— Любовь превращает нас в дураков, — тихо сказала Леона, но оставила эту тему и откинулась на спинку шезлонга.
Я решила тоже растянуться, даже если на мне не было купальника, как на Леоне. Думая о своем положении, я не собиралась становиться такой дурочкой. Влюбиться в кого-то без эмоций было бы ужасной ошибкой.
***
Ранним вечером, я снова сидела за пианино и работала над своей песней, когда вошел Нино. Мои пальцы наткнулись на следующие несколько нот. Он был одет только в спортивные шорты, его кожа была покрыта тонким блеском пота, который делал его татуировки еще более заметными. Мой взгляд скользнул вниз, по его вспоротому животу, затем по мускулистым и сильным рукам, обмотанным белой лентой. Местами они были красными. Я быстро отвел глаза, конечно, слишком поздно, потому что Нино смотрел на меня с понимающим выражением. К счастью, он ничего не сказал.
— Римо заказывает для нас пиццу. Я быстренько приму душ, а потом мы сможем пойти.
— Конечно, — медленно ответила я. — Не уверена, что Римо нравится, когда я все время рядом, когда вы ужинаете.
В последние несколько недель они были все больше заняты планированием нападения на Наряд, поэтому я часто ужинала с Леоной, в нашем крыле или даже ела с Адамо, который еще не был вовлечен в дела Каморры. Нино также дважды приглашал меня на ужин. К счастью, проводить вечера со всеми братьями Фальконе было редким событием.
Нино склонил голову набок.
— Ты моя жена. Ты семья. Он справится.
Я снова опустила глаза на его грудь, гадая, каково это, исследовать каждый сантиметр его кожи кончиками пальцев. Я лишь на мгновение коснулась его груди.
Что-то в выражении лица Нино изменилось, и он подкрался ко мне. По-другому описать его движения было невозможно. Он опустился на корточки рядом со мной, так что мы были почти на уровне глаз, когда я сидела на скамье. У меня перехватило дыхание, когда его губы изогнулись в улыбке, а в глазах отразилось тепло.
Боже, он так хорошо притворялся. Слишком хорошо. Я знала, что это будет моим падением, но не могла сказать ему остановиться. Его запах окутал меня, мужской пот и что-то, что было только Нино.
Мое дыхание участилось, как и пульс. Нино взял меня за руку, безвольно лежавшую на бедре, и прижал большой палец к запястью. Затем поднес ее к лицу и поцеловал мою ладонь, не сводя с меня серых глаз. И я, в свою очередь, уставилась на его лицо. Это прекрасное лицо, всегда совершенно холодное, но теперь наполненное сознательно созданным теплом. Хотя я знала, что это ложь, которая может сломить меня, в конце концов, я наклонилась и поцеловала его, потому что мне необходимо было быть ближе, с его нежным взглядом.
Он ответил на поцелуй и коснулся моей щеки мозолистой рукой. Не желая, чтобы он прочитал, что это сделало со мной, я закрыла глаза. Если я хочу, чтобы это сработало, мне нужно либо смириться с тем, что Нино симулирует эмоции ради меня, либо попытаться притвориться, что они не фальшивые. Я знала, что с последним будет легче, потому что Нино был так пугающе хорош в симуляции.
Выбросив все мысли из головы, я позволила себе утонуть в поцелуе Нино, в его близости и аромате, и мое тело ожило. Когда Нино наконец отстранился, мои щеки пылали, и я тяжело дышала. Его большой палец легонько поглаживал мою пульсирующую точку, и маленькое прикосновение прошло через каждую часть моего тела. Он был хорош не только в симуляции эмоций, но и в этом. Гений и монстр.
— После ужина, мы можем еще немного изучить, если хочешь, — его голос был глубоким и хриплым.
Я слегка кивнула, не доверяя своему голосу больше, чем писку. Нино снова поцеловал мою ладонь, прежде чем встал, давая мне увидеть выпуклость в его спортивных шортах, повернулся и направился наверх, чтобы принять душ. Мои глаза следили за его мускулистой, покрытой чернилами спиной, узкими бедрами и упругой задницей.
Я прижала дрожащие пальцы к клавишам. На чем я остановилась? Я не могла вспомнить. Вместо этого я превратила свое нынешнее эмоциональное состояние в музыку. Это было быстро и беспорядочно, но, в конце концов, мелодия смягчилась, и мое сердцебиение успокоилось. Я вернулась к песне, над которой работала, до прихода Нино. С каждой минутой, я все больше расслаблялась.
