— Не переживайте, — Павлу захотелось утешить Кошкина. — Те, кто сидит за изнасилование, редко на свободу выходят. Братва таким жить не позволяет.
— Правда? Ну, значит, и от бандитов есть хоть какая-то польза. Что ж, хорошо, что этот гад подох, мне даже как-то дышать теперь легче стало. Нинка же мне как родная дочь была! Удавил бы мерзавца, если б встретил. И всё-таки, где я вас видел?
— Наверно, вы меня с кем-то спутали, — свернул тему мерзавец Павел, попрощался с Кошкиным, сел в машину и поехал домой, предварительно оплатив счёт на довольно приличную сумму.
С одной стороны, выходило, что Кошкин уволился безо всяких волшебных писем. Но это только при условии, что он говорил правду. Ведь то, что с непробиваемой уверенностью он изрекал о событиях двадцатипятилетней давности, было полнейшей чушью.
Внезапно Павел обратил внимание, что мотор заглох. Однако автомобиль продолжал нормально ехать и слушаться управления, как будто с ним ничего не случилось. Внимательно прислушавшись, Павел понял, что мотор всё-таки работает. Да, подумал он, Кошкин и те два «пацана» своё дело знают. Ещё никогда двигатель этого «Форда» не работал так тихо, можно даже сказать, бесшумно.
Глава 20
В разгар рабочего дня Кирилл ехал домой, пребывая в отвратительном настроении. Причин тому было целых две. Во-первых, уже перевалило за полдень, а он был совершенно трезв. Во-вторых, супруга достала его телефонными звонками. По её словам, в подъезде прячется киллер. Ну, а кого из тамошних обитателей киллер должен прикончить, у неё даже не возникло ни малейших сомнений.
Кирилл же был уверен, что никто из бандитов убивать его не собирается. Они и так крайне редко нападали на милиционеров, потому что те за своих мстили не по-детски, а что касается конкретно Кирилла, то он вообще с представителями криминала отлично ладил, к обоюдной выгоде. Так что он не понимал, что киллеру делать в его подъезде. Не проживает там никто из тех, на кого имеет смысл потратиться, наняв убийцу. Супруга уверяла, что она спускалась по лестнице (лифт, разумеется, не работал), и увидела прячущегося бандита с жуткой внешностью. Глупости! Да если киллер прячется, хрен кто из случайных прохожих его увидит!
Но разобраться с этим делом обязательно нужно. А то супруга будет звонить ему непрерывно, и телефон отключить нельзя, иначе вечером грандиозный скандал обеспечен. Кирилл подъехал к дому, запер машину и начал подниматься вверх по лестнице. Слова жены о киллере он всерьёз не принял, и потому табельный пистолет так и остался в наплечной кобуре поставленным на предохранитель. Лифт, естественно, по-прежнему не работал, и Кирилл стал подниматься по лестнице. Никаких киллеров по пути ему не попалось. На очередной лестничной площадке ему нестерпимо захотелось выпить. Здесь живёт Павлуха, вспомнил он, а у Павлухи всегда есть коньяк. Почему бы не зайти к нему и не причаститься?
Кирилл подошёл к двери и прислушался. Он очень не любил, когда приходилось звонить в дверь, а ему не открывали. Трудно было в таких случаях устоять перед искушением дверь выбить. В квартире Воронцовых царила мёртвая тишина, хозяева явно отсутствовали. Кирилл уже собрался уходить, как вдруг его шея оказалась надёжно схвачена чьими-то сильными руками. Он никогда не занимался спортом, тем более, боевыми единоборствами, но все грязные приёмы уличной драки знал досконально. Не задумываясь, Кирилл ударил пяткой по ступне нападавшего, левым локтем — по туловищу, а затылком — в лицо. Бить головой было трудно, захват шеи изрядно этому мешал, тем не менее, все три удара цели достигли.
Противник слегка ослабил захват, и Кирилл выскользнул. Бычья шея особого ущерба не понесла, и его движения были столь же стремительны, как и всегда (медлительные его коллеги долго не жили, профессия всё-таки достаточно рискованная). Он развернулся, быстро вытаскивая пистолет и снимая его с предохранителя.
