— Как видите, Дик, я снова в Лондоне, — сказал суперинтендант Ньюмен вошедшему в его кабинет Блейку. — Вы меня еще помните?
— Вы так напираете на свое возвращение, Нед, будто мы верили, что вы попросите убежища в Москве.
Ньюмен на мгновение оторопел. Смотри-ка, как осмелел новичок в его отсутствие. Он вскинул брови, пристально посмотрел на Блейка и сказал:
— Черта с два, Дик, — тут Ньюмен изобразил, будто подпрыгивает на стуле, — черта с два я так легко уступлю вам это место. Более того, я уже в самолете решил, что вам тут без меня жилось слишком легко. Поэтому прямо сейчас снимаю со всех свою защиту. Мне в России подарили яйцо, и, если вы не сумеете высидеть из него цыпленка, я выщиплю перья из ваших щегольских петушиных хвостов.
— Сэр! — ошеломленный начальственным напором, растерянно произнес Блейк.
— Садитесь, Дик, — совсем с иной интонацией предложил Ньюмен. — И мой вам совет: всякий раз, когда переступаете порог этого кабинета, узнавайте у Джен, расположен ваш шеф к шуткам или нет.
— Сэр!..
— Нед.
— Нед, но я же…
— Дик, я тоже. Поскольку вы испугались, шутки прочь. Давайте о яйце, которое русские сунули мне в кейс. Насколько успешно мы его высидим, зависит моя и ваша репутация. Вы еще не упустили Испанца?
— Этого типа постоянно ведут четверо сторожей.
— Дик, дорогой, меня такие детали не интересуют. Я прошел все ступени полицейской службы. Знаю, кто и как ведет поднадзорных. Объяснять это мне не надо. Если объект сорвется с крючка и уйдет от вас, я сумею отыскать виновных и нерадивых. А пока мне нужны факты. Только они.
— Факты есть, но пока они не говорят ни о чем. Де Гарсиа прибыл в страну через Дувр. Его встретили двое на двух машинах. Он сел в первую, вторая обеспечивала контроль по всему маршруту до Лондона. Мы стали подозревать, что они могут прослушивать полицейскую волну, и ушли на связь на второй резервной. По пути удалось организовать две подставы наших машин — в Кентербери и Чатхеме. Мы выяснили принадлежность обоих машин. Установлено, что обе взяты на прокат. За рулем первой сидел адвокат Том Мейкон. У него контракт на ведение дел де Гарсиа в Англии. Во второй находился Верни Бартлоу, частный детектив из агентства Рода Чарни. Его нанял адвокат Мейкон, объяснив, что за клиентом могут следить, и надо будет проверить, кто это. С точки зрения закона к таким действиям не подкопаешься. В первый день у нашего клиента были две встречи. Сначала он разговаривал в холле гостиницы с господином Конрадом Седер-бладом, который является представителем норвежской фирмы «Хьер и Лампе». Установить, чем занимается фирма, пока не удалось. Разговор длился минут семь, после чего де Гарсиа ушел к себе в номер. Час спустя в баре он полчаса беседовал с Кристофером Йортлунном. Это торговый представитель датской фирмы «Брикс-Окер». Как и в первом случае, специфику фирмы установить не удалось. На другой день де Гарсиа убыл по железной дороге в Ливерпуль. В пути его сопровождал уже известный Верни Бартлоу, нанятый как личный телохранитель. На вокзале Лайм Стрит в Ливерпуле Бартлоу получил расчет. Де Гарсиа сел в машину «вольво», принадлежащую Хьюберту Уислеру. Судя по всему де Гарсиа убедился в отсутствии слежки, и они уже не контролировались. Весь последующий день Уислер и де Гарсиа провели в небольшом офисе, который Уислер арендовал неделю назад. Установлено, что он открыл в Ливерпуле контору фирмы «Фудс продактс лимитед»…
Ньюмен с трудом сдержал торжествующую улыбку. Интуиция его не подвела. Между Испанцем и московским контейнером голубого цвета существует прямая связь. Важно ее закрепить, не дать тонкой нити порваться.
— Мы поинтересовались, — продолжал Блейк, — и выяснили, что в правлении фирмы в Лондоне решения на открытие филиала в Ливерпуле не принимали.
— На чье имя оформлена контора в Ливерпуле?
— На имя Хьюберта Уислера.
— В какой мере контакты де Гарсиа и Уислера задокументированы?
— Велась оперативная телесъемка. Есть прекрасные фотографии.