— Ты работаешь над этим уже некоторое время, — заметил он.
Я подпрыгнула. Как обычно, он двигался так тихо, что я не слышала его шагов. Теперь он прислонился к стене, засунув руки в карманы. Он был одет в обтягивающую, белую футболку, которая подчеркивала его мускулы и показывала темные очертания татуировок под ней.
— Ты узнаешь мелодию? — удивленно спросила я.
— У меня хороший слух и память.
— Есть что-то, в чем ты не силен?
Я встала и подошла к нему. Его взгляд задержался на моих голых ногах, затем переместился выше, ненадолго задержавшись на моей груди, прежде чем остановиться на моем лице. Тепло затопило мое тело. Я не в первый раз замечала, что он так на меня смотрит.
— Парочка вещей, — тихо сказал он, протягивая руку. Не раздумывая, я протянула ему свою. — Пойдем. Римо будет невыносим, если пицца остынет.
— Разве он не всегда такой?
Губы Нино дрогнули.
— Он станет еще более невыносимым.
— Мы этого не хотим. Когда-нибудь он сделает из тебя вдовца.
Рука Нино сжала мою.
— Ты самая безопасная девушка в городе. Доверься мне.
Когда мы направились в главную часть особняка, я рискнула бросить случайный взгляд на его лицо. Он не выглядел бесчувственным, более расслабленным. Нино взглянул на меня.
— Все в порядке?
Я быстро кивнула, радуясь, что мы пришли в игровую комнату, где нас уже ждали Савио и Римо. Как обычно, ужин проходил не в столовой за нормальным столом, а на диване, с коробками пиццы, беспорядочно разбросанными вокруг стола, в гостиной.
На большом экране телевизора шёл бой. Римо сидел на одном диване, Савио на другом. Никто из них не был одет в футболки. На улице было жарко, но мне очень хотелось, чтобы они надели больше, чем спортивные штаны. В отличие от Нино, на торсе у них не было татуировок, только знак Каморры на предплечьях и Ангел, у Римо на спине.
Они еще не начали есть.
— Где ребенок? Он выводит меня из себя, — пробормотал Римо, а потом крикнул. — Адамо, тащи сюда свою блядь задницу. Пицца остывает.
В браке с Нино, я съела больше пиццы, чем за всю свою жизнь. Нино подвел меня к дивану, где сидел Римо, но тот, к счастью, опустился рядом с братом. Диваны были огромными, так что нам даже не пришлось сидеть очень близко, и все же, находиться рядом с Римо было бы слишком. Нино отпустил мою руку и взял пиво из стоявшего на столе бокала.
Я посмотрела на пять очень больших пицц. Было совершенно ясно, которая из них моя. Шпинат, фета, помидоры — единственная без какого-либо мяса.
По лестнице загрохотали шаги, и, мгновение спустя, в гостиной появился Адамо. Не поздоровавшись, он схватил кусок пиццы, опустился рядом с Савио и начал есть.
Римо покачал головой, но тоже потянулся за куском. Они разделили пиццу, конечно, никто из них не притронулся к моей. Я осторожно взяла кусочек и огляделась в поисках салфеток, которые обычно упаковывала служба доставки, но не нашла.
— У вас есть салфетки? — спросила я, но в ответ получила пустые взгляды.
— Кажется, есть в баре, — сказал Нино.
Он собирался встать, но я опередила его. Я повернулась и направилась к бару.
— У нее отпадная задница, если она не прячет ее под одеждой, — заметил Савио.
Я напряглась, но продолжала двигаться.
— Осторожно, — пробормотал Нино таким голосом, что у меня волосы на затылке встали дыбом.
— Она не одна из наших шлюх, Савио. Она принадлежит Нино, и тебе лучше запомнить это, когда в следующий раз откроешь свой чертов рот, — пробормотал Римо.
— Блядь. Не связывай свои трусики в кучу, — сказал Савио.
Расслабившись, я нашла горсть салфеток рядом с несколькими грязными стаканами для виски, взяла их и направилась обратно, надеясь, что мои щеки не покраснели. Пристальный взгляд Нино скользнул по моему лицу, когда я опустилась рядом с ним. Я положила салфетки на стол, и расправила одну на колени и взяла свой кусок пиццы.
