Именно подсоединением этих "американок" и занималась сейчас основная масса слесарей с неработающими летом в котельных кочегарами. Одна часть цилиндрического резьбового участка "американки" ввинчивалась в резьбовую пробку радиатора, а вторая часть (с накидной шестигранной гайкой) с помощью муфты плотно соединялась с отводом трубы, второй конец которого (без резьбы) потом должен будет привариваться к проделанным отверстиям магистральных труб по квартирам. В процессе монтажа шестигранная гайка "американки" была расслаблена, что позволяло выставить её вторую часть с отводом под нужным углом к трубе. А уже после приварки отвода к трубе гайка "американки" окончательно затягивалась. Очень всё просто и удобно — в случае ремонта радиаторы могли быть легко и, главное, быстро сняты, а затем также быстро установлены.
Уже в понедельник обе бригады сварщиков снова параллельно по этажам будут подсоединять радиаторы к трубам (вваривать отводы), а это, пожалуй, самый кропотливый этап работы. Вот почему Андрею сейчас так нужна была удача — он планировал завершить работы к концу этого месяца или, в крайнем случае, в первых числах августа.
Морозевич ещё больше поверил в удачу в средине недели, когда по городку пролетела весть о том, что готовится экскурсия в Лейпциг. Желающих было много и поэтому приходилось проводить отбор, точнее, распределять места в автобусе по службам. Андрей уже был в Дрездене, а потому понимал, что его шансы на поездку малы. Поэтому он и не пытался пробиться в группу экскурсантов, а просто попросил начальника санчасти включить в их состав Валерию. Майор после установки насоса в санчасти, как он сам говорил, был должником начальника теплохозяйства и поэтому, естественно, эту просьбу выполнил. Попала на поездку и жена Александрова Татьяна. Так что Валерии будет не скучно. Поездка была намечена на воскресенье 10 июля.
В пятницу Андрей и кочегары в перерыве между занятиями перекуривали и рассказывали друг другу различные истории. Два часа занятий "студенты" Морозевича ещё отсиживали нормально, но вот на третий час их бывало довольно сложно загонять. Конечно, летом, когда стоит такая чудесная погода, кому же хочется сидеть в подвале, пусть даже и в комфортабельном. Поэтому кочегары всячески затягивали этот неприятный для них момент. В это время из дома вышел Колыванов, удовлетворённо разминая уставшие руки. Он увидел начальника теплохозяйства, подошёл к нему и удовлетворённо произнёс:
— Всё, Андрей Николаевич!
— Что всё? — не понял Андрей.
— Мы всё закончили. Со сваркой стояков и труб в квартирах мы закончили. В общем, они готовы к подсоединению радиаторов. А можно начать эту работу уже в понедельник?
— Можно, Саша, можно. Вы и так молодцы, хорошо поработали. Поэтому можете сегодня отдыхать, я разрешаю. А в понедельник с новыми силами на последний штурм.
— А мы? — сразу закричали кочегары. — Если слесари после обеда не работают, то нам что делать? Тем более пятница, можно короткий день устроить.
— Хорошо, — улыбнулся Андрей. — Так и быть, отпущу вас сегодня с работы на час раньше.
— Э, нет. Мы не дотянем до того времени. Да и работы нам нет.
— Работу всегда можно найти. Слесари и газосварщики то работали, а вы и так отдыхали.
— Андрей Николаевич! — снова взмолились его ученики. — Но мы же две недели полноценно прозанимались, можно бы перерыв сделать.
— А у вас и так одни перерывы, — всё шутил Андрей, у него было прекрасное настроение — всё ближе становился отпуск. — Позавтракали — перерыв, вышли на работу (постановка задачи слесарям) — перерыв, проучились 45 минут — перерыв, ещё 45 минут — опять перерыв, последний час — перерыв на обед, после него — тоже перерыв, вышли на работу, начав её с перекура — и тут перерыв, поработали пару часов — и опять перерыв. Вы подсчитали, сколько у вас получается перерывов? Не работа, а одни перерывы.
— Да не так всё это, — смеялись уже и подопечные Морозевича, поняв, что тот шутит. — Пожалейте нас сегодня.
