— Собачки? — переспросил Кар, не веря ушам.
— Чего ты удивляешься, у нас все бывает. Мне рассказывали, один миллионер нанял охрану для дерева, да, да, — дуба. Этот дуб посадил у них в парке его прапрапрадед. Миллионер жутко суеверный, и вот какая-то гадалка ему предсказала: если дуб срубят, он на следующий день умрет. Так не поскупился, чудак, нанял специального агента у нас оберегать дерево! Ну? И знаешь, чем кончилось? Год охраняли, а потом как-то ночью разразилась буря и в дуб этот молния ударила, сожгла. Этот миллионер чуть с ума не сошел, священника на следующее утро вызвал, чтоб причаститься. Теперь уж лет двадцать небось прошло, а он жив-здоров. Так вот, какая-то графиня, княгиня, уж не знаю кто, но тоже здорово богатая, имела собачку очень ценной породы, чао-чао называется.
Она наняла у нас охранника, чтоб сопровождать эту собачку, когда горничная выводила ее гулять. Ну и приставили того парня, о котором я тебе говорил. Работа не пыльная, сиди себе в доме, попивай пиво да три-четыре раза в день сопровождай эту чао-чао на прогулку.
Так вот, гуляют они однажды по аллее, вдруг останавливается возле них здоровенный лимузин, выскакивают из него двое, бац-бац горничную и нашего парня из пистолетов, хватают собачку и привет! Потом уж, много позже, выяснилось: наследнику той графини, шалопаю, надоело ждать, пока ему ее миллионы достанутся, и он здраво рассчитал — случись что с собачкой, старуху хватит удар и можно бежать к нотариусу. И ведь, что ты думаешь, правильно рассчитал! У графини-таки случился инфаркт, и через два месяца он ее схоронил. Но нашего-то парня уже не воскресишь. Вроде бы такая тихая работенка — собачку охранять, а вон что вышло…
— Ну и чем все это кончилось? — Кар был откровенно заинтересован. — Ты говоришь, выяснилось про наследника.
— Э, брат, дело в том, что такие дела «Око» не прощает. Если нашего человека убивают, да еще похищают охраняемое имущество, это скандал, катастрофа! Такой удар по престижу агентства — хуже нет! Заметь, если б он погиб, а собачку сохранил — совсем другое дело. Все наоборот — героическая смерть во имя спасения имущества клиента! Ура, ура! А так… Поэтому тут уж вся машина заработала. Словом, и полгода не прошло, как разыскали наши этих наемных убийц и втихую задержали, в нашем подвальчике поговорили с ними и вышли на этого наследника.
— А дальше?
— А дальше передали дело полиции, был суд. Получил он двадцать лет и живет себе в тюрьме. Условия хорошие, еда домашняя, камера с телевизором… Наследство-то он законно получил, так что деньжата у него водятся, и живет он сносно. Но, конечно, в тюрьме.
— А убийцы?
— Те получили пожизненное. Как же, два убийства! Это их счастье, иначе давно бы на тот свет отправились.
— Не понимаю.
— Чего тут понимать, Кар! Неужели ты думаешь, наши их бы не прикончили? Сначала нельзя было, требовались свидетели, чтоб этого наследника изобличить. А потам уж и их самих осудили.
— Ты хочешь сказать, — Кар продолжал не понимать, — что паше агентство в случае чего само, так сказать, вершит правосудие?
— Что ты удивляешься, — теперь не понимал Лоридан, — если убивают полицейского и другие полицейские задерживают убийцу, они что ж, оставят его в живых? Тебе известен хоть один такой случай? Да если он даже сам прибежит и у прокурора или судьи в кабинете спрячется, так все равно его пристрелят при попытке к бегству, когда перевозить будут, или. он покончит с собой, или отравится тухлой колбасой в тюрьме, или еще что-нибудь. Полицейские убийства своего товарища никогда не прощают. А мы чем хуже?
— Понятно, — задумчиво произнес Кар. — Во всяком случае, после твоего рассказа я лучше в пекло буду проситься, чем у богатых старушек птичек и собачек охранять…
Лоридан расхохотался.
— Эх, брат, в нашем бизнесе никто ничего сказать наперед не может. Так что работай, а в конце недели получай денежки. Женись, заводи детей…
— То-то ты, я смотрю, целую дюжину завел. Нет уж, с этим спешить не собираюсь.
