Извращённые Эмоции
Автор: Кора Рейли
Книга: Извращённые Эмоции
Серия: Хроники Каморры #2
Перевод сделан группой: https://vk.com/corareilly
АННОТАЦИЯ
Нино Фальконе гений и монстр. Как правая рука и брат Капо Каморры, его отсутствие чувств не проклятие, а благословение, пока брат не просит его жениться ради Каморры.
Киара Витиелло, Кузина Капо Фамильи Нью-Йорка, должна выйти замуж за Нино Фальконе, чтобы предотвратить войну с Каморрой, но то, что она слышит о Лас-Вегасе, заставляет ее вены пульсировать от ужаса. После того, как ее отец предал своего Капо и заплатил своей жизнью, ее семья думает, что брак ‒ ее единственный шанс принести честь имени; но только Киара знает, что она ошибочная награда, данная в обмен на мир.
Мужчина, неспособный на эмоции, и девушка, травмированная прошлым ‒ брак по договоренности, способный объединить или разрушить…
Пролог
Киара
Фальконе будут чувствовать себя обманутыми. За обещание мира, монстром Лас-Вегаса предстояло принести в жертву девственницу. Мне никогда не давали шанса стать девственницей. У меня отняли этот выбор. Мучительно вырванный из меня.
Страх, острый и грубый, сковал мою грудь, когда мой муж привел меня в нашу комнату, где мы должны провести ночь и закрыл дверь перед ухмыляющимися лицами своих братьев. Нино отпустил меня, и я быстро увеличила расстояние между нами, двигаясь к кровати.
Прошло шесть лет, но воспоминания все еще будили меня по ночам. Я боялась быть рядом с мужчиной, с любым мужчиной, особенно с этим парнем, моим мужем.
Стоя в нескольких шагах от кровати, я окинула взглядом белые простыни: простыни, которые моя семья ожидала увидеть утром в пятнах моей крови.
Крови там не будет.
Я подкралась ближе к кровати. Кровь была и в первый раз, и во второй, и даже в третий. Много крови, боли, ужаса и мольбы. Тогда не было представления простыней. Наша горничная, которая никогда не приходила мне на помощь, убирала их.
Сегодня я не буду умолять. Это не остановило моего обидчика много лет назад.
Это не остановит моего мужа.
Я знала эти истории. Я видела его в клетке.
Единственным утешением было то, что я сомневалась, что он сможет сломить меня сильнее, чем я была много лет назад.
Глава 1
До
Нино
— Помнишь, что я сказал Луке, когда видел его в последний раз? Сомневаюсь, что он захочет работать с нами после этого, — пробормотал Фабиано, расхаживая по комнате. — Он убьет меня, как только я ступлю на его территорию, поверь мне. Черт, на его месте я бы убил себя.
Римо покачал головой.
— Он рассержен, но увидит причину.
Я кивнул.
— Он хотел защитить свою собственность, свою жену, но он все еще бизнесмен, и у нас есть хорошие аргументы для сотрудничества. Наркотики по-прежнему его основной бизнес, и наши контакты с его лабораторией говорят нам, что они не могут производить достаточно для удовлетворения спроса. Луке нужно импортировать наркотики, но он не может, потому что мы держим Запад, а Данте середину. Его контрабандисты теряют слишком много дерьма, прежде чем оно достигает Восточного побережья. Если он будет работать с нами, мы можем гарантировать безопасный транспорт через нашу территорию, а взамен он обещает нам держаться подальше от нашего боя с Данте Кавалларо. Нам даже не нужна его помощь.
— Нам это не нужно, — настаивал Римо, и его темные глаза стали суровыми.
В этом мы расходились во мнениях; дополнительная помощь против такого противника, как Данте Кавалларо, была бы очень ценна, но, как и Лука, Римо позволял эмоциям мешать принимать рациональные решения.
Фабиано нахмурился.
— Лука не такой, как ты, Нино. Не каждое его решение основано на логических причинах. Он в ярости, потому что мы оскорбили Арию, и гордость может помешать ему принять логичное решение. Поверь мне.
Гордость и ярость. Никогда не были полезными.