— Насколько они прекрасны, я еще посмотрю. Мясо, Дик, становится хорошим только в случаях, когда за него есть чем заплатить. Боюсь, нам не по зубам Уислер, как адвокат Мейкон и детектив Бартлоу. Все они окажутся людьми, нанятыми де Гарсиа и к провозу наркотиков не причастными. Поэтому надо видеть в них только свидетелей, и плести покрепче сеть вокруг Испанца.
— Мы так и делаем.
— Он уехал из страны?
— Нет, пока здесь. Ведет тихую жизнь бездельника. Рестораны, ночные заведения. Часто приглашает в номер массажисток, стенографисток, маникюрш. Причем предпочитает блондинок.
— Насколько я понял, вы более привержены к брюнеткам. И все же, Дик, вам придется рассматривать де Гарсиа как своего соперника.
В двенадцать Ньюмена вызвали по международному телефонному каналу. На линии работали усилители, и голос абонента звучал громко, словно прорывался сквозь огромную пустоту, которая напряженно звенела.
— Нед Ньюмен? Это ты, старина? Здесь Эндрю.
— Хэллоу, Эндрю. Ты откуда? — задав вопрос, Ньюмен подключил к телефону записывающее устройство. Он знал, что его старый приятель Эндрю Картрайт звонит часто из неожиданных мест и, не имея возможности назвать вещи прямо, говорит намеками, которые можно понять, прослушав разговор несколько раз.
— Я из Равалпинди. Тебе о чем-нибудь говорит это название?
— Старый пират! — воскликнул Ньюмен удивленно. — Прожигатель жизни и денег! Какими ветрами тебя туда занесло?
— Охота на белых слонов, — доложил Картрайт и засмеялся. — Здесь прекрасная травка, и они бродят буквально стадами.
Слово «травка», прозвучавшее совсем невинно в словах об охоте, сразу насторожило старого полицейского. Он знал — Картрайту точно известна цена слов, и он употребляет их так, чтобы поставленные на свое место, они передали именно тот смысл, который в них вложен.
— Собрал гербарий? — спросил Ньюмен. — Ты же старый ботаник.
— Меня здорово опередили. Самые ценные образцы ушли из-под носа.
— Кто же тебя обскакал?
— Есть одна продувная бестия. Тореадор. Дон Хуан де Гарсиа. Ты легко найдешь сведения о нем в своих журналах. Бой быков в Малаге, в Сарагосе.
— Ты удивишься, Эндрю, но этот тореро мне знаком.
— Тогда учти, он решил выступить в британском цирке. Ты меня понял?
— Да, конечно, — подтвердил Ньюмен, несколько удивленный тем, что Картрайт уже в курсе проблемы, которой он занят сам. — Я очень хорошо понял.
— Тогда у меня для тебя есть сюрприз. Своих быков тореадор переправляет на острова через Россию. Насколько я понял, беспошлинно. Не знаю, как замешаны в этом русские, но такое вполне возможно. Почему им не насолить соседу?
— Ты берешь на душу семь смертных грехов, старый пират. Как говорят, поймал за хвост не ту свинью. Эти медведи славные парни. Они сделали все, чтобы шоу с быками прошли при стечении публики. Я только оттуда.
— Не хочешь ли ты сказать, что был в Москве?
— Был. Ты не ошибаешься. Прямо на Лу-бьян-ке, — произнеся это слово, Ньюмен засмеялся.
— Ты считаешь, что им можно верить?
— Безусловно, старина. Это честные профессионалы, как мы с тобой. Я все время чувствовал там себя не в своей тарелке. Они преподнесли мне ключи от большого дела, а я в ответ мог только пожать им руки.
— Ты не шутишь, Нед?
— С какой стати? Это искренние ребята, когда с ними имеешь дело вблизи. Кстати, всерьез обдумывают вопрос о включении в нашу корпорацию.
— Кто из них тебе больше понравился?
— Все они славные парни. Профессионалы, Эндрю, можешь поверить. Но я больше работал с одним. Это Стар-тсеф.
— Стар? Селл? — переспросил Картрайт. — Звездная часовня? Тебе не кажется это псевдонимом?
Ньюмен засмеялся снова.
— Стар-тсеф — это совсем другое. Я бы перевел его фамилию как Оулд кун — стреляный воробей, тертый калач. Как хочешь.
