– Я, пожалуй, пойду, прогуляюсь! – сказал Карабанов, обращаясь к Бато. Потом оглянулся к девушке, чуток замешкался. – Расскажете моему коллеге, как все было. Он тут сегодня главный!
Бато хотел было что-то сказать сержанту, но тот, уже не обращая внимания на друга и стараясь не смотреть на девушку, быстро выскочил из красного уголка в коридор. Девушка отступила в сторону, проводила его недоуменным взглядом. Алексей почти пробежал мимо дежурного и вывалился на крыльцо, торопливо напяливая на себя куртку.
Ледяной воздух немного отрезвил его. Он несколько раз вздохнул полной грудью. Надел шерстяную шапочку, покачал головой.
– Черте че! – пробормотал он и торопливо заспешил к домику.
В этой девушке было что-то иррациональное, что заставляло его, Алексея Карабанова, признанного в отряде за первого казанову, чувствовать себя двенадцатилетним пацаном, в первый раз оставшимся один на один с первой красавицей школы. Ерунда какая-то получалась! Он постарался забыть эти синие глаза и вспомнить совсем другие, которые еще вчера смотрели на него с такой любовью и нежностью, но у него это не получилось.
….На дороге его поджидал «лепила» Федулов. Когда Алексей поравнялся с ним, Федулов пошел рядом, подстраиваясь под быстрый шаг Алексея.
– Что-то еще хотел сказать? – спросил его Карабанов.
– Да, – медик пугливо оглянулся вокруг. – Я хотел вас предупредить, чтобы вы ни в коем случае не связывались с Хатумбой. Это он выглядит бич бичем, а так он человек опасный. Я не знаю, правду говорят или нет, но, кажется, он связан с контрабандистами. Отсюда до Китая рукой подать через горы.
– Опа! – Алексей быстро просчитал в уме все возможные варианты.
– Он с капитаном работает или с Шестопаловым? – напрямик спросил он Федулова.
Медик споткнулся на ровном месте, поотстал.
– Мое дело вас предупредить, – донесся до Алексея его голос.
Карабанов обернулся. Федулов, свернув с дороги, резво уходил вправо.
Алексей пожал плечами, посмотрел вперед и в свою очередь замедлил шаг. Навстречу ему, появившийся, словно черт из табакерки, из ниоткуда, из воздуха, вразвалочку шел Хатумба. Вроде бы и до ближайших строений было не меньше сотни метров, а вот, поди ж ты, нарисовался, не сотрешь!
– Хатумба, начальничек, – небрежно бросил он, проходя мимо Карабанова. Подмигнул, ощерился мелкими, редкими зубами, вроде как улыбнулся. Но глаза оставались настороженными, злыми. Алексей кивнул и прошел мимо.
….Бато вернулся из управления только через час и рассказал, что Татьяна видела такие же всполохи, что и Алексей.
– Значит, Татьяна? – переспросил Алексей и не удержался:
– Итак, она звалась Татьяной! – продекламировал он с выражением.
– Татьяной, – подтвердил Бато.
– Капитан тебе голову оторвет и пришьет к другому месту!
– Не оторвет, – усмехнулся бурят. – Мы же только разговаривали. Исключительно по делу.
– Ага! По делу. Исключительно. Ну-ну.
– А ты, сержант, вроде, сам неровно задышал? А? – вдруг перешел в наступление Бато.
Алексей хотел было возмутиться, да передумал.
– А как тут не задышишь? Красота какая…
– Ну и что же ты? – вдруг спросил бурят.
– Нет, Бато, в этот раз я тебе не соперник, – хмыкнул Алексей.
– Это в который раз ты мне не соперник? В первый? И с чего бы это?
– В никоторый, – отрезал Карабанов. Помолчал немного. – Рита беременна.
– О! – Бато стащил с себя шапку. – Это же здорово, Леха! Да тебя поздравить можно! Когда свадьба?
– Свадьба? Да я как не думал…
– Как не думал? Ты че, сдурел? Такая девушка!
– Девушек, Бато, много! – вздохнул Алексей. – Разве обязательно делать счастливой одну, когда можно сделать счастливыми многих?
– Ой, дурак ты, Карабанов! Ой, дура-ак! Я же видел, как Рита на тебя смотрит. Я бы и не думал даже ни мгновения…
– Ясненько! Давай к делу. Что твоя Татьяна рассказала?
