Дополнительные вопросы члены комиссии старались выбирать попроще, практической направленности, редко при этом пользуясь вопросником. С Морозевичем в этом плане всё было понятно, но и Виталий и майор задавали очень квалифицированные вопросы. Виталий по тематике работы с электрооборудованием и техники безопасности, а Лукшин — из практики работы кочегаров. За время своей службы он порой лучше иного инженера научился разбираться во многих специальных вопросах. Пытался не отстать от коллег и Виктор. Но в этих его вопросах всё равно чувствовался строительный уклон. Был у него и один любимый вопрос, который он задавал почти постоянно. Это был вопрос по теме, относящейся как санитарно-техническому, так и к теплотехническому хозяйству, вопрос о вентиле или кране. Звучал он примерно так:
— А скажите, пожалуйста, можно или нельзя, в случае протекания вентиля, через кранбуксу набить сальниковое уплотнение (так называемую "каболку") при его работе, не сливая воду? И обоснуйте, пожалуйста, свой ответ.
Кочегары были, конечно, не слесарями, но половина из них на этот вопрос отвечала правильно. Другая же половина отвечала неверно или неправильно обосновывала. И тогда Карамушко с очень довольным видом сам начинал рассказывать о том, что вентиль следует полностью закрыть, после чего открутить верхнюю гайку кранбуксы, поднять прижимную втулку и можно спокойно укладывать уплотнитель — вода, даже горячая, или пар просачиваться не будут, даже если вентиль работает под давлением. После этого удовлетворённый начальник сантеххозяйства с поблажкой не задавал вопросов одному-двум сдающим зачёт, а затем всё повторялось.
Но это были просто маленькие нюансы зачёта, а в целом все кочегары успешно его сдали, о чём Андрей в ведомости напротив фамилии того или много сдающего делал соответствующую запись и расписывался. В конце ведомости свои подписи поставили все члены комиссии, в том числе (уже во второй половине дня) и Кирзонян. Сам же зачёт закончился где-то в половине второго.
Когда все члены комиссии все вместе направлялись на обед в столовую, Лукшин подшутил над Андреем по теме одного анекдота:
— Вот видишь, милая, а ты боялась.
— Бояться то я не боялся, просто очень уж много работы на меня в это межсезонье свалилось. И многие работы пришлось делать впервые.
— Ничего, со всем можно справиться. Мне как-то Лукич приводил вашу украинскую поговорку. На русском языке она звучит примерно так: "Глаза боятся, а руки делают". Правильно?
— Да, — "очі бояться, а руки роблять". Всё верно. Только я не уверен, что это именно украинская поговорка, она скорее, интернациональная.
Назавтра Лукшин, как председатель комиссии, должен был отвезти один экземпляр зачётной ведомости в КЭЧ, чтобы там выписали кочегарам соответствующие удостоверения. Ранее он подобную процедуру проделал с программой занятий и вопросами, освободив тем самым, от поездок в Стендаль загруженного работой и занятиями Морозевича. Таким образом, одно большее дело было завершено, но оставалось ещё две не менее сложные работы — испытание системы отопления в доме? 3 и окончание монтажа оборудования с тем же испытанием системы под общежитием? 1.
ГЛАВА 6. Наконец-то
Но, если испытать систему отопления в доме? 3 Андрей планировал на первые же дни августа (он хотел уйти в отпуск 8-го августа, хотя ранее планировал 15-го), то вопрос о том, успеет ли немецкая бригада закончить к этому сроку и испытать подобную систему в другом жилом доме, оставался открытым. Морозевич поделился своими размышлениями на данную тему с Лукшиным.
— Андрей Николаевич, если вы твёрдо уверены, что до вашего отпуска, как вы его планируете 8-го августа, все работы в доме над мастерской будут успешно завершены, то готовьтесь к отпуску на эту дату, — успокоил его майор. — Сидеть и ждать окончания работ немцами нет необходимости. Во-первых, я уверен, да, вероятно и вы сами, что немцы выполнят все работы качественно, а во-вторых так ли уж важно, чтобы вы присутствовали на испытании системы. Это немецкий объект и они за всё отвечают, в том числе и за испытания. Если там что-то будет не так, то не вы же, а они сами и будут устранять недоделки. Хотя, я сомневаюсь, что они будут. Если радиаторы в доме не протекали ранее, то не потекут они и сейчас. А в котельной немцы сразу сами всё исправят. Они не покинут объект до тех пор, пока всё не будет нормально функционировать. Чем раньше же вы уйдёте в отпуск, тем раньше и вернётесь, а там уже и до нового отопительного сезона останется всего то месяц. А у вас же в подчинении не только эти два дома — много и другой работы. Так что планируйте отпуск на 8-е августа и договаривайтесь о подготовке к этому сроку документов. Я Клюеву подтвержу дату вашего отпуска. Поработали вы летом и так очень неплохо. Кстати, кого вы планируете на это время оставить вместо себя?
