- Павел Кириллович, я всё поняла.
- Ступай, а то он уж, наверное, заждался.
Лидия взяла документы и отправилась в переговорную комнату, где Мышкин пил кофе, стоя напротив окна.
- Лида, ты… проходи, - Мышкин обернулся, поставил чашку на стол и забрал у Лиды документы. - Садись, выпей чаю со мной.
- Спасибо, Олег Николаевич, - Лидия села напротив Мышкина и налила себе чай.
- Лида, сколько же мы лет не виделись?
- Семь, - твёрдо ответила Лидия.
- Да, семь лет, точно, - тихо повторил Мышкин и посмотрел на Лидию. – Ты почти не изменилась, разве похудела и, вот, волосы у тебя совсем короткие. Тебе очень идёт…
- Спасибо, - Лидия натянуто улыбнулась. – Олег Николаевич, вы надолго?
- Нет, завтра обратно в Москву. Сегодня вот с вами, а завтра уже возвращаться надо. В понедельник сразу на работу.
- Понятно, - выражение лица Лидии оставалось холодным.
- Лида, я очень рад тебя видеть и, знаешь, после стольких лет…
- Олег, прошу тебя, не начинай. К чему этот разговор… теперь, когда всё уже в прошлом и ничего нельзя вернуть.
- Нельзя, - Мышкин почувствовал, как прежняя боль разлуки возвращается к нему, - да, конечно, ты права. Ничего уже нельзя вернуть, совсем ничего.
В разговоре наступила пауза и Мышкин, также как и Лидия не могли найти ему продолжения не «свалившись» в воспоминания своих испепеляющих чувств, которые застыли во времени.
- Ты счастлива, Лида?
- Олег, какая разница? – Лида сделала глоток чая. - Ну, счастлива, а что?
- Кто твой муж?
- Офицер, служит здесь в дивизии ВДВ.
- Военный?
- Военный.
- Никогда бы не подумал, что тебе нравятся военные, - удивился Мышкин.
- Нравятся.
- Дети есть?
- Есть, мальчик.
- А у меня, представляешь, две девочки, - Олег Николаевич достал портмоне и хотел показать Лиде фотографии своих детей. – Вот, посмотри.
- Олег, мне неинтересно. Не надо мне ничего показывать, - резко ответила Лидия и отвела взгляд от раскрытого бумажника. – Давай займёмся отчётами. Ты ведь за этим сюда приехал?
- Ты всё ещё злишься на меня? Ведь так?
- Олег, я ни на кого не злюсь…перестань. Ты сам не понимаешь, как глупо сейчас об этом говорить?
Лиду прервал телефонный звонок. Она встала из-за стола и отошла в угол переговорной комнаты к окну, развернувшись к Мышкину спиной.
- Да, я на работе, - разговаривала Лидия. – Да, в субботу и на работе, дальше что… нет подгузники в тумбочке под телевизором… Ну, как нету? Я же сама их вчера туда положила… Нашла? Нет? Тогда поставь ей «утку»… Что значит, не могу? Катя, это твоя мать. Я же могу, а почему ты не можешь? Всё я больше не могу говорить. Давай, вечером увидимся.
Лида закончила разговор и ещё несколько мгновений задумчиво смотрела в окно, рассматривая первые мартовские лужи.
- Приступим, - Лида вернулась за стол и открыла отчёты.
Она что-то говорила, но Мышкин только смотрел на неё и молча кивал всякий раз, когда она пыталась убедить его в правильности той или иной цифры. Не отводя от неё глаз, он целый час слушал её доклад о договорах и бюджете компании.
«Боже мой, как ты прекрасна, - думал он. – Если бы ты знала, как ты прекрасна, холодна и далека от меня. Если бы ты знала, как мне хочется сейчас обнять тебя, любимая моя. Просто обнять и поцеловать тебя, как тогда… семь лет назад. Как же я мог отдать тебя, потерять… зачем ты уехала, зачем? Зачем разрушила наши чувства. Для чего?»
- Таким образом, исполнение бюджета идет на сегодняшний день даже с экономией в несколько миллионов рублей.
- Ты прекрасна Лида, я люблю тебя. Все эти годы я любил тебя одну. Я …
- О чём вы Олег Николаевич? - Лида оборвала Мышкина. Лицо её выражало наигранное недоумение.
- Как о чём? – Мышкин почувствовал неловкость. - Я, я о нас… о нас с тобой.
- О нас? – Лида засмеялась. – Да вы шутите? О нас. Нет никаких нас, успокойтесь вы уже.
- Лида, что за жестокость, я не понимаю. Я готов просить у тебя прощение на коленях. Ты же знаешь, почему так случилось.
- Знаю и что?
- То, что, может, мы никогда больше не увидимся и зачем сейчас быть такой?
- Какой, Олег? Какой? Я такая, какая есть и всегда была такой.
- Такой каменной и холодной.
- Не мне судить.
