— А второй кто?
— Вито Геноа. Телохранитель. Человек мистера Амилья.
— Они смотрят сюда, — сказал Терри.
— Вижу. Лучше не смотри на них.
Но было поздно. Терри кивнул троице новоприбывших и улыбнулся. Морако и Вито Геноа, которым что-то говорила подошедшая старшая официантка, не улыбнулись в ответ. Появился метрдотель и сам заговорил с ними с высоты своего положения, увлекая их к бару.
Джонни сказал:
— Помнишь, как мы катались на санях в Болдак-парке? Геноа тоже приходил туда и вел себя так, словно он — царь горы.
— Он учился в нашей школе?
— Нет, он из Гросс-Пойнт. Он однажды хотел натереть мне лицо снегом, но ты бросился на него. Нам было по десять, а ему двенадцать или тринадцать, а на вид и того больше.
— Он тогда меня отдубасил, — припомнил Терри.
— А я получил сотрясение мозга, да только он больше уже не лез к нам.
— Откуда ты знаешь, что это он самый и есть?
— Его фамилия Геноа. В старших классах играл в городской футбольной команде, и его снимок напечатали в газете. С тех пор он набрал фунтов пятьдесят, — прикинул Джонни.
В этот момент вернулась Дебби, и он встал, чтобы пропустить ее на место.
Она опустилась на банкетку со словами:
— Я почти победила! Он сказал, что собирается помириться, но тут вошел этот долбаный метр. Вон он, Рэнди, идет вдоль стойки бара. Видите его? Ну и каково впечатление?
— Он выглядит, как типичный владелец ресторана, — сказал Терри. — Хорошо упитан. Костюм сидит на нем в обтяжку.
— Он прибавил в весе, — признала Дебби, — но манеры прежние. Все тот же позер.
Они смотрели, как он подходит к Морако и Вито Геноа, заговорив на ходу, берет миссис Морако за руку, не переставая говорить, и вызывает у нее улыбку. Ее спутники, впрочем, не выказали особой радости. Рэнди принялся энергично жестикулировать, качать головой, изображая бессилие.
— Мы сидим в их кабинете, — догадалась Дебби. — А он говорит, что ничего не смог с нами поделать.
— Может, час назад это и был их кабинет, — сказал Джонни, — но не сейчас. В ресторанах вечером заказанный столик держат пятнадцать минут. Если ты опоздал, вставай в очередь, так всегда водится.
Они увидели, как Морако отвернулся от Рэнди и бросил несколько слов Геноа, после чего этот тип двинулся прямо к ним. Дебби подтолкнула Джонни локтем:
— Повтори все этому мужлану.
На что Джонни пробормотал:
— Вот дерьмо, — не вкладывая в свои слова особенного смысла.
Терри увидел, как Геноа остановился перед Джонни, положил ладони на стол и навис над ним. Затем взял одну из королевских креветок из морского коктейля Джонни и положил себе в рот. Джонни не проронил не звука. Терри же сказал:
— Вито? Я отец Данн. — Геноа повернул голову, убрал руки со стола и выпрямился. — К какому приходу ты принадлежишь, Вито?
Геноа не ответил, видимо пойманный врасплох, или же впервые задумался над ответом на этот вопрос. К какому он в самом деле принадлежит приходу?
— Помню, когда мы были детьми, ты принадлежал, как мне кажется, к «Путеводной Звезде». Я не ошибаюсь?
Геноа по-прежнему молчал. Наверное, пытался уразуметь, что тут происходит и кто такой этот священник.
— Ты помнишь отца Собесски, твоего пастора? Он долго проработал на одном месте. А я работал в нашей миссии в Африке, Вито. В Руанде. Я был там как раз тогда, когда за какие-то три месяца были убиты полмиллиона людей. Одних застрелили, но большинство были зарублены мачете.
Он замолчал. Геноа тоже молча смотрел на него.
— На следующей неделе, — снова заговорил Терри, — я буду в «Путеводной Звезде», с призывом от имени миссии. Удастся ли мне собрать денег, чтобы накормить сотни маленьких сирот, матери и отцы которых были убиты во время геноцида? Их маленькие личики все время стоят у меня перед глазами.
Вито Геноа наконец-то заговорил. Он произнес следующее:
— Если вы сейчас не встанете сами, святой отец, я волоком протащу вас по всему этому долбаному столу.