– Да то же самое, что и ты, Молнии говорит, были над колонией. Стояла, смотрела, опомнилась, когда сирена завыла, – Аюшеев хотел было добавить что-то еще, но ожила рация в нагрудном кармане у Алексея. Это был Иван Кабыхно с известием о том, что они только что получили допуск в рудник.
– Быстро! – удивился Бато, услышав новость. – Ну что ж, по крайней мере, наши сообщения читают и явно на самом высоком уровне. Ох, не нравится мне все это!..
Алексей не мог с ним не согласиться.
….– А вы, ребята, реально блатные! – усмехнулся Иван Кабыхно, пропуская друзей перед собой на контрольно-пропускном пункте, где они получали временные пропуска и подписывали стандартные бланки о неразглашении, – меньше, чем за сутки допуск в рудник получить! Такого еще не бывало! Тут народ обычно неделями ждет!
Бато мрачно глянул на вохровца.
– За неделю тут теперь всякое случиться может…
Кабыхно стушевался, промолчал.
Дежурный еще раз проверил у них документы. Под роспись выдал пропуска, покосился на винтовки.
– Положено сдать!
– Глянь там, у них допуск «Бэ-прим».
Дежурный на мгновение исчез, потом снова появился. Вид у него был кислый.
– Не дали тебе покомандовать!.. – буркнул Кабыхно, первым пройдя через турникет и открывая дверь, ведущую на территорию колонии. Друзья шагнули следом.
– Куда? – заорал им вслед в окошечко дежурный. – Камеры! Видеокамеры сдать! Снимать на территории рудника ни в коем случае! То есть категорически! Эй!
– Да тихо ты, – сконфуженно ответил Алексей, вернувшись к окошку. – Сейчас снимем.
Они открепили от касок камеры, передали дежурному и снова прошли через турникет, Кабыхно распахнул дверь. В глаза ударили лучи заходящего солнца.
….– Только ни в коем случае не кладите ничего в карманы, – наставлял Кабыхно. – Ни камешки, ни песок, ничего. Ни грамма. Найдут, сразу по этапу отправят. Еще и сюда вернут, но уже в другом качестве. Будете с вагонетками по штрекам лазать.
– Ясненько! А до скольки у вас рабочий день? – спросил Алексей Кабыхно.
– В руднике работают круглые сутки, бездельничать никому не даем, – стал было важно рассказывать Кабыхно и вдруг замолчал.
Алексей посмотрел вперед. По дороге между бараками навстречу им, сутулясь, шел Шестопалов. Лицо лейтенанта было мрачным. Сейчас он был похож на голодного волка. Кабыхно тихо выругался сквозь зубы.
– Здорово, спецназ! – почти крикнул Шестопалов, подходя к друзьям. – В гости?
– В гости, – сдержанно ответил Алексей.
– Сейчас дам вам еще одного провожатого, Кабыхно у нас больше по охране специалист, а там – другие условия.
Алексей мельком глянул на Ивана. На лице Кабыхно промелькнуло выражение крайнего неудовольствия.
– Пройдемте!
Пока шли мимо жилых бараков, Алексей смотрел вокруг во все глаза. Что же здесь было такого, что привлекло сюда этих странных чертей? И главное, где сам рудник?
В юности Алексей вдоволь налазился по заброшенным рудникам и шахтам. Если рудник не начинается горизонтальной штольней, уходящей в толщу горы, значит, он начинается вертикальной шахтой и вход в него может быть где угодно. Вот за этим зданием или за этим сараем, или вот за этим ангаром! И даже внутри него!
Бараки закончились. Слева Алексей увидел несколько низких, серых, неприметных зданий явно промышленного назначения, а справа – несколько современных, каркасных ангаров. Алексей ожидал, что за этими ангарами будут еще дома, но позади них было только ровное, заснеженное поле, на котором вразброс виднелись бетонные прямоугольники вентиляционных шахт.
Рудник находился прямо под зоной!
«Что ж, удобно! Не надо никуда возить зека! Сплошная экономия!» – усмехнулся Алексей, а потом опомнился.
– Э?.. А где отвалы?
