– Какая же Ежова стремная! – сказал кто-то. – И не стыдно в бабушкином плаще ходить? Фу!
– Курица мокрая!
Не хочу! Не хочу сталкиваться с ними, встречаться взглядами, знать, что они болтают про меня. Я развернулась и побежала в раздевалку, протянула старушке гардеробщице мокрый насквозь плащ.
Студенты подтягивались ближе к аудиториям. В коридоре почти никого не было, наконец-то на меня не глазеют.
– Ох, что это с твоей одеждой, деточка? – Бабулька наградила меня испытующим взглядом.
– Так. Промокла, – вздохнула я, пытаясь пригладить непослушные волосы.
Мои кудряшки в обычные дни жили своей жизнью и с моим мнением не считались, а сегодня, напитавшись дождевой водой, так и вовсе торчали в разные стороны. Безобразие. Кошмар. Просто ужас.
– Так с плаща вода течет! – Старушка нахмурилась. Подалась вперед, наклоняясь на стойку, оглядела меня с головы до ног и поспешила отворить дверцу, пропуская внутрь: – Так, милая, давай-ка проходи.
– Нет, мне…
– Проходи скорей.
Она втянула меня за руку.
– Но…
– Ничего не хочу слышать. Ты же вся мокрая! Гляди, даже колготки сырые. И платье! – запричитала она, подталкивая меня. – Простынешь ведь! Идем, у меня здесь обогреватель. Вмиг высушим тебя.
– Не могу! – Я попыталась сбежать, но не вышло, старушка уже преградила мне дорогу. – Мне на занятия надо.
Она забрала из моих рук разбитые очки и покачала головой:
– Вижу я, как ты со своими учебниками вечно носишься. Второй год уже от библиотеки и обратно, туда-сюда, туда-сюда. То чертежи у тебя под мышкой, то папки с работами. Лучше бы ты в столовку так быстрее всех чесала и пирожки там ела, вон тощая какая стала!
– Откуда вы… Я думала, никто меня не замечает… – Подталкиваемая морщинистыми руками, я буквально рухнула на стул.
– Ну, оно, может, и так. – Старушка живенько ухватилась за громоздкий радиатор и придвинула его к моим ногам. – Но от моего глаза ничего не скроется. Каждый день на вас смотрю. – Гардеробщица бесцеремонно ухватилась за мои коленки и подтянула их ближе к радиатору. – Одни красятся, как пугало, и хвалятся километровыми ногтями, потому что хвалиться больше нечем. Другие курить за угол каждую переменку бегают: «Дай куртку, на куртку, дай снова, забери обратно». Но ладно хоть ума хватает одеться, а то давно бы остатки мозгов простудили!
Я всхлипнула и провела ладонями по сырым колготкам.
– Лучше б я красилась, – я с сожалением посмотрела на разбитые очки в руках старушки, – тогда бы меня не называли страшилой.
– Кто страшила?! Ты? – Она быстро-быстро захлопала белесыми ресницами. – Да я такой красавицы давно не видывала, честное слово! Нашла кому верить, лучше меня послушай, чем этих куриц размалеванных: люди не обязаны выглядеть так, чтобы всем нравиться.
– Но…
– Никаких «но»!
– Мне на пару пора, – жалобно протянула я, глядя, как пожилая женщина заботливо расправляет края моего плаща, чтобы он равномерно высох.
– Нет уж, милая, никуда я тебя не отпущу. – Она замерла, заботливо и по-отечески оглядывая меня. – Посидишь здесь с часок, высохнешь. Ничего с твоей учебой за это время не случится.
– Не могу! – Мне хотелось разреветься.
– Это еще почему?
– Сегодня важная лекция. Пропущу – ничего не пойму. А не пойму – придется материал самой искать по разным учебникам. На это времени совсем нет, у меня работа.
– Откуда же ты такая? Ответственная.
– Из Степановки, – пробормотала я, утирая подступившую слезу кулаком.
Раздался звонок, и кто-то требовательно позвал старушку.
– Хорошо, – вздохнула она, протягивая мне очки, – кофта сухая у тебя? В мокрой никуда не пущу!
Я поежилась, ощупывая рукава, те были терпимо влажными.
– Сухая, – слукавила я.
– Второй звонок прозвенит, и побежишь. А пока пусть колготки твои сохнут, – приказала она. – Придвигайся ближе. Вон, стучишь зубами. И волосы сырые. Караул!
– Пять минут, – словно заклинание, проговорила я и взглянула на висевшие на стене часы. Ровно две минуты до начала пары. – Спасибо вам.
