Римская сага
Возвращение в Рим
Игорь Евтишенков
Дизайнер обложки Сергей Борисович Гусев
Корректор Ирина Юрьевна Бралкова
© Игорь Евтишенков, 2020
© Сергей Борисович Гусев, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4474-5087-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ТОМ VI. ВОЗВРАЩЕНИЕ В РИМ
ПРЕДИСЛОВИЕ
Идея этой книги основывается на реальных исторических событиях, а также ряде исследований Дэвида Харриса и Х. Дабса, которые установили, что в I веке до н.э. на территории провинции Гуаньсу был построен город Лицзянь, что соответствует китайскому названию Рима. Это название также встречается в списке городов, датированном 5 г. н. э. Этот город, предположительно, построили римские легионеры, которые попали в Китай после поражения армии Красса в 53 г. до н. э.
Также сведения о пленных легионерах содержатся у Плутарха в биографии Красса, где он пишет, что парфяне отправили их в город Маргиану или Мерв. Из Мерва те попали к хунну, которые проживали на территории современного Казахстана и Туркменистана. Там легионеры принимали участие в строительстве столицы хунну на реке Талас, в 15 км от современного города Джамбул. В 36 г. до н. э. этот город был разрушен китайским генералом Таном, и римляне оказались в плену в Китае.
Упоминание об этих людях есть и в «Истории ранней Хань» китайского историка Баня. В 1989 г. профессор Гуань Ицюань с исторического факультета Института национальностей, г. Ланьчжоу, представил новые карты, на которые нанёс ещё четыре города, основанных жителями Лицзяня. Согласно его топонимическим исследованиям, город Лицзянь был впоследствии переименован в Цзелу, что означает «пленники, захваченные при штурме города».
Римская сага. Возвращение в Рим. Том VI
Надежда вернуться домой ещё никогда не была так близка к реальности, как сейчас. Преодолев горы и выйдя к большой реке, главный герой по-настоящему начинает верить в своё спасение и возможность увидеть Рим. Его путь пролегает через Индию, где Лацию вновь приходится столкнуться с жадностью и завистью живущих там людей. Одним из них оказывается предатель Андромах, с которым судьба свела его в торговом индийском городе. Дорога домой оказывается не такой короткой, как кажется. Лацию приходится стать воином, командовать и сражаться рядом с новыми боевыми товарищами, использовать хитрость и в конце спасаться бегством от своих бывших благодетелей. Недалеко от границ римской провинции Азия он встречает друзей, которых давно считал погибшими, и теперь больше, чем когда-либо, горит желанием принести пользу своему городу и народу, однако многие его наивные порывы не находят отклика у граждан Рима. В родном городе Лацию приходится столкнуться с новыми трудностями, которые оказываются гораздо сложнее войн, предательства и зависти. Одной из таких загадочных проблем является странный знак на плече, смысл которого не даёт ему покоя всю жизнь.
© Евтишенков И. Н., 2015
www.theromansaga.com
ГЛАВА I. НОВЫЙ ПУТЬ НАЧИНАЕТСЯ С ПРЕДАТЕЛЬСТВА
– Нет, нет, не надо! – замотал головой Лаций, почувствовав, что кто-то пытается снять с него амулет. В ответ он получил удар по голове. Добившись своего, полуголый рыбак прошёл на корму и протянул кожаный ремешок человеку со странной лентой на голове. Тот покрутил медальон в руках, попробовал на зуб, постучал о борт лодки, зачем-то посмотрел сквозь него на солнце и, в конце концов, повесил себе на шею. Второй рыбак в это время доставал из мешка Лация разные вещи, пока тот лежал на толстых бамбуковых палках, прикрывавших дно и скопившуюся под ними тухлую воду. Лоб упирался в борт. Ноги были связаны в коленях, а руки – на груди. Полуголые худые грабители вели себя спокойно. Интуиция подсказывала, что скоро от него избавятся. Поэтому надо было достать нож. Сделать это было непросто, но он старался изо всех сил.
