Но не постучался.
Достал из кармана ключ и сунул в замочную скважину. Он вошел бесшумно, так же бесшумно повернулся. Я мысленно поблагодарил старшего коридорного. Конечно, я мог бы обойтись и перочинным ножом. Но ключ — элегантнее.
Отель явно дорожил своей репутацией. Дверь даже не скрипнула. Я открыл ее и увидел их.
Верхний свет они погасили, но оставили лампу на прикроватном столике, так что мне не пришлось даже прищуриваться, чтобы получше их разглядеть. А посмотреть было на что.
Она лежала на кровати. Голова на подушке, глаза закрыты, ноги широко раздвинуты и согнуты в коленях.
Я переступил порог. Не скрипнули и туфли Кейта. Повернулся, закрыл за собой дверь. Они меня не слышали, не замечали.
Занимались своим делом.
Я смотрел на них несколько долгих секунд, потом сбросил оцепенение и ограничился одной простой фразой:
— Привет, Мона!
Глава 13
Они даже не закончили начатое. Замерли оба. А потом он скатился с нее и вскочил на ноги, а она попыталась прикрыться руками. Смех, да и только.
Он мог бы одеться, завязать шнурки и пройти мимо меня. Я не держал на него зла. Конечно, не собирался раскрывать ему объятия, но и не испытывал желания врезать ему по морде. Он лишь выполнял работу, за которую ему платили. Поэтому возможность тихо-мирно уйти у него была.
Но он ею не воспользовался. Я ему помешал, нарушил заведенный порядок, а на такие отклонения от нормы он привык реагировать однозначно. Все это я прочитал в его небесно-синих глазах. И когда он бросился на меня, встретил его во всеоружии.
Должно быть, в молодости он играл в футбол. И прыгнул вперед, наклонив голову, выставив руки перед собой.
Я ударил ему в лицо ногой.
Он отпрянул, плюхнулся на задницу. Удар пришелся в челюсть, и он на мгновение потерял ориентировку, как при нокдауне. Но лишь на мгновение, после чего попытался встать.
Пусть это покажется странным, но я по-прежнему на него не злился. Однако понимал, что должен указать ему на его место. Опять же, мне хотелось, чтобы он отстал от меня раз и навсегда. Мне хватало забот и без этого сукиного сына.
Я позволил ему приподняться, а потом вновь врезал ногой по физиономии. Второй удар получился лучше. Я рассек ему губу и вышиб зуб. Так что красоты в нем сразу поубавилось.
Я не только разукрасил ему физиономию, но и лишил возможности зарабатывать на жизнь. По меньшей мере, на месяц. Потому что следующий удар пришелся ему между ног. Он жалобно вскрикнул, протяжно застонал и отключился.
Я повернулся к Моне. Она уже успела накинуть на себя халатик. Я чувствовал, что она испугана, однако, надо отдать ей должное, старалась не выказывать страха.
Я молча смотрел на нее. Она попыталась улыбнуться, поняла, что не получится, и вздохнула.
— Наверное, я должна что-то сказать. Наверное. Но с чего начать? Мне следовало приехать в Майами. Только я боялась, что…
— Заткнись.
Она уставилась на меня, словно я влепил ей оплеуху.
— Говорить тебе не обязательно. Я сам все скажу. Но сначала мы должны избавиться от твоего дружка.
— Никакой он мне не дружок.
— Несколько секунд тому назад ты придерживалась другого мнения.
Она шумно сглотнула.
— Он тебе не ровня. Никто не может сравниться с тобой. Лучше тебя просто нет. Ты…
— Остынь, — оборвал я ее, жутко разозлившись. Не ожидал, что она попытается взять меня лестью. Все-таки это не первая наша встреча, так что она знала, с кем имеет дело. — Сначала избавимся от твоего дружка. Потом поговорим.
Я шагнул к телефону, снял трубку, попросил подозвать старшего коридорного. Тут же услышал его голос.
— Поднимитесь наверх. Номер восемьсот четвертый. Для вас есть маленькая работенка.
— Ревнивый любовник?
— Он самый.
— Настроение сорить деньгами не исчезло?
— Отнюдь. Поднимайтесь — не прогадаете.
Короткий смешок.
— Уже иду, — и гудки отбоя.
Я взглянул на жиголо — по-прежнему в отключке.
— Одень его, — бросил я Моне. — Быстро. Натяни на него одежду. Все пуговицы застегивать не обязательно.
Она подчинилась.