Терри представил, что если его протащат по столу, то это сильно попортит его новый костюм — его придется отдать в чистку. Но с другой стороны, если этот тип исполнит свою угрозу на глазах у множества свидетелей, у них будут все основания предъявить Рэнди иск. Ему предоставлялась возможность выбора. Придется отказаться от желания встать и дать собеседнику по носу. Его нынешняя роль была ролью жертвы. И он сказал:
— Вито! Неужели ты поднимешь руку на человека, который возведен в сан священника церковью, к которой ты принадлежишь?
— Во время поста я не посещаю церковь, — ответствовал Вито. — Я вообще отложил это дело до тех пор, пока не соберусь сыграть в ящик. Ладно, тогда я пользуюсь случаем, каюсь в грехах и заранее прошу отпущения.
— Ты самонадеян, сын мой, а самонадеянность — это большой грех. Тебе не одержать победу, Вито.
— Тебе тоже. Выходи.
— Я предпочитаю остаться на месте, — сказал Терри и приготовился, что сейчас его протащат по столу.
Но Вито обошел стол кругом, приблизился к Терри, положил руку ему на плечо и сильно сжал пальцами мышцу между плечом и шеей. Острая боль пронзила всю руку Терри. Он попытался вывернуться, но пальцы негодяя держали его железной хваткой.
Дебби вскрикнула:
— Отпусти его! — и попыталась оторвать руку Вито от Терри. Тогда тот схватил Терри за лацканы пиджака и вытащил из-за стола. После чего похлопал Терри по плечу, одернул на нем костюм и спросил:
— Я был не слишком груб, правда?
Терри был вынужден согласиться, что да, не слишком. Ему требовалось более решительное нападение и свидетели. И он сказал Вито негромко, приблизив свое лицо к его лицу:
— Ты щиплешься, Вито? Не потому ли, что ты вонючий итальяшка, пидор без намека на яйца?
Сказав это, он получил то, что хотел, — удар в солнечное сплетение. Вито двинул его кулаком со всей силы. Терри пошатнулся, у него перехватило дыхание, он согнулся пополам и схватился на живот. Дебби пронзительно завизжала. А Вито ударил его коленом в грудь, а бедром в лицо, и Терри рухнул на спину и лежал, судорожно хватая воздух ртом.
Он увидел рядом Дебби, которая расстегивала ему воротничок. Это мало помогло. Над ним озабоченно склонился Рэнди, затем выпрямился и сказал кому-то:
— Об этом узнает Тони. Уведите его отсюда.
Парень, стриженный под ежик, — кажется, тот самый вышибала, который сказал Джонни, что проститутка в баре его жена, — расстегнул на Терри пиджак, ослабил ремень, оттянул брюки на талии, приподнял его и велел вдохнуть и выдохнуть несколько раз, часто и коротко.
— А знаете, вы попали в точку, — сказал он.
Они вошли в ярко освещенный кабинет Рэнди. Дебби осторожно помогла Терри сесть в кожаное кресло, обращенное к столу. Рэнди пристально наблюдал за ними.
— Я хочу знать, что он сказал Вито Геноа.
Дебби, стоя к нему спиной, наклонилась к Терри и быстро погладила его по волосам, по щеке. Терри спросил тихо, не ввязался ли Джонни в драку? Она ответила, что нет, он остался за столиком. Это хорошо, откликнулся Терри и запрокинул голову на спинку кресла. Дебби выпрямилась, села под Супи Сэйлс и достала сигареты. Рэнди, явно нервничая, остался стоять. Он повернулся к ней:
— Он сказал что-то такое, отчего Вито взбесился.
— Ты считаешь, это достаточный повод, чтобы ударить священника, служителя Господа?
— Помолчи. Я хочу знать, что он такое сказал.
— Спроси у него сам.
— Кто он вообще такой? Что ты делаешь в компании священника?
— Он — очень дорогой мне друг.
— Ты никогда не говорила мне, что знаешься с попами.
— Очнись, Рэнди, я же ходила в католическую школу. Говорю тебе, это отец Данн, миссионер, недавно вернувшийся из Африки. — Она перевела взгляд на Терри. — Святой отец, как ваш живот? Все еще болит?
Терри медленно повернул голову.
— Не слишком. Но стоит мне шевельнуться — ох! Словно кто-то вонзает мне нож в спину. В то место, которым я ударился об пол. Кажется, завтра мне не удастся отслужить мессу.