— Ты можешь отблагодарить своего приятеля. Сообщи ему, что тореадоры всерьез рассматривают их территорию как арену. Не просто, чтобы гонять быков транзитом. Они собираются там устраивать свои представления. Если их заинтересуют подробности, я их тебе сообщу. При встрече. Но пока пусть посмотрят сами повнимательней. Упустят время — будет труднее.
— Если у тебя, Эндрю, кроме предположений, есть факты, это будет великолепным подарком. С какой стати ты его решил сделать?
— Извини, Нед, это личное. Я должен рассчитаться с Тореадором за брата Кена. На обратном пути заеду в Лондон. Получишь факты.
Они распрощались, и гремящая пустота мира — от Индийского океана до Темзы исчезла. В трубке забились гудки отбоя. Ньюмен потер рукой лоб. Подумал о том, что огромный мир, в равной мере кажущийся бесконечным и беспредельным как человеку, так и муравью, на самом деле тесен и невелик. Облако радиации, вставшее над Чернобылем, пронеслось над землей, убедив человечество в том, как тесна и мала планета. СПИД, лизнувший языком огня Черный континент, перекинулся пламенем на другие материки и выжигает человечество, которое уже отошло от первого шока и смирилось с опасностью, которая постоянно рядом. Торговцы наркотиками опутали шар сетью тайных троп, в которой одновременно оказались великие, но далеко не всемогущие страны — США, старая. добрая Англия, и вот, возможно, в нее попадет и Советский Союз. Короче, куда бы ни шли люди по одному или группами — туда или обратно, налево или направо, — все человечество движется только в одном направлении, и найти верный путь люди могут лишь вместе.
Палец лег на клавишу переговорника. Джен отозвалась сразу:
— Да, сэр.
— Джен, Тэд Брук еще не высказал своих намерений? Может, плюнем на него? У меня в Москве на примете хороший парень. Согласны взглянуть? Тогда закажите Москву.
— Вам Кремль, сэр?
Ньюмен расхохотался. Он ценил в своих сотрудниках чувство юмора, потому что нередко только оно спасает полицейского, когда кажется, уже спасенья нет.
— Джен, куда звонить — это ваше дело. Но мне сейчас нужен не мистер Горбачев. Для дела важнее полковник Стар-тсефф.
Полчаса спустя Джен доложила:
— На проводе Москва, сэр. Полковник, которого вы желали.
— Хэллоу, Питер! — воскликнул Ньюмен, ощутив вдруг прилив товарищеских чувств. — Как наши дела?
— Все о‘кей! Мы уже плывем. Сухогруз «Медвежьегорск». Прошел Каттегат.
— За товаром, надеюсь, присматривают?
— Безусловно, суперинтендант. Там майор Латышев.
— Мы готовы к встрече, Питер. Прозвучит салют наций.
Окончив разговор, Ньюмен вышел к Джен в приемную.
— Он едет.
— Кто? — не поняв сразу, о ком речь, воскликнула Джен.
— Наш парень из Москвы. Вы готовы?
— Нет, сэр, — последовал твердый ответ. — Вы просто не знаете Тэда Брука. В такое время, когда повсюду говорят о мире, я не желаю стать причиной войны между Советами и Великобританией.
— Боже, — воскликнул Ньюмен, — мир отныне в надежных руках! Благослови и сохрани нашу Джен! — и сразу, переходя на серьезный лад, распорядился: — Найдите, пожалуйста, Блейка. И передайте ему, пусть оформляет на Испанца документы под красным квадратом. Он заслужил стальные браслеты.
19… Сентябрь. Кашкарчи
Выцветшая футболка спартаковских цветов, поношенные тренировочные брюки с линялым красным лампасом, битые-перебитые кеды, фуражка-блин, темные очки в легкой пластмассовой оправе настолько преобразили облик Сурикова, что Садек, ожидавший его на автобусной остановке, не сдержался и высказал восхищение:
— Товарищ, у вас что с собой? Паспорт или справка об освобождении?
Они похлопали один другого по спинам, посмеялись, довольные встречей. Вместе отправились к капитану Эргашеву, у которого Суриков надеялся что-либо узнать по своему запросу. Эргашев поздоровался с Садеком, не придав значения его штатскому виду, зато Сурикова разглядывал долго и внимательно. Сделал вывод:
— Если маскировка, то неплохая. Я бы. вас в городе встретил — не признал. Что так вас преобразило?
— Обстоятельства, — коротко ответил Суриков.
— Если вы не против, расскажите подробней. Я запишу.
