Сьюзи и Клэр тоже закурили, попросив у Луизет по сигарете. Когда она им протянула пачку, они осторожно взяли по тонкой и длинной сигарете и неумело затянулись, присев на диван. Жаннет всё время плакала и говорила: "Конечно, на нас с Сьюзи подумают, мы же готовили этот чёртов завтрак". И горестно качала головой.
Нинон тоже плакала, ведь ей впервые пришлось быть допрашиваемой. И хоть Клэр просила инспектора не мучать бедную девочку, инспектор допросил её, как и всех остальных. После допроса её, плачущую, увезла Клэр в дальний угол зала, к окну, и успокаивала. Потом они вместе смотрели на побережье и молчали.
Впрочем, девочка-инвалид, Вивьен, учёный Гуарин и Блэз сразу же были выведены из списка подозреваемых. Охранник сказал, что эти постояльцы не выходили во время совершения убийства из своих номеров. Таким образом, после ужина инспектор разрешил им передвигаться, как они того желают. А остальных просил по-прежнему соблюдать невыходной режим до дальнейшего выяснения обстоятельств по этому делу.
25.
Таким образом, круг подозреваемых сузился. Блез сразу же побежал в свой номер, забрал этюдник и краски и поспешил на своё место на берегу. Он решил сегодня же вечером уехать из этого отеля, настроение было испорчено этим печальным событием.
Гуарин следом за ним поспешил к своим волнам, ворча, что пропустил столько времени. Его тоже сильно потрясла эта смерть. Вивьен, напротив, совсем не спешил, медленно шёл по берегу со своей Солли. И она сегодня не торопилась, не рвалась никуда, будто понимала всю трагичность сегодняшнего дня. Вивьен же размышлял о жизни: "Такой молодой, красивый и талантливый! Так рано ушёл! Кому это надо было? Не иначе женщина тут замешена! Нет, Вивьен поборется за свою жизнь. Он хочет жить и не хочет сдаваться болезни. Но бедный Симон, бедный Симон!", - так скакали его беспокойные мысли.
26.
Поскольку Клэр была в числе подозреваемых, Нинон тоже сидела в гостиной. Без неё она никуда не хотела ехать. Шофёр Жан предлагал ей свою помощь в прогулке, но она отказалась. Глаза её были по-прежнему заплаканы, и она нервничала, что там будет с Клэр. Жан был вне подозрений, так как в отеле в эти часы его вообще не было, он был дома, в Осгоре.
Луизет нервничала, потому что охранник видел в последние два дня, что за ней ухаживал Симон. Конечно, он бог знает, что наплёл инспектору. Что же, ей и поговорить ни с кем нельзя? Да, Симон делал ей комплименты. И они здесь, на лестнице, весело смеялись над шутками Симона. Она даже дала поцеловать ей руку, и Мориэль видел это.
Но с какой стати ей убивать Симона. То, что её держали в числе подозреваемых, злило её и пугало. "Они совсем сошли с ума!" - так думала Луизет и беспрестанно курила.
Армель с пеной у рта доказывал, что он всю ночь до завтрака просидел у Поля в оранжерее и читал ему стихи. Но его подозревали потому, что, как считал инспектор и его помощник Люк, он мог приревновать Луизет к Симону. Они ведь не знают, что у него с Луизет только дружба. Но как им это доказать?
Клэр тоже переживала. Она выходила ночью на общий балкон и спускалась вниз. Но это было ночью, а отравили Симона утром. "Надо набраться терпения и ждать. Они разберутся!" - так говорила Клэр, так думала и расстроенная Нинон.
Оставалась ещё Мэри и официантки. Комната Мэри была на первом этаже, рядом с комнатой охранника Мориэля. "Он конечно подтвердит, что я всё время была в своей комнате и смотрела телевизор. Он это видел" - так думала Мэри. Она постучалась к Мориэлю: "Мориэль! Прошу тебя, скажи, что я была в своём номере. Я в числе подозреваемых. Это нелепица какая-то! Скажи инспектору, он тебе поверит!", - просила Мэри жалостливым тоном.
Мориэль устал от этой истории и выглядел неважно. "Не волнуйся, Мэри! Я уже всё рассказал, всё, что видел, всё, что знаю. И о тебе тоже" - успокаивал он Мэри.