Прекрасно! То, что надо! Дебби хотелось расцеловать его, но приходилось сохранять на лице выражение сострадания. Она произнесла:
— По-моему, вам следует поехать в больницу, отче.
Рэнди купился на это. Он повернулся к ней и пробормотал:
— Черт! — И забегал по кабинету. В течение нескольких секунд он что-то напряженно обдумывал и, наконец, сказал: — А тот второй — кто он?
— Друг отца Данна, по имени Джонни. Они вместе служили алтарниками в приходе «Богородица — Царица Мира». — Она снова взглянула на Терри. — Рэнди спрашивает, что вы сказали тому типу?
Терри слабо повернул голову.
— Я спросил, к какому он принадлежит приходу? Он не ответил, но я решил, что это может быть «Богородица — Путеводная Звезда». — Он со стоном закрыл глаза. — О боже, никогда еще мне не было так больно.
— Ему надо домой, — сказал Рэнди. — Где он остановился?
— У брата в Блумфилд-Хиллз.
— Вот как? Его брат, видимо, преуспевает?
— Он адвокат, занимается оскорблениями действием.
— Черт, вот черт, — снова забормотал Рэнди.
— Можно уладить все прямо здесь, — предложила Дебби.
В глазах Рэнди промелькнула догадка, он прищурился.
— Так вот почему вы заняли кабинет! Все было подстроено заранее!
— Точно, — сказала Дебби. — Я узнала, что кабинет заказали гангстеры, и мы заняли его, рассчитывая, что они разозлятся и нанесут телесное повреждение доктору Данну. — Она помедлила. — В надежде, что не слишком серьезное.
— Исусе! — воскликнул Рэнди. — И давно ты водишься со священниками?
— В тюрьме, Рэнди, я увидела свет и обрела спасение. Ты знаешь, что мой теперешний босс — Еврейский Плотник.
— Исусе, — повторил Рэнди.
— Наш Господь и Спаситель, — подхватила Дебби. — Ты знаешь, Рэнди, что у тебя в баре сидел популярный телеведущий? Его показал нам Карло. Билл Бондс с супругой. Ты его конечно же знаешь. Карло сказал, что он пил только «Перье» и видел все, что произошло. Да все, кто сидел в ресторане, видели, если только они не слепые. Так как — мы договоримся или ты предпочитаешь суд?
Рэнди задумался. Дебби надеялась, что он вполне отдавал себе отчет в случившемся. В его ресторане совершено нападение на духовное лицо. Он, разумеется, понимал, что она права, и спросил:
— О какой сумме идет речь?
— О двухстах пятидесяти тысячах.
— И ты утверждаешь, что это все не подстроено?
— Клянусь, Рэнди, это наш Спаситель позаботился о нас.
— Хорошо. Если твой защитник — Плотник, веди его в суд. — Рэнди помедлил, и его взгляд снова стал настороженно-хитрым. — Ты сказала — позаботился о нас? Какое отношение его падение — возможно, в состоянии опьянения — имеет к тебе?
— Отец Данн и я действуем заодно, — сказала Дебби. — Названная сумма включает шестьдесят семь тысяч, которые ты украл и, по твоим словам, хотел бы мне вернуть.
— Когда это я говорил, что что-то тебе должен?
— Рэнди, постарайся хотя бы минутку помолчать. Я хочу объяснить тебе, каким образом ты сможешь дать нам двести пятьдесят тысяч долларов, не испытывая при этом сожаления, и списать всю сумму на убытки.
Джонни остался сидеть за столом, сохраняя невинный вид. Он и в самом деле тут ни при чем. Все это затеяла Дебби. Он помахал официантке и попросил свой обед. Но официантка возразила: она полагает, что он хочет дождаться остальных. И поскольку Джонни неприятно было оставаться объектом всеобщего внимания, он прошел в бар, около которого отирался его знакомый вышибала — он оглядывал зал, облокотившись о стойку. Джонни сел рядом.
— Ты видел, что тут произошло?
— Еще бы нет.
— Как же ты позволил ему ударить священника? Разве ты не вышибала?
— Я телохранитель мистера Эгли. Это один из этих двоих, что были тут, отдал меня в его распоряжение.
— Так ты тоже из них, из братвы?
— Я уже сказал тебе, чем занимаюсь.
Дуб поднял руку, чтобы взглянуть на часы, и Джонни увидел на его костяшках наколку «ГРОМ».