— Сейчас подойдет старший коридорный, — продолжил я. — И чтоб никаких фортелей. Учти, на электрический стул мы сядем оба.
— Ничего у тебя не выйдет.
— Ты в этом уверена?
Ответа не последовало. Она одевала жиголо, а я ждал старшего коридорного. Несколько минут спустя раздался осторожный стук, и я, открыв дверь, протянул коридорному вторую сотенную.
— С нашим другом приключилось несчастье. Слишком много выпил, упал, ударился. Его надо отвезти домой.
Он взглянул на жиголо, потом на меня.
— Да уж, не повезло. Впрочем, такая уж у него работа. Не помер?
Я покачал головой.
— Нет. Но притомился. Да и я тоже устал. Сам бы отнес его домой, но пора спать. Вот я и подумал, что вы окажете мне небольшую услугу.
Он улыбнулся.
— И еще, — добавил я. — Эта дама и я хотим побыть вдвоем. Чтобы нам не мешали ни телефонные звонки, ни стуки в дверь. Вы это устроите?
Он посмотрел на Мону, вновь на меня.
— Нет проблем.
Старший коридорный взвалил жиголо на плечо, словно мешок с грязным бельем, грустно мне улыбнулся и вышел в коридор. Я закрыл дверь, запер и на замок, и на задвижку и повернулся к Моне.
Она смотрела на меня. Теперь в глазах отчетливо читался страх.
— Ты убьешь меня, Джо?
Я покачал головой.
— Так чего ты хочешь? Денег? Возьми половину. Их очень много. Мне столько не надо. Половины вполне хватит. И мне, и тебе. Это же справедливо, не так ли? Я дам тебе половину, я все равно собиралась отдать тебе половину, и…
— Не лги мне.
— Это правда, Джо. Я…
— Не лги!
Она замолчала, но в глазах застыла обида.
— Хватит лжи. Мы начинаем новый этап наших отношений. Называется он «Только правда». Как телевизионная передача. — Я закурил, протянул сигарету ей. — Здорово у тебя все получилось. Ты так хорошо провела свою партию, что тебе даже не пришлось затыкать все прорехи своего плана. Ты оставила их на виду, а я решил, что это совпадения. Высший класс, иначе не скажешь. Смотри, что получается. Кейт приторговывал оптовыми партиями героина. Такая вот у него была работа. А ты вроде бы ничего об этом не знала. Концы с концами не сходятся. Не могла ты не знать, чем занимался твой муженек. И почему он взял тебя в Атлантик-Сити? Он же поехал туда не отдыхать, а по делам. Вез товар Максу Трейгеру, о чем тебе было хорошо известно. Не правда ли? А дальше произошло следующее. Ты увидела, как я забираю чемоданы Кейта. Он — нет, а ты увидела. Могла бы сразу остановить меня, но у тебя в голове зародился другой план. Ты решила, что вор может поработать и на тебя. И не сказала ни слова.
Так что багаж Кейта остался у меня, а я оказался у тебя на крючке. Но за леску ты дернула не сразу. Как бы случайно познакомилась со мной, договорилась о встрече, пришла в полночь на пляж. А потом предоставила мне возможность выяснить, что передо мной — милая, очаровательная женушка Кейта Брассара. Великодушно позволила мне сложить два и два, с тем, чтобы в сумме они дали ровно пять.
— Ты мне понравился.
— Конечно, ты просто влюбилась в меня. И на следующее утро прекрасно исполнила роль служанки. Ты знала, что героин у меня, но ничего больше, поэтому решила его отыскать. И сцену моего пробуждения разыграла, как по нотам. Помнишь, как ты тряхнула меня за плечо и залепетала о чемоданах Кейта в стенном шкафу. Тебе даже не пришлось изображать замешательство. Ты действительно не понимала, куда подевался этот чертов героин. — Я покачал головой. Одно дело, прокручивать все это в голове, совсем другое — произнести вслух. Если у меня и были какие-то сомнения, то теперь отпали и они. — Если бы ты нашла героин, то, наверное, исчезла бы вместе с ним. Только Господу Богу известно, что бы ты с ним сделала. Может, попыталась продать Кейту. Но героин ты не нашла. И голова у тебя заработала в другом направлении. Почему бы моими руками не убрать Кейта? Неплохая идея, не правда ли? Реализовала ты ее блестяще. Обставила все так, чтобы я озвучил твою идею, да еще решил, что исходит она от меня. Тебе-то он уже изрядно поднадоел. Ты уже давненько подумывала о том, как от него избавиться. Но тебя удерживали деньги Кейта, вот ты и решила, что я смогу помочь тебе завладеть ими. И ты своего добилась, Мона. Молодец!