– Не за что, – ответила гардеробщица и, осуждающе качая головой, поспешила к стойке.
– И зачем вы со мной только возитесь? – уже в спину сказала я ей.
– Потому что ты меня всегда благодаришь, а так не все делают, – прозвучало в ответ.
Я опустила голову вниз. Не плакать! Не плакать! Нельзя! Но стоило только вспомнить позорную сцену с падением в лужу, как к горлу снова подкатил здоровенный ком. «Стремная она. Курица мокрая!» – звенело в голове.
– Слушай, Дэн, – где-то совсем близко послышался знакомый бархатистый голос, – давай серьезно!
– Серьезнее не бывает, – ответил собеседник, рассмеявшись.
Меня вряд ли бы услышали в шуме голосов и топоте ног, но я тихонько встала, стараясь не обнаружить себя. Подошла на цыпочках к штанге, завешанной куртками и плащами, и повернулась боком, чтобы лучше слышать. В полуметре от меня находилась решетка, прислонившись к которой и стояли эти двое.
– Твоим условием было прокатиться в дождь на тачке с открытым верхом, – сказал Гай низким, густым, как шоколадный сироп, голосом, – я сделал, как ты хотел. Так?
– Брат, ты реально думаешь, что так легко отделался от меня? – Дэн рассмеялся. – Просто прокатившись в тачке, которую мне же и проиграл? Не-е-ет, ты проиграл мне тачку. Будь мужиком, выполняй условие и гони мне ключи.
3
Мне становилось все интереснее. Я моментально забыла и о влажной одежде, и о стучащих от холода и обиды зубах и протиснулась поближе. Замерла, чтобы не выдать себя, и еще сильнее вытянула шею.
Что, что вы там сказали? Погромче, пожалуйста!
– Денис, мы ведь с тобой друзья, – выдохнул Гай, – это же просто шутка. Неужели ты заберешь у меня машину? Тем более я сделал так, как мы договаривались.
Ох, снова этот голос – низкий, с хрипотцой. Напрочь лишающий воли. Понятно, почему все девочки курса замирали, едва этот парень появлялся в поле зрения. Они чуть не визжали от радости, если он замечал их. А я в такие моменты всегда кривилась, потому что не понимала, отчего такой ажиотаж вокруг его персоны.
Ну красавчик, конечно, даже спорить бесполезно. Не смазливый, а как-то по-мужски, что ли, привлекательный. Четко очерченные скулы, грубоватые черты лица и яркие зеленые глаза с длинными, как у девчонки, ресницами. И губы – отдельная песня. Оружие массового соблазнения: так и тянуло к ним – проверить, действительно ли они такие мягкие, какими кажутся.
В этом парне всегда чувствовалась особенная сила. Он выделялся бешеной, бьющей через край энергетикой. Я запрещала себе обращать внимание на красивых и избалованных женским вниманием парней, да и не было у меня времени на всю эту ерунду из-за учебы, но, надо признаться, даже я реагировала на его появление.
Когда Гай входил, какие-то девчонки глупо улыбались, одновременно поправляя прическу, и шли в наступление, а другие – молча застывали статуями, будто пораженные одним его случайным взглядом.
От Романа исходил аромат денег, славы, адреналина и дорогого парфюма. В его глазах всегда читались превосходство и пренебрежение по отношению к сокурсникам, и то, как он смотрел на девочек, словно на товар в магазине, говорило лишь о том, что скучающий прожигатель жизни любит лишь себя.
Может, поэтому я никогда не стала бы одной из его обожательниц. И именно поэтому же предпочитала не замечать его вовсе.
– Гай, это была твоя идея. Так? – Голос Дэна стал тише. – Ты хотел этим заниматься. Ты все затеял. Тебе это было нужно. Я не знаю, почему и зачем, но я тебя поддержал. Не задавал вопросов.
– Потому что это весело, – усмехнулся Роман.
– Только ли весело? – Дэн многозначительно хмыкнул. – Я знаю тебя много лет, Гай. Изучил всех твоих тараканов, но это что-то новое. Ты можешь мне не говорить, но я и так все вижу, поэтому и согласился. Если от этого тебе станет легче, о’кей. Всегда готов поддержать. Но, черт возьми, ты запускаешь игру, а потом сам тормозишь, делаешь шаг назад. В чем тогда смысл?
– Потому что нам нужно найти другой способ, – ответил твердо Роман.
– Ты просто испугался, – голос Дэна стал жестче, – признайся!
