8.01
Элисон принимает душ, а я лежу в постели, раздумывая о том, может она быть беременной или не может. Я практически не спал всю неделю, и каждый наш разговор начинался словами: «Прежде чем ты спросишь…». Дело в том, что большая часть моего сознания не убеждена в том, что мне уже нужен ребенок. Но я не могу не понимать и того, что, возможно, я эгоист. Если Элисон действительно хочет ребенка, так зачем мне удерживать ее? В конце концов, мы же счастливы в браке… И рождение ребенка, возможно, будет для нас самым лучшим событием… Услышав, что она выходит из ванной, я встаю с кровати, стараясь подавить — во всяком случае, не выказывать одолевающего меня раздражения, — и решаю поведать ей о моем новом состоянии души.
— Доброе утро, малышка, — говорю я, когда она, облаченная в махровый халат, входит в комнату.
— Можешь прекратить паниковать, — произносит она вместо ответного приветствия. — Есть.
— Есть, то, что мы…
Она кивает.
— Ты абсолютно уверена, на сто процентов?
Она кивает.
— Ну и что ты чувствуешь?
— Облегчение… ну и, возможно, легкое разочарование. Ведь жизнь дана для того, чтобы создавать и строить, верно?
— Думаю, да, — согласно киваю я.
— Почему бы нам не занести это в список?
— Какой список?
— А знаешь, — говорит она с сияющей улыбкой, — тот самый большой список. Список жизненно важных дел. Длинный список, куда мы занесем все дела, которые хотим свершить за время наших жизней. Мы пока что все делаем как надо. Мы вместе, наши служебные карьеры успешно продвигаются, мы женаты, и если у нас когда-нибудь будет квартира, то это будет еще одним пунктом в нашем списке.
Я сосредоточенно хмурю брови.
— Ну а на каком месте сверху в твоем списке это? — спрашиваю я без особого энтузиазма в голосе.
— Как насчет ребенка тысячелетия? — отвечает она.
— Отлично, — с готовностью соглашаюсь я, хотя два года, оставшиеся до нового тысячелетия, кажутся мне слишком малым сроком. — А пока давай сосредоточим внимание на настоящем.
Суббота, 4 июля 1998 года
11.09
Мы стоим сейчас в квартире 4А на Кресент-Гарденс. Эта квартира с садиком, расположенная на полпути между Мьюзвел-Хилл и Краунч-Энд. Элисон высмотрела эту квартиру в витрине агентства недвижимости и взяла подробное ее описание, хотя квартира и не находится вблизи метро. Она убедила меня прийти посмотреть ее, и вот теперь я здесь, и квартира мне очень нравится. Хозяйка квартиры, престарелая дама, продает ее, чтобы переселиться затем в дом престарелых. В квартире очень многое предстоит отремонтировать, причем капитально: поменять электропроводку, заменить оборудование в ванной и на кухне, произвести повсюду полный косметический ремонт от пола до потолка, включая и их, но я, ни секунды не раздумывая, отношу квартиру к разряду потенциально покупаемых. Она намного больше всех квартир, которые мы видели в последнее время, а то, что есть сад, дает в будущем возможность еще больше увеличить ее площадь, а возможно, даже и пристроить еще одну комнату. По мере осмотра я замечаю, что Элисон начинает приходить в состояние возбуждения, но я говорю ей, что на этот раз не стоит торопиться и форсировать события; нам надо убедиться в том, что это действительно то, что нам нужно, прежде чем заявлять предложение на покупку. Она соглашается и буквально сразу на ее лице появляется скептически-капризное выражение, которое сохраняется до тех пор, пока мы не начинаем вторично осматривать кухню.
— Смотри, — обращается она ко мне едва различимым шепотом, чтобы агент не слышал, о чем мы говорим.
— Куда я должен смотреть?
Она показывает на дверь, ведущую в заднюю часть сада.
— Мы должны прямо сейчас купить ее, — шепчет она. — Видишь, у двери есть проход для кошки с откидной дверцей.
— И что?
— Нам не надо будет покупать такую же для Диско, вот что.
— Ты хочешь купить эту квартиру прежде всего потому, что в ней уже есть проход с откидной дверцей для кошки?
— Да нет, но ты должен посчитать это хорошим предзнаменованием. О кошке ведь тоже надо думать.