— Все было не совсем так, Джо.
— Черта с два. Именно так. Простенько и со вкусом. Ты просто вжилась в роль. Даже в постели не позволяла себе ни малейшей фальши. Ты притворялась, что влюбилась в меня. Да так удачно, что провела меня, как последнего идиота.
Продолжать я не стал. Сидел и смотрел на Мону, а она — на меня. Я закурил. А она шепотом заговорила. Я знал, что услышу правду, потому что ей не было смысла лгать. Я все знал, все понимал. Так чего зря сотрясать воздух ложью? Ложь теперь отлетала от меня, как мячик — от стенки.
— Это еще не все, Джо.
— Неужели? Тогда рассказывай. Слушать я умею.
— Тебе хотелось бы верить, что дело только в деньгах. Но это не так. Да, поначалу я думала лишь о них. Не могу этого не признать. Но потом… когда мы узнали друг друга… деньги отошли на второй план. Я думала о том, как нам будет хорошо вдвоем, как… — У нее перехватило дыхание. Звенящая тишина наполнила комнату.
— А потом деньги заслонили все остальное. Потому что ты уже могла обойтись без меня.
— Возможно.
— Я что-то упустил?
Ответила она после короткой паузы.
— Потому что ты его убил.
— Не понял.
— Ты его убил, — повторила она. — Да, вина лежит на нас обоих. По закону. Я все это знаю. Но… для себя… я решила, что его убил ты. Если б я приехала к тебе, то стала бы соучастницей убийства. А так я могла убедить себя в том, что он… просто умер. Кто-то его убил, но я не имею к этому ни малейшего отношения.
— Убедила?
Мона вздохнула.
— Частично. Не знаю. Потом я подумала о тебе. Я знала, что ты ждешь меня в Майами, волнуешься. И решила, что ты должен что-нибудь получить за… то, что сделал. Тогда я и послала тебе деньги. Три тысячи долларов.
— Вот уж не знал, что у тебя есть совесть.
Она выдавила из себя улыбку.
— Не такая уж я и плохая. Конечно, не ангел, но еще далеко не дьявол. Что теперь, Джо?
Я знал, что за этим последует, но говорить ей не хотел. И не хотел переходить к следующему этапу намеченного плана.
— Джо? — повторила Мона.
Я молчал.
— Ты сказал, что не убьешь меня. Ты не передумал, Джо?
Я подтвердил, что не собираюсь убивать ее.
— Так чего ты хочешь?
Я вдавил окурок в пепельницу. Глубоко вдохнул. Воздух в комнате стал густым, как сметана.
— Жениться на мне?
Я кивнул.
— Ты хочешь жениться на мне, — в ее голосе зазвенели колокольчики. — Что ж, хорошо. Я… это не очень романтично. Но, если ты этого хочешь, пусть так и будет. Спорить не стану.
Я слышал голос Моны, но ее слова до меня не доходили. Попытался представить себе нашу счастливую семейную жизнь. Не получалось.
Видит Бог, я этого очень хотел, но не получалось. Не получалось без реализации моего плана, пусть он мне уже совсем не нравился.
Поэтому я пододвинулся к ней, нежно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, вновь возвращаясь в привычный ей мир. Мы сидели рядом, улыбаясь друг другу, и она уже не сомневалась, что скоро все образуется, и мое появление не приведет к кардинальным изменениям.
— Извини, Мона, — неожиданно произнес я и ударил ее. Чуть повыше переносицы и не очень сильно.
Я не перестарался: она лишь потеряла сознание и кулем привалилась ко мне.
Несколько минут спустя Мона пришла в себя с кляпом во рту, связанная по рукам и ногам. Глаза ее переполнял ужас.
— Ты к этому привыкнешь. И все поймешь. Разумеется, не сейчас. Но со временем обязательно поймешь.
Из кармана я достал бумажный пакет и «готовальню». Вытащил из пакета маленькую черную капсулу. Открыл «готовальню» и показал Моне ее содержимое.
Она ахнула.
— Смех, да и только, — я покачал головой. — Кейт продавал героин, я его купил. Ты не поверишь, но я заплатил за него хорошие деньги. Выбросил целый ящик героина, чтобы подставить Кейта, а теперь вот покупаю то, что держал в руках. Круг замкнулся.