— Ну с детьми ладно, я, как видишь, тоже не спешу, да и Бет считает, что из-за них фигура портится. А вот жениться советую.
— Еще бы, теперь, когда я знаю, что моя вдова получит пенсию, не без сарказма заметил Кар.
— Эх, хорошие девчонки есть у пас в «Оке». Ты даже представить себе не можешь какие! — Лор мечтательно вздохнул.
Этот разговор друзья вели, воспользовавшись тем, что Элизабет вышла из комнаты.
Когда она вновь зашла, то, словно подслушав их разговор (а может, и действительно так), сказала:
— Знаешь, Ал, у них в агентстве есть несколько красоток для специального использования, так, смотри, не попадись им в лапы.
— Для специального использования — это как понять? — Кар насторожился.
— Ну, — пояснил Лоридан, — надо, скажем, добыть для бабы, которая хочет разойтись с мужем, доказательства супружеской измены. Вот нашу красотку и подбрасывают такому супругу. Она живой свидетель, да еще там всякие фото, письма. И привет, сгорел голубчик. А довольная разведенная отваливает «Оку» приличный куш из денег, которые ее лопух платит ей теперь как алименты.
— Но ведь может быть и наоборот, — подумав, сказал Кар, — когда разойтись хочет муж и подбросить липового любовника надо жене? Верно?
— Верно, и такие услуги оказываем, — рассмеялся Лоридан, — для этого у нас тоже существуют спецкрасавчики. Дай бог работа!
— Интересно… — Кар покачал головой. — Чем только твое, прости, теперь и мое, агентство не занимается!
— Погоди, — заметил Лоридан, — ты еще много чего узнаешь. Мой тебе совет — не удивляйся, не задавай вопросов, а главное, помалкивай, не лезь со своим мнением. На заводе директор не любит, когда рабочий начинает его учить, как завинтить гайку. Вот и наше дело — выполнять, что говорят. Но главное — помалкивать. Ясно?
— Ясно, — проворчал Кар и встал. — Пойду спать. Завтра у меня первый рабочий день. Негоже опаздывать.
Глава IV
ТРУДНОЕ ЗАДАНИЕ
Итак, в жизни Кара началась новая полоса.
Он стал служащим, служащим большого частного предприятия, маленьким его винтиком.
Это было удачей. Когда в стране ходили сотни тысяч безработных, здоровых, в расцвете сил, имеющих профессии людей, он сразу получил работу. Хорошо оплачиваемую, хоть порой и хлопотную. У него была отличная квартира, собственная машина, кое-что в банке. Был верный и надежный друг.
Позади остались кошмары дурацкой войны, из которой — еще одна удача — он вышел без болезней и увечий (и, между прочим, живым).
Словом, все было прекрасно. Не хватало только завести подружку, чтоб не было одиноко, чтобы пойти с ней в кино или погулять в парк, покататься вдоль моря на машине или полежать на пляже. Чтоб ему было приятно просто посидеть с ней, поговорить и чтоб от одной мысли о ней у него становилось радостно на душе.
Да что это он, совсем рехнулся! — встряхивался Кар. Так недолго и до женитьбы, к которой его мягко, но настойчиво толкала Элизабет. Жениться! Это же бред, конец спокойной веселой жизни!
А может быть, как раз начало?
Кара раздирали противоречия. Он поймал себя на том, что со своими новыми товарищами по работе, а их появилось немало, он частенько заводит «брачные разговоры», как он сам их называл. Расспрашивал, женат ли его новый знакомый, а если женат, то доволен ли, радуется или тяготится семейной жизнью.
Выяснилось, что однозначных ответов нет. Большинство сотрудников агентства были женаты, имели детей. Кто-то счастлив, кто-то нет, кто-то верит жене, а кто-то ревнует ее, были и разведенные, и вдовцы, дважды и даже трижды женатые.
Короче, оказалось, что его товарищи по работе ничем не отличаются от всех других людей и мнения о браке у них разные.
Так что решать следовало самому.
Рассудительная Элизабет, с которой он делился своими заботами, говорила:
— Ты не с того конца взялся, что ты тут устраиваешь какие-то социологические исследования. Ты влюбись! Ну, не влюбись, так хоть начни встречаться с девушкой, которая тебе симпатична, нравится, с которой тебе приятно проводить время. А девушек в агентстве много. Между прочим, то, что они там работают, определенная гарантия порядочности, здоровья.
