Конечно, я сказала ему, что люблю играть, но ему не нужно было прилагать усилий, чтобы завоевать меня. Мы уже были женаты, и я была связана с ним навсегда. Если от кого и требовалось кому-то угодить, так это от меня, как от жены. И до сих пор я терпела неудачу.
Я опустилась на черную, кожаную скамью, позволив пальцам благоговейно заскользить по гладким, черным и белым клавишам и начала играть, но, к моему удивлению, это была не та песня, над которой я работала последние несколько месяцев. Это было что-то совершенно новое, мелодия, которую я даже не знала, находилась во мне, но когда мои пальцы двинулись по клавишам, она обрела форму. Медленно, узел на моей груди ослабел и я поняла, что ноты были моими эмоциями, сформированными в музыку.
Звук был призрачным и ужасным, ноты преследовали друг друга, быстрые и беспорядочные, а затем почти резко замедлились. Смятение и страх, смирение и вызов, и под всем этим скрытая боль, которую я не могла стряхнуть.
Я не могла перестать играть, даже, когда начала мелодию заново, изменила ее, но эмоции остались, и они заполнили комнату и меня. На мгновение я почувствовала себя как дома, почти умиротворенно.
— Вижу, ты нашла свое пианино, — протянул Нино, и мои пальцы впились в клавиши, заставив прекрасный инструмент почти сердито закричать.
Глава 11
Киара
Мои глаза метнулись влево, где стоял Нино, наблюдая за мной, с легким любопытством. Он был одет в черные брюки и обтягивающую черную футболку, которая открывала его татуированные руки. Его волосы были собраны в очень короткий хвост.
Я покраснела и быстро встала.
— Мне очень жаль. Я должна была спросить, прежде чем начать играть. Даже не знаю, можно ли мне.
Нино нахмурился, придвинулся ближе и не остановился, несмотря на мое растущее напряжение. Он прислонился к пианино, близко, но все еще на расстоянии вытянутой руки. Его глаза осмотрели меня с головы до ног, и я заставила себя стоять спокойно, позволяя ему оценить себя. Это была его привилегия.
Наконец, его глаза встретились с моими.
— Почему тебе не разрешено играть на пианино? — спросил он. — Я привёз его для тебя, и он предназначен для игры.
— Спасибо, — тихо сказала я. — Ты не должен был этого делать. Это слишком дорого.
Рот Нино искривился в мрачном веселье.
— Нет, но я хотел, а деньги не проблема, Киара. У нас больше, чем мы могли бы тратить.
Я снова посмотрела на клавиши и провела по ним кончиками пальцев.
— Сыграй еще раз, — попросил Нино.
— Я только сегодня начала работать над этим. Она еще не готова.
Я не упомянула, что никогда не была счастлива с песней, которую создала, и избегала играть перед другими, если это возможно. Музыка была для меня эмоциональной. Выставлять себя напоказ перед другими людьми никогда не казалось мудрым.
— Играй, — приказал Нино.
Мои глаза взлетели к его лицу. Выражение его лица было властным, но не жестоким. Я снова опустилась на скамейку, глубоко вздохнула и положила пальцы на первые ноты. Я закрыла глаза, потому что под пристальным взглядом Нино не могла сосредоточиться. Затем начала играть, и мелодия ожила, потекла вокруг меня, развивалась, добавив еще несколько нот. Последняя нота давно смолкла, когда я осмелилась открыть глаза.
Нино смотрел на меня, и мои щеки запылали.
— Она не не доработана, я же сказала, но...
Нино наклонился, и я затаила дыхание.
— Не принижай себя. Теперь ты Фальконе.
Я моргнула и кивнула. Меня всю жизнь подавляли и другие, и я сама. Джулия и раньше говорила мне тоже самое, но ни одно из ее слов не возымело эффекта. Глядя в прекрасное, холодное лицо Нино и видя в его глазах властность, казалось невозможным не принять его слова близко к сердцу. Когда стало ясно, что Нино ждет ответа, я сказала.
— Хорошо.
Он слегка покачал головой, но я не была уверена, что это значит. Нино выпрямился.
— Мне необходимо ехать на встречу с владельцем нашего бойцовского клуба «Арена Роджера». Ты можешь провести день, как тебе хочется. Можешь свободно ходить по крылу и особняку, но, как я уже сказал, не заходи в крыло Римо.
