— Но я хочу попробовать тоже.
— Не надо.
Любовник легко встал, поднял ее на руки и перенес на диван.
— Мы же собирались опробовать именно этот предмет мебели, а не кресло.
— Игорь, а почему ты никогда не просил меня сделать тебе минет?
— Я думал, ты не хочешь. Есть женщины, которые этого терпеть не могут. Им противно или они стесняются. Да и вообще это тяжкий труд. Для телок это просто работа, они привычные, а женщина может доставлять такую радость только любимому мужчине.
— Ты мой любимый мужчина, и я этого хочу, только не умею.
— Не умеешь?! — вытаращил на нее глаза Казанова. — Ты хочешь сказать, что никогда и не пробовала?
Лара помотала головой. Это была истинная правда. Не то чтобы она ханжа, но ведь комплексы... Да, честно говоря, не было в ее жизни мужчины, которому бы ей хотелось подарить эту ласку. Игорь прав, это возможно только по отношению к любимому.
Конечно, Лариса знала, что большинство современных пар практикуют оральные ласки, да и в умных книгах написано, что это равноправный способ полового удовлетворения. Но то другие люди, они иначе относятся к интимным отношениям, а она не могла переступить через себя.
Бывшие любовники не раз просили ее, но, представив себе на минутку свои ощущения, Лара тут же испытывала тошноту. Да ее просто вырвет!
Раньше она даже смотреть не могла на обнаженных мужчин ни в “рабочем”, ни в “нерабочем” состоянии, никогда не прикасалась руками — так ей было противно. Пусть он все делает сам и в темноте.
Да к тому же Лара не умела. Если на минутку представить себе, что она бы все же переборола себя, то что делать? Техникой-то она не владеет. Игорь говорил, что все его бывшие телки — профессионалки, значит, обучены. Ну не может же она, тридцатипятилетняя женщина, попросить кого-то: “Научи меня...” Да у нее язык бы не повернулся сказать такое. Ах, комплексы, комплексы...
Но с Казановой Лариса действительно жаждала этой ласки. Он дал ей столько наслаждения, что и она хочет одарить его по максимуму. Но ей ли тягаться с его телками-профессионалками! Наверняка у нее, неумехи, ничего не получится, и он будет разочарован. Так что хоть и хочется, но — увы! — нет практики. Если уж не умеешь делать хорошо, то лучше не делать этого вовсе.
— Никогда, никогда, ни одному мужику? — спросил любовник, еще не веря, но рот от радости уже до ушей.
— Никогда, никогда, ни одному мужику. Я как раз из тех, кому это было противно.
Казанова вскочил, потрясая руками, как римский гладиатор, выигравший смертельную схватку.
— Обалдеть! Я самый счастливый мужик в мире! Это нужно немедленно отметить.
В три прыжка подскочив к бару-холодильнику, он достал бутылку шампанского, потом ринулся к застекленному шкафу, в спешке рассыпал высокие узкие бокалы, и они поскакали по полу, звонко разбиваясь.
— Посуда бьется — жди удач! — кричал Игорь, совершенно ошалев. — К счастью! Ура! Вот счастья-то привалило!
Обнаружив два уцелевших бокала, он поставил их на столик, открыл шампанское и разлил с высокой шапкой пены. Взяв бокалы, Казанова вернулся к дивану, встал на колени и протянул один из них Ларисе. Она не понимала причины его восторгов, но молча наблюдала, как он носится туда-сюда.
— За тебя, моя принцесса!
Бокалы с легким звоном сошлись, и на ее грудь выплеснулось немного шампанского.
— Не вытирай! — закричал любовник, когда Лара потянулась свободной рукой. — Я сам потом все выпью.
Допив свой бокал, Казанова поднялся с колен и игриво подмигнул:
— Сейчас создадим необходимую атмосферу. Что бы ты хотела послушать?
— А у тебя здесь есть магнитофон? — удивилась Лариса.
— Конечно. Я же отчаянный меломан. Когда у меня фиговое настроение, музыка меня спасает.
— Поставь “Pink Floyd” “The Dark Side of the Moon”, если у тебя есть.
