трения *<ежду отделами С. Д. и Абвера в Париже возрастают ..
...авеню Фош обвиняет Абвер...
(СУПЕРШПИОНКИ ДВАДЦАТОГО ВЕКА)
Серия «Рассекреченные жизни»
Михаэль Золтиков
ТОО «Гея» — Москва 1997
ББК 67.8 3 79
УДК 351.746(44X091)
Ответственный редактор серии Виталий Чернявский
Перевод с немецкого Виталия Чернявского и Юрия Чупрова
Обложка:
дизайн Д.Захарова, вёрстка А.Панова
«Кошка» — агентурный псевдоним французской разведчицы Матильды Карра, которую на Западе называют «Матой Хари второй Мировой войны». Это трагическая история одной из супершпионок XX века. В 40-е годы она создала на территориях, оккупированных немцами, разветвленную агентурную организацию «Интераллье», снабжавшую лондонскую разведку ценной информацией.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Издательство не несёт ответственности за факты, изложенные в книге
ISBN 5-85589-035-8 © Текст, оформление,
разработка серии ТОО «Гея», 1997
ариж, авеню Великой Армии недалеко от Триум
фальной арки. Прямо на тротуаре разбита бре-
J. JL зёнтовая палатка е надписью «Строительное управление парижской телефонной станции». Внутри ее открыт люк, в котором копаются трое одетых в комбинезоны монтеров. Они устраняют повреждение телефонного кабеля.
Никто не обращает внимания на эту палатку в теплый, звездный вечер. Сегодня — 31 июля 1941 года, и в Париже царит прекрасное лето с его атмосферой, располагающей к нежности, с его изумительными женщинами в новых пестрых платьях, с его дурманящим ароматом цветущих лип, что доносится из Булонского леса...
В такой вечер никто не проявит интереса к какой-то там затрапезной палатке и ее обитателям, занимающимся нудным ремонтом. Именно на это рассчитывали люди, которые возвели здесь неказистое брезентовое сооружение. Именно это входило в их планы. Потому что палатка на авеню Великой Армии принадлежала вовсе не строительному управлению парижской телефонной станции, а небольшому подразделению германского абвера — ведомства военной разведки и контрразведки, которое возглавлял адмирал Кана рис. Три монтажника в палатке не были ни французами, ни монтажниками. И они вовсе не устраняли повреждение кабеля, а старались лихорадочно запеленговать тайный радиопередатчик, на котором работал опаснейший и предерзкий шпион второй мировой войны, ежедневно посылающий в
В
лондонский Центр подробные сообщения, подписанные псевдонимом «Кошка».
Этим вечером в Париже были разбиты еще две палатки с такими же надписями. Но на самом деле и они не имели ничего общего со строительным управлением телефонной станции, а парни в спецовках французских монтажников тоже не были ни монтажниками, ни тем более французами.
Люди в этих трех палатках поддерживали между собой связь по радио. Было без десяти минут девять вечера. И ровно через десять минут начнет работать передатчик «Кошки». Обитатели палаток должны были попытаться точно засечь место, откуда ведется передача, и не только засечь, но и схватить таинственного незнакомца. Их судьба зависела от успеха операции. Если она провалится, всех участников немедленно отправят на Восточный фронт.
Да, этот ужасный Восточный фронт. Он открылся месяц и десять дней тому назад. С 22 июня 1941 года Германия находится в состоянии войны с Союзом Советских Социалистических республик. Но еще задолго до этой даты «Кошка», которую никто не знал и которую все боялись, «Кошка», за которой стали охотиться все подразделения гестапо, службы безопасности и тайной полевой полиции, эта дерзкая, неуловимая, призрачная «Кошка» гнала через пролив Ла-Манш радиограммы, которые с начала войны с Россией стали ужаснейшей головной болью для германского Верховного командования.
Радиограммы были довольно длинные и, как правило, зашифрованные. И начинались они каждый раз так: «Военному министерству в Лондоне комната 55-а точка Кошка сообщает...»