— Ладно, две недели, действительно, успешно прозанимались. Отдыхайте сегодня. Но с уговором — никаких шатаний до конца рабочего дня по городку. Если я кого увижу, то запрягу с понедельника так, что мало не покажется.
И все стали потихоньку расходиться. Андрей пошёл к бригаде Пампушко, которую он ещё в среду снял с этажей дома (видя, что Колыванов справится и сам) и послал на работу в котельную под этим же домом. Там они в течение дня дважды промыли котлы, сняли с них водоуказательные стёкла, а затем меняли приборы и проводили ревизию насосов. Конденсатоотодчики бригада Колыванова удалила ранее, когда варила стояки и подводы от котла к гребёнке.
— Как дела, Славик? — спросил Морозевич у Пампушко.
— Всё нормально. Практически всё закончили. Ещё полчаса, от силы час, и котельная готова. Куда после обеда?
— Домой.
— К кому домой, к вам? — не понял газосварщик.
— Нет, не ко мне. К себе домой. Сегодня уже отдыхайте, набирайтесь сил, а с понедельника вновь на этажи — будете работать параллельно с бригадой Александра.
— Ясно. Почаще бы такие распоряжения вы отдавали. А что это за поблажки нам?
— Не только вам, всем. Поработали уже почти три месяца хорошо. С понедельника начинаем завершающий и самый ответственный этап, хотя, наверное, и не самый сложный. Но всё в основном ложиться на твои с Александром плечи, слесарям работы практически нет — подержать сгон до прихватки его сваркой да затянуть гайку "американки" после сварки, и всё.
— Да, этап точно не самый сложный и тяжёлый. Всего то и дел, что в каждой комнате вырезать в трубах по отверстию и приварить два сгона. Но он, действительно, ответственный и, главное, не самый то удобный. Трубы близко к стене, подоконнику или полу — работать очень неудобно. И времени этот этап заберёт много.
— Я это представляю. Но зато он последний. Сварим всё, проверим, а там уже после нас пусть наводит марафет в комнатах жильцов Кирзонян. Ладно, не буду вас задерживать, заканчивайте и отдыхайте.
Таким образом, трудовая неделя для его хозяйства закончилась ещё до обеда в пятницу. Но это радовало Морозевича и мало беспокоило, даже заметь начальство, что после обеда у него люди не работают. Он знал, что ответить таким "нормировщикам", да они, вероятно, понимали, какие за это время нагрузки испытывали его люди — и физические, и моральные, ведь очень непросто работать в условиях, когда у тебя над головой стоят жильцы, и хорошо, если просто стоят молча, что не так уж часто бывало. Немцы то это понимали прекрасно, потому никогда не соглашались работать в таких условиях.
В воскресенье рано утром Андрей провёл Валерию к экскурсионному автобусу и пожелал ей удачи. Это была первая поездка Валерии в другой город, не считая Стендаля. Возвратились экскурсанты вечером — уставшие, но довольные. Лейпциг всем очень понравился. Вечером Лера взахлёб рассказывала мужу о достопримечательностях этого красивейшего города. В Лейпциге не было какой-то одной достопримечательности подобно Дрезденской галереи — сам город был знаменитостью, и достопримечательностей в нём было немало. И с частью их (далеко, конечно, не со всеми) экскурсанты, в том числе и Валерия, ознакомились.
Лера рассказала, что, как обычно водится, экскурсия началась с центра Лейпцига, а именно — с его Рыночной площади с великолепной Старой ратушей, внутри которой находятся замечательные залы для заседаний со старинной мебелью, закопченные камины, которые топят до сих пор, изразцы и портреты городских старейшин. С балкона Старой ратуши каждое воскресенье городские трубачи трубят гимн города. В Королевском доме на Рыночной площади традиционно останавливались саксонские князья и другие почётные гости города, в том числе приглашённый Городским советом русский царь Пётр I.
Лейпциг ещё называют "местечком у лип" — он был основан в VII-м веке славянами, почитавшими липовое дерево как святыню. Город издавна получил привилегию быть ярмарочным центром. Рыночную площадь и Старую ратушу окружают торговые здания — и старинные, и современные, а также раннеготическая церковь Святого Томаса (XIII век). В ней 27 лет работал кантором церковного хора мальчиков, а затем и органистом Иоганн Себастьян Бах. Перед церковью стоит его памятник, а рядом с церковью — музей Баха. Великий композитор похоронен в алтарной части церкви.