— Ты сам это наколол?
Дуб снова поднял руку.
— Вот это? Нет, мне сделали. Я был боксером.
Наколка была не слишком аккуратной, и Джонни это навело на одну мысль.
— Наверное, твой сокамерник?
— Мужик из соседней камеры. А ты откуда знаешь?
— Я знаю, что говорю. Я свою сделал в гребаном Джексоне, самой большой тюряге в Штатах. А ты?
— В Южном Огайо.
— За что сидел?
— Завалил одного мужика. Со ствола.
— Так ты, стало быть, киллер?
— Можно сказать и так.
— Иди ты! И скольких положил?
— Троих пока что. Одного водилу, одного падлу в тюрьме и одного цветного.
— Но ты не макаронник?
— С какой стати?
— Как же ты связался с этими парнями?
— У меня было письмо от одного большого человека…
— С зоны?
— Да. И он писал, чтобы мне дали работу.
— Как они тебя зовут?
— В основном Дуб.
Джонни ему поверил: парень, кажется, был не слишком башковитым.
— Меня зовут Джонни, — произнес он. — Пять лет назад я тоже на них работал. Доставлял сигареты из Кентукки.
— И что-то с этого имел?
— Так, кое-что. А ты видел самого босса, старика Тони?
— Возил его какое-то время. Но сюда он не заходит.
— Но прибыль от ресторана получает? — Дуб пожал плечами. — В Джексоне я знал одного киллера. Он получал десять кусков за выстрел.
— Я имею побольше.
— Наверное, ты большой профи в этом деле. Ты какое оружие предпочитаешь?
— Какое придется.
— Так говоришь, что мочканул одного водилу, урку и еще одного парня?
— Араба. Он отказывался платить мзду.
— Урку ты едва ли мог застрелить.
— Его я на перо посадил.
— Значит, застрелил ты только двоих?
— Да. Но скоро, возможно, будет третий.
— Да? А тебе шофер не пригодится?
— Едва ли.
— Тот киллер в Джексоне всегда работал с водителем. — Джонни подозвал бармена и попросил: — Дай-ка на минутку ручку.
Дуб сказал:
— Я подумывал, чтобы сделать это у него в доме.
Джонни записал свой телефонный номер на салфетке и повернулся к Дубу.
— Я бы не стал. Там могут быть люди, жена этого типа. Или ее ты тоже хочешь завалить? Всякие соседи пялятся в свои гребаные окна. — Он протянул Дубу салфетку. — Вот возьми. На случай, если захочешь со мной связаться.
Дуб уставился на телефонный номер.
— Зачем?
— Чтобы встретиться и потрепаться, — сказал Джонни. — Ты разве в тюрьме не трепался с парнями, не слушал их истории, за что они сели, на чем прокололись? В Джексоне один мужик мотал срок за сотню вооруженных ограблений. Он рассказывал, где это было, сколько бабла он брал, когда по глупости напортачил, в какие попадал переделки. Мы его слушали развесив уши, забавный такой был мужик, умел рассказать и заставить всех уржаться. Парни просили его: «Роджер, расскажи-ка, как ты грабанул универмаг на Сейфвей». Сами уже раз десять это слышали, но не важно, все равно было смешно. — Джонни улыбался во весь рот, и Дуб тоже скупо улыбнулся. — Словно бы мы снова на долбаной зоне.
— Когда я сделаю следующего, об этом напишут в газетах, — сообщил Дуб.
— И как скоро?
— В ближайшие два дня, я думаю.
— Вот интересно, — сказал Джонни, — еще кому-нибудь ты говорил об этом?
18
— «У Тони Амильи обнаружен рак простаты, — прочитал Терри, раскрыв газету. — Но диагноз был поставлен вовремя, и, принимая во внимание его возраст, можно будет обойтись без операции. К тому времени, как болезнь убьет его, он уже умрет от чего-то еще. Так что если его осудят, от тюрьмы его это не спасет».
— И все-таки я думаю, что он увильнет: получит условный срок или откупится. Десять лет назад он привлекался практически по такому же самому обвинению, но отвертелся.
Они сидели у Фрэна в библиотеке и просматривали воскресное приложение к «Ньюс». Специальный раздел был посвящен судебному процессу, в сносках освещался жизненный путь обвиняемых и история организованной преступности в городе Детройте со времен «Багровой лиги» начала двадцатых.