Что следовало за тем, заставляло стынуть кровь в жилах у высокопоставленных лиц, читавших те радиограммы, которые немецкие специалисты сумели расшифровать. Например: «...источники в штаб-квартире гестапо и СД на авеню Фош точка Подразделения войск СС отправлены сегодня утром из Парижа на восток точка Германская армия 22 июня нападет на Россию...»
Сенсационное сообщение!
Но это было не все. Далее следовали точные подробности, как будут развертываться германские силы на русской границе, назывались группы армий, направления главных ударов, номера дивизий, отдельных полков и так далее. Короче говоря, весь план немецкого вторжения в Россию был выдан Англии.
И сделала это «Кошка».
Нужно было, в конце концов, поймать эту «Кошку», этот призрак, который никто никогда не видел, обезвредить это таинственное существо, действующее в потемках. Вот для этой цели и притаились вечером 31 июля 1941 года, без десяти девять по среднеевропейскому летнему времени, три тройки мужчин под тремя палатками на улицах прекрасного Парижа, на красоты которого они в данный момент не обращали ни малейшего внимания...
Троих в палатке на авеню Великой Армии зовут Винклер, Штаден и Хальбе. Винклер — из Вены, Штаден — из Берлина, Хальбе — из Гамбурга. Они — специалисты по радиопеленгации, мастера своего дела. Винклер и Штаден — ефрейторы, Хальбе — лейтенант.
— Сделайте еще раз контрольный пеленг на радиостанцию Парижа! — скомандовал белобрысый лейтенант. Его лоб был густо усеян капельками пота.
Ефрейтор Винклер, сидевший на корточках, подставному распрямляет спину:
— Так точно, господин лейтенант! Взять контрольный пеленг на радиостанцию Парижа!
Он вращает качающуюся рамочную антенну пеленга-торного устройства и вслушивается в шумы, заполняющие его наушники.
— Радиостанцию Парижа принял, — докладывает через несколько секунд ефрейтор Винклер. — Сожалею, господин лейтенант, что не смог точно ее запеленговать!
— Устанавливаю связь с палаткой номер два, господин лейтенант, — докладывает ефрейтор Штаден.
Оба ефрейтора ухмыляются. Ухмылка их язвительная. Хотя лица нижних чинов заливает обильный пот, оба лжемонтера не могут отказать себе в удовольствии немного поиздеваться над непосредственным начальником. И это выражается в том, что они с военной сверхмолодцеватостью надо — не надо к каждой фразе прибавляют обращение «господин лейтенант».
— Прекратите болтовню, чтобы я этого больше не слышал, — ворчит офицер. — Если мы не поймаем «Кошку», вы у меня получите на орехи!
В палатке на авеню Великой Армии временно устанавливается тишина. Три лжемонтера задумываются над тем, что их ждет. Они думают об Альстере, Венском лесе и Ванзее1. Они думают один о невесте, другой — о матери и третий — о маленьком сыне. Они думают о том, что их ожидает в России, если им сегодня не повезет.
Юный и смазливый лейтенант Хальбе вот уже несколько дней полон безудержного гнева, который никак не может обрушить на кого-нибудь. Он — единственный из троицы, засевшей в палатке номер один, точно знает всю предысторию охоты за самым крупным и опасным шпионом второй мировой войны. Это его, лейтенанта Хальбе, откомандировали в Париж с особой миссией, где он был представлен будущим сотрудникам. Их набрали во всех концах Германии и на фронтах. Это были образованные люди — инженеры и высококвалифицированные техники, которые привыкли самостоятельно мыслить и прекрасно знали, какую важную задачу им предстояло выполнить.
План, который лейтенант Хальбе представил своим новым начальникам, был прост и гарантировал успех. Надо было установить в трех точках города пеленгаторы. Приблизительное местонахождение передатчика «Кошки» было уже определено: где-то в домах по улице полковника Молля.