— Если скажешь сестре, что подарил Леоне браслет, она убедит его. Она снова подумает, что ты ее младший брат. Она захочет в это поверить. Возьми Леону с собой. Пусть это будет семейный визит, но убеди Арию и Луку поговорить с нами. Скажи ему, что я собираюсь встретиться с ним лично, — сказал Римо.
Я искоса взглянул на Римо.
Последний раз, когда он разговаривал с Лукой, все прошло не слишком хорошо. Прошли годы, но если Лука был злопамятен, он вспомнит об этом. А Римо умел провоцировать людей, которые не ладили с другими Капо.
— Он не поверит, что нам можно доверять, — сказал Фабиано. — А твой разговор с Лукой ‒ это самое худшее, что может случиться. Римо, ты чертова бомба замедленного действия. У тебя встает, когда ты представляешь, каково это, купаться в крови Луки, блядь. Ты действительно думаешь, что сможешь остановить себя от попытки убить его?
Римо откинулся на спинку стула с улыбкой на лице, которую я научился опасаться.
— Фамилья ‒ это узы, обеспечивающие мир, не так ли? Мы даем им то, что они хотят, то, что твоя сестра хотела для тебя и всех остальных.
Он не ответил на вопрос Фабиано. Фабиано остановился и скрестил руки на груди.
— И что это должно быть?
— Мир и любовь, — Римо скривил губы, словно собирался рассмеяться. — Мы предложим брак между нашими семьями. Какое-то время это работало между Нарядом и Фамильей.
Римо ничего мне не говорил. Обычно он советовался со мной, прежде чем принимать подобные решения. Для Римо это был удивительно разумный план. Браки предотвращали многие войны, на протяжении веков человеческой истории, конечно, они начинались так же часто. Фабиано засмеялся, но по тому, как сузились его глаза, я понял, что он недоволен.
— Несколько лет, а теперь они снова убивают друг друга.
— Несколько лет ‒ это все, что нам нужно, — сказал я. — Лука не хуже нас знает, что любое мирное соглашение будет заключаться лишь на короткое время.
— Ты не можешь верить, что Лука согласится на брак по расчету.
— Почему нет? — Римо спросил, ухмыляясь. — Это сработало у него и твоей сестры. Посмотри на них, болезненно влюбленных. Уверен, что он может пощадить одну из своих кузин. Не ты ли сказал, что у его отца есть три сестры и два брата? Есть несколько кузин в брачном возрасте, или даже троюродный брат, мне все равно.
— Одна из этих сестер была замужем за предателем, которого убил наш отец. Сомневаюсь, что она отдаст нам своих дочерей, — напомнил я Римо.
— Одна из ее дочерей ‒ чертова штучка этого ублюдка Гроула. Как будто я приму ее или ее сестру в нашу семью, — сплюнул Римо. Я склонил голову в знак согласия.
Если мы позволим Фамилье отдать нам останки нашего предательского сводного брата, это будет неверным сигналом.
— Лука не выбрал бы ни одну из них. Но кто, черт возьми, должен жениться на девушке из Фамильи? — спросил Фабиано, подняв светлые брови. — Только не говори мне, что это будешь ты, Римо, потому что я не сделаю тебе этого гребанного предложения. Мы все знаем, что ты последний человек, которого мы можем выставлять напоказ, как мужа. Ты все время выходишь из себя. Это закончится кровавой свадьбой, и ты это знаешь.
Римо ухмыльнулся и перевел взгляд на меня. Это объясняло, почему он не посоветовался со мной.
— Я ни на ком не женюсь. Нино женится.
Подняв брови, я спросил.
— Я?
Фабиано, поморщившись, опустился на диван.
— Без обид, но Нино тоже не тот парень, чтобы играть роль мужа.
Я склонил голову набок. Я никогда не думал о браке. В этом не было необходимости.
— Если ты имеешь в виду отсутствие у меня эмоций, могу заверить тебя, что, при необходимости, я могу их подделать.
Римо пожал плечами.
— Это не брак по любви. Нино не нужно ничего чувствовать, чтобы жениться. Ему нужно только сказать «да» и трахнуть свою невесту, возможно, стать отцом одного или двух их детей, и сохранить свою жену в живых, пока мы хотим мира с Фамильей. Ты ведь можешь это сделать?
Я прищурился, мне не понравился его тон.
— Я могу это сделать.
Фабиано покачал головой.