В Лейпциге вообще много церквей, из которых можно упомянуть старейшую церковь города, церковь Святого Николая, по соседству с которой располагается площадь Аугустусплац — её ещё можно назвать Площадью Искусств. Церковь Святого Николая вошла в историю благодаря "молитвам за сохранение мира", произносимым здесь, когда решался вопрос объединения Германии в 1989-м году.
С трёх сторон площадь окружают: Лейпцигский университет, Лейпцигская филармония — Neues Gewandhaus и Лейпцигская опера. К Лейпцигской филармонии примыкает массивное здание Moritzbastei — бывшая башня городских укреплений, ныне популярный молодежный клуб.
На юге города стоит самый знаменитый памятник Лейпцига: громадный памятник Битве народов, открытый в 1913-м году, в день столетнего юбилея знаменитого сражения Австрии, Пруссии и России с войсками Наполеона. Рядом с памятником Битве народов расположен Старый выставочный комплекс, построенный в начала ХХ-го века.
В Старом городе Лейпцига в радиусе 500 м сосредоточено множество архитектурных памятников и других достопримечательностей. Очень интересным для экскурсантов были здание "Старые весы", где с 1555-го года размещалась одна из городских ярмарок, а также Дом ярмарок Бартельсхоф — теперь один из самых красивых европейских пассажей.
Увидели они также восхитительное здание Старой торговой биржи, оно было тем местом, где заключались все купеческие договоры. Перед Биржей установлен памятник Гёте. Напротив Биржи расположен пассаж Медлера — один из немногих полностью сохранившихся пассажей, прославившийся, кроме того, своим винным погребком Ауэрбахскеллер, описанным Гёте в его бессмертном "Фаусте".
Конечно, борстельцы не сумели за короткое время осмотреть все достопримечательности Лейпцига, о многих из них им просто поведала экскурсовод, и они их увидели только на купленных открытках буклетов. К их числу относились: знаменитый Лейпцигский зоопарк (где традиционно занимаются разведением тигров), Ботанический сад, в коллекции которого 200 видов бабочек. Кроме того, Музей изобразительного искусства, который представляет замечательную коллекцию из 2700 картин (от позднего Средневековья до современности), 750 скульптур, 55000 рисунков и графических изображений, а также дом-музей Шиллера, загородный дворец Голизер Шлессхен (Gohliser Schloesschen), ныне — отлично отреставрированный концертный зал.
Но, как бы там ни было, экскурсанты остались очень довольны проведенным днём — впечатлений об одном из красивейших городов не только ГДР, но и всей Германии было очень много.
Валерия долго ещё рассказывала о городе, показывала открытки из купленного буклета и пыталась довести до сведения мужа историю создания той или иной достопримечательности. Иногда она сбивалась и вспоминала, что говорит о другом памятном месте. Но это было и немудрено — разве возможно за столь короткую экскурсию сразу запомнить всё и обо всём, для этого нужно время. Но Андрей видел, что экскурсией Лера очень довольна и он радовался вместе с ней.
ГЛАВА 5. Ремонты, ремонты…
А далее наступило утро понедельника и начало последнего (если не считать испытание) этапа ремонта системы отопления в доме? 3. Андрей до занятий с кочегарами подошёл к обеим бригадам и своеобразно их напутствовал:
— Ну, ребята, с Богом!
Но он не столько верил в Бога, как верил в этих простых ребят, добросовестно выполняющих свою работу. Поэтому он спокойно ушёл проводить занятия с кочегарами. Слесари и газосварщики и сами с удовольствием начали эти работы — это не вырезать трубы и радиаторы. Теперь они могут наглядно видеть результаты своего труда, переходя от квартиры к квартире. У Андрея уже давно был на руках список с датами отпусков жильцов, некоторые из которых были в отпуске. Такие квартиры открывала комендантша и сама присутствовала во время ремонта. Но Морозевич постарается всё же на этой неделе (не он сам, конечно) подсоединить радиаторы в тех квартирах, чей отпуск начинается со следующей недели. А далее вновь прямая связь с комендантом по тем квартирам, жильцы которых ещё долго будут в отпуске. К счастью за всё это время обошлось без эксцессов — и жильцы и рабочие научились доверять друг другу.
