В соответствии с достигнутым соглашением гарнизонный Совет солдатских депутатов и Совет матросских депутатов должны были объединиться с Войсковой радой и образовать единый Совет военных депутатов. Исполнительный комитет этого Совета признавался верховным органом всех войск Одесского гарнизона и стоявших в порту военных кораблей. Совет военных депутатов считался секцией Одесского Совета рабочих, военных и крестьянских депутатов, однако фактически слияние осуществлялось на платформе признания за Центральной радой права руководить в Одессе всеми военными делами. 6
В тот же вечер, 1 декабря, председатель Совета матросских депутатов Александр Попов, возвратившись на «Алмаз», доложил исполкому о принятом в Воронцовском дворце решении. Павел Кондренко, неделю тому назад избранный членом исполнительного комитета, заявил, что президиум Совета и его председатель неправомочны были решать вопрос о слиянии Совета матросских депутатов с Советом солдатских депутатов и Войсковой радой. Началось бурное обсуждение. Большинство членов исполкома высказалось против объединения. Заседание не одобрило действий председателя и некоторых членов президиума, согласившихся пойти на объединение. Попов не стал возражать и присоединился к большинству.
Не успели еще участники заседания разойтись, как к
7, В. Ковогалоа
97
вахтенному «Алмаза» подошел рабочий в форме железнодорожника и сообщил:
— Вам доставлен вагон с офицерами. Кто будет принимать?
— Что за вагон? Каких офицеров? — недоумевал вахтенный.
— Офицеры Центральной рады, мы их вагон подцепили по пути. Давайте расписку, что получили панов гайдамаков.
События, предшествовавшие этому разговору, носили несколько необычный характер.
В конце ноября на станцию Одесса-Товарная прибыли два вагона с различным военным снаряжением в адрес Одесской рады. Когда ее представители пришли получать груз, вагонов не оказалось. В технической конторе имелись накладные, но груз исчез. Станционное начальство с ног сбилось в поисках запропастившихся вагонов. Полагали, что их уворовали одесские жулики (ранее бывали такие случаи), но эта версия вскоре отпала. Пока шло расследование и делались запросы, наступило 1 декабря. Получив задание перевести в порт Красную гвардию, большевистская железнодорожная организация решила отправить в порт, на Платоновский мол, у которого стоял «Алмаз», и эти два вагона. В действительности они никуда не пропадали, а спокойно стояли на запасных путях станции среди других вагонов. Большевик Николай Захаров написал на них новые номера и этим ввел в заблуждение станционное начальство.
Прицепив вагоны к специальному поезду, железнодорожники заметили возле технического училища вагон первого класса, в котором находились прибывшие из Киева офицеры. Решили заодно прихватить и его.
— Сейчас будем прицеплять вагон, — предупредил сцепщик, подойдя к двери офицерского вагона.
— Зачем? — осведомился дежурный.
98
— Вагон стоит на самом виду. В городе стрельба. Мы поставим его в безопасное место.
— Правильно, только далеко не везите, — согласился офицер.
Вагон был прицеплен, и вскоре состав оказался на причале рядом с «Алмазом».
Обстановка в городе была такова, что не следовало идти на новые конфликты с Украинской радой. По решению находившегося на крейсере штаба вагон вновь был отправлен на прежнее место. Однако 3 декабря железнодорожники таким же образом доставили на Платоновский мол артиллерийскую батарею 270-го запасного полка, переброшенного в Одессу из Вапнярки по просьбе Петлюры. Лишь на третий день командованию полка удалось, наконец, установить, где находится пропавшая батарея. Попытки вернуть ее ни к чему не привели.
— Хозяин батареи — Красная гвардия. Нас попросили ее охранять. Вернуть можем только представителям Красной гвардии, — заявили офицерам штаба полка в судовом комитете «Алмаза».
