Римская сага
Битва под каррами
Игорь Евтишенков
Дизайнер обложки Сергей Борисович Гусев
Корректор Ирина Юрьевна Бралкова
© Игорь Евтишенков, 2020
© Сергей Борисович Гусев, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-4474-4944-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ПРЕДИСЛОВИЕ
Идея этой книги основывается на реальных исторических событиях, а также ряде исследований Дэвида Харриса и Х. Дабса, которые установили, что в I веке до н. э. на территории провинции Гуаньсу был построен город Лицзянь, что соответствует китайскому названию Рима. Такое же название встречается в списке городов, датированном 5 г. н. э. Этот город, предположительно, построили римские легионеры, которые попали в Китай после поражения армии Красса в 53 г. до н. э.
Также сведения о пленных легионерах содержатся у Плутарха в биографии Красса, где он пишет, что парфяне отправили их в город Маргиану или Мерв. Из Мерва те попали к хунну, которые проживали на территории современного Казахстана и Туркменистана. Там легионеры принимали участие в строительстве столицы хунну на реке Талас, в 15 км от современного города Джамбул. В 36 г. до н. э. этот город был разрушен китайским генералом Таном, и римляне оказались в плену в Китае.
Упоминание об этих людях есть и в «Истории ранней Хань» китайского историка Баня. В 1989 г. профессор Гуань Ицюань с исторического факультета Института национальностей, г. Ланьчжоу, представил новые карты, на которые нанёс ещё четыре города, основанных жителями Лицзяня. Согласно его топонимическим исследованиям, город Лицзянь был впоследствии переименован в Цзелу, что означает «пленники, захваченные при штурме города».
Римская сага. Битва под Каррами. Том II
Неожиданное несчастье вынуждает Лация покинуть Рим и присоединиться к армии Красса, с которым он участвует в битвах против парфянского войска, возглавляемого хитрым и расчётливым полководцем Суреной. Даже оказавшись в Азии, он не может избавиться от сомнений, которые охватывают его из-за сильной любви и необходимости сделать суровый выбор. Столкнувшись с предательством и не в силах изменить ход событий, главный герой остаётся верен своему воинскому долгу, сражаясь даже в тех ситуациях, когда остальные прекращают сопротивление и сдаются в плен. Дружба верных товарищей, опыт предыдущих боёв и любовь загадочных красавиц помогают ему выжить, но не спасают всю армию и её командующего от страшной трагедии.
© Евтишенков И. Н., 2015
www.theromansaga.com
ГЛАВА ВЫНУЖДЕННОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
Путь до портового города Брундизий заняла у Лация несколько дней. Корабли уже стояли в пристани, и все ждали прибытия основного войска. Через день после постройки лагеря приехал сам Марк Красс. Лаций сразу же направился к его палатке, чтобы быстрее решить свою судьбу. Повсюду чувствовалось присутствие большого количества людей: постоянно стоял шум, под ногами валялись огромные кучи с мусором и воняло испражнениями. Кучи убирали, но на их месте возникали новые, так как корабли загружали и разгружали без остановки. В гавани было невероятное количество торговцев, нищих и дешёвых женщин. Они превращали город в постоянный источник обогащения и преступности. Проезжая мимо пристани, Лаций вдруг отчётливо представил себе, что совсем скоро может оказаться одним из них. Он плыл по течению, гонимый ветрами судьбы и своими богами-покровителями, не сильно задумываясь над тем, почему совершает тот или иной поступок. Его самое заветное желание заключалось в том, чтобы добиться в Риме почёта и уважения, совершив перед этим немало военных подвигов. И вроде бы раньше Парки благоволили к нему… Но страшная роковая ночь в доме Пизонисов всё перевернула вверх дном. Кого же он мог так сильно разгневать на небесах? И почему? Отсутствие денег и оружия, подаренная Эмилией лошадь, неопределённость и досада – всё это заставляло его снова и снова прокручивать в голове события последних месяцев, но причина столь резкого поворота судьбы оставалась тайной. Приближаясь к палатке, Лаций чётко понимал, что у него нет другого выхода, кроме как присоединиться к армии Красса. Но захочет ли консул принять его? Ответить на этот вопрос было сложно. И хотя в душе Лаций был полон решимости бороться за своё будущее, впервые в жизни его судьба полностью зависела от другого человека. Оказаться один на один с врагом он не боялся, потому что всегда видел перед собой его движения и оружие. Но очутиться один на один перед неизвестностью, ждать и надеяться, чувствуя свою полную беспомощность – к этому Лаций был не готов.