— Особенно те, кого для бракоразводных процессов подставляют… — усмехнулся Кар.
— Ну и что, — серьезно возражала Элизабет, — это же работа. Мало ли что от тебя потребует твой служебный долг. А если тебе по работе придется человека поколотить? Служба, никуда не денешься.
— Интересно, что бы ты сказала, если б Лору надо было по делам службы наставить тебе рога?
— Ничего бы не сказала. Значит, такое задание. Любит-то он меня. Ты какой-то странный. Не путай, пожалуйста, высокие чувства с грязной работой. Есть такая, что ж делать, если приходится ее выполнять.
Эта странная философия слегка шокировала Кара. Но в вопросах брака и любви он как-то уже привык доверять Элизабет.
Он пока бездельничал.
— Присматривайся, — сказал ему Шмидт.
И Кар присматривался. Ему и в голову не приходило, что присматривались-то к нему. Он не знал, что та проверка, которую он проходил при поступлении, пустяк по сравнению с той, которой он подвергался сейчас.
Правда, бегать, прыгать и водить мотоцикл никто его не заставлял, но зато разными путями — опросами коллег, наблюдением, иногда даже слежкой, подслушиванием с помощью «жучка», без труда установленного в его отсутствие в квартире, нечаянными вопросами в разговорах — его просвечивали и экзаменовали в эти первые недели работы тщательнейшим образом. Будь он поопытней, он, быть может, что-нибудь и почувствовал, удивился бы, что вдруг кто-то из коллег, понизив голос, предлагает сходить в «дом для публики» или спрашивает, какой наркотик дешевле. Но Кар был далек от всего этого и потому, наверное, без труда выдержал и вторую проверку. Начальство было удовлетворено, о чем он и не подозревал.
Его стали привлекать к делу.
— Значит, так, Кар, — сказал ему однажды Шмидт, — с сегодняшнего дня будешь оберегать одного психа, который боится, что его похитят. Миллионер из Штатов. Приедет для каких-то переговоров с нашими курортными боссами. И обратился к нам, просит, пока будет здесь, приставить к нему телохранителя.
В тот же вечер Кар встречал «психа» на аэродроме. Его протеже оказался пожилым, весьма самоуверенным, громогласным и грубоватым человеком и никак не производил впечатление труса, опасающегося за свою жизнь.
— Ах, это ты, ангел-хранитель! — громко воскликнул он, когда Кар представился ему, и с такой силой хлопнул своего «ангела» по плечу, что чуть не вогнал его в землю.
Они уселись в огромный «кадиллак», предоставленный гостю его местными контрагентами. Кар сел рядом с шофером и внимательно огляделся, но ничего подозрительного не заметил.
Они прибыли в отель и отправились ужинать. Надо отдать должное: гость был человеком широким и кормил и поил своего «ангела» с размахом. Сам он основательно напился, и Кар еле дотащил его до апартаментов люкса, которые были для него сняты.
По дороге американец бормотал что-то невнятное о своих гениальных коммерческих способностях, о том, какие отели он здесь построит и как он «проглотит» всю эту мелюзгу…
Утром (Кар ночевал в холле люкса) гость был свеж как огурчик, весь день мотался по побережью со своими коммерческими партнерами, осматривая земельные участки.
Вечером в его честь устроили ужин, на котором он пил мало, произносил веселые, хотя и грубоватые тосты и рано ушел спать. Утомленный всей этой суетой, Кар уже предвкушал сладкий сон, но в этот момент из спальни вышел его клиент. Кар вытаращил глаза: на американце был дешевый джинсовый костюм, мягкая шляпа и сапожки.
— Поехали, отдохнем! — заявил он.
Они выбрались из отеля через черный вход и направились в один из портовых кабачков, о котором, к удивлению Кара, американец был хорошо осведомлен, словно всю жизнь жил в этом городе. Там они провели полночи, гость опять напился до потери сознания, и Кар, пыхтя и отдуваясь, притащил его домой.
Так продолжалось всю неделю. И только проводив американца в аэропорт, Кар, наконец, сообразил, что требовался своему хозяину вовсе не для охраны его никому не нужной персоны, а для того, чтобы доставлять его домой после ежевечерней пьянки.