У Римо, вероятно, была бедная девушка, запертая в подземелье. Я вздрогнула.
— Я останусь одна? — спросила я.
Нино покачал головой.
— Савио останется с тобой.
Облегчение захлестнуло меня, поняв, что Капо Каморры не будет няньчиться со мной, даже если младший Фальконе заставлял меня нервничать. После вчерашнего неловкого инцидента, я действительно не с нетерпением ждала встречи с братом Фальконе.
— Если хочешь выйти из дома, скажи Савио, и он отвезет тебя, куда захочешь. Завтра у меня будет время показать тебе Вегас.
Он ждал ответа, и я кивнула.Прежде чем уйти, он коротко кивнул в ответ.
Я ошеломленно уставилась ему в спину.
Какое-то мгновение я колебалась между тем, чтобы сесть обратно за пианино и что-нибудь поесть, но затем мой урчащий желудок победил в этой борьбе. Я пошла по коридору, в главную часть дома. По-прежнему было тихо, но когда я подошла ближе к кухне, то услышала мужской голос. Остановившись перед дверью, я узнала голос Савио.
— Застрял дома в роли няньки. Приеду, когда Адамо сменит меня, после школе.
Я уже собиралась развернуться и вернуться в крыло Нино, несмотря на голод, когда дверь распахнулась. Я попыталась отшатнуться, но все равно заработала удар в плечо, приземлившись на задницу. Ахнув от резкого приступа боли я покраснела от смущения, увидев Савио, смотрящего на меня сузившимися глазами. С моего места на полу, он казался еще выше, что не помогло мне успокоиться.
— Ты подслушивала? Никогда не слышала о конфиденциальности? — пробормотал он.
Он сунул телефон в карман, наклонился надо мной, и я вздрогнула. Он замер, его глаза расширились на мгновение, прежде чем он взял под контроль выражение своего лица. Он был почти так же хорош, как Нино.
— Господи, я не собирался лапать тебя, женщина, — он протянул руку. — Перестань съеживаться и возьми меня за руку.
Я взяла, и он потянул меня на ноги, потом отпустил меня. Взволнованная, я быстро поправила платье.
— Мне очень жаль. Я не хотела подслушивать, и мне жаль, что тебе приходится играть роль няньки, когда у тебя дела поважнее.
Савио пожал плечами.
— Нино попросил меня присмотреть за тобой , а ты беззащитна.
Беззащитна. В его голосе прозвучало почти отвращение. Я не знала, как реагировать, поэтому сказала.
— Собираюсь приготовить завтрак. Хочешь чего-нибудь?
Савио фыркнул.
— Удачи. В холодильнике нет еды, только пиво. Нино почти единственный, кто не забывает покупать еду, и он был занят последние несколько дней.
— Ох, — сказала я.
Савио вздохнул и провел рукой по темным волосам. Они были короче, чем у Нино, и немного темнее.
— Давай возьмем что-нибудь поесть. Мы можем совершить небольшую поездку, чтобы я мог проверить одного из наших солдат, у которого проблемы с вандалами.
Мои глаза расширились. Как и Нино, Савио рассказывал мне о бизнесе. В основном не одобрялось вовлекать девушек в какие бы то ни было дела, даже упоминать об этом в кругу Фамильи.
— Мы можем не выходить, — сказал он, оценивая мое выражение лица. — Но тогда тебе придется обойтись без еды.
— Я не поэтому шокирована. Не привыкла слышать о бизнесе.
Савио пожал плечами.
— Это то, что мои братья и я делаем на протяжении всего дня, так что это постоянная тема здесь. За исключением Адамо, чья основная деятельность ‒ дуться.
Я рассмеялась. Савио посмотрел на меня так, словно пытался понять.
— Ты можешь выйти и подождать на подъездной дорожке. Я захвачу еще несколько пистолетов, и мы сможем поехать.
Еще несколько пистолетов? На груди у него уже висела кобура с пистолетом и ножом, но комментировать это было не мое дело, поэтому я направилась к выходу.Было тепло и солнечно. На подъездной дорожке было припарковано несколько машин, одна из них ‒ Феррари цвета меди, с металлическим отливом, который блестел на солнце. Мои глаза были прикованы к тому, что когда-то было мраморным фонтаном. Теперь посередине, грудой, лежали обломки статуи.
