— Господин Олигарх, я буду с вами откровенен. Мое мнение таково. Кто не работает, тот не ошибается. У вас все налажено и все работает. Как все это будет функционировать у другого человека — никто не знает. Может так случиться, что первый раз мы получим предоплату, а дальше все начнет буксовать. Я верю, что у вас произошел случайный прокол, и ваш долг нужно разбить на несколько платежей. Но у нас есть люди, которые придерживаются другого мнения. Но, ради Бога, не дергайтесь и спокойно работайте. Я вам перезвоню через неделю, как и договорились. До свидания.
— До свидания. После окончания телефонной беседы в кабинете Олигарха повисло тягостное молчание, потом хозяин кабинета сказал: — Ну, что скажешь, Ноготь?
— Да Саранча это, Саранча, ну некому больше!
— Да это и без тебя ясно. Я о другом думаю. Прав этот Володя, на все сто прав, бабульки платить надо.
— Володя — братан конкретный, тут вопросов нет. Вежливо говорит, но по сути. Мое мнение, что не хочет он на контакт с Саранчой идти, как пить дать, не хочет. В нашу сторону он склоняется. Обрати внимание, о счетчике речи нет, даже на платежи согласен разбить.
— Мое мнение такое. Я думаю, скромничает он, на тебя давит. В действительности сам все решает. Но все люди, все человеки. Разговор по телефону — это не разговор. Пригласить надо Володю. Солидно пригласить. Судя по тому, как он излагает, к выпивке он глух, но значит телочки. Нет человека, который к этому делу равнодушен.
— А то у него телок нет.
— Телка телке рознь. Если на нее человек западает, с ним все можно сделать. Тот же Саранча, ведь тихо сидел, как мышка, никого же не трогал. Ну, гнал черных в Европу, так нам то от этого не жарко и не холодно. Все равно нам этого дела не поднять, тут крепкие связи в Чуркестанах их нужны. Ну шашлычные открыл, арбузами торгует. Так со всех его точек нам же они и платили, ну не было же вопросов, вспомни. И вдруг его телку избили.
— Не мы, кстати.
— Не важно, не знал он этого вначале. И посмотри, как сразу рогом пошел, как пошел. На нашего бригадира наехал не вздохнув. А если бы в ты в ответ войной пошел?
— Из-за чего воевать то? Он же не дурак, тоже понимает.
— Саранча — братан конкретный, тут нет вопросов. Но это пока он головой думает. А когда яйцами, то понятия в сторону уходят, быковать начинает, как малолетка себя ведет. Ты не поверишь, подругу свою охранять братков поставил с автоматами.
— Не нагнетай.
— Да клянусь тебе! Автоматы такие короткие, под одеждой прятать удобно.
— «Узи» что ли? Мне тоже предлагали, да я денег пожалел. Просили дорого, да и с кем тут в Скове воевать? А эта падла не пожалела. К войне заранее готовился, момента благоприятного терпеливо ждал. Вот и дождался. Завалилась, наверное, твоя Василиса Прекрасная в какую-нибудь его чебуречную, ведь ломало тогда ее уже. Центр города, там этих ресторанов «Кумыс в навозе» через дом. А ее там на кровать положили, черные такого случая никогда не пропускают, и заодно в сумку посмотрели. Не то, чтобы поживиться, а просто из любопытства кишлачного. А в сумочке той пять кило героина, упакованного, со штампом «Кандагар». Ну, тут о кровати дело уже не идет, тут дело серьезное. Тут же доложили Саранче, и через пол часа деваха уже у него. Ну и что дальше? Рассказала она ему, конечно, все, что знала. Тут и иголки под ногти загонять не надо, просто показать ей шприц с героином. Как твое мнение, Ноготь?
— Иголки под коготки всегда загонять хорошо. Бывает, маникюр аккуратно смоешь…
— Кто о чем, а вшивый о бане. Знаем мы, что ты поэт этого дела, даже Хомяк на тебя жаловался.
— Это мне, мудаку, надо было на него пожаловаться. Если бы я ей тогда пару иголок под ногти загнал, может, она бы и не убежала.
— А может, по-тихому ментам записку еще бы в Москве бросила, что ее блатные как робота ведут. Я тебе прямо скажу, Ноготь, тут я на стороне Хомяка. Когда надо, так надо, тут вопросов нет. Но когда просто так, чтобы удовольствие получить… Случай, а как это у тебя такая тяга… Мне Хомяк рассказывал. Лежит на кровати полуголая баба, красоты редкой, температура у нее под сорок, перепугана она до смерти, согласна на все. Ну, трахнуть ее, ну, рассуждая чисто по-человечески, минет ей сделать предложить. Но чтобы с пальца маникюр смыть и под ноготь иголку засунуть? Это же болезнь, Ноготь, чистая отъеханность. Ты хоть это понимаешь?