Поэтому, подъехав к ликторам, он поднял голову к небу и мысленно обратился к богам с просьбой о помощи. Он пообещал сделать всё, чтобы оправдать надежды консула, и стать самым верным помощником, везде и всегда. Если тот, конечно, согласится его принять.
Когда помощник консула произнёс его имя, Красс усмехнулся и кивнул головой. Лаций вошёл и, прижав руку к груди, стал на одно колено. На консуле была новая туника и плащ пурпурного цвета, золотая пряжка и меч в коротких, дорогих ножнах. Марк Красс сделал вид, что не заметил его синяков и ссадин. В глазах у стоявшего перед ним воина горела отчаянная решительность. Это ему нравилось. Красс подошёл и похлопал его по плечу:
– Лаций Корнелий! Я рад тебя видеть… Наши корабли отплывают через два дня. Такова воля богов. Я видел знамение. Впереди нас ждут нелёгкие испытания, но мы победим! – он был в приподнятом настроении. – Кстати, в Риме за тобой приходили. Ночью. Претор и стража. Говорят, ты что-то там натворил? Обыскали у меня весь дом. Народу набежало немало, как в праздник Марса. Зеваки, в основном, – в голосе Красса не было и намёка на то, что он винит или подозревает его в произошедшем. – Ты хотел что-то сказать? – со снисходительной улыбкой спросил он.
– Консул, я хотел бы пойти с тобой, – хрипло произнёс Лаций. Волнение мешало ему говорить. – Если ты возьмёшь меня, конечно… – больше он ничего не мог выдавить из себя. Марк Красс был для него богом. И хотя в душе Лаций прекрасно понимал, что этот седой, худощавый человек никогда в жизни не помогал другим просто так, сейчас он был готов на всё, лишь бы тот взял его с собой.
Красс немного помолчал, внимательно глядя на Лация цепким, колючим взглядом, потом повернулся к ликторам и приказал:
– Дайте легату Лацию Корнелию Сципиону плащ и накидку! – затем добавил, уже глядя на Лация: – Думаю, всё остальное мы сможем обсудить по дороге. Сейчас не время.
– Легату? – изумление пробормотал он. – Но ведь Сенат не назначает…
– Здесь я Сенат, – коротко отрезал Красс.
– Да, консул. Благодарю тебя, – Лаций прижал кулак к груди.
– Принимай седьмой легион. Кстати, там твои товарищи, – добавил Красс. – Эти… как их?
– Варгонт, Атилла Кроний, Фемистил… – начал перечислять Лаций.
– Да, да, – перебил его консул. – Надеюсь, у тебя было время подумать о моих условиях? – как бы невзначай спросил он.
– Да, было. Я согласен и буду помогать тебе везде и во всём, – твёрдо произнёс он.
– Кто бы спорил… – пробурчал Красс, оставшись один, когда ликторы и Лаций вышли из палатки.
Незаметно пролетели два дня. Недавно построенный каменный причал был мощнее и надёжнее деревянного. Лаций неспешно прошёлся по нему с начала до конца, постучал сандалией по плитам и поднялся на корабль. Он ждал последних указаний Красса. Небо было ясным, кое-где виднелись маленькие облака. С моря дул лёгкий ветер. Неожиданно его окликнул караульный у трапа.
– Там какой-то либертус просит тебя, легат, – сказал он. Лаций спустился вниз. Перед ним стоял Икадион – весь в пыли и грязи, со следами пота на лице и плечах. Усталость заставила уголки его глаз опуститься вниз, и провалившиеся щёки ещё сильнее обострили и без того выпирающие скулы. Сухие, потрескавшиеся губы говорили о том, что он долго скакал без остановки.
– Зачем ты здесь? – спросил он.
– Я хочу с тобой поговорить. Вдвоём, – в знакомых оливковых глазах Икадиона промелькнула просьба, он собирался что-то добавить, но сдержался.