— Вы знаете, раньше я думал, что совместит мою работу Кирзонян, а потом, после его назначения на новую должность, за моим хозяйством сможет присматривать новый начальник сантеххозяйства, всё-таки два схожих хозяйства. Но, увы. Теперь же Виктора Петровича заставлять ещё и за моим хозяйством приглядывать — неразумно. Он и со своим то ещё досконально не ознакомился. Так что кандидатура только одна — Николай Кравченко, Кирзонян сейчас загружен по горло.
— Ну что ж, в данной ситуации кандидатура нормальная. А Кравченко сейчас полезно поработать с немцами и ощутить всю степень ответственности. Ведь он со Стефаном примерно одного возраста и, если не ошибаюсь, и образование у них схожее.
— Не ошибаетесь. Всё это так.
— Вот пусть у того же Стефана и поучится не только выполнять распоряжения, но и сам их разумно отдавать, хорошо проанализировав предстоящую задачу. Отдавать распоряжение и отвечать за его выполнение. Немцы почему-то доверяют толковой молодёжи, а мы как-то не решаемся — а вдруг не справится? Конечно, не справится, если ему начнут по серьёзному доверять только после 40 лет. А раньше то доверяли, да ещё как. Аркадий Голиков в гражданскую войну в 16 лет уже полком командовал, многие учёные к 22–25 годам становились всемирно известными. А мы всё на стариков уповаем.
— Ну, почему? А тот Виталий Горшков.
— Это, скорее, исключение. И даже не исключение. Кем он был в Союзе? — рядовой исполнитель, никакой, даже самый малый, не руководитель. Это теперь, после возвращения из ГДР в Союз, на него, возможно, обратят внимание.
— Вы правы, Борис Михайлович, — улыбнулся Андрей. — Это относится и ко мне, хотя я и старше Виталия.
— Вот видите, работа в ГСВГ, да вообще за границей, в армии — это очень хорошая школа. Так что пусть и Николай учится, парень то он толковый. Ему бы только побольше инициативы и решительности. Так что, спокойно готовьтесь к отпуску, а затем так же спокойно отдыхайте. Я, кстати, как только немцы закончат работы, тоже уйду в отпуск.
Таким образом, вопрос об отпуске был практически утрясён. Сам Кравченко свой отпуск в этом году уже отгулял — он побывал в нём в мае, когда на Андрея сыпались одна за другой неприятности. Начальник теплохозяйства специально его отпустил в отпуск пораньше. На демонтаже труб и радиаторов он особо нужен не был, а вот на завершающей стадии ремонта мог и пригодиться его, пусть и небольшой пока что, опыт. Андрей, как и планировал, задержал отпуск только газосварщикам. Слесари же и кочегары по одному, по двое планово уходили в отпуск — людей весной и летом для работ хватало. В конце августа Андрей запланировал отпуск Колыванову, а сразу по его возвращению — Пампушко. Таким образом, одна бригада газосварщиков будет работать постоянно, заменяя одна другую, а с ноября на весь отопительный сезон вновь будут работать обе.
А до конца июля, между тем, оставалось уже всего несколько дней. В четверг ещё до обеда Лукшин привёз из КЭЧ оформленные аттестаты на право работы кочегаров с котлами и другими резервуарами с жидкостью и газами, находящимися под давлением. Анатолий, не затягивая, в тот же день (без излишних торжеств) вручил их кочегарам, прошедших аттестацию. И в тот же день кое-что вручили и самому Андрею. Это было, конечно, не свидетельство на право работ, а талон на приобретение кофейного сервиза "Мадонна". Если ковёр в феврале месяце был для Андрея сюрпризом, то талон на сервиз он выбрал сам, зная, что на очередном собрании перед отпуском ему (а точнее уже их семье) может что-то и перепасть. Забегая вперёд, следует сказать, что через год, перед очередным отпуском, Валерия получила талон на большую хрустальную вазу — и это были все приобретения по талонам семьёй Морозевичей в Борстеле. Не так уж и много. Но на это были свои весомые причины.