— Савио сожалеет, понимаешь? Он просто глупый идиот, — сказал Адамо, поймав мой взгляд через стол с усмешкой.
Я улыбнулась в ответ.
— Заткнись, — сказал Савио.
Я встретилась с ним взглядом. В его темных глазах была настороженность и любопытство. Он все еще считал меня незваным гостем. Я поняла. И, не считая Римо, он открыто это показывал. Это была одна из немногих вещей, напомнившая мне, что он был на два года моложе меня.
Откусив еще кусочек пиццы, я обрадовалась, когда все внимание вернулось к бою в клетке, на экране телевизора, который я пыталась игнорировать. Я знала, что Леона работала там какое-то время, и задавалась вопросом, как она смогла выдержать насилие.
— Где Фабиано? — спросил Адамо с набитым ртом.
— С Леоной, — просто ответил Нино.
Савио закатил глаза.
— Взбитые киски.
После третьего куска я наелась. Осталось больше половины пиццы. Парни, конечно, смели все до последнего кусочка.
— Можете съесть мою пиццу, если все еще голодные, — предложила я.
Четыре головы повернулись в мою сторону.
— На ней нет ничего мертвого, — сказал Савио.
— Мы можем изменить это в мгновение ока, — сухо сказал Нино.
— Уверен, имеются пара конечностей, которые тебе не нужны, — добавил Римо, обменявшись ухмылкой с Нино.
Савио фыркнул.
— Если что-то и произойдёт с пиццей, то она будет с членом Адамо. Он все равно им не пользуется.
Адамо покраснел, взглянул на меня, прежде чем нахмуриться на брата. Они, наверное, начали бы драться, если бы меня тут не было.
— Очень вкусно. Тебе не нужно добавлять конечности или другие части тела, поверь мне, — сказала я, прежде чем это вышло из-под контроля.
Нино пожал плечами, взял кусок, откусил и удовлетворенно кивнул.
— Съедобно.
Я фыркнула. Откинувшись на подголовник, я поджала под себя ноги. Нино положил руку мне на плечо. Я придвинулась немного ближе, пока не прижалась к нему. Его серые глаза, на мгновение, остановились на моем лице, прежде чем он опустил руку и положил ее мне на бедро.
— Почему ты не ешь мясо? — спросил Римо, откидываясь на спинку дивана и поглощая второй кусок моей вегетарианской пиццы. Он выглядел довольно расслабленным.
— Я люблю животных,— сказала я.
Я не хотела спорить с ними о жестоком обращении с животными на мясокомбинатах, сомневаясь, что они поймут; в конце концов, они ежедневно пытали людей.
— Я тоже. Лучше, чем большинство людей, — пожал плечами Римо. — Но это не значит, что я их не ем.
— Я предпочитаю сосиски, — усмехнулся Савио, но он тоже съел кусок моей пиццы и растянулся на диване, положив босые ноги на ноги Адамо, который в свою очередь сморщил нос.
— Отлично, теперь мне придется весь вечер нюхать твои ноги.
Я не могла удержаться от смеха. Нино бросил на меня взгляд, но я не смогла прочесть выражение его лица. Римо тоже смотрел на меня, и на этот раз не выглядел злым или разъяренным, но он тоже мешал мне оценить его эмоции.
— Как насчет того, чтобы посмотреть этот бой сейчас? — сказал Римо через мгновение и прибавил громкость.
Я рискнула взглянуть на экран, где массивный мужчина с руками, толщиной с мои бедра, избивал своего противника, прежде чем бросить его в клетку. Я вздрогнула от грохота клетки и пьяных возгласов толпы.
Нино потянулся к моему запястью, не отрывая глаз от экрана, и я подавила улыбку, которая исчезла, когда гигант схватил своего противника и ударил его коленом. Спина человека болезненно хрустнула, и он упал на пол без движения.
Я вздрогнула, прижавшись к Нино, и он крепче обнял меня.
— Он... он...? — я сглотнула, мой пульс участился.
Брови Нино сошлись на переносице.
— Мертв, — пожал плечами Римо.
Мой желудок резко сжался.
— Это был впечатляющий ход, — прокомментировал Савио, набивая рот очередным куском пиццы.
Как он может есть, когда человек умирает? Нино похлопал меня по запястью, привлекая мое внимание к своему лицу.