- Ведь ты любишь меня, я знаю. Ведь все эти годы ты любила меня. Я же вижу это по твоим глазам.
- Ну и что? Дальше, что, Олег?
- Прости меня.
- Олег, не надо сейчас об этом. Ты завтра сядешь в поезд и уедешь домой, а через неделю всё забудешь.
- Да не могу я тебя забыть, понимаешь, не могу. И тогда и сейчас я жил только тобой. Каждый день я вспоминаю тебя, каждый, - Мышкин замолчал. – Ты снишься мне и мне больно видеть, как ты по-прежнему одинока.
- Я не одинока.
- Не ври мне. Я же вижу… мы же созданы друг для друга, Лида.
- Это не имеет значения, если мы принадлежим другим людям, - глаза Лидии наполнились слезами. – Зачем ты начал этот разговор зачем? Кто просил тебя?
- Я люблю тебя и не могу жить без тебя.
- Эти слова мне нужны были семь лет назад, а не сейчас, - Лидия взяла салфетку и аккуратно вытерла глаза. – Понимаешь? Тогда, а не сейчас, когда уже ничего не вернёшь.
- Я не мог их сказать тогда, потому что у меня не было этих слов, потому что я не понимал. Я не понимал, что ты значишь для меня.
- Как банально Олег, - Лидия нервно засмеялась. – Как это всё банально!
- Я не смог быть с тобой, я просто смалодушничал, просто испугался...
- Видишь, как все просто. Но оставить меня ты не испугался и у тебя хватило душевных сил. Хватит! Замолчи.
- У тебя же есть семья, ребёнок, ведь сейчас ты можешь меня понять? Понять мои страдания и простить, наконец?
- Страдания… Олег, ты думаешь, я не страдала или мне не было больно?
- Лида, не говори так.
- Не могу я тебя простить, Олег, не могу, - ответила Лидия и пронзительно посмотрела на Мышкина, - Помнишь, ты сам говорил, что даже у самой счастливой сказки есть последняя страница.
- Я не перевернул её.
- «Сказочник» перевернул её за нас и глупо сопротивляться этому. Наша сказка прочитана Олег и с этим надо смириться.
- Прости меня, - Олег Николаевич подошёл к телефону, собираясь позвонить Анне.
- Что ты скажешь по поводу бумаг? – Лида никак не отреагировала на слова Мышкина.
- По поводу бумаг? - Олег Николаевич положил трубку. - Хм, удивительно, но ты всё такая же практичная, как раньше. Эта твоя практичность и убила наши чувства.
- Знаешь, твоя романтика мне дорого стоила, - Лидия положила руки на стол и ещё раз повторила вопрос. – Что ты думаешь о документах?
- Лида, те бумаги, что ты мне показала в порядке. Только у нас есть несколько иная информация о деятельности вашего филиала, опровергнуть которую ты не смогла. Поэтому, твоему начальнику придётся отчитываться в Москве, - сухо закончил Мышкин. – Вашу контору скорее всего разгонят. Увы, любимая, бизнес есть бизнес.
- Что ты имеешь ввиду? - нервно спросила Лидия.
- То, что наши хозяева любят зарабатывать деньги и не любят, когда их водят за нос. Извини, мне все ясно. - Олег Николаевич набрал три единицы и вызвал Анну, которая пришла в переговорную так быстро, что Лида не смогла объясниться с Олегом.
- Анна, мы закончили и у меня нет больше вопросов к Лидии Сергеевне, - Мышкин подошёл к столу и начал собирать свои записи, не поднимая глаз на Лиду.
- Что-нибудь ещё? – поинтересовалась Анна, искоса посмотрев на растерянную Лидию.
- Можно отвезти меня в гостиницу прямо сейчас?
- Конечно, машина будет через минуту, - Анна быстро позвонила водителю и предупредила о поездке. – Олег Николаевич, сегодня банкет по поводу пятилетия компании. Банкет в шесть вечера. От вашей гостиницы до ресторана ехать пять минут. Павел Кириллович просил узнать у вас, когда за вами подавать машину.
- В половине шестого.
- Хорошо. Олег Николаевич, вас проводить до автомобиля?
- Да, одну минуточку, я соберусь, - Мышкин оделся и бегло посмотрел на Лидию. – Удачи вам, Лидия Сергеевна.
Не дожидаясь ответа он вышел из переговорной вместе с Анной.
Лида осталась одна. Некоторое время она неподвижно сидела за большим столом и смотрела в грязное весеннее окно на улицу, где солнце возрождало природу после долгой зимы. Ей хотелось вновь разрыдаться от хлынувших воспоминаний и тоски в которой она пребывала все эти безвозвратные годы. Она обхватила голову руками и, облокотившись о стол, тихо застонала. Слёзы капали на полированную столешницу стола переговоров крупными, горькими каплями.
- Господи, зачем, зачем это опять? Господи… - Лидия замолчала и перевела взгляд на звонящий мобильный телефон. – Да любимый, привет!