Когда чёрное лезвие оказалось в руках, Лаций стал осторожно резать им толстую верёвку. Сзади послышался шум – это один из рыбаков направлялся на корму. Проходя мимо Лация, он толкнул его ногой в спину и что-то сказал. Теперь на корме лодки было три человека. Ещё двое оставались на носу. Он осторожно продолжил резать колючую верёвку. Вскоре она поддалась, и давление на колени сразу ослабло. Теперь надо было перевернуть нож и зажать его между коленей, чтобы освободить руки. Через какое-то время одна из петель была разрезана, но остальные не поддавались. Верёвка, казалось, была сделана из дерева. В этот момент разбор вещей из мешка закончился, и главный рыбак что-то сказал своим людям. Те с недобрыми ухмылками направились к Лацию. Он сделал несколько отчаянных движений, и острое лезвие разрезало ещё одну петлю. Когда первый грабитель схватил его за ногу, он уже почти полностью освободился и успел перехватить нож в правую руку. На узких, блестящих от пота лицах промелькнуло удивление. Они остановились, и один что-то крикнул через плечо назад. С кормы прозвучал резкий грубый ответ. Нападавшие схватили длинные вёсла и вытянули их перед собой. Сзади к ним поспешили на помощь ещё два товарища.
Лаций не стал ждать, когда они нападут первыми. Он схватил рукой одно весло и дёрнул его на себя. Первый рыбак упал на колени и сразу же получил удар ножом в спину. Второй попятился назад и, споткнувшись, упал спиной на борт. Однако вид крови на спине товарища заставил его вскочить на ноги. Корчась от боли, темнокожий рыбак перепрыгнул через край и, плюхнувшись в воду, поплыл в сторону ближайшей лодки. Однако к Лацию уже спешили ещё два человека. У них не было вёсел, но они были уверены в своих силах и даже попытались нанести несколько ударов короткими острыми палками, похожими на длинные дротики. Но они, по-видимому, не обратили внимания, что их противник держал в руках два ножа. И сначала один рыбак упал на дно, глядя широко раскрытыми глазами на торчащий из груди кусок железа, а затем другой, схватившись за живот, заорал диким криком и, опустившись на колени, скрючился рядом, пытаясь вытащить лезвие скользкими от крови руками. Лаций сам выдернул оба ножа и подошёл к главарю. Тот, не шевелясь, смотрел на него выпученными глазами и беззвучно шевелил губами.
– Буйао ша во1! – плохо произнося ханьские слова, взмолился он, и теперь уже пришла пора удивляться Лацию.
– Что ты сказал? – переспросил он.
– Не убивай меня! Он сказал убить тебя. Он сказал. Он дать это мне! – дрожащими руками рыбак вытащил из-за пояса клочок ткани, в которую были замотаны несколько блестящих камней. – Это много. Это много-много! Рыба не надо. Лодка не надо. Это много… – продолжал лепетать он, и Лаций, задавая простые вопросы, понял, что проводник Бобо заплатил этому странному человеку за то, чтобы они его убили.
– За что? Что он сказал? Почему убить? – допытывался он у него.
– Ты – плохой человек. Ты очень много плохо, – повторял одно и то же темнокожий глава племени, протягивая ему камни. – Ты брать это всё, брать! Я жить. Не убивай меня! – он упал на колени и прижался лбом к днищу лодки. Лаций медленно опустился на толстую балку, служившую лавкой, и на какое-то время замолчал. Перед глазами пролетели долгие месяцы жизни в хижине старого знахаря, разговоры с ним и его внучкой, странное желание научить их чужому языку и многие другие подробности, на которые он не обращал там внимания. Почему отец Бобо не отдал его старшему евнуху? Зачем отправил в такую даль со своим сыном, подвергая того опасности? Зачем вообще вылечил, если в итоге всё равно отправил на смерть? Или, может, это Бобо сам решил так избавиться от него? Но зачем? Получалось, что старый Дао Цань не хотел убивать его в своём доме, но и не хотел, чтобы он оставался с ними. Более того, он зачем-то хотел, чтобы старший евнух тоже ничего не узнал. Как будто стремился избавиться от него чужими руками…
– Я – плохой человек… Хорошо. Дай подумать, – обращаясь скорее к себе, чем к рыбаку, хмуро произнёс Лаций. Несколько камешков с трясущейся ладони перекочевали в мешочек у него на поясе. Потом на место вернулся амулет. Оглянувшись по сторонам, Лаций показал жестами, что все лодки должны подплыть к берегу. Полуголый главарь встал и что-то прокричал своим людям. Утлые судёнышки медленно направились к берегу. Там рыбаки вышли на песок, и Лаций снова показал, что делать дальше. Рыбаки закричали и стали махать руками, но их предводитель грозно прикрикнул, после чего они с явной неохотой столкнули пустые лодки в воду и вернулись на берег. Когда течение унесло судна довольно далеко, он протянул весло вождю и сказал: – Давай, будем грести, – и для наглядности показал, как опускает весло в воду и гребёт. Вскоре люди в набедренных повязках остались позади, и Лаций, наконец-то, смог расслабиться. Он снял рубашку и тёплые высокие сапоги. Пленника с лентой на голове пришлось привязать на корме, чтобы можно было спокойно поплавать в тёплой воде. Когда он снова забрался в лодку, изумлённый рыбак стащил с головы свою ленту и вытер пот с лица.
