– Я знаю, – сказала я. – Они похожи.
– Темные волосы, – сказал он.
Я налила себе молока в чашку. – Не хочу усложнять, но вот мой следующий вопрос. Может ли леопард изменить свои пятна? Потому что внезапно Рик хочет быть вовлеченным, а я не чувствую ни малейшего желания чтобы бороться с ним.
Джесси поднял глаза. – А почему бы и нет? Твоя сестра–адвокат.
– Да, но я имею в виду...эмоционально. Морально.
Он откинулся на спинку стула, ожидая, что я продолжу.
– Помнишь, когда Диана упомянула, что мы были разлучены при рождении? – Он кивнул, и я продолжила: – Ну, я родилась с пороком сердца, который нельзя было исправить сразу, поэтому меня не удочерили, пока мне не исполнилось четыре года. К сожалению, эта ситуация тоже не была идеальной, и мой отец оставил нас через несколько лет. Больше я его никогда не видела. Моя приемная мать умерла от рака легких, когда мне было девятнадцать, и я не знала ни одного кровного родственника, пока Диана не связалась со мной. Теперь у меня есть собственный ребенок, и я не хочу, чтобы она осталась без семьи. Я не хочу, чтобы ее бросили, как меня. Рик – ее родной отец. Разве свой своему поневоле не брат? Я не хочу отказывать ей в в этом. Или отказать ему в этом вопросе. Разве я не должна дать ему шанс?
Джесси посмотрел на меня с беспокойством. – Ты все еще любишь его?
– Нет! – выпалила я. – Господи. Дело не в этом.
– Ты уверена?
– Конечно, уверена.
Он снова отхлебнул кофе и посмотрел на меня поверх чашки.
– Я думаю о будущем Эллен, – объяснила я. – Я хочу, чтобы у нее была большая семья, не только я, потому что все, что у меня было, это моя мама, и когда она умерла, я осталась одна. По крайней мере, пока не появилась Диана. – Я сделала паузу. – Ты меня понимаешь?
– Да, – тихо ответил он.
Лампочки на радионяне мигнули, и я услышала, как Эллен начала болтать.
– Она проснулась.– Я поставила свою кружку с кофе. – Подожди здесь. Я поднимусь за ней и принесу ее сюда.
Глава 36
– Ты пригласила его войти? – спросила Диана, вернувшись вечером с работы. Я была на кухне, кормила Эллен в ее высоком кресле. – Ты уверена, что это было мудро?
– А почему бы и нет? – спросила я. – Он же был дружелюбным за обедом? Потому что он мне очень понравился. У меня было хорошее предчувствие о нем, и я помню, что ты говорила о том, что никогда не игнорируешь интуицию. – Я протянула Эллен ложку, надеясь, что она съест немного картофельного пюре, но она смяла его руками.
Диана стояла над нами. – Ну и как все прошло? – спросила она. – Он долго здесь пробыл?
– Около часа, – ответила я. – Эллен спала, когда мы приехали, поэтому я приготовила кофе. Когда она проснулась, я представила их, и мы играли с ней в гостиной, пока ему не пришлось идти на работу. Мы слушали музыку, и Джесси играл с ней в лифт.
– А что такое лифт? – спросила Диана.
– Это было так мило, – объяснила я. – Он поднимал ее высоко над головой, осторожно опускал на пол и снова поднимал. И еще она сказала ему, что у ее голубого одеяла есть имя. Она называет его Оувикс.
– Оууикс! – сказала Эллен, поднимая руки над головой.
– Это ведь твое одеяло, да? – взволнованно ответила я.
Она рассмеялась и кивнула.
Диана улыбнулась и села. – Это определенно мило. Давай я с ней закончу.
Я протянула Диане ложку и встала, чтобы загрузить посуду в посудомоечную машину.
– Он определенно отличается от Рика, – сказала Диана.
– Да. Он гораздо более приземленный. Ты знала, что он работает на станции скорой помощи? Он летает на спасательных вертолетах. Помнишь того парня, который провалился под лед со своей собакой прошлой зимой? Мы видели это в новостях, и это стало вирусным видео на YouTube? Это Джесси летел на железной птице, которая опустила корзину и вытащила их обоих.