Надеясь встретить поддержку в Объединенном комитете по охране города, командир полка обратился туда с жалобой на матросов «Алмаза». Члены комитета долго судили-рядили и пришли к заключению, что их власть не распространяется на военные корабли. На всякий случай комитет обратился в Совет военных депутатов. 8 декабря вопрос о батарее рассматривался на заседании Совета. Резолюция была краткой: «Постановлено: сообщить, что батарея действительно стояла под прикрытием «Алмаза». В 19 часов 25 минут 7 декабря была вывезена по распоряжению «комитета КРги». 7
Когда поднялся шум вокруг «исчезнувшей» батареи, член комитета по охране города большевик Леонид Рузер порекомендовал алмазовцам перевезти батарею в более надежное место, что и было сделано. Батарея была погруже
7*
99
на на транспорт № 34. Так она и не попала в свой полк, осталась служить новым хозяевам — рабочим Одессы.
Опубликованное в газетах сообщение о слиянии Советов матросских и солдатских депутатов с Войсковой радой привело к ослаблению революционных сил Одессы. Возникли большие трудности в работе среди масс, более активно стали действовать националисты. По существу, Совет военных депутатов оказался под их преобладающим влиянием. Даже на военных кораблях почувствовался некоторый спад революционных настроений. Многие солдаты и матросы стали колебаться, мол, если Советы объединяются с Войсковой радой, то значит Центральная рада тоже за Советскую власть.
Большие надежды возлагали националисты на овладение Советом матросских депутатов, с помощью которого рассчитывали подчинить себе корабли. С этой же целью из Киева на Черноморский флот прибыло 50 агитаторов. Возглавлявший их мичман Нетудыходько заявил, что в скором времени Черноморский флот будет присягать раде. Для усиления своего влияния на «Памяти Меркурия» рада направила на крейсер кандидата в Учредительное собрание украинского эсера Величко.
Однако прибрать матросский Совет к своим рукам раде так и не удалось. Исполнительный комитет Совета дважды обсуждал вопрос об объединении. На заседании 13 декабря было принято окончательное решение о сохранении самостоятельного существования Совета. В ответ на это голова одесской Морской рады Федор Босый обратился с письмом в Киев, в котором писал: «Матросский Совет под давлением команды «Алмаза» чинит препятствия в объединении всех общественных сил». Выход из создавшегося положения он видел в одном: надо отозвать «Алмаз» из Одессы в Севастополь.
Однако в генеральной Морской раде понимали, что местопребывание крейсера от них не зависит. К тому же Со
100
вет матросских депутатов был избран не только командой «Алмаза», но и моряками «Синопа», «Дуная» и других кораблей. Поэтому Босому по телеграфу сообщили: «Предложение неприемлемо, усиливайте влияние, высылаем литературу».
После объединения Совета солдатских депутатов с Одесской войсковой радой последняя перешла в здание Воронцовского дворца. Националисты ликовали. Член рады Хватыхатко внес в Совет военных депутатов предложение спустить со здания дворца красный флаг и вместо него поднять флаг Центральной рады. Это предложение не было принято, так как Одесский Совет рабочих депутатов выразил решительный протест. Но на здании Главпочтамта и некоторых других зданиях желто-голубые флаги все же были подняты.
Меньшевики и эсеры с одобрением встретили идею слияния Советов с Радой. Одновременно они раздували ложные слухи, сочиняли различные небылицы с целью опорочить работу большевистской организации. Соглашатели кричали, что одесские большевики якобы отказались от своей принципиальной линии и перешли на платформу Центральной рады.
Однако враги торжествовали преждевременно. Большевики, входившие в состав Совета солдатских депутатов, — А. Холопов, И. Машков, М. Трюх, Д. Гурьев, Г. Скобло, и после объединения вели в Совете военных депутатов борьбу против националистов и соглашателей. Яркие речи Скобло по поводу ошибочности объединительной линии отвлекающей массы от практической революционной деятельности, имели большой успех. Если в некоторых учреждениях Одесского гарнизона и в солдатских комитетах наблюдались колебания, то рядовые члены партии, рабочие, солдатские и матросские массы в подавляющем большинстве не признавали объединения Советов.