До большой реки они добрались за пять дней. По пути пришлось несколько раз останавливаться, чтобы пополнить запасы еды. На берегу Лаций охотился на разноцветных птиц и однажды поймал какое-то странное животное, похожее на свинью, но с большим носом. Мясо было жёстким, но съедобным, поэтому они особо не голодали.
Когда лодка плавно вошла в течение Ганга, вдалеке показались несколько чужих лодок. Они были далеко, но это уже говорило о том, что поселения людей располагались совсем близко. Лация удивило то, что река Сианг, по которой они плыли до этого, была шире, чем Ганг, в который она впадала. Но поговорить об этом было не с кем. Так они проплыли мимо нескольких деревень, и возле каждой бывший вождь показывал ему жестами, что надо грести к берегу. Но Лаций чувствовал, что в таких местах будет небезопасно. Причалив к безлюдному берегу, он попытался нарисовать на песке стены города и ворота, пытаясь объяснить своему странному пленнику, что ему надо, но тот только качал головой и озадаченно бубнил непонятные слова. Отчаявшись, Лаций вздохнул и бросил палку на песок.
– Как же тебе ещё сказать, а? Оливка ты переспевшая! Варвар, одно слово… – расстроенно заключил он, глядя на бронзовое лицо с испуганными глазами. – Город мне нужен, город. Ченгши, даа ши2, понимаешь? Нет… Цивитас магна3, оливковая твоя голова! Мегали поли4! Что, тоже не знаешь?
Рыбак испуганно мотал головой, но вдруг замер и тихо что-то сказал. Потом повторил громче и осторожно поднял взгляд на Лация.
– Оливас… – снова сказал он.
– Оливас? Оливка! Ха! Где ты это слышал? Где? – он схватил его за голое плечо и стал трясти, но тот не понимал. Только когда Лаций отпустил рыбака, тот показал на реку и повторил:
– Оливас, – затем поднял руку и зажал два пальца. Три других остались торчать. Далее последовали непонятные слова, и Лаций с трудом догадался, что три раза открывать глаза и три раза закрывать означает три дня.
– Три дня… – пробормотал он. – Ну, что ж, гребём, Оливка! Буду так тебя теперь называть, – он показал на себя и сказал: – Лаций! – потом положил руку на худое плечо рыбака и произнёс: – Оливка!
Бывший вождь закивал головой и несколько раз повторил это слово. Несмотря на его внешнюю покорность и полное подчинение, Лаций всё равно не доверял этому человеку. Поэтому ноги у того были постоянно связаны. А ночью он ещё связывал ему руки и привязывал конец верёвки к своей руке.
– Деос консервант омниа, сед фунис нон носет5! – повторял он и укладывался поудобней, упираясь спиной в борт.
ГЛАВА II. В ПОИСКАХ ЛОДКИ
Стены города появились неожиданно. Они были такими маленькими, что, скорее, напоминали невысокую насыпь, чем серьёзное заграждение. Лаций увидел их первым и долго смотрел вдаль, замечая всё больше и больше следов большого города. Сначала появилось много маленьких лодок. Затем стали видны суда побольше, с мачтами и длинными вёслами, торчащими вверх, как копья легионеров. Их было около десятка. За ними виднелся пологий берег и дома. Наконец-то он увидел дома! Лаций радостно вздохнул и улыбнулся.