– Неужели? Ничего себе, он нам этого не говорил. – Диана помолчала. – Но просто помни, что мы все еще не так много знаем о нем, и ты должна быть очень осторожна прямо сейчас. Тебя будут оценивать. Важно, чтобы ты произвела правильное впечатление.
– Ты имеешь в виду, то, что важно, чтобы у меня не было вращающейся двери с вереницей новых мужчин, входящих и выходящих из жизни Эллен.
Она подняла на меня глаза. – Не то чтобы я думала, что ты это сделаешь, но да, именно это я и имею в виду. Внешность–это все.
– Значит, мне нельзя иметь парня?
Она снова протянула ложку Эллен, и на этот раз та забрала ее и стала помешивать картошку с мясом. Диана повернулась на стуле лицом ко мне. – Ты настроена на это? Ты только сегодня познакомилась с Джесси.
Услышав беспокойство в ее голосе, я заткнула раковину, включила воду и сжала пластиковую бутылку с моющим средством для посуды. – Мы сейчас перейдем к моменту, когда ты будешь читать мне нотации о том, что я не идиотка?
– Нет, – ответила она, защищаясь. – Я просто хочу знать, чего ожидать после сегодняшнего дня.
– Тебе не нужно ничего ожидать.
Впервые с тех пор, как я переехала в Бостон, я пожалела, что у меня нет собственного дома, потому что внезапно почувствовала себя подростком, который должен следовать домашним правилам. Но я была не в том положении, чтобы жаловаться. Я была матерью–одиночкой. У меня не было ни работы, ни денег, и я бы не помогала с уходом за детьми, если бы Диана не была частью моей жизни. Я напомнила себе, как много она для меня сделала. Возможно, я даже не смогу жить без нее.
– Он зашел выпить кофе, – сказала я. – Вот и все. И он интересовался Эллен, потому что она его племянница. Разве тебе не было бы любопытно на его месте?
– Наверное. – Она повернулась, чтобы помочь Эллен закончить ужин, а я опустила пластиковые чашки и миски в кипящую горячую воду, чтобы вымыть их.
Хотя я был благодарна Диане за все, что она сделала для меня, я все еще злилась на нее за то, что она не доверяла мне вести себя ответственно. В то же время я поймала себя на том, что улыбаюсь, вспоминая, как Джесси играл в прятки с Эллен в тот день, и как она смеялась, пока не перевернулась на полу, дрыгая ногами.
Позже Диана отправилась к Джейкобу, и я осталась дома одна.
Уложив Эллен спать, я приготовила немного органического попкорна на плите и допоздна читала любовный роман.
Когда Эллен разбудила меня на следующее утро, я с удивлением обнаружила сообщение, которое пришло в 3 часа ночи от Джесси, и точно так же, как тот любовный роман, это заставило мое новое сердце трепетать как сумасшедшее.
Глава 37
«Ты сегодня свободна? Я бы хотел поговорить с тобой кое о чем.»
Я перевернулась на спину в постели и написала ответ:
«Да, я свободна. В какое время и где?»
Я подождала несколько секунд, чтобы посмотреть, ответит ли он сразу же, и он ответил:
«Ты рано встала. Сейчас иду спать. 14:00?»
«Конечно. Может Эллен присоединиться к нам? Я обычно беру ее на прогулку во второй половине дня.»
Через несколько секунд он ответил:
«Да, было бы хорошо если бы Эллен присоединилась к нам. Я приду к тебе в 14:00.»
«Тогда увидимся!» – ответила я.
Чувствуя радостное возбуждение, я положила телефон и встала с кровати, чтобы позвать Эллен, которая стояла в своей кроватке, ожидая, когда я ее вытащу.
– Доброе утро, солнышко! – сказала я. – Синоптик сказал, что сегодня будет прекрасный день.
Я опустила перила кроватки. Она схватила свое одеяло и потащила его за собой, когда я подняла ее на руки.
***
По какой–то причине я решила не рассказывать Диане о своей встрече с Джесси в тот день. Я хотела сначала узнать, о чем он хочет поговорить.
Он постучал в мою дверь ровно в 14:00, и я пригласила его подождать, пока намажу солнцезащитный крем и пристегну Эллен к коляске. Он помог мне спустить ее по ступенькам на улицу.