Ошибочность объединительной линии стала особенно
101
очевидной по: ле получения в Одессе ленинских документов — «Манифеста к украинскому народу с ультимативными требованиями к Украинской раде» и речи В. И. Ленина на Первом Всероссийском съезде военного флота. х
Признавая без ограничений национальную независимость украинского народа и его право на самоопределение, Манифест Совнаркома РСФСР, написанный В. И. Лениным, одновременно разоблачал националистическую раду, которая, прикрываясь революционными фразами, проводила буржуазную политику, пошла на соглашение с кадетско- калединскими заговорщиками, открыто выступила против Советов и Советской власти на Украине. В связи с этим Совнарком РСФСР предъявил Центральной раде ряд ультимативных условий. Советское правительство требовало от Центральной рады прекратить дезорганизацию общего фронта против австро-германских империалистов, не пропускать контрреволюционные воинские части на Дон и в другие места, оказывать содействие революционным войскам в борьбе против Каледина, вернуть оружие разоруженным частям старой армии и отрядам Красной гвардии.
Манифест к украинскому народу обсуждался на военных кораблях Одесского рейда. Команды «Алмаза», «Синопа», «Ростислава» одобрили этот исторический документ, признали требования, предъявленные к Центральной раде, законными и обоснованными. А когда рада отклонила эти требования, военные моряки выступили против нее. Осудили контрреволюционные действия рады и моряки- украинцы. Объединенное собрание украинизированных экипажей миноносцев «Жаркого» и «Зоркого» приняло резолюцию, в которой писалось:
«Мы, украинские команды миноносцев «Жаркий» и «Зоркий», не признаем Центральную раду и генеральный секретариат, которые ведут политику буржуазии и соглашательства с контрреволюционными царскими генералами Калединым и другими, которые явно хотят задушить права и завоевания
102
революции и всего рабочего класса… Мы признаем и поддерживаем Советскую власть в лице народных комиссаров, которые выражают волю всего рабочего народа. И по первому, призыву все до единого выступим на защиту Советской власти».8
Речь В. И. Ленина, произнесенная на Всероссийском съезде военного флота в Петрограде 22 ноября 1917 года, в которой вождь революции обратился к военным морякам с призывом самоотверженно защищать и укреплять республику Советов, была напечатана в газете «Голос пролетария» 2 декабря. На «Алмаз» газета попала с некоторым опозданием. Ее принес 9 декабря слесарь завода РОПИТ Николай Матяш. *
Эскадренный броненосец «Синоп».
* Матяш Николай Иванович, родился в 1890 году, член КПСС с 1917 года. В революционном движении участвовал с 1905 года. По поручению Одесского комитета РСДРП(б) неоднократно бывал на «Алмазе» и «Памяти Меркурия».
т
В. И. Ленина и вскоре о его содержании знали экипажи «Алмаза», «Синопа» и многих других кораблей. Высокая оценка роли военных моряков в революции, призыв вождя, обращенный к морякам, всколыхнули матросские массы, дали новый толчок их революционному энтузиазму.
Первая половина декабря ознаменовалась в Одессе массовыми собраниями и митингами, на которых рабочие, матросы и солдаты, одобряя Манифест Совнаркома РСФСР к украинскому народу, осуждали буржуазную политику националистической Центральной рады. Вместе с одесскими большевиками большую работу по разъяснению ленинских декретов о мире, земле, рабочем контроле, а также Манифеста к украинскому народу проводила группа агитаторов и пропагандистов во главе с В. Володарским, прибывшая в Одессу по направлению ЦК РСДРП(б) и Совнаркома.