— Хорошо, — отвечаю я. — Я думаю, мы заявим предложение. Но будем мы или не будем думать о кошке, нам надо готовить себя к тому, что покупка может не состояться, поскольку они просят слишком много за эту квартиру.
Элисон смеется.
— Понятно, — говорит она, стараясь придать речи американский акцент. — Пустим в дело весь психологический ресурс.
Четверг, 9 июля 1998 года
12.45
Я сижу в офисе за своим письменным столом и размышляю о том, что купить себе на обед, когда звонит мой телефон.
— Алло, отдел рекламы.
— Привет, это я, — говорит Джим. — У меня хорошие новости.
— Звонили из агентства?
— Да.
— И что?
— То, что… они…
— Они что? — раздраженно кричу я.
Джим усмехается:
— Они приняли наше предложение!
Четверг, 6 августа 1998 года
17.25
Мы были приглашены в контору нашего поверенного для подписания контракта. И вот теперь, когда процедура закончена, мы вышли от поверенного и стоим у офиса компании «Грей энд Хэмптон».
— Как ты себя чувствуешь, когда на тебя в соответствии с законом повесили долг в сотни тысяч фунтов? — спрашиваю я Элисон.
— Мне кажется, неплохо, — с улыбкой отвечает она.
— И никаких сожалений?
Элисон качает головой:
— Никаких.
По пути домой мы заходим в винный магазин, и я покупаю бутылку красного французского вина. Дома мы опустошаем ее почти всю, запивая вином индийские блюда, купленные впервые за много месяцев, а Диско в это время наслаждается цыпленком в желе — самым дорогим кошачьим кормом, который мы нашли в супермаркете.
Суббота, 22 августа 1998 года
10.00
Мы в своей квартире. В своем новом доме. Когда полчаса назад агент вручил нам ключи, я думал, что Элисон расплачется. Однако сейчас она кажется безумно счастливой. Она бродит по нашей запущенной квартире, то и дело взвизгивая от восторга.
— Вот они, наши стены! — кричит она, входя в кухню, кричит так громко, что Диско в испуге несется прочь из комнаты.
— Вот они, наши выключатели и штепсельные розетки! — кричит она из прихожей.
— Ты видел этот жуткий ковер семидесятых годов в гостиной? — указывая на него, спрашивает она. — Он тоже наш!
— А как насчет застоявшегося запаха этой старой дамы? — спрашиваю я. — Он тоже наш?
Элисон принюхивается.
— Да, ты прав. Но все-таки запах старых дам — это не зловоние.
Элисон проходит через всю комнату, останавливается у двери и нюхает обои.
— Ты знаешь, я думаю, он проник в кирпичи. Я думаю, что кирпичи, из которых сложен наш дом, пропитались запахом старой дамы. Нам уже никогда не избавиться от этого запаха. Он так и останется здесь и будет жить с тобой, со мной, с Диско до конца наших дней.
Пятница, 28 августа 1998 года
9.09
Сижу на работе, а думаю о квартире. Я и Джим почта всю ночь говорили о ней. Мы ведь только что переехали и только сейчас поняли, сколь огромную работу нам предстоит осилить до того, как квартира примет надлежащий вид. Мы не сможем выполнить всю работу собственными силами, следовательно, нам придется нанимать строительных рабочих. Единственное, что сдерживает нас, — это деньги, вернее, их полное отсутствие. У меня только что возникла мысль, которая, возможно, поможет нам решить все наши проблемы.
10.03
— Джим, это я, — говорю я, услышав из трубки голос Джима.
— Привет, малышка. Чем могу тебе помочь?
— Я все время думаю о квартире, и мне кажется, нашла способ, как решить наши проблемы. — Я делаю паузу для придания своим словам драматического эффекта. — Я попросила в долг у отца.
— Ты это сделала?
— Он с радостью согласился, и в конце недели мы получим чек.
— Ты должна была прежде спросить меня об этом.
— Почему?
— Да потому, что ты услышала бы мое «Нет!». Он очень хороший человек, твой отец, но я не хочу занимать у него деньги. Он подумает, что я не могу обеспечить тебе достойную жизнь.
Слова Джима охладили мой пыл и вернули на землю, к действительности. Прежде мне никогда не приходило в голову, что он хочет обеспечить мне достойную жизнь в том самом старомодном смысле этих слов. Я думаю, эта, быть может, самые восхитительные слова, которые мне когда-либо доводилось от него слышать. Однако я не говорю ему об этом, наперед зная, что он смутится и скажет что-нибудь такое, что испортит всю прелесть этого момента.