— У наших пеленгаторов — подвижные рамочные антенны, — просвещал своих не очень смысливших в радиотехнике шефов. — Мы введем в действие три прибора, которые будут установлены в углах треугольника, построенного вокруг улицы полковника Молля. «Кошка» начнет передачу, мои люди настроятся на нее и будут вращать свои антенны до тех пор, пока слышимость во всех трех наушниках не станет максимально ясной. В этот момент надо провести прямую линию перпендикулярно к рамке антенны. Она, эта линия, точно пройдет через пункт, где находится рация. Три таких прямых пересекутся в одной точке. Точно там и будет находиться квартира «Кошки».
Начальство быстро утвердило план лейтенанта. Однако, когда дело дошло до практической реализации его замысла, взбунтовался прусский солдафонский дух шефов. Ведь юный реформатор осмелился одеть своих подчиненных, да и себя самого в синие спецовки французских монтеров. В отношении этой «военной хитрости» возникли большие сомнения. Майор Бонштег взволнованно потряс своей коротко остриженной седоватой головой.
— Я категорически возражаю против того, чтобы личный состав роты радиопеленгации был переодет в гражданскую одежду и замаскировался под французов. Солдат в гражданском — это издевательство над дисциплинарным уставом нашей армии!
Лейтенант Хальбе, получивший приказ изловить опаснейшего шпиона, попытался настоять на своем.
— Если мои люди в форме и с пеленгаторными приборами в руках, — спокойно пояснил он, — будут бегать по улицам города, то я имею основания опасаться, что прохожие сейчас же обратят на них внимание со всеми вытекающими отсюда нежелательными последствиями.
— Тогда надо разработать другой план,—отрезал майор, — чтобы солдаты могли выполнить поставленную задачу в военной форме!
Выполнить такое задание лейтенант был не в состоянии. Возникли ожесточенные споры. В результате потеряли драгоценное время, в течение которого «Кошка» продолжала беспрепятственно передавать «Военному министерству в Лондоне комната 55-а» сверхсекретную информацию.
Это заставило шефов упрямого лейтенанта пойти на компромисс. Было принято следующее соломоново решение:
«Солдатам разрешается носить гражданскую одежду, но при этом должны строго выполняться два условия. Во-первых, они обязаны соблюдать уставные отношения со своими командирами, когда, в обозримом пространстве нет французов. И, во-вторых, им надлежит при обращении к своим начальникам называть их воинское звание, если опять же в зоне слышимости нет французских граждан».
При таких, мягко выражаясь, странных обстоятельствах началась операция. И этим объясняется, почему ефрейторы Винклер и Штаден тянулись в стойке «смирно», цепляясь головой за брезент тесной палатки, и присовокупляли к каждой своей фразе обращение «господин лейтенант». И Хальбе был не единственным офицером, который бесился от того, что его подчиненные издевательски точно выполняли приказ высшего начальства...
—Докладываю, господин лейтенант, осталась еще одна минута до девяти, — чеканил ефрейтор Штаден, отдавая честь и пытаясь щелкнуть каблуками.
— Если вы еще раз скажете «господин лейтенант», получите от меня пинок в зад, — рычит Хальбе.
Он уставился на циферблат своих наручных часов, по которому мучительно медленно, как ему кажется, ползет секундная стрелка.
15.. . 20... 25... 30...
Еще полминуты!
Лейтенант хватается за наушники. Точный план района города, где он ищет «Кошку», лежит у него на коленях. На плане красным карандашом отмечены места, где установлены пеленгаторы.
35.. . 40... 45...
Лейтенант Хальбе со своими людьми коротает уже седьмую ночь на улицах Парижа. Семь ночей и вечеров пытаются специалисты установить точное расположение радиопередатчика. Пока это им не удалось. Хотя все же за это время мучительно медленно — район за районом, улица за улицей — они вплотную приблизились к «Кошке».
50.. . 55... 60...
Секундная стрелка добирается до цифры «12»! И точно в этот момент в наушниках у Хальбе раздается первый писк. «Кошка» начала передачу с точностью до секунды, как и каждый вечер: «Военному министерству в Лондоне комната 55-а точка Кошка сообщает...»