Агитаторы из Петрограда главное внимание сосредоточили на разоблачении идеологии соглашательства и буржуазного национализма. В. Володарский, И. Гомберг, В. Зарин и другие члены агитгруппы ЦК и Совнаркома выступали на рабочих собраниях, в воинских частях и на судах Транспортной флотилии, вскрывая подлинное лицо соглашателей. Нередко на этих собраниях развертывались жаркие дискуссии.
6 декабря после полуночи Володарский выступил с докладом на объединенном собрании матросов «Алмаза» и «Синопа».
— Социалистическая революция вплотную подошла к Одессе, — говорил он. — Но в самую Одессу ее стремятся не пустить контрреволюционные силы и, прежде всего, соглашатели. Однако им не удастся остановить революционный корабль на полпути. Капитану корабля Ленину известны все мели и рифы, ему не страшны штормы и бури…
Володарский рассказал участникам собрания о том, как Ленин в дни Октября руководил вооруженным восстанием рабочих, солдат и матросов Петрограда,
104
— Балтийские моряки, — продолжал Володарский, — были одной из главных ударных сил восстания. Такой революционной силой на юге должны стать моряки Черноморского флота.
Далее он сообщил, что Центральный Комитет большевистской партии дал директиву превратить Румчерод в орган борьбы за власть Советов на юге страны.
— Черноморские моряки до сих пор не признавали Румчерод, — сказал в заключение Володарский. — В Рум- чероде заправляют делами соглашатели, хотя массы их не поддерживают. Отсюда задача — изгнать соглашателей из Румчерода. Черноморцы должны поддержать Румчерод своей вооруженной силой.
Для установления связи с Румчеродом собрание выделило группу матросов — Павла Кондренко, Гавриила Фо- кеева, Артема Кривошеева, Спиридона Спиридонова и Якова Околотина.
По несколько раз на день выступал Володарский перед рабочими, матросами и солдатами. Его примеру следовали и другие большевики. В эти дни на Пересыпи часто можно было услышать горячие речи агитаторов районного комитета РСДРП(б) Армена Агаларова, Аршака Александрова и Николая Александровича. Среди железнодорожников активно работали Павел Мизикевич, Владимир Бессонов, Петро Косарев и другие большевики. В воинских частях гарнизона выступали члены бюро военной организации Одесского комитета Лев Жмудский и Аркадий Бурле. На заводах, фабриках и торговых судах с докладами выступали В. Юдовский, П. Старостин, А. Воронский, А. Зиф- фельд, С. Калинин, В. Орлов, М. Трюх. Повсюду шла усиленная подготовка к очередному съезду Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области.
ГЛАВА 7
РУМЧЕРОД И МАТРОСЫ
Открытие съезда Румчсрода. Доклад Володарского. Что происходит на Дону? Рассказ матроса Околотина. На чьей стороне крейсер «Память Меркурия». Визит на «Алмаз». Окончание работы съезда. Телеграмма в Петроград.
10 декабря, в 5 часов в помещении Городского театра начал работу II съезд Советов Румынского фронта, Черноморского флота и Одесской области. Открыл его председатель Румчерода меньшевик Ильинский. Делегаты спели «Марсельезу» и по предложению большевика Евгения Арнольдова почтили память погибших в Октябрьском вооруженном восстании.
Член организационной комиссии по созыву съезда большевик А. Христов сделал сообщение о его составе. Прибыло 1090 делегатов, из них 396 большевиков, 220 левых эсеров, 187 правых эсеров, 68 меньшевиков-оборонцев, 74 украинских эсера, 37 меныпевиков-ингернационалйстов, 32 делегата представляли другие мелкие партийные группы. 76 делегатов заявили о своей беспартийности. Таким образом, большевики и левые эсеры, состоявшие в блоке с ними, преобладали на съезде. Буржуазные и мелкобуржуазные националистические группировки, составлявшие меньшинство, сразу же стали оказывать сильное противодействие левому крылу съезда. Развернулась острая борьба.