— Ты прав, — говорю я. — Позвонить ему и попросить не присылать чек?
— Тебе не кажется, что я придаю этому слишком уж большое значение?
— Да нет, ты прав. Я уже взрослая и не должна просить в долг денег у родителей.
Джим смеется:
— Но вернемся к прежнему разговору: ковры в гостиной слишком мрачного цвета и были в моде почти три десятка лет назад…
— … а повсюду чувствуется запах старой дамы, — в тон ему заявляю я.
— … и если мы в самом ближайшем будущем не заменим электропроводку, то сгорим во сне… — добавляет Джим.
— …а наступит зима, и изо всех щелей и окон задуют ужасные сквозняки… — вставляю я.
— …а у нас нет центрального отопления, — со смехом напоминает Джим. — Мне думается, что мне со своими принципами лучше отойти в сторону и не вмешиваться.
Воскресенье, 12 сентября 1998 года
11.01
Я собираюсь выносить мешки с мусором и уже взял их в руки, когда раздается звонок в дверь. Кто звонит, мне известно. Это строительный мастер, которого мы думаем нанять. Мы не смогли найти никого, кто бы порекомендовал нам строительного мастера, поскольку все, кто когда-либо нанимал строителей, как один говорили, что не порекомендовали бы их даже своим злейшим врагам, поэтому я занялся поисками сам. Я выбрал из «Желтых страниц» шестерых, пригласил их оценить объем работ и их стоимость и, общаясь с ними лицом к лицу, смог понять, что это за люди. Из этих ожидаемых шести появился только один.
— Приветствую вас, — открыв дверь, обращаюсь я к высокому мужчине, бородатое лицо которого походило на мордочку хорька.
— Я мистер Норман из строительной компании «А1 Билдинг Констрашн Лимитед», — с сильным эссекским акцентом произносит он и протягивает руку.
Мы обмениваемся рукопожатиями, и я приглашаю его войти. Когда мы проходим в гостиную, Диско, взглянув на него, мгновенно скрывается за диваном. Мы с Элисон проводим его по квартире, показывая, что и как мы хотим перестроить и отремонтировать: полностью перепланировать и переоснастить кухню; убрать стену, отделяющую гостиную от столовой; заново оштукатурить стены в обеих спальнях; заново отделать ванную и заменить всю сантехнику; отциклевать и покрыть лаком деревянные полы. Он воспринял весь этот перечень работ абсолютно спокойно.
— Итак, — говорю я, дойдя с мистером Норманом до входной двери и согласовав примерную стоимость работы, — сколько времени, по вашему мнению, потребуется для выполнения всех перечисленных работ?
Он смотрит на лист бумаги со своими записями, прикрепленный зажимом к доске, как бы производя в уме какие-то вычисления.
— Шесть недель, — говорит он после раздумий.
— Шесть недель? — переспрашиваю я. — Вы уверены?
— Абсолютно. Мы не тратим время зря, мистер Оуэн. Мы могли бы уложиться и в четыре, но я сказал шесть, чтобы быть в полной уверенности.
— И вне зависимости от всяких случайностей вы завершите работы через шесть недель?
— Клянусь жизнью матери.
— Уточним, хотя я только что спрашивал вас об этом, — говорю я, — вы действительно на сто процентов уверены в том, что закончите абсолютно все работы за шесть недель? Поймите, многие наши друзья и знакомые, которые имели несчастье обращаться к строителям… ну, понимаете, для них шесть недель оборачивались чуть ли не бесконечностью.
— Очевидно, они обращались к халтурщикам, — отвечает он. — Сейчас их развелось видимо-невидимо. И, откровенно говоря, они позорят нашу профессию. Но я гарантирую вам, мистер Оуэн, что, раз я говорю шесть недель на всю работу, это и будет шесть недель… или меньше.
Пока мистер Норман убирает свой блокнот, мы с Элисон обмениваемся взглядами. Я пожимаю плечами, Элисон кивает, и решение принято.
Я прочищаю горло, как будто готовясь сделать важное заявление:
— Я рад сказать вам, мистер Норман, что мы поручаем вам эту работу.
— Отлично, — произносит он в ответ. — Ждите нас ясным и ранним утром в понедельник.