Видимо, кто-то прошел мимо, потому что они замолчали. Или я себя выдала?
– Ром, привет! Приве-е-ет! – Несколько звонких женских голосков. – Как дела-а-а? – И сухо: – Ой, привет, Дэнчик.
Ну конечно, эти парнокопытные. Неужели они сами не слышат, насколько фальшиво звучат и выглядят? Того и гляди помрут от счастья, что могут поздороваться с самим «мистером Красавчиком» и его свитой.
– Привет, – бросил Гай.
– Привет, куколки-и-и! – пропел Дэн.
– Вечером все в силе?
– Естественно!
Цоканье каблуков отдалилось.
– Так ты у нас теперь Дэнчик? – спросил Роман.
– Для такой милашки я готов быть кем угодно, – мечтательно произнес его друг.
– Да таких даже уговаривать не надо! Один раз ей улыбнешься, сделаешь комплимент ее глазам-ногам-буферам, чему угодно – и готово. Даже выпивка не понадобится.
– Ну ты у нас знаток, чего уж!
Я осторожно придвинулась. Отлично! Почти все видно. Гай стоял спиной ко мне, Дэн слева от него. Оба смотрели вслед размалеванному стаду на каблуках.
– Вернемся к делу, – предложил Дэн, неохотно оторвавшись от занимательного зрелища.
– Какое дело?! Ты опять за свое?
Боже, какой же он высокий! Я по сравнению с ним просто кнопка.
– У нас был уговор: если ты не решишься, я забираю твою тачку. Знаешь, почему я спорил? Потому что знал, что у тебя кишка тонка провернуть такое!
Роман наклонился к Дэну и сказал едва слышно:
– Я просто хотел все как следует продумать. То, как мы спланировали сначала, глупо и опасно, понимаешь? Я не достигну цели, ради которой все замутил. Мне нужно, чтобы… – Он что-то прошептал на ухо приятелю и отошел.
Вот ведь, а! И не надо мне говорить, что подслушивать нехорошо. Как будто я не знаю! Это же не любопытство. Просто… Да, черт подери, это любопытство, да! Иначе почему я хочу подобраться к Гаю поближе и взглянуть на него еще раз? Пока он не видит. Услышать этот голос…
– Слушай, Романыч, я давал тебе шанс, – голос Дэна прозвучал насмешливо.
– Шанс? Братан, да я прыгнул с тарзанки, чтобы ты от меня отстал, а потом еще и прикатил в альма-матер без крыши в дождь! Вымок весь! Что еще тебе нужно? Отстань уже. Поприкалывались, и хватит. Когда я спорил на тачку, думал, что мы с тобой просто шутим.
– Какие шутки? – Дэн нахмурился. – Я был вполне серьезен. Или ты не мужик?
Гай выругался. Да так, что у меня щеки вспыхнули.
– Давай так, – он прочистил горло, – я даю тебе ключи, ты катаешься сколько влезет, а потом возвращаешь.
– Не пойдет, – уперся Дэн, – я хочу эту симпатичную машинку навсегда. Ты сам говорил, что твоему бате по барабану, куда ты тратишь деньги и что делаешь со своими вещами, так?
– Так.
– Вот и все. Гони ключи!
– Ты серьезно?
– Тебе жалко для друга?
– Это тачка, чувак! – чуть не задохнулся Гай. – Знаешь, сколько за нее отвалил мой отец?
– Но ты на нее спорил.
– Я не думал…
– Нет уж, – перебил Дэн, – назад дороги нет.
– Дай мне еще один шанс. Последний!
Я даже вцепилась пальцами в чужие куртки, чтобы не упасть. Роман повысил голос:
– Еще одна попытка. Любое условие. Не выполню – забираешь тачку.
– А если это будет что-то по-настоящему безумное?
Гай пожал плечами:
– Безумнее, чем прыжок с тарзанки? Вряд ли.
Глаза Дэна оживились. С трудом скрывая улыбку, он провел взглядом по холлу и шумно втянул в себя воздух:
– Можешь сразу сдаваться, потому что ты проиграешь.
– Не в этот раз! – уверенно возразил Гай.
По лицу Дэна нельзя было догадаться, о чем он думает. Только пляшущие в глазах чертики говорили, что в голову ему пришло что-то дьявольски оригинальное.
– Отлично, – коротко сказал он.
– Условия? – Гай выпрямился и потер ладони друг о друга.
Денис смотрел на друга выжидающе, словно прикидывал, справится ли тот с испытанием.