– Говори. У меня здесь нет секретов ни от кого.
– Хорошо, я скажу. Сначала я хотел догнать тебя и вернуть, чтобы ты предстал перед судом, – он грустно усмехнулся. Лаций, нахмурившись, ждал. – Но тут… через пару дней после смерти юной Корнелии Пизонис нашли тело повитухи Сальвии Нумы. Выловили в Тибре, – он опять замолчал, как будто у него пересохло в горле. – Тебе знакомо это имя?
– Да, – кивнул он. Икадион закашлялся. – Принеси воды! – приказал Лаций караульному. Тот передал команду второму легионеру на борту.
– Её убили, – сипло продолжил разговор Икадион. – Перерезали горло. А ещё через день нашли служанку повитухи. Она принимала роды у жены Клавдия Пульхера, а потом они вместе приходили помогать Клавдии Пизонис. Раб у ворот сказал, что точно видел эту служанку в тот день… Она приносила амулеты для Сальвии Нумы. Видишь, её тоже убили. Вот я и подумал, за что? Все говорили, что сделал ты, но тебя уже не было в Риме. Значит, не ты. Никто не мог этого объяснить, – в этот момент подошёл часовой, протянул мешок с водой, и Икадион с жадностью сделал несколько глотков. – Благодарю тебя, – сказал он, вытерев рот рукой. – За день до моего отъезда одна рабыня из нашего дома, которая укладывает волосы у Оливии, рассказала, что её брата отправляют в деревню. На виллу хозяйки. А он работает конюхом у матери Клода Пульхера.
– Ну, и что?
– Этот раб-конюх рассказал своей сестре, что из дома Клода неожиданно вывезли всех рабов. Причём половину сразу продали. Ещё он сказал, что Клод часто ссорился с женой, особенно до рождения сына. А после того, как ты убил Клавдию Пизонис… или, как они считают, что убил, – поправился Икадион, – у них вдруг наладились отношения. И двое или трое человек в их доме слышали, как Клод благодарил богов, что ты попался ему на пути.
– И? – снова спросил Лаций.
– Остальных рабов из их дома решили продать не в Риме. В других городах. Как раз после того, как Клод уехал в своё имение и убил там своего бывшего управляющего. Египтянина. Я не помню его имени. Пульхер убил его, привёз голову в мешке и бросил посреди двора. Потом поставил вокруг всех слуг и заставил смотреть. Они знали убитого. Его ещё в детстве привезли из Египта. И у него была тёмная кожа. Служанка слышала, как жена Клода сказала: «В его смерти виновата я, а за смерть Клавдии Пизонис ответит Пульхер».
Лаций задумался.
– Странно.
Икадион спросил его:
– Да, странно. Почему он ответит за смерть Клавдии? Ты не знаешь? Вот, видишь, ты тоже молчишь. Поэтому я и приехал сюда, чтобы тебе рассказать.
– И что дальше?
– Я не верю, что ты убил Клавдию, сестру Оливии. Хотя я и видел тебя там. Ты был весь в крови… и у неё был твой нож, но это случилось после того… после того, как кто-то… или она сама убила себя. Я не верю, Лаций.
– Я не убивал её. Она сама вытащила у меня нож. Это произошло случайно.
– Я верю тебе. Но судьи признали тебя виновным.
– Да, это понятно. Но ты знаешь, что кричала Клавдия, когда я вошёл?
– Нет.
– Она кричала: «Это не мой ребёнок!», – Лаций прищурил глаза и замолчал. Икадион в изумлении замер и приоткрыл рот.
– Значит, это… – начал он и запнулся.
– С мёртвых не спросишь, но теперь ты тоже видишь, что за этим стоит Клод Пульхер. Он всё подстроил. Не знаю как, но точно он. Повитуха знала об этом, она тоже участвовала, но разве её спросишь? – Лаций обернулся на шум сзади. Там уже готовились отплывать. – Мы скоро отходим, – быстро добавил он.
– Но ведь теперь ты можешь вернуться в Рим и всё рассказать! – с жаром бросился к нему либертус. – Мы докажем, что ты никого не убивал.