"А почему я тогда в числе подозреваемых?" - удивилась она.
"Кто-то, видимо, намекнул инспектору, что мы с тобой симпатизируем друг другу... вот инспектор, верно, думает, что я тебя выгораживаю, защищаю и придумываю алиби. Но не переживай, скоро всё выяснится" - он погладил её по плечу.
"Скорей бы..." - Мэри вернулась в гостиную.
27.
Инспектор вышел покурить. Море сегодня было спокойным и каким-то серым. "Скоро зима!" - подумал он, - Жаль, что мусор вывезли перед завтраком, можно было бы найти улики. Надо проверить номера у подозреваемых, может что-то обнаружится".
"Люк!" - крикнул он в приоткрытую входную дверь. Люк как будто ждал, когда его позовут и дадут задание. Он вырос тут же перед глазами инспектора. Он был похож на охотничью собаку, которой только крикни "Апорт!", и она тут же побежит и притащит подстреленную утку. "Люк! Надо внимательно осмотреть вещи подозреваемых. Разделимся. Я проверю Сьюзи, Жаннет и Мэри на первом этаже. Ты - Луизет, Клэр и Армеля - на втором. Что-то обнаружишь, сразу ко мне!"
"Будет сделано, инспектор!" - быстро проговорил Люк.
После тщательного досмотра личных вещей официанток и горничной, выяснения их личностей, изучения телефонных разговоров, которые велись из отеля (только что распечатки телефонных звонков были доставлены посыльным из Осгора), инспектор счёл возможным отпустить трёх работниц отеля из-под домашнего ареста. Им разрешено было продолжать свою работу, и жизнь в отеле пошла по прежнему графику. Инспектор пришёл к выводу, что девушки не виновны.
Он узнал, что Сьюзи влюблена, а жених её в Осгоре работает в детском издательстве, и перед Рождеством они решили пожениться. Жанет тоже без конца звонила в Тулузу, где оставила с мужем двухгодовалую дочку, малышку Гретту. В связях с Симоном они замечены не были.
Инспектор знал, что в основе этого преступления должна была лежать какая-то связь жертвы и преступника, пусть очень далёкая, надо только её увидеть, разглядеть. Ну, это, если дело не касается маньяка, конечно. Тогда тут особый случай, тут о логике надо просто забыть.
Так же была вычеркнута из числа подозреваемых Мэри. Узнав от шофёра Жана, что она крутит любовь с Мориэлем, он сначала усомнился в показаниях Мориэля. Но потом, во время расспросов служащих отеля, узнал, что вечерами она всегда смотрит сериалы и сидит в своём номере. Он заставил её полностью пересказать серию, что шла в тот вечер. Мэри, заикаясь, рассказала. После этого инспектор позвонил домой и спросил у своей матери, старой женщины семидесяти трёх лет, которая тоже смотрела этот же сериал. И, сопоставив два рассказа, понял, что Мэри смотрела сериал. После этого инспектор отпустил и её. Осталось трое: Армель, Луизет и Клэр.
"Кто же из них?" - он вышел покурить. "Армель может убить из ревности, но садовник Поль подтвердил, что Армель всю ночь читал ему стихи и они вместе пили чай. Потом садовник уснул, но было уже время завтрака. Да и Мориэль подтвердил, что поэт возвратился в отель перед самым завтраком, когда Симон был уже мёртв, что установил врач. Похоже, он не причастен к этому убийству. Надо его тоже отпустить" - размышлял инспектор.
Оставалось две женщины. Инспектор чувствовал, что близок к разгадке. Потушив сигарету, он прошёл в гостиную и стал ждать Люка.
Вскоре явился Люк и доложил, что в вещах Луизет ничего подозрительного не обнаружил. В вещах Клэр тоже, только вот в мусорной корзине, пустой, он обнаружил маленькие стекляшки, крохотные, прилипшие к стенкам пластиковой корзинки и потому оставшиеся там, несмотря на то, что рано утром мусор вытряхивали из неё. Он принёс их в бумажной салфетке и развернул на столе перед инспектором. Инспектор тут же позвонил в Осгор и через час в отель прибыл посыльный из полиции, забрал салфетку со стекляшками и уехал. Инспектор стал ждать звонка из Осгора с результатами анализа. А пока велел отпустить всех, кроме Клэр. "А как же Нинон?" - спросил Люк. "А вот тебе, Люк, придётся заменить сиделку, покатай девочку, пусть она погуляет по берегу" - приказал инспектор.