Нападавший отпрыгнул назад, поднял руки и выкрикнул «Не стреляй!», причём речь его была весьма невнятной. Несмотря на свои гигантские размеры, этот тип сейчас выглядел настолько жалко, что Кирилл действительно стрелять не стал. По крайней мере, сразу. Мгновенно окинув взглядом окружающую обстановку, он убедился, что на лестничной площадке их только двое, и непосредственная опасность больше не угрожает.
Лицо гиганта носило явственные следы избиения, от чего оно стало совершенно неузнаваемым. Вдобавок, Кирилл, ударив противника затылком, разбил ему нос, который тут же обильно закровоточил. Но Кирилл, как и большинство его коллег по борьбе с организованной преступностью, почти всегда мог при встрече опознать любого заметного городского бандита, а этот, благодаря огромным размерам, никак не мог быть незаметным. А татуировки делали опознание совсем простым.
— Так, всё понятно, — сообщил борец с преступностью. — Михайлов Александр Николаевич, он же Миша, торпеда из бригады Лысого. Лысый хоть знает, чем ты, блин, сейчас занимаешься?
— Не! Я сам, без него.
— Это мы отдельно выясним. По любому, Миша, ты попал. Нападение на сотрудника милиции при исполнении, — Кирилл не был «при исполнении», но оба отлично знали, что в деле напишут, что был, и никакой адвокат это опровергнуть не сможет. — Статья триста восемнадцать, пункт два, от пяти до десяти лет.
— Да я же к вам со всем уважением, Кирилл Анатольевич! Я нечаянно, просто с одним гадом вас попутал!
— С кем ты меня попутал? Что ты мне тут фуфло впариваешь?
— Не фуфло! Воронок мне нужен, а не вы!
— Воронцов? Павлуха? Так это он тебе рыло разукрасил?
— Ага! Он подло на меня напал!
— То ваши с ним дела, мне они совсем без надобности! — сообщил Кирилл и спрятал оружие. — Значит, так, Миша. Есть проблемы с Павлухой — разбирайся, я не возражаю. Но, во-первых, не здесь, не в моём подъезде. А во-вторых, чтобы никакой мокрухи! Дошло?
— Ага, Кирилл Анатольевич! — Миша кивнул и послушно потрусил вниз по лестнице, а Кирилл направился домой, дабы успокоить супругу, убедив её, что никаких киллеров в подъезде нет и никогда не было.
Глава 21
Гараж Воронцовых находился рядом с домом (они считали, что в ином случае от машины толку нет), и Нина, загнав туда «Форд», домой шла пешком. Возле самого подъезда в её сумочке зазвонил мобильник, она глянула, кто жаждет с ней пообщаться, и ответила на звонок.
— Да, Паша!
— Нина, представляешь, я подрался с одним из бандитов Лысого! Теперь стрёмно как-то. И, что самое обидное, практически ничего у Лысого не узнал.
— Говорила я, что не надо связываться с этой публикой. Ладно, придётся тебе ходить, оглядываясь. Что тут поделать? Давай поскорее заканчивать с этим совершенно ненужным расследованием. Когда приедешь домой, поможешь мне решить одну логическую задачку по нашему делу.
— Я буду дома минут через пятнадцать.
— Вот и хорошо. Я тем временем кофе приготовлю.
Нина вернула мобильник в сумочку, вошла в свой подъезд, направилась к лифту и нажала кнопку вызова. Умный механизм никак на это действие не прореагировал, и Нина надавила на кнопку ещё раз, теперь уже долго удерживая её нажатой, возможно, надеясь, что первый раз лифт вызов не услышал, зато уж теперь…
Лифт не приехал и на этот раз, иллюзии развеялись, и Нина, вполголоса произнеся несколько слов, совсем не приличествующих хоть мало-мальски приличной женщине, стала подниматься по лестнице. Она слышала, как кто-то спускается ей навстречу, но не придала этому значения, ведь при неработающем лифте лестница многоэтажного дома неизбежно становится очень оживлённым местом. Однако, когда Миша показался в поле её зрения, не обратить на него внимания было просто невозможно. Избитый окровавленный гигант был ей совершенно незнаком, но она и не знала в лицо всех соседей, таков уж городской образ жизни, даже в средних по размеру городах.
— Какой ужас! Что с вами случилось? Вам нужна помощь? — проявила добрые чувства Нина.
— Не! Всё в поряде! Сам справлюсь. А ты кто такая? — поинтересовался в ответ Миша.