– Как? Слишком поздно, – покачал головой Лаций. – Половина людей уже мертвы. А остальные просто не поверят нам. К тому же, я пообещал Крассу, что пойду с ним.
– Тогда возьми меня с собой! – попросил он. – Я не хочу оставаться в Риме.
– На этом корабле всё забито. Но, думаю, в третьем легионе тебя смогут взять на борт. Я передам приказ Варгонту. Он что-нибудь придумает, – согласился Лаций.
– Да хранят тебя боги, легат, – с искренней благодарностью произнёс Икадион. Так он тоже оказался в этом странном походе вместе с армией Красса и Лацием.
ГЛАВА ХИТРЫЙ КУПЕЦ ХАБУЛ
В Азии Красс приказал легатам объехать все святилища иудейской земли вплоть до самой границы с Парфией. После того, как ему доложили о наличии золота, он приказал вывезти из храма Деркеты в городе Иераполе, а также Ягве в Иерусалиме все драгоценности. Несколько месяцев Лаций и другие легаты были заняты только тем, что сопровождали повозки с золотом к морю и там грузили их на корабли, отплывавшие в Рим. На пути было немало других храмов и местных святилищ. Так что многие из них тоже обогащались, даже не обнажая мечи.
Одно небольшое сражение произошло, когда армия дошла до города Зенодотий и сожгла его, потому что там были убиты сто римских солдат из караульного гарнизона. Но серьёзного сопротивления никто не оказывал. Легионеры Красса прошли всю Месопотамию, переправились через Евфрат, разбили на реке Белик небольшое войско какого-то местного царька, заняли город Никефорий и вернулись в Сирию. Там к ним присоединилась конница Публия, сына Красса, которую тот привёл с собой из Галлии. Лаций с радостью узнал, что Сенат вместо Клода Пульхера утвердил квестором уже знакомого ему Гая Кассия. На военных советах, где обсуждались планы нападения на Парфию, они вместе советовали Крассу идти сначала на Вавилон. Там население всегда было враждебно настроено по отношению к парфянам, поэтому в городе можно было легко закрепиться и подготовиться к дальнейшему наступлению. Они оба настаивали на том, что врагу нельзя давать время, если они собираются воевать. Но всё было тщетно. Красс их не слушал и поступал так, как считал нужным – грабил местное население. Лацию это не нравилось. Однако он помнил о своём обещании богам, поэтому молчал. И только честолюбивый Гай Кассий открыто выступал против решений консула, который не любил «выскочек» из плебейских родов и всячески это показывал молодому квестору.
В Финикии и Палестине Красс пытался организовать набор новобранцев, чтобы создать из местных жителей «Сирийский» легион всадников, но дело закончилось большими выкупами, которые выплачивались в обмен на свободу. Легион так и не был сформирован. Недовольство легатов иногда проявлялось в редких спорах с ним, но Красс никогда не давал им перерасти в открытое возмущение, щедро платя за службу.
Лаций старался не вмешиваться в вопросы набора. Как и Кассий, он считал, что сорок тысяч человек вполне достаточно для любых действий, как мирных, так и военных. Однако Кассий был квестором и, в отличие от Лация, не мог уклониться от сбора налогов и податей с местного населения, потому что Красс приказал ему принимать деньги от всех – бедных и богатых. Однако, помимо денег, родители, которые откупали своих детей от службы, обязаны были ещё сами искать им замену. В большинстве случаев, это были юноши из бедных семей, которые зависели от богачей и поэтому продавали детей в армию. А иногда и просто отдавали по их прихоти.
Оказавшись в городе Яффа, они столкнулись с одним очень хитрым купцом по имени Хабул. Этот человек хотел обмануть всех вокруг и, при этом, ничего не потерять. Он пришёл на набор один. За ним печально следовал только дряхлый осёл, которого вёл не менее старый раб. Когда подошла его очередь, Хабул упал на колени и плюхнулся лицом в пыль. Именно в пыль, а не на ладони, как делали все остальные. Лаций от удивления даже приподнял шлем и не отреагировал на шутку Варгонта, который помогал Кассию:
– Смотри, какой старый пень! Наверное, умом тронулся, пока ждал своей очереди. Он не умер там? Квестор, люди тебя боятся! Похоже, придётся брать на службу его осла и погонщика.