Во вторник по городку прокатилась новость — после обеда в гарнизон прибыл новый начальник сантеххозяйства. Это был лет около 38–40 крупный (полноватый) мужчина чуть выше среднего роста. Прибыл он их Донецка. Как и большинство полных людей, он был добродушным, приветливым и улыбчивым. Звали его Виктор Петрович Карамушко. Поселил его Лукшин вместе с Виталием Горшковым, отселив от того его электрика. Несколько дней (практически до конца недели) Карамушко знакомился с хозяйством, а затем, засучив рукава, с головой окунулся в работу пор ремонту дома, разгрузив, наконец, Кирзоняна. Оказалось, что у него имеется неплохой опыт, но скорее, как раз строительных, а не санитарно-технических работ. Андрей подумал, что целесообразнее было бы ему поменяться местами с Кирзоняном, но, увы — поезд ушёл.
У Андрея по программе обучения кочегаров, а точнее, в составе аттестационной комиссии значился и начальник сантеххозяйства. Поэтому Морозевич сразу предупредил своего коллегу о том, чтобы он был готов в один из последних дней месяца потратить один день из своего рабочего времени на приём зачётов у кочегаров вместе с другими членами комиссии. В принципе он должен был ещё и прочитать пару лекций, но Андрей, прекрасно понимая сложившуюся обстановку в первые дни работы того в городке, не счёл нужным на этом настаивать. Он и сам справится, тем более, что занятия шли с опережением графика. Морозевичу понравился новый коллега, прежде всего своей бесхитростностью, и поэтому он не стал его нагружать лишней работой в непростой для того период ознакомления со своим хозяйством. Не так то просто крутиться в водовороте ремонтных работ на дому, да ещё и одновремённо знакомится с хозяйством, с КЭЧ. А Кирзонян, как был уверен Андрей, не очень то станет помогать своему коллеге.
Карамушко без каких-либо споров, вопросов и тому подобного, без возражений согласился принять участие в работе аттестационной комиссии. Он только спросил у Андрея, что там от него будет требоваться.
— Да ничего особенного — задать сдающим зачёт по одному-два вопроса, и то не обязательно каждому.
— Без проблем. Что тут сложного — сделаю. Задавать вопросы легче, нежели на них отвечать. А мы же теперь коллеги и должны помогать друг другу.
Андрей с удивлением подумал, что здесь таких слов ему слышать практически не приходилось. Да, они помогали друг другу по мере возможности, но молча. Это тоже говорило в пользу нового начальника сантеххозяйства.
К концу недели появилась ещё одна новость. На планёрке Лукшин сообщил, что со следующего понедельника для монтажа котельной под общежитием прибывает немецкая бригада. Это было хорошей весточкой для Андрея — значит, скорее всего, не позже средины августа и в графе запланированных работ напротив этой строчки можно будет поставить жирную "галочку".
Ещё в начале этой недели, когда на доме начался такой важный период работы, Морозевич объявил кочегарам, что с этого дня занятия будут ежедневно вестись не три, а два часа, чем вызвал у своих подчинённых прямо таки бурю восторга. За две недели занятий (10 рабочих дней) Андрей вычитал 28 программных часов (пару дней в силу занятости Морозевич проводил занятия по 2 часа). Он прикинул, что даже при таком режиме (по 2 часа в день) занятий оставшиеся 12 часов он вычитает за 6 дней, то есть не позже 18-го, пусть даже 20-го (в случае чего-либо непредвиденного) июля, что было всё равно раньше намеченного срока. Таким образом, у кочегаров было время на подготовку к зачёту, а сам Андрей сможет больше времени уделять ремонту.
Наступившую субботу Морозевичи провели большей частью дома, немного прогулявшись после обеда по городку. А в воскресенье утром Андрей мягко поинтересовался у жены, что ему делать с её велосипедом.