– Оливас, – послышался сзади дрожащий голос. Рыбак показывал на город.
– Да, Оливка, – согласился он. – Теперь надо найти там людей… – лодка ткнулась носом в берег, не доплыв до пристани двести шагов. – Пошли, Оливка! Только дай я тебя обвяжу, – Лаций привязал верёвку к поясу бывшего вождя и, проверив узел, легонько подтолкнул его в спину. – Пошли, пошли! Оливка, Оливка!
Ближе к пристани им стали попадаться такие же полуголые и босые люди, как и его пленник. Они с удивлением смотрели на Лация, и, оборачиваясь, негромко переговаривались, кивая в его сторону. Они все были такими же маленькими, как и рыбаки, к которым вывел его проводник Бобо. Чуть дальше, в городе, стали появляться мужчины в длинных рубашках и обуви. Лаций спрашивал своего спутника только одно слово – «оливка» – и показывал то на один, то на другой дом. Но тот отрицательно кивал головой и вёл его дальше. Почти все, кто встречался по пути, останавливались и провожали его удивлёнными взглядами. Лаций уже начинал испытывать раздражение, когда они, наконец, свернули между домами и вышли к длинным большим навесам, под которыми сидело много людей.
– Оливка, – кивнул рыбак и посмотрел на них. Лаций подошёл поближе и обратился к людям на своём языке:
– Здесь есть римляне? – в ответ повисло напряжённое молчание. – Кто-нибудь понимает меня? – но ему снова никто не ответил. – Может, греки есть? – попробовал он ещё раз. – Греки, люди из Греции здесь живут? Купцы, ремесленники есть?
К нему подошёл очень худой старик, весь седой, с длинной бородой и слезящимися глазами. Он посмотрел Лацию в глаза и что-то сказал на непонятном языке. Рыбак тоже повторил эту фразу. Старик, тем временем, повернулся, и Лаций понял, что надо идти за ним. Через некоторое время они подошли к глиняному дому с плоской крышей. Проводник кого-то позвал, и из ворот показался невысокий черноволосый мужчина с кучерявыми волосами и такой же бородкой. Он окинул взглядом Лация и его спутника, затем что-то спросил у старика и снова посмотрел на Лация.
– Ты откуда, чужеземец? – спросил он на греческом, и Лаций от радости чуть не бросился его обнимать. Сдержавшись, он улыбнулся и постарался как можно спокойней ответить:
– Я из Рима. Я римлянин. Меня зовут Лаций Корнелий Сципион. А ты кто?
– Я купец. Меня зовут Бахрат. Я живу здесь и торгую шёлком, – он с интересом посмотрел на мешок в руках Лация. Там тихо звякнули ножи. У Лация отлегло от сердца – этот человек был действительно купцом, потому что принял этот звук за звон монет. Он сразу пригласил его в дом. Рассказав Бахрату о нападении рыбаков, Лаций выслушал несколько таких же историй в ответ. Купец не был удивлён произошедшим. Вождя рыбаков он как-то быстро и небрежно предложил продать местным торговцам. Те лучше знали, как получить пользу от такого человека. Дальше разговор зашёл о кораблях и торговле с Индией. Бахрат начал хвалиться, что он самый лучший торговец в городе, что на побережье все его знают и он может достать любой товар для любого покупателя. В городе было около десятка купцов, которые ездили в Индию и дальше, в Парфию. Они знали много греков в других городах. Эти города располагались дальше на побережье. Купцы здесь старались передвигаться по морю, вдоль берега. Через горы туда было не попасть, а по земле – опасно. Когда Бахрат узнал, что товар Лацию не нужен, а надо просто отвезти его в Индию и дальше – на юг Парфии или в Сирию, то притворно загрустил. Предложение заплатить за лодку сразу изменило его настроение, и он с радостью согласился, несколько раз с любопытством и жадностью посмотрев на лежавший на полу мешок. Лаций потряс им, и ножи на дне глухо зазвенели, приведя кучерявого торгаша в состояние восторга. Показав ему несколько камней, Лаций понял, что совершил ошибку. Тот сразу вскочил и нервно заходил по небольшой комнате. Было видно, что он волнуется и не может скрыть свою жадность.