- Дорогая, представляешь, Вовка Андреев позвонил. Помнишь, мы с ним вместе в Чечне служили? Я тебе рассказывал, - восторженно говорил Антон.
- Конечно, любимый, помню, - свободной рукой Лида пыталась вытереть слёзы салфеткой.
- Представляешь, он в охранном агентстве в Москве работает. Пригласил меня. Деньги приличные обещал.
- Да, это отличная новость, - тихо ответила Лида. – Деньги бы нам не помешали, особенно сейчас.
- Лида, ты слышишь меня? – переспросил Антон, едва слыша слова Лиды.
- Слышу любимый, слышу.
- В общем, я взял увольнительную на два дня и завтра выдвигаюсь в Москву. Посмотрю что к чему и обратно. Как ты на это смотришь?
- А как же мама?
- Катька посидит, ничего страшного. Здоровая телка – лоботрясничает целыми днями, не развалится. Всего два дня. Жду вечера, люблю тебя.
- И я тебя. – Лида закончила разговор и положила телефон на стол, рассматривая сквозь слёзы изображение мужа на дисплее телефонного аппарата.
В семнадцать тридцать, как и было оговорено с Анной, в дверь гостиничного номера Олега Николаевича постучал водитель Веденского. Лежавший уже час без движения Мышкин, был охвачен самыми тоскливыми мыслями. Он вспоминал знакомство с Лидой, их первые встречи и те слова, которые рвались из глубины души его все пять лет их рухнувших в одночасье отношений. Временами, он словно физически переносился в ту счастливую пору своей жизни и тогда знакомое тепло согревало его опустевшую с годами душу.
Услышав стук, Мышкин тяжело встал с кровати и открыл дверь. Водитель радостно сообщил о назначенной поездке в ресторан. Олег Николаевич пообещал быть через десять минут и попросил водителя подождать в машине.
Мышкин достал белую рубашку и, накинув на шею галстук, подошёл к зеркалу. Глядя на своё уставшее, обрюзгшее лицо и потухшие глаза, он задумался.
«А что ты хотел услышать? – Мышкин беседовал сам с собой. – Ты думал, она бросится тебе на шею, начнёт целовать тебя и плакать от счастья? Хм, как глупо всё и бессмысленно… У неё семья, ребёнок, муж и семь лет жизни без тебя. Может, она действительно, счастлива, ведь прошло столько лет. Нахрен ты ей нужен. Какое я могу занимать место в её жизни? Смешно! Она совсем чужая… моя чужая Лида».
Мышкин ловко управился с галстуком, оделся и уже через пять минут он ехал в ресторан. Посещать банкет и, тем более, говорить торжественные, затёртые до дыр слова ему не хотелось, но его обязал это сделать директор по региональному развитию головной компании. Отказываться было нельзя. «Поддержание корпоративного духа – успех компании», - Мышкин вспомнил слова директора.
В небольшом уютном ресторане находились только работники компании, других посетителей в этот вечер не было. Зал был украшен разноцветными шарами и различными рисованными плакатами с поздравлениями, так или иначе возвещающими о пятилетней годовщине компании.
Веденский пригласил Мышкина за свой стол, где уже сидела Лида и два бесцветных руководителя: начальник службы безопасности и руководитель отдела закупок. Усадив Мышкина, Веденский направился в сторону сцены и принялся что-то оживлённо обсуждать с конферансье.
Олег Николаевич поздоровался и занял место напротив Лиды, которая была одета всё в тот же чёрный брючный костюм. За столом Мышкин почувствовал некоторую напряжённость присутствующих, словно до его появления уже состоялся не праздничный разговор.
Лида выглядела отрешённо и, повернувшись в сторону импровизированной сцены, наблюдала за последними приготовлениями. Она небольшими глотками пила шампанское и курила. Тяжёлый день полный переживаний давал о себе знать. Лида немного опьянела. Мысли её хаотическими вихрями уносили в прошлое. Думая об Олеге, который находился в нескольких шагах от неё, ей казалось, что и не было этих мучительных лет бессмысленной разлуки, что все эти годы были наполнены пустотой в которой она пряталась от себя. Лида едва сдерживала слёзы, рассматривая суетливые пузырьки воздуха в бокале шампанского. Сейчас, когда Олег был так близок и доступен, ей хотелось броситься ему на шею и разрыдаться… и говорить, говорить ему, как много места он занимает в её жизни, как он дорог ей и любим. Сердце Лиды разрывалось от слов Олега, сказанных утром, и она готова была на всё, желая провести с ним сегодня «последнюю» ночь. Разбить, разрушить, разорвать ради него все те правила, которыми она как паутиной опутала себя. Ей даже хотелось просить у него прощения за свой побег из Москвы, за быстрый брак, за то, что они не вместе… за то, что она хотела отомстить и боялась одиночества, пытаясь скорей забыться в другом человеке…