— А если потребуют уточнения?
— Постарайтесь уходить от прямых ответов. Можете намекнуть, что груз идет от Черного моря на Ригу. Да, именно так.
— Вы опасаетесь, — спросил Старцев, — что…
— Да, Петр Георгиевич, я опасаюсь утечки. Мы не знаем тех, с кем будем иметь дело.
— В каком смысле? — снова спросил Старцев. — В классовом?
— Не надо, Петр Георгиевич. Речь идет о наркотиках. И здесь могут быть только две оценки. Будем мы иметь дело с человеком чести или с таким, который может услужить мафии.
— Понял, — сказал Старцев.
— Минуточку, — остановил его Волков. — Я еще не закончил. Не могу не обратить внимания на необходимость строгой секретности. С гостями откровенно будем говорить только здесь, на месте. Не дай бог информация о грузоотправителе и получателе просочится на Запад раньше времени. Нас сумеют запросто обвинить в преднамеренной провокации. Представьте, получатель не обнаружится. Фирма «Фуд продактс лими-тед» окажется фиктивной. В этом я уверен на сто процентов. Прессе предъявят контейнер и реквизиты к нему. И подскажут вывод: Советы, давая мафии возможность транзита наркотиков через свою страну, решили поддержать свою репутацию путем подлога. Злополучный контейнер тому свидетельство. Потом выяснится, что и отправитель — «Мева теджарет» — фиктивный. Получателя не существует в природе. Кто за этим стоит? Кто, Вадим Васильевич?
Гудилов понимающе качнул головой.
— Как всегда. Кей Джи Би.
— КГБ? — переспросил Латышев. — При чем оно тут?
— А ни при чем, — сказал Гудилов. — Важно, что это название произнесено.
Суриков сидел и слушал, стараясь не пропустить ни одного слова. Впервые он воочию видел, как люди опытные, паленые огнем и дубленые житейскими сложностями, потрошили, казалось бы, простое дело — взял и поймал, — извлекая из него нечто такое, что было скрыто от обычного рассмотрения за семью невидимыми печатями.
— И все же, товарищ генерал, — снова задал вопрос Латышев, — что отвечать, если будут добиваться подробностей?
— Извинитесь. Дико извинитесь, как говорят в Одессе. Вы ведь и сами сейчас не знаете всех подробностей. Верно? Вот и исходите из этого.
— Все ясно.
— Капитан Майоров, — сказал генерал. — По-моему, мы не дали вам досказать все, что вы хотели.
— Всего один вопрос, Денис Андреевич. Уже пора готовить юридическую базу. Нужно искать хорошего адвоката.
— Возьмите на заметку, товарищ Латышев, — сказал Волков. И тут же услышал:
— У нас еще подследственных нет. Не рано ли с адвокатом?
— Попрошу без самодеятельности, — сказал генерал строго. — Еще один Макаров объявился! Извольте сделать то, что я сказал.
В управлении знали, что Волков вынимал из ножен слово «извольте» только в случаях, когда испытывал глубокое неудовольствие или острое раздражение.
— Извольте еще раз прослушать мои требования. Капитан Майоров говорит об адвокате, имея в виду юриста-консуль-танта. Нам обязательно потребуется совет с крючкотвором. Я повторяю — с судейским крючком. Если угодно, по-английски это звучит как «круук».
— Простите, товарищ генерал, — произнес Латышев извиняющимся тоном. — Мне не совсем ясно назначение акции с крючкотвором.
— Так бы и сказали сразу. А вы, извините, начали возражать, не поняв что к чему. Это несолидно.
— Виноват, — произнес Латышев.
— Вот так-то. А на будущее учтите, судейские «крючки» специализируются на поисках процессуальных нарушений. В кругах наркомафии есть свои адвокаты, которые ведут их дела в судах. И часто ведут с большим успехом. Они ловят оппонентов на казуистике. Крепко ловят. Находят слабую ячею сети, подцепляют и распускают до нитки, всю целиком. Вот пример, Латышев. В штате Нью-Мексико федеральная служба по борьбе с наркотиками проводила операцию «Ночное небо». Размах контрабанды был велик, и сеть на мафию раскинули большую. Планировался перехват марихуаны, которую перебрасывали в Штаты из Мексики. Федеральное правительство выделило на операцию два миллиона долларов. Контрабандистов схватили с поличным. А вот успеха праздновать не пришлось. Уже на второй день «крючки» сумели доказать, что при задержании нарушено законодательство штата Нью-Мексико. Оказалось, что разрешение на установку подслушивающей аппаратуры здесь должен давать либо генеральный, либо окружной прокуроры. Федеральные агенты, проводившие операцию, эту тонкость законов штата не учли. Они получили на подслушивание разрешение помощника окружного прокурора. Суд счел арест незаконным, и процесс не состоялся.