Впрочем, на прощание он подарил Кару золотую зажигалку с эмблемой своей фирмы.
Потом Кару пришлось вместе с еще дюжиной сотрудников «Ока» выполнять жуткую работу: охранять на время двухдневных гастролей приезжую эстрадную звезду — маленького чернявого итальянца, пользующегося невероятной популярностью в их стране.
Вот уж где пришлось попотеть!
Итальянец перемещался в бронированном лимузине, в котором сидели, кроме него и шофера, еще четверо здоровенных ребят — его личная, так сказать, «домашняя» охрана, которую он привез с собой.
Сзади шли еще две машины с охранниками из «Ока».
Когда кортеж подъезжал к залу, где проходил концерт, там уже ожидала несметная толпа, еле удерживаемая двойным кордоном полицейских.
Самое трудное было — пройти пять-шесть метров до подъезда. Несмотря на полицию, десятку фанатов все же удавалось прорваться к «звезде». Они были вооружены блокнотами, авторучками, букетами, иногда ножницами (чтоб отхватить у кумира пуговицу, кусочек полы или рукава на память).
Вот тут-то и начиналась работа для Кара и его товарищей. Фанатов, или, еще более сокращенно, фанов, беспощадно отбрасывали, порой заламывая руки, выталкивали снова в толпу, иногда приходилось особенно настойчивых укладывать приемом каратэ. Поскольку в большинстве своем это были девушки, они визжали, кусались, царапались, дрались ногами. После таких рукопашных стычек сотрудники «Ока» походили на охотников за дикими кошками — изодранные, исцарапанные, с порванными костюмами. Они отдыхали за кулисами, пока шел концерт, а когда «звезда» выходила, чтобы ехать в отель, все начиналось сначала.
— Просто хочется вернуться в наши тихие безопасные джунгли, — пошутил Кар, когда они с Лоридапом, входившим в ту же команду, возвращались домой. — Там всего лишь стреляют.
После отъезда «звезды» они еще долго не могли очухаться.
Вообще-то работа Кару нравилась — не надо было являться слишком рано, отсиживать часы. А то, что приходилось не спать ночами, кое-чем рисковать, влезать в потасовки, так это ему даже по вкусу — бока-то он мял другим, а не они ему.
Все эти задания были не такими уж трудными, кого-то охраняешь, за кем-то следишь.
Выяснилась одна неожиданная вещь — оказалось, что Кар прямо рожден для слежки. Несмотря на высокий рост, красивое, запоминающееся лицо, он умудрялся оставаться незамеченным для преследуемого, умудрялся теряться в толпе и вообще оставаться невидимым. Конечно, пешком в городе мало кто ходил, все раскатывали на машинах, но как раз осуществлять слежку на машине — тут он был мастер. Кар лишний раз поздравил себя с тем, что приобрел неприметный подержанный автомобиль темного цвета. Таких десятки тысяч колесят по дорогам и улицам страны.
Эту его способность начальство оценило сразу.
— Слушай, парень, — каждый раз говорил ему Шмидт своим густым басом, — ты, оказывается, ас по автомобильной части, от тебя ни один ловкач не удерет. Молодец! Значит, вот какое дельце.
И он излагал очередное задание: такой-то тип (вот фото, посмотри внимательно и запомни) живет там-то, есть сведения, что каждый вечер куда-то мотается. Куда?
Через неделю Кар докладывал. Подчас он даже не знал, за кем следит, тем более зачем. Его дело было выяснить, куда человек ездил, он и выяснял. Остальное его не интересовало. Вот что его интересовало, так это премии за хорошую работу, и когда он получал их, то вырастал в собственных глазах.
— Слушай, Лор, — делился он с другом, сидя у него вечером за ужином, как это часто теперь бывало, — ты все-таки молодец, здорово меня устроил. Я тебе век обязан буду…
— Да брось, — смущенно, но довольно бормотал Лор, — будто ты бы не сделал того же для меня.
— Действительно, — вступала в разговор Элизабет, — вы же друзья, о чем речь.
Бывая у них дома, Кар испытывал двойственное чувство. С одной стороны, ему было удивительно уютно в этом доме, у настоящих друзей, да и куда ему, одинокому, никого не знавшему в городе, еще идти? С другой — ему казалось, что он уж очень злоупотребляет гостеприимством Лориданов, не дает им проводить вечера вдвоем.