В трех палатках закипела лихорадочная работа. Антенны едва заметно движутся налево, направо... Карандаши торопливо бегут по бумаге... Маленькими линейками и треугольниками измеряются расстояния... Затем прокладываются тонкие прямые...
ущ
А «Кошка» продолжает передачу.
На этот раз она использует так называемый «полу-код» — текст частично открытый, частично закодированный. Фамилии, названия населенных пунктов и некоторые сообщения скрыты за рядом цифр
— Чепуха какая-то, — бормочет Штаден, склонившийся над своим аппаратом. Ефрейтору жарко, струйки пота бегут за воротник его рубашки.
— Что случилось? — спрашивает лейтенант.
— Да все то же, что и всегда! — стонет Штаден, забывая на этот раз прибавить ироническое «честь имею доложить, господин лейтенант». — Мы не можем точно определить нужное место.
— Пеленг не дает результат, который нам нужен. — добавляет Винклер, который поддерживает связь с другими палатками. — Как всегда, прямые линии, пересекаясь, образуют маленький треугольник, а не точку.
— Где этот треугольник? — спрашивает лейтенант.
' Винклер показывает пальцем на плане. В треугольник входят дома от номера 9 до номера 17 по улице полковника Молля.
— Проклятье! — рычит лейтенант в безудержном гневе.
Точка, точка, тире... Тире, точка, тире, точка... продолжает выстукивать дерзкий радист. Неужели его не удастся поймать?
Лейтенант Хальбе не мог этого понять. Что случилось? Может быть, у его людей мало опыта? В первые два военных года активность противника в эфире была небольшой, и она резко усилилась лишь после начала войны с Россией. Или же причина в неэффективности пеленгаторов?
Лейтенант чувствовал, что его нервы напряжены до предела и он вот-вот сорвется. Было бы, конечно, спокойнее, если бы он сейчас знал то, что выяснилось гораздо позже. А именно, что он и его люди не несли никакой вины за срыв операции.
Во время следствия по делу провалившейся советской шпионской организации «Красная капелла» — это было уже в 1942 году — выяснилось: агенты этой гигантской резидентуры, инженеры и техники, работавшие на радиозаводах, занимались вредительством, производя бракованные пеленгаторные установки. Вот почему немецким контрразведчикам часто не удавалось обезвредить вражеские передатчики.
Обо всем этом лейтенант Хальбе 31 июля 1941 года не знал. Единственно, что ему было тогда известно, так это то, что на следующий день, 1 августа, вся его команда будет отправлена в составе маршевой роты на Восточный фронт, если он не доложит об успешном выполнении поставленной задачи.
Точка, точка, тире... Тире, тире, точка, тире... Все еще передает «Кошка». Но Хальбе уже принял решение. Таким образом, как он действовал раньше, шансов обезвредить неуловимый передатчик нет.
— Все, — приказывает он. — Кончаем!
— Прекрасно, — откликается ефрейтор Штаден и снимает наушники. — А что будет дальше?
— С меня достаточно! — Лейтенант швыряет план Парижа. — Мы сейчас обыщем все эти девять домов по улице полковника Молля от подвала до чердака.
— Чудесная работка — и это все за одну ночь? — ворчит ефрейтор Винклер.
— Не мы одни, — обрывает его Хальбе. — В наше распоряжение поступят люди из ТПП2. Они сейчас сюда прибудут.
— Тогда другое дело, — меняет тон Винклер.
Штаден передает по рации указание в другие палатки:
— Операция окончена!
Время: 21 час 23 минуты...
Часы на колокольне ближайшей церкви пробили десять. В этот момент лейтенант Хальбе покидает дом номер 9 по улице полковника Молля. Первое строение в своем списке он тщательно обыскал от подвала до чердака. Но ничего не нашел. И быстро направляется в следующий дом.
Улица полковника Молля появилась еще во времена Наполеона. Дома с узкими окнами, доходившими почти до самого пола, напоминают о блеске и богатстве давно прошедших дней. Они являются подходящим фоном для возвышающейся неподалеку Триумфальной арки.