28.
На следующий день Клэр была вызвана на допрос.
Она спустилась к инспектору расстроенная, волосы были в беспорядке, в руках носовой платок, который она теребила и всё время прикладывала к глазам. В синих джинсах и белой футболке она была словно девочка, вставшая только что с дивана, где дремала в одежде и, встав, удивлялась всему окружающему. Она оглядывалась и хлюпала носом.
Инспектор Морис усадил её на стул и достал из кармана только что доставленные осколки тонкого стекла в салфетке и заключение эксперта. Аккуратно раскрыв салфетку, инспектор положил её на стол перед глазами Клэр и внимательно посмотрел на неё.
Клэр взглянула на осколки и спросила тихо: "Что это?"
"Это я Вас хочу спросить?" - инспектор начинал раздражаться.
"Не знаю..." - удивилась Клэр.
"Вот эти осколки ампулы, в которой была синильная кислота. Они найдены у Вас в номере в мусорной корзине. Это яд, которым был отравлен Симон" - медленно проговорил Морис.
"Не знаю... даже... что и сказать..." - Клэр опять заплакала.
"Может быть, кто-то входил с утра в Ваш номер?" - спокойно спросил Морис.
"Нет..." - она опустила голову.
"Давайте вместе с Вами рассуждать. Эти осколки могли бросить в Вашу корзину только Вы или Нинон. Логично? Значит, сейчас я буду вынужден вновь допросить Нинон со всей строгостью!" - Морис нарочно вздохнул, показывая тем самым, как ему жаль больную девочку.
"Прошу Вас, не надо больше мучать ребёнка. Девочка больна, она и так нервничает. Вы ей причините вред" - горячо сказала Клэр. Видно было, что она колеблется, что она на что-то решается.
Тогда Морис бросил ей самый, как ему казалось, свой главный козырь: "Я связался с Бордо и мне рассказали интересные детали из Вашей жизни. Три года назад мать Нинон отравилась синильной кислотой. Тогда нашли точно такую же ампулу. Так ведь?
Теперь я думаю, не Ваших ли рук смерть мадам Дебаш?" - спросил Морис, глядя в глаза Клэр.
Девушка расплакалась. Затем сбивчиво стала говорить о том, что она нисколько не виновна в смерти матери Нинон. Да, она была знакома с месье Симоном Оуэном. Он играл в оркестре в Бордо, где играла и мать Нинон, мадам Дебаш. Мадам играла на арфе, а он - на скрипке. Они любили друг друга и были любовниками. Она очень его любила. Да и как его не любить? Молодой, талантливый, красивый. Отец Нинон - ужасно противный тип, тоскливый, скучный человек. Он не догадывался об их связи. Он чёрствый и близорукий и ничего не видел. Их связь длилась два года. Да, Клэр знала об этой связи.
Потом, неожиданно для неё Симон вдруг стал оказывать Клэр знаки внимания. Клэр часто носила записки по поручению мадам Симону и ответы от него. Он стал очень нежен с Клэр и в один прекрасный день признался в любви и даже предложил ей руку и сердце. Клэр была в замешательстве. Она знала, как сильно мадам любит Симона, как её мучает разница в возрасте и боязнь потерять молодого любовника. Она была старше Симона на десять лет.
Клэр долго избегала прямого разговора с Симоном, хотя поняла, что тоже любит его. Потом всё же дала согласие, понимая, что, конечно же, потеряет эту хорошо оплачиваемую работу. И к Нинон она очень привязалась. Нинон ни о чём не догадывалась. Она была ещё мала, чтобы что-то понимать.
Клэр тяжело вздохнула и продолжила свой рассказ: "После признания в своей любви ко мне у них произошёл разрыв отношений. Мадам умоляла его вернуться, но он не пожелал. И она не выдержала потерю любви, потерю смысла жизни. И решилась на такой отчаянный шаг. Поверьте, это было для всех полной неожиданностью и большим горем", - так говорила Клэр, всхлипывая и вытирая глаза платком.
Затем продолжила: "После этого я отказала Симону. Я думала, что этот случай, эта смерть всегда будет стоять между нами" - Клэр передохнула.