— А то! Классика. Я рад, что у моей принцессы хороший вкус и что наши увлечения совпадают. Мы с тобой любим не только “Наутилус”, но и “Pink Floyd”. Причем “Dark Side” один из моих любимых концертов, и как раз к моменту. Ты у меня умница, так чутко ощущаешь музыку. Сейчас почувствуем биение наших сердец в унисон.
Поставив пустой бокал на столик, он прошел к музыкальному центру. Пока Игорь искал диск, Лариса думала о своем неугомонном любовнике Казанове и их бурном романе, в котором чувства подобны пловцу в штормовом море, и они то взлетают вместе на волне страсти, то ухают вниз, и на них обрушивается тяжеленная волна отчаяния, и кажется, что уже не вынырнешь, сейчас в ней захлебнешься, но вновь тебя выносит на новый высокий гребень и опять с головой обрушивает вниз...
Вот и сегодня. Полчаса назад она стояла перед этим диваном почти мертвая, думая о том, что секретарше Игоря всего восемнадцать лет, а ей тридцать пять, и та наверняка так же стояла голая в его кабинете, и сравнение явно не в пользу Ларисы; что Казанова подбирает себе партнерш только определенного типа — стройное тело, длинные пепельного цвета волосы, зеленые глаза; что называя Ларису “русалкой”, он не имел в виду именно ее, а лишь тот тип женщин, который ему нравится, и она всего лишь одна из многих других его “русалок”.
С утра, когда она расчесывала волосы в ванной, у нее уже было предчувствие, что что-то сегодня случится. Вот и случилось. Но, слава Богу, это не черная полоса, а всего лишь полосочка, так что не стоит даже обращать внимания. Зато она еще больше узнала о своем любимом.
Сейчас она лежит счастливая и ждет своего Казанову. Еще бы не быть счастливой! Да что значат в его жизни все эти девки! Уже почти год на его столе стоит ее фотография, и этот невозможный человек ни от кого не скрывал, что безнадежно влюблен в женщину, которая его отвергает, хотя у той десятки других любовников, в том числе и юнец, который ничего собой не представляет. Но этот юнец обладал тем, что было недоступно ему, Игорю Северину, — Снежной королевой. Казанова может покорить или купить любую женщину, но не мог завоевать Снежную королеву.
Вряд ли его друзья-приятели с пониманием относились к его чувству, ведь наверняка втихомолку подшучивали. В их кругу к взаимоотношениям полов относятся легко. Красивых доступных телок вокруг вьется видимо-невидимо, а Игорь Северин, герой-любовник, знаменитый бабник по прозвищу Казанова, безответно страдал по Снежной Королеве.
Но Игорю было плевать, как относятся к этому его приятели. Казанова захотел поставить на стол фотографию любимой женщины и оценил ее в стоимость своей машины. Не Ларису, а всего лишь ее фотографию. Выиграл фото и водрузил на свой стол, как на пьедестал, чтобы видеть каждый день, и чихать ему, кто и что скажет. Да пусть только кто-то попробует что-то сказать!
А еще Лара думала, что за дверью сидит похожая на нее девица и напряженно прислушивается к звукам в кабинете шефа. И что в приемной томятся люди, которые пришли к Игорю по делу, а он в это время ищет диск с концертом любимой группы любимой женщины. И когда они с Казановой выйдут из кабинета, те увидят ее и все поймут, а среди них могут оказаться ее знакомые и деловые партнеры.
Наконец Игорь нашел нужный диск. Зазвучали первые такты, напоминающие биение сердца. Лариса почувствовала руку Казановы на своей левой груди. Так задумалась, что даже не заметила, как тот подошел. Он взял другую ее руку и приложил к левой стороне своей груди:
— Твое сердце уже бьется в унисон с музыкой. А чувствуешь, как бьется мое?
Она закрыла глаза. А, будь что будет!
— Малышка, — услышала она через некоторое время голос Игоря. — Ты не можешь расслабиться, потому что думаешь о том, что за дверью сидит эта кукла. Забудь об этом. Я с тобой, и я тебя люблю. Думай только об этом. А лучше вообще не думай, только чувствуй.
Как всегда, Казанова, большой знаток женской психологии и сексуальности, все понял. Просто удивительный человек! Лара действительно не могла расслабиться, продолжая думать о его секретарше и людях в приемной. Она открыла глаза.