Из «готовальни» я достал маленькую ложечку. Такой помешивают кофе в Грин-Виллидж. Положил капсулу на ложечку, чиркнул зажигалкой. Подержал ложечку над язычком пламени, наблюдая, как плавится героин. Руки у меня не дрожали.
Посмотрел на Мону. Она не отрывала взгляда от огонька. Смотрела на него, как удав на кролика.
— Ты слишком независима, — поставил я диагноз. — Ни с кем не считаешься. И если берешь на себя какие-то обязательства, то убегаешь, вместо того, чтобы выполнить их. Это нехорошо.
Она, естественно, мне не ответила. С кляпом во рту не поговоришь. Но мне хотелось бы знать, что она думает по этому поводу.
— Теперь независимости у тебя поубавится. Посидишь на цепи.
Я взял шприц, загнал поршень вниз, до упора, сунул кончик иглы в расплавившийся героин. Затем потянул поршень, втягивая героин в шприц.
Игла казалась огромной и страшной. У Моны округлились глаза. Она не могла поверить, что все это происходит наяву, а не в кошмарном сне.
— Не бойся, — проворковал я. — Если у тебя есть деньги, все не так уж и плохо. Главное — вовремя сделать укол, а в остальном жизнь у тебя будет, как у любого человека. Знаешь, почему среди наркоманов много врачей? Потому что у них есть доступ к наркотикам. Они, конечно, в основном, морфинисты, но в принципе это то же самое. А в морфии у них недостатка нет. Ломка им не грозит. Так же, как и тебе. А похмелья, в отличие от спиртного, наркотики не дают.
Она меня даже не слышала. И я замолчал.
Нашел хорошую точку на внутренней стороне бедра, нацелил шприц, воткнул иглу и нажал на поршень. Она пыталась кричать, но кляп глушил все звуки. Лишь воздух вырывался из ноздрей.
Потом героин подействовал, и она отправилась в Страну грез.
Глава 14
Прошел час, прежде чем она открыла глаза. Действие наркотика еще не закончилось, поэтому я вытащил кляп. Кричать она все равно не могла. Спросил, как она себя чувствует.
— Нормально, — ответила она. — Наверное.
Несколько минут мы поговорили о пустяках. Потом я вернул кляп на место и спустился вниз. В вестибюле подошел к газетному киоску, купил несколько книг в мягкой обложке. Поднялся в номер и читал, пока не подошло время следующего укола.
На этот раз она практически не сопротивлялась. Так и пошло. В номере мы провели три дня. Лишь изредка я спускался вниз за едой. Остальное время мы проводили вдвоем. Пару раз я развязывал ее, и мы занимались любовью. Особого удовольствия я не получил. Раньше было лучше.
— В Тахо мне обрыдло, — сказал я ей как-то утром. — Мне нужны несколько тысяч. Я куплю автомобиль, и мы поедем в Вегас.
— Трать свои деньги.
— Моих не хватит.
— Тогда катись к черту!
Я мог бы ударить ее, пригрозить, приказать дать мне деньги. Но решил, что все равно придется проводить эксперимент. Поэтому пожал плечами и углубился в книгу. И продолжал читать, когда подошло время очередного укола.
А полчаса спустя она позвала меня.
— В чем дело?
— Я… я хочу, чтобы ты сделал мне укол.
— Прекрасно. А я хочу, чтобы ты дала мне четыре «штуки». Где ты их держишь?
Она скорчила гримаску, как бы говоря, что до моих желаний ей дела нет. Но я видел, что ей не по себе, что она нервничает. Она сказала мне, где лежат деньги. Я их нашел, достал «готовальню» и сделал ей укол. На этот раз очередная доза очень порадовала ее. И укол я сделал в вену, так что героин подействовал быстрее.
За автомобиль я заплатил наличными. Приобрел роскошный «бьюик», с мощным мотором, сверкающий хромом, словно новогодняя елка. Загрузил ее в машину, и мы поехали в Вегас. Всю дорогу она сидела, как мышка. В Вегасе я вселился в свой номер в «Дюнах», а тут и подошло время для укола.
Не знаю, сколько нужно времени, чтобы посадить человека на иглу. Не знаю, сколько времени ушло на это у Моны. Наркотическая зависимость — это процесс. И идет он в двух плоскостях — физической и эмоциональной.
— Я ухожу, — заявила она.
Я посмотрел на нее, потом на часы. Пятница, два часа пополудни. Мы по-прежнему обретались в «Дюнах». До очередного укола оставалось два часа.