Савио выбежал на улицу. Он накинул черную кожаную куртку, вероятно пряча оружие, и кивнул в сторону металлического Феррари. Конечно. Я последовала за ним к машине и села. Я подпрыгнула, когда двигатель взревел, как зверь. Савио направил машину по длинной, подъездной дорожке, к воротам.
— Почему фонтан разбит?
— Это была гордость и радость нашего отца. Он сделан был в Италии и он привёз его сюда. Когда мы с братьями вернулись, после прихода к власти, Римо разбил его кувалдой.
Я представила себе, как Римо, как сумасшедший, разрушает данное творение.
— Вы не пытались его остановить?
— Римо не остановить, когда он убивает, — сказал Савио, везя нас по широкой дороге с казино и небольшими отелями, по обе стороны. — Мы ненавидели нашего отца. Мы были заняты тем, что сжигали картину с ним и нашей матерью.
В его голосе слышалось напряжение, и я решила сменить тему.
— Ты ведь не пытаешься смешаться с толпой? — спросила я, указывая на его машину.
Савио закатил глаза.
— С такой фамилией, как Фальконе, и с этой татуировкой... — он пошевелил рукой, чтобы я могла взглянуть на его предплечье, тату с глазом и лезвием, — Я ни за что не смог бы смешаться с толпой. И зачем мне это? Мы с братьями вернули честь Каморре. Я горжусь тем, кто я есть, зачем мне скрывать это?
Я кивнула. Для меня это была чужая концепция. Большую часть своей жизни я пыталась слиться с толпой, прятаться.
— Немного странно, что ты мой нянька, хотя я на два года старше тебя, тебе не кажется?
Лицо Савио посуровело.
— Возраст не имеет значения. Я ‒ член Каморры почти четыре года. Я бился в клетке. Убивал и пытал. Я способен защитить тебя и себя, и у меня нет никаких сомнений.
— Четыре года? — недоверчиво спросила я. — Но тогда тебе было всего тринадцать.
Он кивнул.
— Я хотел стать членом Каморры, и мои братья нуждались во мне.
— Что насчёт Адамо? Он уже принят?
Савио поджал губы.
— Нет. Римо считает, что лучше подождать до четырнадцати, чтобы у него было время вытащить голову из задницы.
Савио остановил машину у обочины, перед кафе и вышел, не сказав больше ни слова. Я быстро вышла и сразу поняла, что Савио в особняке или в машине не был тем Савио, которого видел внешний мир. Выражение его лица стало жестким, не таким жестоким, как у Римо, и не таким холодным, как у Нино, но достаточно, чтобы по моей спине пробежала дрожь. Он больше не был похож на подростка. Он выглядел мужчиной. Он удивил меня, когда подошел ближе. Я с любопытством посмотрела на него.
— Я должен защищать тебя. Я не собираюсь получать от Нино, потому что что-то случилось с тобой.
Сомневаюсь, что Нино это будет волновать. Возможно, он будет недоволен, так как его собственность была повреждена или, может, даже забеспокоится, что это поставит под угрозу перемирие с Фамильей.
— Думала, в Лас-Вегасе безопасно.
— Да, — ответил Савио, оглядывая тротуар и улицу. Несколько прохожих выглядели как туристы, хотя мы и не находились рядом со Стрип. — Но после нападения Наряда, мы стали более осторожны.
Это имело смысл. Быть атакованным на собственной территории, должно быть, тяжелым ударом. Савио, жестом, сказал следовать за ним к кафе, и я попыталась держаться поближе к нему. Он не заставлял меня так нервничать, как Римо, и это было облегчением. Он придержал для меня дверь, и я вошла. Бариста, за стойкой, улыбнулась мне, но улыбка исчезла, как только вошел Савио.
Он направился к стойке. После того, как мы заказали кофе и несколько пончиков, мы перешли к ожиданию нашего заказа. У бариста так тряслись руки, что она все время проливала молоко. Она то и дело поглядывала на Савио, а иногда и на меня. Я не могла помочь, но чувствовала себя плохо.
— Неужели все здесь так боятся тебя и твоих братьев? — спросила я, когда мы возвращались к машине.
Я сделала глоток кофе, наблюдая за Савио.
— Не все, нет. Ее брат должен нам денег. Недавно к нему наведывался Фабиано. Вот почему она такая.