– Как прошла смена вчера вечером? – спросила я, протягивая Эллен чашку с разбавленным яблочным соком, прежде чем поправить шляпку.
– Без происшествий, – ответил он. – Я провел большую часть ночи в ангаре, общаясь с инженерами. Возникла проблема с коробкой передач.
– А что такое коробка передач? – спросила я, хватаясь за ручку коляски и отталкиваясь.
– Очень важный механизм, – объяснил он, шагая рядом со мной. – Он посылает энергию от двигателя к роторам.
– Роторы –это лопасти, которые держат тебя в воздухе?
– Именно так.
– Ох, – сказала я. – Это действительно важно. – Мы еще немного поболтали о его работе, дошли до конца улицы и направились в сторону сквера.
– Ты написал в сообщении, что хочешь поговорить со мной о чем–то? – небрежно спросила я его.
– Да, – ответил он, – хотя ничего особенного. Просто ... после вчерашней встречи с тобой и Эллен, я не могу перестать думать о твоем деле об опеке. Я удивлен, что Рик делает это. Это вернуло некоторые воспоминания.
– О твоей девушке? – мягко спросила я.
Он кивнул и взмахнул руками. – Я хочу тебе помочь. Ты сказала, что не можешь связаться с Риком. Что, если я позвоню родителям, чтобы узнать, где он? Я даже не знаю, знают ли они о том, что происходит. Или, может быть, они подговорили его на это, это очень вероятно.
Я посмотрела на Джесси с недоумением. – Ты сказал, что не разговаривал с родителями десять лет. Почему ты хочешь сделать это для меня? Ты меня почти не знаешь.
Джесси сунул руки в карманы джинсов и скользнул по мне взглядом. – Ты кажешься достаточно милым человеком, и я видел, как вчера ты возилась со своей дочерью. Ты хорошая мама, и я не могу смириться с мыслью, что мой брат заберет у тебя Эллен.
Толкая коляску с Эллен по кирпичному тротуару, я вспомнила совет Дианы о том, как опасно приглашать мужчин в свою жизнь, когда суды оценивают мою физическую форму как родителя–одиночки. И все же ничто не могло остановить волнующую искру возбуждения, вспыхнувшую во мне, когда Джесси произнес эти добрые слова.
Он покосился на небо. – Я видела, какие вещи творил Рик, не думая о том, что могут чувствовать другие. Он был таким, когда мы были молоды, особенно с девушками. Я не знаю, как он жил сам с собой.
Диана была права и в другом – Джесси был совсем не похож на Рика. Он был добрее, мягче душой. Таких людей, как он, я мало знала в своей жизни.
Хотя я познакомилась с Джесси только вчера, я легко могла представить себя влюбленной в него по уши, что было опасно, потому что мне нужно было сосредоточиться на Эллен и иске об опеке.
Мы вошли в сквер на углу Бикон–стрит и Чарльз–стрит и неторопливо пошли по широкой тропинке к лагуне. Когда мы вошли в тень под большим серебристым кленом, я посмотрела на листья, прислушалась к скрипу колес коляски Эллен и вдохнула свежий аромат позднего лета.
Именно в такие моменты меня почти переполнял восторг от того, что я просто живу. Я благодарю Бога за чудо современной медицины и щедрость моего донора.
Я хотела поделиться своей радостью с Джесси, но что–то удержало меня. Может быть, дело было в том, что я чувствовала назревающее влечение между нами. Я боялась, что это может изменить его отношение ко мне, если он узнает, что между моих грудей есть длинный уродливый шрам?
Действительно ... какой мужчина сознательно связался бы с женщиной, которая постоянно подвергалась риску заражения и вынуждена была принимать лекарства всю оставшуюся жизнь, чтобы ее тело не отвергло ее собственное сердце?
Именно из–за шрама я не носила майки с глубоким вырезом, даже в эту палящую летнюю жару. Я предпочитала держать его скрытым от посторонних глаз.
Мы подошли к гигантской плакучей иве, и я услышала успокаивающий звук уток, крякающих на воде.
– Ты когда–нибудь каталась с Эллен на одной из лебединых лодок? – спросил Джесси.
Я улыбнулась ему. – Пока нет, но это было в моем списке дел с начала лета.