— Мы можем переключить на гонки.
Я поймала взгляд, который Римо послал Нино. Он не согласился и был прав.
— Нет. Если я хочу стать частью этой семьи, мне лучше привыкнуть к просмотру такого.
Савио откинулся назад, с вызовом в глазах.
— Тогда приходи на Арену Роджера через две недели. Когда у Нино будет следующий бой.
— Что? — я уставилась на Нино широко раскрытыми глазами.
— Я давно не бился. Пора.
— Поэтому мы и смотрим на это, — добавил Римо. — Огромный ублюдок ‒ его противник.
Я недоверчиво уставилась на Нино.
— Ты же не серьезно. Он сломал кому-то спину.
— Я сломаю ему шею. Это намного проще и имеет тот же эффект, — протянул Нино.
Я потянулась за бутылкой пива, которую он все еще держал в руке, не проверяя мой пульс, и сделала большой глоток. Потом закашлялась от ужасного вкуса. Нино осторожно выхватил бутылку из моей руки, осушил ее одним долгим глотком и поставил обратно на стол.
— Женщины, — пробормотал Савио себе под нос.
Я положила голову на плечо Нино и сосредоточилась на его груди, пока на экране разыгрывался следующий бой. Почувствовав руку Нино на своей лодыжке, я посмотрела на него, но все его внимание было приковано к бою. Все, на чем я могла сосредоточиться, были маленькие прикосновения его пальцев к моей коже. Братья начали обсуждать стратегию следующего боя Нино, наблюдая за предыдущими боями гиганта. Рука Нино снова переместилась, скользя вверх по моему бедру. Я замерла, мое дыхание застряло в горле. Его теплая, шершавая ладонь была на удивление приятной, несмотря на близость к более проблемным местам, где хранились болезненные воспоминания.
Он не пошевелил рукой, только положил ее туда, и я даже не была уверена, понял он это или нет, потому что спорил с Римо о том, что лучше ‒ убивать быстро или дать бою разыграться, ради развлечения публики. В конце концов, он, должно быть, заметил мою неподвижность и опустил на меня взгляд. Он слегка провел большим пальцем по моей коже, не сводя глаз с моего лица. Мурашки пронеслись по моей коже. Он наклонился к моему уху и прошептал.
— Страх?
Я на мгновение задумалась, затем покачала головой. Нервны, определенно да, но не страх.
Он кивнул, явно довольный.
— Если это превращается в сеанс трахания, предупредите нас, хорошо — пробормотал Савио.
Нино сузил глаза, выражение его лица стало жестче.
— Савио, осторожнее.
— Что? Теперь я не могу сказать «трахаться», потому что она здесь? — он снова сел, хмуро глядя на меня. — Ни стриптизерш, ни шлюх, а теперь ты не хочешь, чтобы я не говорил «трахаться»? — он посмотрел на Римо. — Скажи ему, что он должен перестать вести себя как ебаная киска и показать Киаре, кто здесь босс.
— Думаю, она знает, кто здесь главный, — сказал Римо с кривой улыбкой. — И перестань скулить. Возьми шлюху в свою комнату, если жаждешь киски.
Савио откинулся назад, вызывающе глядя на Нино.
— Что никаких «смотри мне», когда Римо говорит киска?
Нино закатил глаза и снова расслабился.
— На тебя еще есть надежда. Римо ‒ безнадежное дело.
Савио усмехнулся.
— Да, это факт.
— Мне плевать, если ты говоришь «трахаться», — сказала я. — Это твой дом, и ты можешь говорить, что хочешь.
— Это наш дом, — твердо сказал Нино. — И он может говорить «трахаться» и все, что захочет, пока не оскорбит тебя. Ты моя, и я не позволю ему оскорблять тебя.
— Господи, я ее не оскорблял. Я спросил, собираетесь ли вы трахаться. Это законный вопрос, ты так не думаешь?
Адамо посмотрел на меня, и я снова рассмеялась.
— Мы не собираемся трахаться, доволен?— сказал Нино.
Савио усмехнулся.
— Очевидно, я более удовлетворен, чем ты.
***
К счастью, после этого, разговор вернулся к стратегии боя, но слова Савио продолжали прокручиваться в моей голове. Смогу ли я когда-нибудь удовлетворить Нино? Я даже не была уверена, что когда-нибудь смогу прикоснуться к нему там.