За снежным полем виднелись глухие заборы, колючка и вышки с часовыми, а за забором начиналась поросшая лесом гора, голая верхушка которой была сейчас озарена розовыми лучами заходящего солнца. Отсюда, с территории колонии, открывался вид на заснеженные горные вершины за этой горой. Алексей оглянулся: поселение отсюда было видно, как на ладони. Слева вилась заснеженная река со странным названием Джугояка. А вокруг были горы, горы и ничего, кроме гор. Только над головой – синее, ясное небо.
– Шлак мы с территории колонии вывозим, – ответил Шестопалов. – Видели дорогу на тот берег реки? Ну вот, там подальше и вываливаем. Маскировка.
– А зэка вместе с шлаком не того?.. Не бегут?
– Пробовали, – ответил, как отрубил Шестопалов. – Из двух получился отличный фарш, и желающих сразу не стало. Шлак проходит специальную обработку, – пояснил он.– Опознавали их потом по ДНК. Даже чипов не осталось. Кучка мяса. Свалили в мешок, похоронили. Причем неизвестно, чего там, в мешках, было больше – останков или пустой породы.
– Сурово! – Алексей переглянулся с Бато.
– Тут по-другому нельзя, – отрезал Шестопалов. – Им разницы нет, как погибать – от рудника или от лазерной «мясорубки», а они еще работать должны, пусть искупают вину перед обществом!
– Ясненько! – нарочито бодро сказал Алексей. – А мы вот в ваш забой идем, не помрем ненароком? Или на полшестого не повиснет?
– Не повиснет, – буркнул Шастопалов. – Тут такое дело…. Мы не знаем, отчего мрут люди. Кого тут только не было, и чего они тут только не изучали! Пробы всякие брали, магнитные излучения замеряли, радиацию – все в норме, а люди дохнут.
– А как дохнут? – поинтересовался Бато, идущий позади всех.
– Да просто. Все вроде нормально, а потом кровь сворачивается: у кого медленно, у кого в один момент, и все, – ласты, считай, завернул. А на остальное – не действует. Ну там так, чтобы люди болели, какие-то симптомы появлялись у них. Нет такого. Пробовали лекарства давать для профилактики, ну вроде аспирина, не помогает. И главное, одни долго работают, а вторые – полгода не проходит, как все: здравствуй «Березовая роща»!
– А что значит «Березовая роща»? – спросил Бато.
– Кладбище вон, за забором. Там березки растут. Нигде больше не растут, а там – растут. Вот и прозвали – «Березовая роща».
– Ясненько! – снова сказал Алексей, но это прозвучало уже не так бодро.
Свернули к громадному ангару с распахнутыми воротами, возле которого стоял часовой. Он с интересом посмотрел на московских гостей, тщательно проверил документы, сверился с данными на своем планшете, кивнул, пропуская внутрь. В ангар они прошли не через ворота, предназначенные для автомобилей, а через небольшую дверь, оборудованную турникетом.
– А если там попробовать пройти? – спросил Алексей Кабыхно.
– На куски порежет, – ответил тот, подмигнув.
Алексей округлил глаза.
– Я не шучу, – усмехнулся Кабыхно. – Тут сунулся у нас один торопыга, ноги отрезало. Теперь на деревяшках ковыляет. Остальные зато стали дисциплинированными, ходят культурненько через турникет.
В ангар выходило три лифта: два грузовых и один пассажирский. Возле платформы пассажирского лифта их поджидал здоровенный, накачанный детина в черной форме охранника. Автомат Калашникова казался в руках детины детской, пластмассовой игрушкой. Алексей обратил внимание на то, что рожок у автомата был – на сорок пять патронов.
«Это чтобы сразу кучу зэка положить!» – сообразил Алексей.
Радом с детиной стоял директор рудника.
– Якимов! – кивнул детина спецназовцам.
Бато и Алексей посмотрели на Якимова снизу вверх.
– Карабанов! – пробасил Алексей.
– Аюшеев! – коротко произнес Бато.
– Александр Иванов, – тихо представился директор рудника.
Сержант снова обратил внимание на тофа. На директора таинственного и важного предприятия министерства атомной промышленности он был не похож. А был похож на обычного обитателя таежного поселка. В стареньких, стоптанных сапогах, пообтерханной курточке и в выношенных серых штанах. На голове красовалась заношенная заячья шапка. Впрочем, быть может, одеваться так было просто в привычке директора. Таежная жизнь не располагала к щегольству.
Поздоровались. Рукопожатие у детины было аккуратным, словно ему велели ни в коем случае не причинять вреда столичным гостям. Иванов же, наоборот, здоровался крепко, как бы стараясь утвердиться.