Как только я пристегнулась, Савио отъехал от тротуара. Он неуклюже вел машину, зажав стакан между ног, потому что подставки не было. Я сделала глоток и подняла коробку с пончиками.
— Есть в машине запрещено?
— Нет. Дай мне один, с лимонной глазурью. Уборщики уберут крошки.
Я протянула ему пончик и взяла себе самый обычный. Я откусила кусочек, и мы погрузились в молчание. Снова взглянула на него.
— Что? — пробормотал он.
— Ты изменился, когда мы оказались снаружи.
Савио сузил глаза на меня.
— Нам, Фальконе, нужно вести вести себя определенное на публике. Даже Адамо это знает. Ты тоже должна это помнить.
— Я? — удивленно спросила я.
— Ты теперь Фальконе, не так ли?
Я кивнула.
— Да. Ты прав.
Фальконе. Потребовалось бы много времени, чтобы смириться с тем фактом, что я стала частью самой печально известной семьи в США.
Савио припарковал машину.
— Мне нужно уладить кое-какие дела, но ты должна пойти со мной.
Я быстро допила кофе и последовала за Савио. Мы остановились перед Итальянским рестораном, под названием «Капри».
— Как я уже сказал, этот ресторан принадлежит одному из наших солдат. Его сын мой друг, а также солдат.
На этот раз, когда мы вошли в мрачный ресторан, реакция была совсем другой. Ни страха, ни дрожащих рук. Ресторан еще не открылся. Два парня, примерно одного возраста с Савио, и двое парней, постарше, сидели за столом и о чем-то спорили. Как только мы вошли, все посмотрели в нашу сторону. Они кивнули Савио, но их глаза были прикованы ко мне. Чувствуя себя неловко, под их пристальным взглядом, я с трудом подавила желание опустить глаза, вспомнив слова Савио. Он подошел к парням, а я последовала за ним на пару шагов, не уверенная, должна ли оставаться рядом с ним, когда ему скоро придется обсуждать дела. Ребята, помоложе, встали.Оба обняли Савио и похлопали его по плечу. Потом высокий, грузный негромко присвистнул.
— Хороший улов, Савио. Новая девушка на неделю?
Савио взглянул на меня, и я почувствовала, как горят мои щеки. Когда он повернулся к парням, его улыбка поредела.
— Она жена Нино.
Последовало неловкое молчание, и грузный парень покраснел, что, казалось, позабавило Савио, если судить по подергиванию его рта. Один из парней вскочил на ноги и ударил подростка по затылку.
— Сейчас же извинись, Диего!
— Я не хотел проявить неуважение, — пробормотал Диего.
— Хорошо, что Нино здесь нет, — пожал плечами Савио. — Он собственнический ублюдок.
Был ли Нино таким? Или это была та часть внешнего вида, которую хотели представить Фальконе. Я не была уверена. Я не знала Нино.
— Почему бы вам не присоединиться к нам? Уверен, наш повар сможет приготовить для вас быструю еду? — сказал человек постарше.
У них с Диего были такие же резкие черты лица, как у отца и сына. Савио наклонил голову, в знак согласия, и опустился на один из стульев, затем отодвинул стул рядом с собой, чтобы я села. Я села, радуясь, что мужчины теперь намеренно избегают взглядов на меня, хотя это тоже было странно.
— Иди на кухню и скажи им, что у нас гости, Диего, — сказал отец.
Когда Диего вернулся, он уже не выглядел таким потрясенным и, в конце концов, оправился от первоначального шока.
— Так вы кузина Витиелло?
Теперь все их внимание вернулось ко мне.
— Да, но у Луки много кузин и кузенов.
— Какой он? — спросил Диего.
Отец посмотрел на него, и Савио закатил глаза.
— Он сильный Капо. Беспощадный и уважаемый.
— Никто не сильнее нашего Капо, — сказал Диего, и все кивнули.
Глаза Савио загорелись гордостью. Я кивнула, потому что от меня этого ждали. Я не знала, кто сильнее; Римо или Лука. У Римо было преимущество, что рядом с ним было трое братьев, даже если Адамо еще не был призван.
— Я здесь, чтобы обсудить нападение на другой ваш ресторан, Даниэле. Как вы думаете, кто это сделал?
— Понятия не имею. Несколько лет назад, я бы сказал ‒ Братва, но, поскольку вы выгнали их из города, это кажется маловероятным.