– Мы должны это сделать, – предложил он. – Мы притворимся туристами.
– Хорошо, – ответила я со смехом, зная лучше, чем кто–либо другой, что жизнь драгоценна и такие возможности не следует растрачивать впустую.
Вместе мы направились к лодочному причалу, чтобы купить билеты.
***
Это была пятнадцатиминутная поездка вокруг лагуны с капитаном–студентом, который сидел на сиденье в задней части лодки–лебедя и катал нас. Мы медленно прошли под мостом, мимо плакучих ив с ветвями, погруженными в воду. Эллен понравилось смотреть на настоящих лебедей, которые двигались быстрее нас и догоняли за поворотом.
Когда мы вернулись на пристань и вышли из лодки, я смеялась вместе с Джесси, что это были лучшие два доллара и семьдесят пять центов, которые я когда–либо тратила. Он не преминул напомнить мне игривым толчком локтя, что именно он заплатил за билеты.
Вскоре мы снова шли по широкой тропинке. Джесси хотел узнать больше о том, как мы с Дианой нашли друг друга в Лос–Анджелесе два года назад.
– Должно быть, было странно впервые встретить своего близнеца, – сказал он.
Я рассказала ему все – как она связалась со мной в письме и как мы обменивались электронными письмами, а затем, наконец, встретились в соседнем ресторане.
– Мне снится постоянно один сон, – сказал он мне, – что я бегаю по кругу по ипподрому. Как я смотрю на своего близнеца и подбадриваю его. Я никогда не знал, что это значит. И до сих пор не знаю.
– Мне тоже постоянно снится один и тот же сон, – сказала я. – Мне снится, что я лечу, как правило, ночью.
– Неужели? Я думаю, что это довольно распространенная мечта для людей. – Он вытащил свой телефон. – Давай погуглим и посмотрим, что это значит.
Он набрал вопрос, пока мы шли, затем приложил ладонь к экрану, чтобы заслонить его от солнечного света.
– Ну вот, – сказал он. – На сайте «Настроения снов» говорится: «Если вы летите с легкостью и наслаждаетесь сценой и пейзажем внизу, то это говорит о том, что вы находитесь на вершине ситуации. Вы поднялись над чем–то это также может означать, что вы получили новый и другой взгляд на вещи. Мечта полета и способность контролировать свой полет является представителем вашего собственного личного чувства власти. – Он опустил телефон и посмотрел на меня. – Ты легко летаешь?
Я думала об этом. – Да, вообщем–то. Я не боюсь и не чувствую страха, и я всегда чувствую себя довольно хорошо, когда просыпаюсь, как будто хорошо провела время, исследуя новые места.
Он кивнул. – Ну, мне совершенно ясно, что ты поднялась над чем–то, и я восхищаюсь тобой за это.
Я наклонила голову в его сторону. – Что это? – спросила я.
Неужели он каким–то образом заметил мой шрам? Знал ли он правду? Может быть, за обедом я наклонилась не в ту сторону, и моя блузка слегка распахнулась.
Затем он улыбнулся. – Ты вышвырнула моего никчемного брата на обочину.
Не было никакой ошибки в кокетливом блеске веселья в его глазах, и я почувствовала прилив возбуждения. – Ты прав. Это должно быть мое большое достижение, – сказала я со смехом. – Теперь я понимаю!
Мы продолжали идти, и пока я размышляла над истинным смыслом своих снов, я поняла, что они начались только через шесть или восемь месяцев после моей операции по пересадке – когда я, наконец, была на пути к нормальному состоянию здоровья. Вполне логично, что я чувствую себя победителем, пока сплю.
Внезапно я почувствовала себя глупо, вообразив, что это как–то связано с моим донором. Неужели я действительно собиралась связаться с его семьей, чтобы предположить, что дух их потерянного любимого человека живет во мне, пролетая надо мной над больницей, где он умер? Они, конечно, подумали бы, что я свихнулась.
Джесси помог мне поставить коляску на травянистый холмик, и я отстегнула Эллен, чтобы она могла ковылять вокруг. Она засмеялась, когда Джесси погнался за ней. Он подхватил ее, поднял на плечи и понес к краю лагуны, где они наблюдали за утками и лебедиными лодками. Потом они снова играли в лифт.