— Игорь, давай не будем. Все равно у меня ничего не получится.
— Еще чего! Чтобы Казанова отпустил любимую женщину неудовлетворенной?! Я должен заработать очередной боевой трофей, а сачковать не привык. Не дал малышке покачаться на волнах и улететь в заоблачные выси — значит, трофей не заработал.
Он быстро встал, подошел к столику и наполнил бокал.
— Так, сейчас мы сделаем замечательный коктейль.
Казанова вылил шампанское на ее живот и бедра, и она от неожиданности вздрогнула.
— Спокойно, малышка. Шампанское холодное, но сейчас я тебя так согрею, что тебе станет жарко.
Лариса была вся мокрая, липкая, под нею на кожаном диване хлюпало шампанское, и она хотела сказать, что это ей неприятно, но руки Игоря раздвинули ее бедра, и она, как и обещал ее любимый, не заметила, как улетела в заоблачные выси...
Открыв глаза, Лара увидела, что Казанова по-прежнему стоит перед диваном на коленях и с нежностью смотрит на нее. Забавно — она лежит голая, а он в костюме, в галстуке, весь застегнутый.
— С прилетом, малышка! Ну что, уже везде все сухо?
Действительно, тело уже не было ни мокрым, ни липким, и под ней ничего не хлюпало. Когда это он успел?
— А почему музыки нет? — удивилась Лариса.
— Потому что диск закончился.
— Так что же, я летала сорок пять минут?
— Чуть побольше — музыка закончилась уже давно, — ухмыльнулся Казанова.
— Почему ты одет?
— А мне и так хорошо.
Она лишь вздохнула. Ну как можно не любить такого мужчину, который позволяет тебе качаться на волнах наслаждения час или даже больше, не получив сам при этом физического удовлетворения?! Ему вполне достаточно сознания того, что его любимая не замечает, как летит время.
— Я очень орала?
— Прилично. Громче, чем играла “Pink Floyd”. Я просто балдею, когда ты кричишь, стонешь и называешь меня самым сладким, самым любимым и самым желанным. Такая музыка нравится мне гораздо больше любимой группы.
— Но в приемной все было слышно! — всполошилась Лара. — Там у тебя наверняка полно народу.
— Ничего, пусть завидуют. Не каждому дан талант заставить так кричать от страсти женщину.
— Это уж точно. У тебя настоящий талант, мой милый Казанова.
Она села на диване, растерянно оглядываясь.
— Одеть тебя? — спросил он.
— Нет уж, знаю я, как ты одеваешь, — засмеялась Лариса. — Опять улечу далеко-далеко. Я сама.
Наполовину одевшись, она оглянулась на Игоря:
— А где мои трусики?
— А вот они! — Казанова вытащил их из кармана и помахал ими.
— Отдай.
— Фигушки. Я честно заработал свой боевой трофей.
— Но как же я так пойду?
— А так и пойдешь. Без трусов. А я буду знать, что на тебе их нет и они лежат в моем кармане.
Пришлось натянуть колготки на голое тело. Казанова, сидя на диване, с легкой задумчивостью наблюдал за ней. Она знала этот взгляд.
— А ничего видок, — сказал он особым голосом. — Мне нравится. По-моему, пора снимать.
— Игорь! — отшатнулась Лариса.
— Я Игорь, и что? — ухмыляясь, спросил он, притягивая ее к себе и одним движением сдернув колготки.
Пока любовник расстегивал брюки и усаживал ее к себе на бедра, она еще пыталась брыкаться, отталкивала его, упиралась ступнями в спинку дивана, откидываясь назад. Он еще сильнее откинул ее тело, так что ее распущенные волосы коснулись пола, и, придерживая обеими руками под спину, надвинул на себя.
— Счастливого полета, малышка, — пожелал Ларисе ее невозможно самоуверенный, циничный, но такой любимый Казанова.
— Все, я быстро одеваюсь и не смей на меня смотреть.
— Еще чего! Буду смотреть. Мне, между прочим, очень понравилось. Никогда не думал, что мой диван — такой замечательный космический корабль. Летать на нем просто замечательно. Еще слетаем?