Понедельник, 14 сентября 1998 года
19.33
Вернувшись домой, мы в изумлении застываем на пороге. Наша квартира выглядит так, как будто в нее попала бомба. Они взяли резкий старт в семь утра, когда из четырех грузовичков, подъехавших к нашему дому, вылезло десять рабочих. Они, казалось, трудились что есть мочи весь день, о чем свидетельствовал огромный, наполненный до краев контейнер, стоящий возле входа в наш дом. Джим поражен темпами работ.
— Не могу поверить, как много они сделали, — говорит он. — Какие мы молодцы, что отправили Диско на это время в кошачий приют. Она бы не вынесла этого.
— Ты прав, — говорю я. — Если смотреть на вещи оптимистически, она скоро опять будет дома. Если все пойдет так же быстро, они, конечно, уложатся в шесть недель. Но я думаю, что при таких темпах они закончат быстрее.
Вторник, 15 сентября 1998 года
12.17
Я уже совсем собралась идти на обед, во время которого должна состояться встреча с автором новой книги по кулинарии, когда вдруг звонит телефон.
— Алло, отдел рекламы, — говорю я, сняв трубку.
— Пригласите, пожалуйста, к телефону миссис Оуэн.
Я сразу же узнаю голос мистера Нормана.
— Здравствуйте, — бодрым голосом отвечаю я. — С вами говорит Элисон Оуэн, мистер Норман. Чем вы хотите порадовать меня?
— Э-э-э… да… просто хотел сообщить вам о небольшом происшествии.
— Что за происшествие?
— Один из наших парней умудрился своротить трубу в ванной комнате.
— Что?
— Причин для волнений нет, миссис Оуэн, просто небольшая протечка, но это, поверьте, не проблема.
— Во-первых, — строгим голосом спрашиваю я, — насколько серьезна порча, причиненная протечкой? А во-вторых, в чем все-таки проблема?
— Я буду с вами откровенен. Воды на полу в ванной комнате было на один дюйм, но мы быстро все вычерпали, однако жильцы нижнего этажа ждут вас для разговора. Нам удалось перекрыть воду, но для того, чтобы продолжать работу, нам необходим сантехник.
— И на сколько это может затянуться?
— В этом-то все и дело. Сантехник, который обычно работает с нами, занят на других объектах на три ближайшие недели, что, конечно же, срывает все наши работы, и нам ничего не остается, как собрать инструмент, уехать, а вернуться на ваш объект после того, как сантехник выполнит необходимые работы на другом объекте.
— Но вы и работали-то всего два дня, — говорю я с отчаянием в голосе. — И вы ведь обещали, что закончите работы за шесть недель.
— Это была приблизительная прикидка. Скажу вам откровенно, миссис Оуэн, я думаю, нам придется пересмотреть срок выполнения работ в сторону увеличения.
Понедельник, 2 ноября 1998 года
23.00
Матрас, на котором мы лежим, заменяет кровать, поскольку все наше имущество вывезено на время ремонта на склад временного хранения. Из-за этих злосчастных строителей Элисон стала такой раздражительной, что я опасаюсь за собственную жизнь. Назначенный строителями шестинедельный срок настал и миновал, и они сейчас медленно доводят нас до сумасшествия. Они пропускают мимо ушей все, что мы им говорим, они установили все оборудование и всю бытовую технику чуть ли не вверх ногами — причем работа идет в стиле: мы напоминаем — они делают. А хуже всего то, что мы уже много недель живем, едим, спим (и понемногу духовно умираем) в одной комнате — в дальней спальне. Последние полторы недели мы не можем пользоваться ванной и поэтому, чтобы принять душ, вынуждены ходить в тренировочный зал. Плита на кухне не работает уже не помню сколько времени, из-за этого нам приходится покупать еду либо готовую, либо такую, которую можно разогреть в микроволновке. Две недели назад я купил походную газовую плитку, но после одного такого ужина дома (гора консервированных бобов в томате) у Элисон при виде консервного ножа случаются судороги. Но и это еще не все — первоначальная смета, учитывающая все необходимые работы, к настоящему времени почти удвоилась. В прошлом месяце мы вынуждены были обратиться в банк, предоставивший нам ипотечный кредит, и буквально на коленях просить дополнительный заем. Банк пошел нам навстречу, так как положение, в котором мы оказались, банковские аналитики сочли действительно критическим и опасным.