— Это чертовски плохая идея, и ты это знаешь.
— Это нетрадиционно, — признал я.
— Но это практика, которая использовалась в наших кругах на протяжении поколений. Еще до того, как наши семьи приехали в США, они организовывали браки, чтобы установить связи между различными семьями. И у Фамильи есть ценности старого света. Они ‒ единственная семья, за пределами Италии, которая все еще следует традиции кровавых простыней. Я уверен, что Фамилья Луки будет приветствовать идею другого организованного брака между семьями; Лука должен держать традиционалистов в семье счастливыми, особенно теперь, когда он должен был принять некоторых своих родственников из Сицилии. И в Каморре все еще есть традиционалисты, которые оценят такое соглашение.
Фабиано снова покачал головой.
— Повторяю: Лука не согласится. Он убьет меня.
Римо ухмыльнулся.
— Посмотрим. Слышал, он хочет защитить своих детей.
Фабиано дернулся.
— У Арии есть дети?
Мы с Римо знали это уже давно. Один из наших знакомых сказал нам. Лука позаботился о том, чтобы Ария и дети не попадали в прессу, и даже убил нескольких фотографов, которые не понимали концепцию конфиденциальности. Римо не хотел, чтобы Фабиано знал об этом, потому что боялся, что во время своего визита в Нью-Йорк, Фабиано будет слишком эмоциональным. Видимо, он передумал.
— Дочь и сын, — сказал я. — Он хочет защитить их, и если мы предложим ему мир на Западе, это убедит его.
Фабиано молчал.
— Как давно вы знаете?
— Это важно? Лука не подпустил бы тебя к своим детям, — сказал Римо.
Фабиано кивнул, но губы его были плотно сжаты.
— Ты знаешь, что Данте не был главной силой, стоящей за нападением на нас. Это был мой отец, — он посмотрел на меня, потом на Римо. — Данте может убить моего отца прежде, чем мы доберёмся до него. Я не хочу, чтобы это произошло. Позволь мне поехать в Чикаго и привезти его в Лас-Вегас. Мы все еще можем попросить Луку о мире после этого.
Римо бросил на меня многозначительный взгляд, явно нуждаясь в том, чтобы я, как обычно, был голосом разума.
— Это неразумно, — сказал я. — Ты слишком эмоционально увлечен, чтобы возглавить атаку на территорию Наряда, особенно на твоего отца. И мы не знаем наверняка, действовал ли твой отец без прямого приказа Данте. Данте не мог убить его.
— Это был план моего отца. Ты слышал, что сказали эти ублюдки, когда мы их разорвали. Мой отец послал этих ублюдков, потому что хотел моей смерти, — прорычал Фабиано. — И я хочу убить его. Я хочу разорвать его на куски.
— Так и будет, — твердо сказал Римо, касаясь плеча Фабиано. Он помолчал. Опять с этой улыбкой. — Но это был бы хороший свадебный подарок. Если мы доберемся до Скудери, его смерть станет мирной жертвой для Луки и его клана. В конце концов, сестры Скудери тоже не очень-то любят своего отца.
— Конечно, нет. Он презренный мудак, — сказал Фабиано.
— Мы не можем вальсировать в Чикаго и вывести их Консильери. Ты ведь понимаешь это? Данте поставит на место все возможные средства защиты.
Мне пришлось это сказать, потому что становилось все более очевидным, что ни Римо, ни Фабиано не сделают мудрого выбора, когда дело дойдет до того, чтобы снять Наряд.
— Единственный логичный выбор ‒ отправить меня в Нью-Йорк, на встречу с Лукой. Я не переживаю. Я смогу деэскалировать ситуацию, если потребуется.
Римо покачал головой.
— Я Капо. Я должен быть на фронте. Только ебаный трус послал бы своего брата рисковать своей жалкой задницей в такой ситуации.
— Что насчёт моей чертовой заднице? — пробормотал Фабиано.
— Твоя задница в безопасности из-за твоей сестры. Что бы ни говорил Лука, он всегда дважды подумает, прежде чем всадить тебе пулю в голову. С Нино его ничто не удерживает.
— Он в меня не выстрелит. Его следующая поставка должна будет пройти наши границы в ближайшие дни... если верить нашим информаторам в Мексике. Мы перехватим их, удержим его людей и его наркотики до встречи, и я отдам приказ освободить их в знак мира, в знак доброй воли.