Надо же, элитный дом называется, посетовала про себя Нина, а жильцы — сплошная шпана! Дом, разумеется, по-настоящему элитным не был, да и Миша здесь не обитал, но женщины часто склонны к преувеличениям и просто необоснованным выводам.
— Я — Нина Воронцова, — представилась она. — А вы из какой квартиры?
Услышав ненавистную фамилию, Миша отреагировал присущим ему образом. Половым шовинистом он не был, даже слова такого не знал, и потому, совершенно не мучаясь угрызениями совести, правой рукой ударил женщину в лицо. Не в полную силу, разумеется, ведь Миша своим ударом мог увалить и быка, а мент просил воздержаться от мокрухи.
Нина крайне удивилась столь неадекватной реакции незнакомца на свой невинный вопрос. Но диапазон её ответных действий был весьма узок, и вопрос «а в чём, собственно говоря, дело?» находился явно за его рамками. Она сделала длинный шаг влево и назад, на две ступеньки вниз, и кулак просвистел мимо, совершенно не нанеся ей ущерба. По инерции ненормальный подался немного вперёд, Нина ухватила его за правый рукав и дёрнула в сторону движения. Одновременно острым носком правой туфли она ударила в коленную чашечку и тут же каблуком придавила ступню опорной ноги противника.
Гигант, как и ожидалось, упал вперёд и съехал на животе по ступенькам до следующей площадки. В драках с мужчинами (а Нине в прошлом не раз приходилось принимать участие в подобных мероприятиях) благородство ей было абсолютно чуждо. Не желая, чтобы этот маньяк встал и организовал второй раунд, который закончится ещё неизвестно чьей победой, она подскочила к лежащему телу и изо всей силы вонзила каблук-шпильку ему в рёбра. Гигант громко завизжал удивительно тонким для его размеров голосом, можно даже сказать, переходящим в ультразвук. Нина отскочила, готовая в любой момент повторить этот удар или сделать что-нибудь ещё, столь же неприятное для противника. Но такой необходимости не возникло. Поверженный враг даже не делал попыток подняться, только визжал, причём всё тише и тише.
Почти сразу на месте событий появился Кирилл, держа пистолет наготове. Когда раздался этот душераздирающий вопль, он даже не успел добраться до своей квартиры.
— Нина, что случилось? — поинтересовался он.
— Сама не понимаю. Этот здоровенный кретин ни с того ни с сего на меня напал, пришлось немного спустить его с лестницы.
Кирилл припомнил эпизод, когда он хохмы ради попытался облапать эту, тогда ещё незнакомую, соседку, и внутренне содрогнулся. Нельзя обучать баб боевым искусствам! Если все они станут такими, как эта Нинка, во что тогда превратится мир? Он представил преобразившийся мир, и содрогнулся ещё раз.
— А, так это ты! — переключился он на Мишу, к тому времени уже переставшего кричать и тихо стонавшего. — Кто бы сомневался! Я тебя разве не предупреждал не безобразничать в моём подъезде? Знаешь, Миша, что теперь с тобой будет?
— От пяти до десяти, — смиренно предположил Миша.
— Вот и нет! Тот случай уже заигран, так что не катит! Я тебя сейчас просто пристрелю! При нападении на беззащитную женщину!
Миша жалобными глазами посмотрел на «беззащитную женщину» и снова тихонечко завыл.
— Может, не надо его убивать? — попросила Нина. — Жалко, человек всё-таки.
— Человек? Это уголовник, а не человек! У него проблемы с Павлухой, ну, мужские дела, ладно. Но он же на женщину напал, а это уже беспредел! Ладно ты, Нина, ты за себя постоять можешь, да ещё и как можешь! А была бы на твоём месте обычная женщина, что бы с ней стало, а?
— Какие люди! Привет! — поздоровался незаметно подошедший к ним Павел. — Кирилл, ты что, бедного Мишу пристрелил?
— Нет, он зачем-то на Нину напал.
— Во дурак! Миша, ты сегодня постоянно нападаешь не на тех. Тебя Лысый послал?
— Не! Я сам! Хотел с тобой, Воронок, разобраться, а тут она, с твоей фамилией! Я не виноват!
— Паша, так это ты его так жестоко избил? — поинтересовалась Нина.