А вот завершить ремонт дома? 3 до конца месяца так и не удалось. Это произошло только 2-го августа во вторник. До отпуска оставалось всего ничего, а потому Морозевич уже на следующий день назначил испытание новой системы отопление. Правда, кое о чём он позаботился заранее. Ещё на минувшей неделе Андрей на одной из планёрок обратился к Лукшину:
— Борис Михайлович, у меня назрел очень серьёзный вопрос. Очень серьёзный, — повторил он. — На следующей неделе, во вторник или среду я предполагаю провести испытание новой системы. Но на этот день мне позарез нужны все жители комнат, в полном составе. И, естественно, открытые комнаты жильцов, находящихся в отпуске. Понимаете, это практически все двери нараспашку. Такого не было до сего ни разу, даже когда мы подавали в комнаты трубы — тогда их подавали всё же поэтажно, не в одно время. Сейчас же при испытании вода довольно быстро заполнит систему — трубы и радиаторы. И вы себе представляете, что может произойти, если где-то были некачественно сварены трубы или плохо подсоединены последние. Это будет потоп.
— Да, это очень серьёзная проблема, — вздохнул майор. — Не дай, Господи, чтобы кого-то залило, да ещё в отсутствии жильцов. Неприятностей не оберёмся.
— Именно поэтому я очень прошу предупредить об этом офицеров и прапорщиков — в этот день никаких отлучек их жён, даже с малышом на прогулку. Потерпят немного, это заберёт не так уж много времени.
— Это я сделаю, через офицеров в штабе полка. Но этого, по-моему, недостаточно.
— Да, вы правы, недостаточно. Я говорил о распахнутых дверях в самом прямом смысле. Если потечёт вода на пятом этаже, то хозяйка не должна бежать на первый этаж и искать слесаря, и наоборот. Поэтому я хочу, чтобы на каждом этаже было побольше служащих, и не только теплотехников, их может и не хватить, а вообще служащих, их других служб тоже. То есть на пару часов все работы, кроме этой, в хозяйствах должны быть отменены. Это экстремальная ситуация, которая бывает очень редко. Нужно, чтобы на этажах были хотя бы одни глаза на три комнаты. Люди будут находиться в коридорах, у дверей в комнаты, но эти двери должны быть открыты.
— То есть вы хотите подключить людей Карамушко и Горшкова? У Кирзоняна, кроме комендантов, горничных в общежитиях и некоторых других женщин, служащих практически нет, разве что зав. складом. На работах у него в основном используются, как вы знаете, солдаты. Вы их тоже хотите привлекать к этой работе?
— Нет, только служащих. Не нужно солдат, которые не будут знать, как им поступать в той или иной ситуации. Поэтому обойдёмся служащими. Это займёт не так много времени. В том случае, если будет иметь место большая утечка воды, мы сразу же прекращаем заполнение системы, сливаем воду и ликвидируем неисправность.
— Вы говорите, что это займёт немного времени, — подключился к разговору Карамушко. — А если обнаружится большая течь, к примеру, на первом этаже. Для её устранения понадобиться немало времени. Затем вы вновь заполняете систему, а течь теперь появляется уже на третьем этаже. Всё сначала? И вновь время уходит.
— Увы, Виктор Петрович, вы абсолютно правы. Всё придётся повторять. Но что поделаешь, ничего другого я предложить, как вы понимаете, не могу. Если у вас есть другое предложение по проверке системы, то, пожалуйста, — предлагайте.
— Нет, в принципе, всё верно. Просто это всё может в таком случае растянуться и на целый день.
— Я такую возможность не исключаю, конечно. Хотя вероятность такого события, как мне кажется, невысока. Для её создания нужно вообще где-то полностью не заварить трубу. Но, если это и случится, а мы вовремя не перекроем воду, пусть даже поэтапно в нескольких случаях, то в случае залива квартиры тот же Григорий Иванович потратит значительно больше времени на ремонт квартиры.