— Наркотики и солдаты не помешают Луке убить тебя, — сказал Фабиано.
— Посмотрим, — сказал я. — Это единственный логичный выбор.
— Твоя блядь логика меня бесит, — пробормотал Римо.
— Я будущий муж, поэтому логично послать меня. Мы сделаем это на моих условиях, Римо. Я не позволю вам двоим опираться на свои эмоции.
— По-моему, он специально меня разозлил, — сказал Римо Фабиано.
Фабиано кивнул.
— Думаю, что да.
— Не нужно много усилий, чтобы вывести тебя из себя, Римо.
Римо прищурил глаза на меня.
— Логично было бы взять кого-нибудь с собой. Ты не должен идти один. Возьми Фабиано.
Фабиано закатил глаза.
— Да, возьми меня. Потому что я пуленепробиваемый, потому что я гребаный Скудери.
Я посмотрел на блондина.
— Может, твое присутствие вскроет слишком много ран для Луки. Мы не хотим начинать не с той ноги.
— По-моему, корабль отплыл, — сказал Фабиано.
— Хочешь полететь со мной в Нью-Йорк? — я спросил, с сомнительным выражением лица.
— Я лучше полечу в Чикаго и убью своего ебаного отца, но если безумный брак между тобой и какой-нибудь бедной Фамильей приблизит меня к этой цели, я полечу в Нью-Йорк и поговорю с этим чертовым Лукой Витиелло. Но не думаю, что он будет рад меня видеть. Он ни на секунду не поверит, что я изменился.
— На самом деле нет. За исключением твоего поведения с Леоной. Ты все еще жестокий ублюдок, поэтому Витиелло не должен доверять тебе, — сказал я.
Фабиано переводил взгляд с Римо на меня.
— Я лечу или нет? Я должен придумать, как рассказать об этом Леоне, не пугая ее.
Римо покачал головой.
— Я должен полететь как Капо.
— Мы прибережем это воссоединение для второй встречи, когда Витиелло будет убежден, что преимущества связи перевешивают радость отрубания головы, — сказал я.
— Значит, я лечу, — Фабиано встал.
— Я очень надеюсь, что это чертово испытание позволит мне убить моего отца, или вам двоим придется многое мне компенсировать.
Я все еще не был уверен, что присутствие Фабиано улучшит нашу ситуацию. Он был братом Арии, это правда, но даже это не защитит его навсегда. О том, чтобы отстранить Римо, не могло быть и речи. Я должен был убедиться, что Лука и Фабиано последуют моим рассуждениям и не позволят своим непредсказуемым эмоциям управлять шоу.
Киара
Я, как обычно, стояла в стороне, достаточно далеко от танцпола, чтобы никто не счел себя обязанным пригласить меня на танец. Мои глаза следили за Джулией, когда она танцевала со своим мужем Кассио. Ее глаза на мгновение встретились с моими, и она улыбнулась. Она уже съехала, когда я должна была переехать к тете Эгидии и дяде Феликсу шесть лет назад, но мы с ней стали близкими друзьями, ближе, чем кто-либо другой, особенно мои старшие братья. Им разрешили остаться в Атланте после того, как мой кузен Лука убил нашего отца. Я вздрогнула от воспоминаний.
Джулия была одной из немногих, кто смотрел на меня с добротой, а не с презрительной усмешкой. Я подавила желание потереть руки; казалось, мне всегда было холодно. Даже музыка не смогла успокоить меня. Я не могла дождаться, когда вернусь домой и почувствую под пальцами клавиши пианино.
Мой позвоночник напрягся, когда Лука направился ко мне. Его жена Ария, вероятно, сжалилась надо мной и попросила пригласить на танец. Я действительно хотела, чтобы он этого не делал.
— Хочешь потанцевать? — спросил он, протягивая руку.
Поскольку в прошлом году мне исполнилось восемнадцать, я должна была посещать светские мероприятия. Даже тетя Эгидия и дядя Феликс не могли найти оправданий, чтобы держать меня подальше. Многие все еще избегали меня, не открыто, но я ловила их взгляды, когда они думали, что я не обращаю внимания.