Эргашев подвинул к себе диктофон. Суриков изложил события, в которых ему пришлось участвовать в последнее время. Не комментируя его сообщения, Эргашев выключил диктофон и сказал:
— Мне по вашей просьбе удалось выяснить происхождение сторублевок серии АЕ. Купюры с вашей нумерацией по сообщению Ташкентского отделения Госбанка бьши переданы в марте Ферганскому областному отделению.
— Значит, связи с Кашкарчами не прослеживаются?
— Наоборот. Как выяснилось, у Кашкарчей прямая связь с Ферганским отделением. Я пока не берусь утверждать, что это криминальная связь, но у председателя потребсоюза Камала Усманова в Фергане в банке работает брат Асадулла Усманов. По нашей просьбе проверено движение купюр серии АЕ. Выяснено, что они пущены в обращение несколько необычным образом. Асадулла Усманов привез и сдал в банк сто тысяч рублей купюрами мелкого достоинства. Серия АЕ официально выдана кассиру Ферганского химкомбината. Фактически вся сумма этим кассиром была получена знаками мелких достоинств, которые уже были в обращении. У меня две справки. Одну дала кассир банка Айгуль Рузибаева. Она лично передала своему начальнику Асадулле Усманову сто тысяч рублей в купюрах серии АЕ. Такие случаи происходят не часто, и Рузибаева его хорошо запомнила. Вторая справка подписана кассиром Ферганского химкомбината. Она подтверждает, что в последнее время суммы в сто тысяч рублей новыми купюрами одного номинала в сто рублей касса комбината не получала.
— Выходит, из Ферганы деньги пришли сюда й оказались в руках преступной группы?
— Это ваш вывод, Суриков. Юридически он не точен. Аса-дулла мог передать брату Камалу какую-то сумму в долг. Могло быть такое? Потом эти деньги попали в обращение, — помолчав, Эргашев добавил: — Мне ваши подозрения понятны. Но нужны доказательства. Неопровержимые.
— Слишком много случайностей, Акмаль Эргашевич, — вдруг сказал Вафадаров. — Вы, должно быть, помните, как в июне милиция брала Клыча?
— Что за случай? — спросил Суриков настороженно.
— Из Душанбе нам сообщили, что в городе находится Те-мирбай Юлдашев. Кличка — Клыч. Был ранее осужден за убийство. Получил пятнадцать лет со строгим режимом. Из места заключения бежал. Находился в розыске. Клыча заметили на базаре. Бобосадыков приказал его брать при выходе. Клыч на выход не пошел. Он перелез через забор и стал уходить. Его пытались остановить. Окликнули, дали предупреждающий выстрел. Клыч ответил стрельбой. Завязалась перестрелка. В ней Клыч был убит. При обыске на трупе нашли паспорт на имя Абдужаббара Холматова, удостоверение члена Союза журналистов на имя Абдухолика Муратова и деньги. Десять тысяч рублей. Новыми бумажками по сто. Одна к одной.
— Номера их не переписаны? — Суриков спросил об этом просто так, не надеясь, что кто-то здесь мог догадаться и переписать.
— Их хотели переписать для протокола, но товарищ Бобосадыков сказал, что фиксировать подобные мелочи, когда преступник убит, может только формалист и бюрократ.
— Жаль, что у вас такого бюрократа не оказалось, — сказал Суриков Є сожалением.
— Оказался, — произнес Вафадаров и улыбнулся. — Житья от бюрократов не стало.
— Ты случайно не сохранил записи? — спросил Суриков.
— Почему «случайно»? Сохранил сознательно. Если на деньгах ставят номера, то они для чего-то нужны, верно?
— Садек, ты молодец! И о чем могут сказать твои номера?
— Все они серии АЕ, о которой вы только что говорили.
Вафадаров достал небольшую книжечку, полистал. Положил на стол, прижимая пальцем нужную страницу. Неровным почерком в ней было записано: «АЕ от 2103319 до АЕ 2103419».
— Как в аптеке! — воскликнул Суриков.
— В другой раз, Суриков, — подсказал Эргашев, — вы от лейтенанта сразу требуйте сведений. У него все есть в запасе. Как на базаре.
— Почему все? — возразил Садек. — На базаре занзи йок.
— Что это? — спросил Суриков.
— Анекдот, — пояснил Садек. — На узбекском базаре к торговцу подходит негр из Занзибара. Наставляет палец себе в грудь и говорит: «Занзибар». Продавец подумал и закачал головой: «Занзи? У нас занзи йок».