— Но были же наркотики! Был факт! — не удержавшись, подал голос Суриков. — Как же так?!
— А вот так, — сказал генерал. — Там, коли нарушена буква закона, то никакой факт наличия наркотиков и задержание с поличным не может оправдать беззакония. Именно поэтому в нашем деле нужно точно и до конца учесть все, за что могут зацепиться «крючки».
— Разрешите спросить, — снова подал голос Суриков. — Что адвокаты контрабандистов могут использовать против нас? Дело-то до конца ясное.
— Многое могут использовать. Например, они потребуют представить для экспертизы и идентификации образцы наркотика, проходившего через нашу территорию.
— Надо перед выпуском груза на Запад изъять пять-шесть упаковок товара. Для образца.
— Отлично. А как мы доставим их в Англию?
— Разве трудно? Привезем и предоставим суду.
Майоров засмеялся.
— А что вы, товарищ Суриков, ответите на вопрос суда, когда вас обвинят в незаконном ввозе наркотиков на территорию Великобритании? Там закон одинаково запрещает делать это и подданным королевы, и представителям полиции. Вам хочется сделать советскую милицию героем процесса о незаконном ввозе наркотиков в Англию?
Суриков в сердцах пристукнул ладонью по колену.
— Я понял. В чужой монастырь со своим уставом…
— Вот именно, — заключил генерал.
Пока контейнер с контрабандным грузом приближался к Москве, группа полковника Старцева занималась подготовкой к его встрече. Уже на второй день Суриков получил задание.
— Ну, востоковед, — пригласив его к себе, сказал Стариков, — пора в бой.
— Готов, Петр Георгиевич, — доложил Суриков, ощущая легкое предстартовое волнение. — Где, когда, с кем?
— Вот, возьми, ознакомься.
Суриков взял поданные ему бумаги и углубился в чтение. Информация, переданная по телетайпу, сообщала, что груз, который сопровождал капитан Макаров, уже дважды подвергся контролю. Первый раз к платформе приблизился, потом на нее забрался какой-то человек на станции Кермине. Макарову удалось его сфотографировать. Оперативная проверка, проведенная по горячим следам с помощью железнодорожной милиции, позволила установить, что на контейнер выходил Алты Бекмурадов, экспедитор торга из Катта-Кургана. Наблюдение за ним буквально в тот же день вывело на группу расхитителей железнодорожных грузов. Пользуясь возможностью ходить по путям без особого подозрения, Бекмурадов высматривал перспективные грузы, группа из четырех сообщников поджидала поезд, подсаживалась к выбранному объекту и в темноте курочила контейнеры.
В заранее определенных местах на трассе сбрасывали груз, если это не грозило ему повреждениями, — прямо под откос. Ценные приборы, электронику разгружали на одном из перегонов, где свой человек придерживал состав на минуту-две. Группу взяли с поличным.
Второй раз контейнер осмотрен на станции Урсатьевская. К платформе подошел человек в форме железнодорожника. Поднялся на борт, сверил по записке реквизиты контейнера, осмотрел пломбы. Потом он же прошел к воинскому грузу, побеседовал с караулом, выяснил, сколько платформ они сопровождают, спросил, не заметили ли чего подозрительного, угостил сигаретами и ушел.
Пользуясь длительностью стоянки, Макаров сумел организовать наблюдение за железнодорожником. Удалось выяснить, что это работник службы движения Ягманов. Вернувшись на станцию, он встретился с неизвестным, которому передал бумажку с номерами контейнера, рассказал ему о том, что увидел. Сообщил, что груз цел, невредим и идет по расписанию. При встрече и разговоре Ягманов и его собеседник нисколько не таились. Позже допрошенный Ягманов показал, что человека, с которым беседовал, не знает. Тот представился председателем производственного кооператива и за плату попросил проконтролировать сохранность контейнера. За услугу Ягманов получил сто рублей. Купюра с номером АЕ 213501 у Ягманова изъята по акту и приложена к протоколу допроса.