– Бурят? – спросил он Бато, пожимая ему руку.
Бато кивнул.
Все, кроме Шестопалова, зашли на платформу. Лейтенант махнул друзьям рукой.
– Ну я за вас спокоен! Александр Иванович вам все покажет и расскажет. Осторожнее там, Мишеня к ним не подпускай! – последние слова были адресованы Якимову.
Якимов кивнул, нажал на кнопку, и лифт поехал вниз.
Спуск оказался долгим, перед глазами проплывали то толщи породы, то закрытые двери, ведущие, по-видимому, на подземные этажи или на выработки.
– Кто такой Мишень? – Алексей первым нарушил молчание.
Детина покосился на него, не поворачивая толстой шеи. Возможно, она у него и не поворачивалась, а просто вросла в плечи, как у волка.
– Вам лучше не знать, – небрежно ответил он.
– А что на первых этажах? – продолжал расспрашивать Алексей.
– У вас нет туда допуска, – отговорился Иванов, – там обрабатывают породу, которая содержит иванит – новый минерал, здесь обнаружено единственное месторождение на всем земном шаре.
– Иванит? – повторил Алексей, – почему не василит? Или андреит?
– Потому что открыл месторождение иркутский геолог Иван Обручев. Собственно, он десять лет назад обнаружил новое геологическое образование – небольшой кратер непонятного происхождения на склоне сопки. Образование было около девяноста метров в диаметре, абсолютно перпендикулярное склону. Электромагнитное исследование позволило обнаружить, что под кратером находится некое огромное образование. Оно залегает на глубине в восемьсот метров и имеет сверхпроводимость. Вывод о происхождении кратера тогда так и не сделали – одни данные говорили о том, что это вулканическое образование, другие – о том, что кратер возник после падения метеорита. Против первой версии было почти полное отсутствие выделений газа из глубин, а против метеоритной версии – отсутствие метеоритного вещества на поверхности и отсутствие характерных признаков падения метеорита – форма у него, понимаете, слишком правильная была. Ровный такой конус.
Ну вот, а далее Обручев сумел найти средства и убедить власти края в необходимости провести дальнейшие изыскания. Почти шесть лет назад тут пробурили первую скважину. Нашли новый минерал. Потом опять затишье. И вот, полтора года назад иванит стали добывать в промышленных масштабах. Содержание его в породе очень низкое, всего несколько граммов на кубометр породы, залегание сложное, жилы уходят во все стороны, иногда даже закольцовываются. В общем, такого минерала еще никто не видел. Иногда попадается и чистый иванит, но его крайне мало.
– А где его применяют? – спросил Алексей.
– ВПК, – сухо уронил Иванов. – Военно-промышленный комплекс. Остальное – вам не по рангу.
– Ясненько! – сказал Алексей и сразу же снова спросил:
– Ну а как он хоть выглядит? А то сейчас спустимся, найдем самородок иванита килограммов на восемь и знать не будем, что это иванит.
– Как выглядит? – повторил Иванов. – Да как, как? Серенький такой порошочек. На первый взгляд никчемный.
Лифт остановился, перед находящимися на платформе людьми оказался длинный, каменный коридор, освещенный небольшими светильниками, прикрепленными на стенах. Справа и слева находились двери. Якимов отвел в сторону решетку.
– Ну я вас покидаю! – сказал Иванов спецназовцам. – Дальше вас поведет Якимов. Если возникнут вопросы, на обратном пути милости прошу в мой кабинет! Да и вот еще – руками ничего не трогать и в карманы куски породы не совать! – снова напомнил он спецназовцам. – Подсудное дело. Грамм иванита стоит от семидесяти тысяч долларов! Но все равно сбыть не удасться. – Иванов вышел с лифта на этаж, обернулся.
– Кабыхно! Иди помоги, мне оборудование из лаборатории перетащить надо в соседний кабинет.
Кабыхно беспомощно обернулся на спецназовцев, пожал плечами, мол, ничего не поделаешь, начальство, вышел следом за Ивановым, и они ушли по коридору.
Охранник снова громыхнул решеткой, закрывая ее, нажал на кнопку, лифт поехал вниз. Через несколько этажей двери исчезли, перед глазами друзей замелькали освещенные тоннели, пробитые в породе.