— Так, нечего спорить, — перебил их диалог Лукшин. — это и так всем понятно. Я думаю, что Карамушко задал этот вопрос только с целью уточнения. Но у меня возник другой вопрос. Допустим, не будет больших утечек воды. Мне в это почему-то больше верится. Ваши люди грамотные специалисты.
— Я разделяю вашу точку зрения, Борис Михайлович, — обрадовался Морозевич. — я тоже верю в то, что больших утечек не будет. Но лучше всё же перестраховаться. Григорий, разве не так?
— Конечно, так. Если что-то случится, то и неприятностей не оберёшься, да и ремонты по новой делай.
— Хорошо, — продолжил Лукшин. — Я не успел задать вопрос. Так вот, если течь не будет большой — капает или течёт тонкой струйкой, вы тоже прекращаете испытание?
— Нет
— Как нет?
— Если течь небольшая, то на это место нужно накинуть большую тряпку, обмотав место течи. Тряпка не даст воде разбрызгиваться и та, постепенно смачивая тряпку, будет стекать в подставленную миску или тазик, воду из которых можно будет оперативно удалять. Я думаю, что Григорий и Виктор подтвердят вам эффективность такой процедуры, временной, конечно.
Указанные Морозевичем лица согласно покачали головой.
— Далее, — продолжил Морозевич, — мы запишем номера комнат и само место аварии. После заполнения всей системы мы сольём воду и начнём заниматься устранением неисправностей. Хорошо, конечно, чтобы и таких неисправностей не было, но они, увы, будут.
— Почему вы в этом так уверены?
— Да хотя бы по той же теории вероятности, — вздохнул Андрей. — Слишком уж много в доме было мест сварки. Какими бы опытными и аккуратными не были газосварщики и слесари, от усталости и хотя бы малой невнимательности никто не застрахован. К тому же места сварки были не слишком удобны для работы.
— Да, обстоятельный у вас, Андрей Николаевич, вопрос вышел, — покачал головой Лукшин. — Но я обращаюсь сейчас ко всем — взять всем на заметку то, о чём мы с вами говорили. Все должны будут участвовать в этом процессе. Виталий Игоревич, и вас это касается, а то вы сейчас что-то расслабились. Если вода зальёт вашу проводку, находящуюся под током, электроприборы, то последствия могут быть куда более серьёзными.
Виталий Горшков, который до этого о чём-то перешёптывался с Виктором, сразу стал серьёзным.
— Так, есть ещё какие-то вопросы у вас, Андрей Николаевич?
— Есть один, совсем маленький. Не то, что я не доверяю главам семей, офицерам, а также комендантам, но нужно продублировать сообщение о дате проверки системы. Люди могут просто забыть. Поэтому я решил предупредить жильцов и письменно, визуально так сказать. Я хочу попросить начальника клуба, чтобы его ребята написали чёткие разборчивые объявления на эту тему, которые мы повесим на входной двери и на каждом этаже. Так будет надёжнее. Поэтому у меня просьба — дать указания начальнику клуба не затягивать с объявлениями. Не то он может дотянуть до последней минуты, когда эти объявления уже и не нужны будут. Конкретное число пусть не ставит, я его потом сам впишу за пару дней до проверки системы.
— Начальник клуба не затянет это дело, потому что он и сам живёт в этом доме. Так что это в его же интересах, — усмехнулся Кирзонян.
После этой планёрки оставалось только ждать окончания работ. Вообще-то планировали завершить работы в понедельник (Андрей решил не прихватывать выходные), а, значит, испытание можно было бы проводить во вторник. Но Морозевич решил всё же не рисковать и отложить испытание ещё на день — по "закону подлости" могло случиться что-нибудь непредвиденное. А собирать жильцов два дня подряд дело ненадёжное. Поэтому он, посоветовавшись с Николаем, решил проводить эту работу в среду — время для отпуска ещё было. Поэтому Морозевич собственноручно вписал в приготовленные объявления цифру "3". Так оно и получилось. В понедельник сварщики всё же не успели немного закончить все работы. Можно было, конечно, задержаться на пару часов и закончить всё, как это ребята и предлагали. Но Андрей отказал им в этом. Сверхурочные работы дело ненадёжное — хочешь как лучше, а может в спешке получиться и хуже. Спокойно сделают всё и во вторник, тем более что дата испытания всё равно уже назначена на среду.