Взглянув в глаза Морриса, она продолжила: "Симон уехал и больше не появлялся. Я его только здесь увидела после того случая. Он очень похорошел и... я снова всё вспомнила, и любовь моя вспыхнула с новой силой! Я просто не знала, что делать. Он подкладывал под дверь номера письма, просил забыть то, что было, и опять просил стать его женой. Но вёл всё же себя при этом очень странно: ухаживал и за Сьюзи, и за Луизет, и за Жаннет. Может, назло мне? Не знаю. Может, хотел возбудить во мне ревность? Но он добился своего..."
Клэр долго молчала, будто решалась на что-то. Потом тихо сказала: "Это я вылила яд в кофе тогда утром. Тем утром я открыла дверь номера в коридор и увидела: на журнальном столике в коридоре у номера Симона стоит поднос с кофе. Сьюзи оставила его на минуту и пошла включить свет. В коридоре второго этажа было темновато. Решение созрело мгновенно. Ампула всегда со мной, в косметичке. Нинон ничего этого не знала. Я вылила яд и закрыла дверь. Сьюзи ничего не заметила и, вернувшись, постучала в дверь Симона. Через несколько минут Симон уже пил кофе".
29.
"А яд? Где Вы достали яд?" - спросил Моррис.
"Он всегда со мной. С момента смерти мадам, когда я обнаружила две ампулы, одну разбитую, а вторую целую. Я взяла вторую тогда просто так, чтобы, не дай Бог, её не увидела и не взяла Нинон. Положила в сумочку и вот она всегда была со мной. Я всё собиралась её выбросить, но что-то удерживало меня. Вот и пригодилась..." - она расплакалась опять.
"Значит, ревность?" - уточнил Моррис.
"Последней каплей была вчерашняя картина, когда я видела его, целующего руку Луизет в полумраке коридора. Я буквально столкнулась с ними нос к носу".
"Всё понятно. Довожу до Вашего сведения, что Вы арестованы. С этого момента Вы будете находиться под присмотром Люка. Я срочно свяжусь с отцом Нинон, чтобы он забрал дочь, либо прислал новую сиделку. Вас перевезут в Осгор, где и будет судебное заседание. Вам грозит, если я не ошибаюсь, восемь лет тюремного заключения. Скорее всего, срок Вы будете отбывать в тюрьме в Бордо. А то, что вы чистосердечно рассказали обо всём, несомненно, зачтётся на суде" - проговорил уставший Моррис.
30.
Прошло шесть лет после того дня, когда Клэр была арестована в отеле Блюз. В тюрьме был обычный будничный день. Для всех, так или иначе связанных с тюремной жизнью, он был обычным. Но не для Клэр. Для неё это был особенный день. Она выходила на свободу. За примерное поведение, за послушание, можно даже сказать, за смирение, которое она показывала все годы пребывания в тюрьме, ей был уменьшен срок пребывания в неволе.
Клэр зажмурилась от яркого солнца, которое сегодня на небе тоже праздновало это событие, светило ярко, прямо в глаза. Стояло чудесное бабье лето. В руках у Клэр была холщовая дорожная сумка.
На улице перед воротами никого не было, улица была пустынна. Лишь через дорогу стояла машина - старый тёмно-синий Рено. Из него вышла молодая женщина и, перейдя дорогу, подошла к зажмурившейся Клэр.
"Здравствуй, Клэр!" - тепло проговорила она.
"Здравствуй, Нинон!" - ответила грустно Клэр.
Нинон обняла Клэр, взяла у неё сумку и повела к машине.
"Домой?"
"Нет, Клэр! Не в Бордо. Домой - это домой! В наш с тобой дом!" - ответила, немного улыбнувшись, Нинон.
31.
Рено быстро домчал женщин в пригород Аркашона. Прошло чуть больше часа, и вот они в изумительном местечке Франции, на побережье Атлантического океана. Здесь, вдоль побережья, протянулась полоса одинаковых частных домиков. Почти все они были белого цвета из природного камня с красными черепичными крышами.
Рено остановился около одного из них.
"Вот, Клэр, это наш с тобой дом!" - сказала тихо Нинон. Увидев удивлённый взгляд Клэр, Нинон сказала: "Всё, всё расскажу тебе позже, сначала душ, потом обед, а потом всё расскажу!"