Казанова сидел на диване наполовину раздетый и нахально ухмылялся. Она отпрыгнула от него и отбежала в угол.
— А колготки-то вот они! — торжествующе произнес он, подняв их с пола. — Или заработай, или пойдешь без них. Ну и само собой, без трусов.
— Не собираюсь я ничего зарабатывать, — буркнула Лара. — Пусть твои телки зарабатывают.
— Моя принцесса обиделась на слово “заработай”... Все, я его не произносил. Забыли. Иди ко мне.
— Не пойду.
— Ну иди же. — Казанова протянул руку и так на нее посмотрел, что она покорно пошла к нему.
Усадив Ларису на колени, он положил ее голову себе на плечо и откинул волосы с ее лица.
— Если ты не хочешь, то не будем. Не собираюсь ничего делать против твоего желания. Я думал, тебе тоже понравилось.
Она сразу оттаяла:
— Мне понравилось. А мы здорово орали?
— Наверное, здорово. Я же себя не слышал.
— А ты тоже в такие моменты ничего не слышишь?
— А то! Конечно.
— Этот диван скрипит?
Игорь несколько раз подпрыгнул вместе с сидящей на его коленях Ларисой, и диванные пружины зазвенели.
— Тише! — в ужасе прошептала она. — Это же не диван, а музыкальный инструмент! В приемной наверняка все слышно.
— Значит, поменяем на другой, молчаливый, с порванными струнами. Слушай, малышка, а мне понравилось так работать. Кайф, а не работа. Давай ты будешь моим деловым партнером, и на новом диване мы с тобой будем обсуждать очень важные дела.
Лариса не выдержала и прыснула.
— Ты что, хочешь, чтобы я часто сюда к тебе приходила?
— Почему бы и нет? Чем мой кабинет хуже любого другого места? И космический корабль вполне на уровне. Ну так что, малышка, слетаем еще разок на старом корабле, а? — вкрадчивым тоном спросил Казанова, разворачивая ее спиной к себе и подтягивая поближе.
Ощутив обнаженными ягодицами, что он уже готов, она поняла, что сопротивляться бесполезно, да и не хотела сопротивляться, и закрыла глаза...
Когда они вышли из кабинета, в приемной действительно было полно народа. Несколько человек сидели на кожаном угловом диване, какие-то молодые люди стояли возле стола секретарши, держа в руках документы, очевидно, принесли показать шефу.
Лара чуть не умерла со стыда, когда все лица повернулись к ним.
Отстранив рукой шагнувшего к нему сотрудника, Игорь сказал:
— Меня сегодня нет и не будет.
Таким властным тоном любовник говорил при ней впервые.
— Игорь Николаевич, нужна всего лишь ваша подпись. Факс нужно отправить сегодня. — Молодой человек протянул ему документ.
— Я уже все сказал, — тем же властным тоном произнес Казанова и, взяв ошарашенную Ларису под руку, повел к выходу.
Стоявший на их пути сотрудник шарахнулся в сторону.
Лара перевела дух лишь в его машине.
— Ну ты и крутой шеф... — покачала она головой. — Никогда бы не подумала.
— Какой есть, — уже совсем другим тоном, каким он обычно разговаривал с ней, ответил Казанова. — Женя, домой.
— Игорь, но ты же мог подписать ему документ, это же минутное дело. Сегодня пятница, значит, факс отправят только в понедельник.
— Малышка, этот засранец должен был подготовить проект контракта еще вчера. Но даже сегодня утром документа не было на моем столе. Если по вине этого придурка будут проблемы с контрактом, я его уволю. Да я его в любом случае уволю. Мои ребята знают: если я сказал, что должно быть готово к такому-то сроку, значит, должно быть готово. Отговорки, почему возникла задержка, меня не интересуют. Я свою команду собирал и муштровал не один год. А этот недоумок работает у меня всего третий месяц. Не въехал, значит, не будет в моей команде, вот и все.
— Но, не подписав документ, ты же сделаешь хуже своей фирме. Стоит ли ради того, чтобы наказывать нерадивого сотрудника, вредить делу?
— Котенок мой, у меня три заместителя. Я позвоню одному из них и скажу, чтобы он подписал, вот и все. Не переживай ты так, родная моя, я же не первый год работаю.