— У тебя от этого лекарство есть? Серьезно, если лекарство есть, я приму. Думаешь, мне приятно осознавать, как такие, как Хомяк, на меня, как на лягушку смотрят, без нужды со мной рюмку не выпьют? Ну а если лекарства нет, то чего говорить без дела.
— Понял. Признаю, без нужды обидел боевого товарища.
— Слушай, Олигарх, у меня идея. Ты знаешь, чем эта телка, которая нам героин везла, по жизни занимается?
— Вы же вроде говорили, что она проститутка. — Проститутка она проститутка, да не совсем.
— В смысле деньги она берет за платоническую любовь, а так она девственница?
— При чем тут девственница, ты всегда все опошлишь. Ее для дела нанимали…
— А я думал для любви.
— Ты фразу дашь кончить?
— Говори, говори, не обижайся. Сам знаешь, манера у меня такая. У тебя своя болезнь, у меня своя.
— Ее нанимали вот для чего. Есть, в натуре, стрелка. Серьезные люди встречаются, серьезные темы перетирают и в это время девочка стриптиз демонстрирует. Вроде бы неумело, начинающая, а, в действительности, мастерски. Гость и размякает, вопросы, не относящие к теме, задает. Гостеприимный хозяин посреди танца стриптизершу снимает со сцены и отправляет гостю в постель. А там она раскручивает его на ненужные разговоры, опять таки мастерски. Все, естественно, прослушивается. После чего переговоры продолжаются.
— Ну и как же она в финансовую дулю попала, если такая специалистка?
— Да ее специально в угол загнали. Она у одного работала, некто Аркадий. Жид, каких мало. Этот Аркадий таких несколько держал. Называется это все агентство экстремального секса «Уникум». Одной там он за свои деньги операцию по увеличению груди сделал, ей лифчики шьют в специальном ателье при цирке на Цветном бульваре. У другой был рост два метра четыре сантиметра, баскетбольную карьеру она закончила, а дочку кормить надо. Ну и все в таком духе. Он им клиентуру подбирал, от наездов охранял, разные мелкие проблемы решал. Матери нашей даже квартиру помог купить, еще что-то. Она в быту девка, в общем, беспомощная. Но как руководитель творческого коллектива Аркадий себя не проявил. Трудовая дисциплина в «Уникуме» слабая была, но наша девица совсем его достала. Подсела на иглу, распустилась в конец, и однажды на договоренную встречу не явилась. Аркадию пришлось платить неустойку, да ему еще и в пятак дали. На резких братков нарвался. Он в бешенство пришел и решил ее наказать. У нее в этот момент подкожных накоплений вообще не было, одни долги, она квартиру матери купила. А он ей работы не давал, говорил клиентов нет, а у нее расходы, порошок денег стоит. Аркадий думал она образумиться, к нему на задних приползет, но она тем временем своему продавцу героина много задолжала. Тот, мелкий розничный торговец, сам из нее долг выбивать побоялся. У Аркадия работает пара-тройка братанов, так, ничего серьезного, от наездов подруг из «Уникума» охраняют. И с мелкого торговца наркотой они стружку снять совершенно конкретно могли. И торговец ее долг нам продал. Ну а дальше по нашей обычной схеме.
— Да, история трогательная, Шарль Перро отдыхает. Но мысль твою я понял, ты хочешь девулю эту найти, иголки под ногти, без этого ты поссать не ходишь, и предложить ей поработать с Володей.
— Хорошо, пусть будет по-твоему, без иголок, но сама идея верная.
— Алло, Хомяк? Слушай, Хомякушко, ты ту телку, что нам товар везла, ты с Ногтем с ней работал… «Как забыть» говоришь? Я вот что тебя хотел спросить, как она на твой вкус на внешность? Сказка? Ну, спасибо, ценю твое авторитетное мнение.
— Золушка? Как же не позвонить, о здоровье твоем бесценном беспокоюсь. Как у тебя с головой? Гудит поганая? Ты не волнуйся. Я лично перетер все с заведующим отделения. Так и сказал ему, совершенно конкретно, или, говорю, Золушку на ноги поставишь, или петухом сделаю. Землю есть обещал, докторюга дешевый. Ну, выздоравливай, выздоравливай. Да, забыл совсем, ты эту непутевую, на которой порошок ехал, помнишь? Чтоб словесный портрет дать, как ментам поганым? Помнишь, это хорошо. Ты мне вот что скажи, как по твоему мнению, авторитетному, ты же многих видела как дядя Вася, может на такую телку мужик запасть? По серьезному, так, чтоб мозги отключились, а яйца задумались? Да что ты говоришь. Три женских зоны прошла, а красоты такой дивной не видела? Ну ладно, это я так к слову, ты главное на фрукты налегай, на фрукты. Ну, всего.