За неизвестным проследили. Из Урсатьевской он уехал ближайшим поездом в сторону Каршей. Оттуда поездом добрался до Талимарджана, где и сошел. В поселке пересел в машину «жигули» вишневого цвета с госномером А 48–14 КЧ. По номеру выяснено, что машина принадлежит жителю города Кашкарчи Локтеву Виктору Ивановичу.
— Насколько я понял, Петр Георгиевич, — откладывая бумаги, произнес Суриков, — моя задача Локтев.
Полковник посмотрел на него внимательно, подумал и лишь потом сказал:
— В какой-то мере и Локтев. В какой-то потому, что я даже не предполагаю, будто он ключевая фигура в этой истории. Контролер на трассе это обычная пешка. Груз сформирован за кордоном, хозяин там и обретается. А вот его контрагент, возможно, находится у нас. Где — в Кашкарчи, в Душанбе, Бухаре, Ташкенте — вопрос. Что кончик ниточки в Кашкарчи — это несомненно.
— Понял, товарищ полковник, — сказал Суриков, в уме прикидывая те сложности, которые неизбежно возникнут в деле. — Готов действовать.
— Не торопитесь, Андрей Николаевич, — охладил его пыл Стариков. — Все не так просто, как кажется. Вы когда-нибудь бывали в Кашкарчи?
— Бывал. Там стоит штаб отряда, где я служил.
— Тогда все понятно. Наверное, и девушка там была?
Суриков смутился, понимая, что своим ответом ввел шефа в заблуждение. Решил поправиться:
— Я служил на заставе. В горах. Для меня Кашкарчи были примерно как Москва для того солдата, который служит в глубинке Ивановской области Московского военного округа.
— Не оправдывайся, — сказал Стариков и улыбнулся. — Есть там подруга или нет — меня не волнует. А вот то, что ты попадешь в сложную обстановку, — это тревожит. Там недавно работала следственная группа прокуратуры СССР. Подчищали остатки по связям с узбекским хлопком. И надо сказать, сделали это без успеха. Два главных подозреваемых покончили с собой, а на тех, на кого собирались через них выйти, материала не оказалось. Потом сменилось все местное начальство. Да вот порядки те же, старые. Коррупция, денежные аферы — все есть. Поэтому выходить на отдел внутренних дел в открытую было бы опрометчиво. Уберут этого Локтева, и кусай локти.
— С какой же версией ехать?
— Познакомьтесь с делом Хошбахтиева, которое вела прокуратура. Там есть какие-то неясные намеки на его связи с бывшим директором хлопкозавода Исфендиаровым. Фигура тот небольшая. Ушел на пенсию за три года до событий. К делам последних лет касательства не имеет, но какие-то связи с Хошбахтиевым имелись. Поскольку сам Хошбахтиев приказал долго жить, версия с проверкой фактов по Исфендиарову никого не всполошит. Согласен?
— Попробуем.
— Вот дело Хошбахтиева, — полковник открыл ящик стола, вынул из него пухлую папку. Подвинул к Сурикову. — Изучай, и вперед!
Досье читателя ДЛЯ СЛУЖЕБНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ НАРКОТИКИ
В настоящее время в мире известны три главных растительных вида сырья, которое служит для производства наркотиков.
КОКАИНОВЫЙ КУСТ
Тропическое растение с кожистыми листьями, содержащими сильнодействующий алкалоид кокаин. В диком виде куст почти не встречается. Специально культивируется для извлечения кокаина в тропической зоне Южной Америки и Азии. Кокаин, выделенный из растения в виде белого порошка, идет в употребление.
ОПИЙНЫЙ МАК
Однолетник до 1,5 метра высотой. В стеблях и коробочках содержит млечный сок. Этот сок и дал название самому наркотику — опиум, поскольку с греческого — опион — слово переводится как «маковый сок». Высохший на воздухе, имеет вид серых комочков или однородной массы. Содержит около двадцати процентов разных алкалоидов. В их числе:
Кодеин — лечебное болеутоляющее, успокаивающее средство. Применяется при лечении кашля. Обладает наркотическим действием.
Морфин — сильное обезболивающее средство. Употребляется в медицине. Сильный наркотик.