– Все просто, – сказал он наконец, когда мимо проплыла стайка первокурсниц, – тебе нужно будет соблазнить и бросить пять девушек. Не просто завалить в постель, это уж на твое усмотрение, а сделать так, чтобы каждая из них стала твоей официальной девушкой. Цветы, улыбки, прогулки за ручку. Понимаешь? Чтобы весь универ был в курсе.
Мне стало не по себе.
– Легче легкого! – самоуверенно бросил Роман после пары секунд раздумий.
– Это не все!
– Что-то еще? – Гай провел ладонью по влажным волосам.
– Да! – Дэн хитро улыбнулся. – Все они должны быть с нашего потока, из любой группы – сокурсницы.
– Хорошо…
– Срок месяц.
– Ладно.
– А теперь самый важный пункт: каждая предыдущая твоя пассия должна застукать тебя со следующей.
Я вздрогнула.
– Чего? – ошалело переспросил Гай.
– Именно так! – Дэн залился хохотом и хлопнул его по плечу. – Ты же хотел шанс? Вот он. Все просто, к тому же девочки – это по твоей части.
– Всего месяц?
– Да, – с довольным видом кивнул брюнет, – или боишься, что тебе не по плечу?
Гай мотнул головой:
– Хорошо. Я согласен.
– И еще, – теперь Дэн выглядел совершенно серьезным, – жертв выберу я. Сам.
– Это еще почему?
– Потому! – засмеялся парень. – Хочешь облегчить себе задачу, набрав красивых и тупых куриц? Не-е-ет! Так не пойдет.
– Знаю я тебя, – напрягся Роман, – выберешь мне каких-нибудь динозавров!
– Нет, обещаю, друг! Выберу на свой вкус. Хорошеньких. Вот честно.
Они смотрели друг на друга, и вдруг прозвенел звонок. Роман решительно протянул руку:
– Идет. – И тяжело вздохнул.
Безумный договор был скреплен крепким рукопожатием. Дэн весь светился.
– Последний шанс, – напомнил он, отпуская ладонь Гая, – не забывай!
Тот отошел от решетки и покачал головой:
– По крайней мере, это будет весело.
Убедившись, что они уходят, я засуетилась. Второй звонок! Нельзя опаздывать! Я начала выбираться. Как назло, уткнулась в мохнатый воротник чьей-то куртки и… а-а-ап-чхи!
В последнюю секунду я подставила раскрытые ладони и чихнула в них. Поняв, что в очередной раз облажалась, я быстро отбежала в угол и спряталась в висящую там одежду, было страшно, что меня застукают!
– Кто там? – остановился Гай.
– Да это гардеробщица, – ответил Дэн. – Идем! – Он засмеялся и крикнул: – Будь здорова, бабуся!
Но Гай, кажется, не двигался.
– Ром! – позвал его друг.
Даже не верится: у такого злюки, у гада и соблазнителя, у мерзкого спорщика, который готов ради смеха играть жизнями людей и соблазнять глупых девиц пачками, было такое красивое и нежное имя: Рома. Роман. Ромка. Такое ласковое, что хотелось смаковать, повторяя снова и снова.
– Идем, – согласился Гай, и их шаги потонули в общем шуме.
Я выдохнула. Выбралась из укрытия, схватила сумку и бросилась к стойке, где орудовала милая бабулька-гардеробщица.
– Спасибо вам большое, пойду. – Я улыбнулась ей и попыталась укротить свою непокорную гриву.
– Уже? – Старушка повесила на крючок длинную парку и отдала номерок рыжеволосому мальчишке. – Ну беги, коль невтерпеж.
Подошла, открыла дверцу.
– Спасибо вам еще раз, – я вышла и обернулась: – Как вас зовут?
– Таисия Олеговна, – улыбаясь, ответила она.
– А я Настя. Очень приятно.
– Мне тоже. – Морщинки на ее лице разгладились. – Ты заходи, если что-то еще будет нужно.
Я запахнула поплотнее кофту, развернулась и почти побежала к лестнице.
Но успела сделать лишь несколько шагов, как дорогу мне преградил странный парень: черные рваные джинсы, серая кофта, из-под которой выглядывала футболка с надписью «Music is magic», белые конверсы и улыбка от уха до уха. Его каштановые волосы были уложены по принципу «только что с подушки, обойдусь без расчески», а глаза – сонные и немного припухшие.
– Привет, – сказал он, пока я разглядывала золотистое колечко в его носу, – значит, ты Настя?