— Золушка — женщина удивительно разносторонняя. Была замечательным дядей Васей и станет чудесной матерью. Ладно, пускай надбровные дуги лечит. Анатолия можно позвать к телефону? Толик, ну как столица нашей родины? Дышит полной грудью глубоко и взволнованно? Тогда я спокоен. Слушай, Толян, ты помнишь последнюю телку, которая под тобой роботом шла? Да, которой ты дал команду на последней станции перед Сковом с поезда соскочить. Брось, Толян, ты сделал все правильно. Это мы обговорили и забыли, я никогда к старому не возвращаюсь, ты же знаешь. Я у тебя другое хочу спросить. Телка та, она как, для постели годная? Так отпад или улет? Нет, если в руки ко мне попадет, значит только со мной ей спать, тут ты меня извини, братан. Так, впечатление о ней у всех сложилось однозначное. На самом деле уникум. Но пять кили героина ей придется мне отработать. Только я тебе, Ноготь, сразу говорю, про иголки у нее под ногтями ты и не думай. Лучше на пальцы ей вообще не смотри, чтобы не переживать без дела.
— Ты все-таки хочешь ее под Володю подложить? Так мы же ее и не поймали еще.
— Мы и Володю еще не поймали.
— Как это?
— Ничего я о нем не знаю, не видел никогда. Раньше, тебя с нами еще не было, жили мы скромно, по-крестьянски, кормились с рэкета. Вдруг звонит у меня телефон. Здравствуйте, господин Олигарх. Меня зовут Володя. Вы меня не знаете, но я прошу вас уделить мне две минуты вашего драгоценного времени. Дело идет о серьезных деньгах. Да хоть и о не серьезных, отвечаю, случаю тебя, Володя. Там-то и там-то, говорит, находится сумочка. В ней героин, ровно пять кило. Вы его возьмите и, не спеша, раздайте страждущим. Вы мне за него должны, дальше сумму назвал. Через месяц я вам снова позвоню и скажу, как деньги передать. Захотите и дальше такие сумочки получать, передадите деньги. Решите в дальнейшем сумочек таких не получать, оставьте себе доход от этих пяти кило на бедность. Желаю всех благ.
— Кладу трубку. Сумму, что он обозначил, для меня неподъемной была. Даже говорить не о чем. В то время мы и с торговцев порошком пенки снимали, но сами этим не занимались. Ну, сам думаю, посмотрим, что в сумочки лежит, чем я рискую, в конце концов. Пусть это подстава ментовская, так пошлю кого, от кого и так избавляться пора. Пусть посидит, может на пользу пойдет. Послал одного, приносит сумочку, никакой ментовской подставы. В сумке пакеты по пятьсот грамм, всего десять штук. На пакетах клеймо стоит три льва, или что-то в этом духе и надпись на арабском вроде, сверху, а снизу по-английски «Kandagar». Вскрываю пакет — там порошок какой-то. Это сейчас Челюсть с нами работает, а тогда он был свободный художник, работающий в жанре продажи наркотиков. Обратился я к нему и к еще двоим таким же. С каждым говорил в тайне от остальных, ясное дело. Смотри братан, говорю, по случаю перепал мне вот этот пакет. Вроде бы в нем героин. Мне он как бы и не к чему, а ты этим занимаешься. Возьми чуть-чуть, проверь что это. Если тебя это заинтересует, отстегнешь мне, сколько сам знаешь, и пакет заберешь. А на нет и суда нет. Двое из них пошли мне всякие сказки рассказывать, братьев Гримм вспомнили из далекого детства. Пришлось их Капитану сдать, он тогда и Капитаном еще не был, расти ему надо было, да и Сков тогда хорошо почистили от всякой уголовной нечисти. Даже в «Вечернем Скове» серия обличительных статей была.
— Сам писал?
— Да откуда мне, я только просматривал и добро давал. Ну да. А Челюсть мне тогда сказал, полкило я не потяну, не мой масштаб. Товара такого я раньше не видел, но потребитель о нем отзывается положительно. «Кандагар», говорят это вещь. Необычный, правда, «приход» какой-то странный, но если приспособиться, то очень даже ничего. Если сто грамм дашь, дальше сумму обозначает, в три раза большую, в пересчете на пять кило, чем Володя запросил, тогда говорит, возьму. Мне со ста граммами работать месяца три. А что дешево у тебя беру, так ты извини, мне и самому заработать надо, и тебе за заботу отстегнуть. Помню, взял я тогда Челюсть за холку и говорю. Смотри братан, на мне пять кило сидит в зад подгоняет. Я их должен сдать за месяц. Помоги, тряхни связями. Устроишь, подо мной работать будешь, весь Сков для тебя от конкурентов очищу. Тут Челюсть и запрыгал. В Эстонию ездил, в Питер, еще куда-то, цену сбрасывал. С трудом, но растолкал. Но и я свое слово сдержал. Всех торговцев наркотиками в Скове, которые не с Челюстью работали, в течение двух месяцев Капитан на нары посадил. Кто-то из них нам платил, кого-то Челюсть обозначил, кого-то Капитан сам нашел. Он, между прочим, если его с цепи спустить, никого не упустит. Примерно через месяц, чуть больше, звонит Володя.