Папаверин — наркотик. Устраняет спазм гладких мускулов кровеносных сосудов, бронхов, кишечника. Применяется при лечении стенокардии, гипертонической болезни.
В чистом виде опий — сильный наркотик сам по себе. Его синтетическое производное — героин — очень сильный современный наркотик.
КОНОПЛЯ ИНДИЙСКАЯ
Однолетник. Стебли от 50 сантиметров до 4 метров высотой. Прямостоящее. В нижней части стебли цилиндрические, выше — ребристые, покрытые железистыми волосками. На мужских особях, которые по-русски называются «посконь», цветки собраны в метельчатые соцветия. На более мощных и лучше олиственных женских растениях, называемых «матёрка», цветки образуют компактные. головчатые соцветия. Ботаническое название индийской конопли — каннабис сатура индика. Ее производные получили название каннабинои-дов. Для их изготовления используется смолка, собранная с верхушечных листков и соцветий растения. По виду это вязкая зеленовато-коричневая масса, известная в мире под множеством названий.
Гашиш — так называют наркотик в Европе и на Ближнем Востоке. В Средней Азии его именуют анашой, или планом. В Индии — харас. В Северной Америке — марихуана. В Бразилии — маконхе. Кроме того, в языке и литературе можно встретить названия гаджа, дагга, банг.
Методы употребления наркотиков различны. Самый примитивный — в виде добавок к пище. В других случаях используется спиртовой экстракт препарата. К нему добавляют пряности, вкусовые отдушки. И все же главным образом каннабиноиды курятся. Гашиш добавляют к табаку в обычные сигареты, в трубочный табак, а то и просто их кладут в чистом виде на горящий уголек в кальян, чилим и вдыхают наркотический дым, пропущенный через воду.
Картина наркотического опьянения всегда одинакова.
Через четыре-пять минут после курения гашиша человек начинает ощущать подъем сил, возбуждение. Он смеется, беспричинно улыбается. Много, быстро и громко говорит. При этом речь его пустая, резонерская. Мысли рваные. Фразы обрываются неоконченными, недоговоренными. Курильщик садится, встает, ходит, машет руками. Он полон энергии, веселость обуревает его. Возбуждение, или «кайф», как говорят наркоманы (кстати, в Средней Азии их именуют «планакеша-ми»), длится минут сорок — сорок пять. Потом наступает спад. Лицо человека сереет, обретает усталый, измученный вид. Глаза тускнеют. Возникает чувство сонливости. У втянувшихся в употребление наркотиков депрессия с каждым разом становится более глубокой и тяга к тому, чтобы взбодрить себя, ввести в эйфорию, «поймать кайф», становится все более неодолимой. Человек делается рабом наркотика. Он выпадает из социальной жизни, теряет здоровье.
Наркомания стала опасным социальным бедствием во всем мире. По данным комиссии ООН по наркотическим средствам и экспертов Международного комитета по контролю за наркотиками, в настоящее время в США двадцать два миллиона человек употребляют марихуану. Это самое распространенное здесь зелье — «травка». Около десяти миллионов человек — из них половина с большой регулярностью — применяют кокаин. Меньшее число людей здесь используют героин — «снежок» — наиболее опасный наркотик из всего их набора. Однако руководители тайного бизнеса упорно распространяют свою продукцию, и число потребителей наркотиков неудержимо растет. Считается, что не менее пяти тысяч американцев ежегодно впервые пробуют наркотики.
Специалисты по борьбе с наркотиками и их контрабандой выделяют на карте мира и постоянно держат в поле зрения три главные зоны производства отравы.
Первая — «золотой треугольник». Зона расположена в месте, где вяжутся в узел границы трех государств — Таиланда, Бирмы, Лаоса. Здесь в условиях жаркого и влажного тропического климата, в глубине джунглей, крестьяне тайно выращивают опийный мак. Зону и производство наркотиков в ней контролируют вооруженные банды синдиката организованной преступности. Продукция переработки в виде полуфабрикатов или готовый уже героин по тайным маршрутам идет в США. Главные перевалочные базы — Сицилия, Мар-сель и Амстердам. Последний называют «героиновой столицей Европы». В этих местах героин готовят для преодоления таможенных барьеров — делят на порции, маскируют. В Европе работают крупные специальные организации, объединяющие опытных контрабандистов. Это приносит им колоссальные прибыли. Розничная цена героина в тысячу раз выше оптовых цен на сырье.