— Да, так получилось. Но руку я ему не ломал, это точно. Да и не мой это стиль, а твой.
Рука Миши действительно приобрела дополнительный, не предусмотренный природой сустав, но кожа была цела, кость наружу не вышла.
— Это он неудачно с лестницы упал, — пояснила Нина. — В больницу его надо отвезти.
— Лучше в морг, — внёс альтернативное предложение Кирилл. — Он вас грохнуть хотел, а вы его жалеете! Один выстрел — и нет никакого Миши! И проблем тоже нет! Говорю же, это не человек!
— Миша, ты человек?
— Ага, я человек! Человек! — при таких обстоятельствах Миша, страстно желающий сохранить жизнь, готов был подтвердить что угодно, что он, на выбор: человек, пингвин, марсианин, глист или вирус африканской лихорадки.
— Так, всё! Никто никого не убивает, вызываем скорую, а Миша пообещает, что больше так делать не будет.
— Не буду! — Миша не вникал, чего именно он обещает не делать, потому что справедливо считал отказ пообещать то, что от него требуют, вредным для здоровья. — Тока не надо скорую! Отвезите меня на моей тачке, она тут рядом стоит, возле подъезда.
— А, делайте что хотите! — обиделся Кирилл. — Вот так и борись с преступниками! Когда они в силе, вы как ненормальные орёте «Милиция! Милиция! На помощь!», а стоит им немного получить по соплям, как вам их уже жалко, таких бедненьких и несчастненьких! Да он, как только поправится, такое вам сделает, что мало не покажется! — озвучив столь неблагоприятный прогноз, Кирилл пошёл успокаивать супругу, которая после воплей Миши нуждалась в этом ещё сильнее.
— Ну что, Миша, каково оно, быть потерпевшим? — поинтересовался Павел.
— Терпилой быть плохо! — проинформировал его несчастный бандит. — Это, Воронок, все знают!
— Идти хоть можешь? Вставай, опирайся на меня, и осторожненько так пошли вниз по лестнице. Ну ты и кабан, Миша!
— А если у тебя дурацкие мысли возникнут, я из тебя свиной фарш сделаю! — пообещала Нина. — Смотри, без глупостей мне тут!
Глава 22
С огромным трудом Мишу усадили на заднее сидение его собственной «БМВ», Павел сел за руль, а Нина пристроилась рядом с пострадавшим, со стороны его сломанной руки. Как бы там ни было, бандиту она не доверяла, но имея свободный доступ к его повреждённой конечности, могла гарантировать его благопристойное поведение. Впрочем, предосторожность оказалась излишней. Мише было очень плохо, тело терзала дикая боль, начался жар, и творить какие-либо глупости ему совершенно не хотелось.
— Куда ты едешь? — поинтересовался он у Павла, с трудом выговаривая слова.
— В больницу. Куда же ещё тебя везти? В морг, что ли?
— В какую?
— В ближайшую, разумеется.
— Не! Туда не надо. В другую!
— Делать мне больше нечего. Миша, я тебе что, таксист?
— Пожалуйста! В другую! У этой не та крыша!
— В смысле? Шифер на ней не той марки, или что?
— Не, Воронок, ну ты и тупой! Не те пацаны её крышуют, вот что! Теперь понял?
— Что, больницы тоже крышуют?
— А то! Знаешь, скока там бабла из рук в руки ходит? Больше, чем ты в жизни своей видал! Как тут без крыши?
— Действительно, как же можно обойтись без бандитов? — смиренно согласился Павел и повернул к «матюкам», неподалёку от НИИ тоже имелась больница. — Извини, глупость сморозил.
— Не, ты опять едешь не туда! Там территория Лысого, к нему тоже нельзя.
— А Лысый тебе чем не нравится? Он же твой пахан.
— Второй раз я без его команды на тебя наехал. Он такое не прощает.
— Ну, Миша, ты даёшь! Наездник хренов! И куда тебя прикажешь везти?
— В железнодорожную. Там крыша правильная.
Павел снова свернул, и вскоре подъехал к приёмному покою медсанчасти железнодорожников. Мишу, готового вот-вот потерять сознание, с трудом извлекли из «БМВ» и повели в приёмный покой, поддерживая с двух сторон.
— Вот, привезли. Человек с лестницы упал, — обрадовал Павел персонал больницы.