— Здравствуйте, господин Олигарх.
— Здравствуйте, господин Володя.
— Каковы результаты нашего первого разговора? — А каковы результаты? Я деньги приготовил, а вы все не звоните и не звоните. Я уже волноваться начал.
— Вы уж меня извините, закрутился, то одно, то другое. Вы уж положите, пожалуйста, деньги в Таллинне в банке… Тут он мне реквизиты счета дает. Положил, жду. Через несколько дней снова звонок. Я, грешным делом, попытался определить, откуда звонят, бабки зарядил. Но бабки эти пропали. Звонили из Москвы, каждый раз из разных автоматов возле станций метро.
— Здравствуйте господин Олигарх.
— Здравствуйте, Володя.
— Деньги пришли, значит, вы настроены работать. Не так ли?
— Именно так.
— Тогда давайте обговорим некоторые технические детали, вы не против? — Всем телом «за», давайте обговорим.
— Господин Олигарх, у нас к вам просьба. Вести товар в Сков для нас представляет некоторую сложность. Нам было бы удобнее, если бы ваши люди забирали у нас порошок в Москве. Этот вопрос можно решить?
— Не вижу никаких препятствий. Следующую партию товара наш человек получит в Москве.
— Дайте, пожалуйста, мне номер его мобильника.
— Даю номер своего мобильника.
— Нам бы хотелось, чтобы этот человек находился в Москве постоянно.
— Это решаемо.
— Заранее оговорюсь. Все партии будут по пять килограмм, не больше и не меньше.
— Мы примем это к сведению.
— Через месяц после получения товара вы будете получать реквизиты, на которые должны прийти деньги. Деньги туда должны поступить в течение двух дней, не считая выходных. Если вы не успели, деньги не переводите никуда и ждите следующего звонка.
— Не дурак, понял.
— До свидания.
— Даю Хомяку свою трубу, в помощь даю Свастику, гоню обоих в столицу. И тут Челюсть раскрывает хлебало:
— Ты что Олигарх, совсем мозгами поехал? Куда я пять кило за месяц дену?
— Я же тебе весь Сков расчистил!
— Ерунда это, никто здесь столько не купит! Садимся с Челюстью, спокойно, одни, чтобы не кто не дергал, вокруг одни телки, зову своих бухгалтеров, начинаем считать. Выясняется, что Челюсть прав. В Скове за месяц и десятая часть не уйдет. У Челюсти даже зубы от волнения стучат. Бабки то не мерянные, а снять нельзя. Вот если бы в Европу сбросить, говорит, там и не столько заглотят. Там люди богато живут, не то, что у нас. У нас же работать не могут, пьют поголовно, все развалено, украдено, разбазарено и пропито. Страну до ручки довели. Чем народ за героин платить будет?
— Заткнись, говорю, политику не примешивай, я настоящий патриот, за родину последнюю рубашку отдам. А сам вспоминаю, что у нас канал есть, через Эстонию в Германию. Мы телочек туда сплавляли, проституток. Они там работали, а мы тут за их семьями присматривали. Чтоб они там не бедокурили. Чтоб стимул к работе был. Я с эстонскими братками связался, с немецкими. Все люди серьезные, солидные, все поняли, вопрос в один миг решили. Цену мы уж очень соблазнительную предложили. Мне уже объяснили, что цена, которую Володя обозначил — это почти помощь гуманитарная. Таких цен не бывает. Ну и работа закипела. Российско-эстонская граница вполне прозрачная, если ее деньгами не забывать протирать, а тут Эстония в Общий Рынок вступила. В Эстонию товар забросил, а там до Атлантики вообще границ нет. Короче работа закипела. А в Москве мы давно работали. Там бригада наших работает. Мы долги покупаем, а потом из должников выбиваем. Братки из Скова утренним поездов подскочили, кому надо по мозгам настучали, вечерним поездом в Сков вернулись. Причем все время разные, у меня с этим строго, почти всех своих солдат через столицу пропустил, а бригадирах речи нет. Толик, он у нас там заказы принимает, по этому поводу говорит, что Москва всегда жила провинциалами. Так что в Москве мы люди не чужие, даже в коттеджном поселке Буйноголовка дом купили.