– О… а что нам там делать?
– Мы останемся в Нижнем Волчке. Найдём кое-что. Соберём информацию.
Я не могла поверить, что она это серьёзно. И откуда ей всё известно? Кстати, какую именно информацию мы будем искать, Ирма так и не сказала – оставила интригу.
Одно было главным для меня: она согласилась. Мы сделали фото и сдали документы на получение шенгенской визы, внесли оплату, – теперь осталось только ждать.
Уже вечерело, когда мы закончили с насущными делами. Погода стояла тёплая, как парное молоко, хотелось погулять ещё.
– Помнишь, ты говорила, что у тебя нет мужа? – поинтересовалась о личном я. – Волки ведь не разводятся…
– Не разводятся… – эхом ответила Ирма.
– Извини, что спросила.
– Ничего. Его застрелили на службе.
– Я думала, у вас в Австрии всё тихо… Он тоже работал агентом?
– Да.
Я решила не продолжать эту тему и начала подбирать более подходящую, но вдруг вспомнила, что забыла навестить Захара. Хлопоты отвлекли меня, я совсем забыла о планах. Бежать в больницу было поздно, а мобильного телефона Захар пока не приобрёл.
Я прекрасно понимала, насколько важно для Захара видеться со мной. Другого смысла жизни у него не было. Мне стало стыдно. Пришлось сослаться на недомогание и попрощаться с Ирмой.
Всё шло не так, как мне хотелось, и настрой тоже был не тот. Я злилась на саму себя. Правая рука ныла и опухла настолько, что стенки пластикового гипса впились в кожу.
За весь день Дилан ни разу не позвонил и не написал, думая, видимо, что тем самым наказывает меня. Однако мою натуру этими педагогическими методами не проймёшь, я способна вывести из себя кого угодно, но всё равно буду гнуть свою линию.
Дома, сказав друг другу «привет», мы, как обычно, занялись каждый своими делами, оба просидели за работой до ночи и по очереди легли спать.
Голова моя разболелась оттого, что очень хотелось спать, но пульсирующая боль в руке не давала о себе забыть. Пару раз за ночь я вставала выпить таблетку и подставляла руку под холодную воду. Под утро нечто похожее на сон сморило меня.
В среду по расписанию стоял только зачёт по физвоспитанию, две консультации к экзаменам и ещё один зачёт. Утром я поднялась по звонку будильника, через силу запихнула в себя пару ложек творога и поняла, что не пойду на учёбу. Температура 38,4 подтвердила правильность моего решения.
– Ты останешься дома? – спросил Дилан.
– Угу.
– Приготовь что-нибудь на обед, я приду. Деньги оставил на трюмо.
«Почему бы тебе самому не сходить в магазин и не приготовить еду?» – подумалось мне. Но я собиралась убить самого опасного на свете монстра, и сдаваться перед каким-то обедом мне не позволяло самомнение.
Я завалилась обратно на диван и прострадала на нём ещё два часа, потом всё-таки заставила себя кое-как собраться и пойти в магазин.
Набрав полную корзину продуктов, я обнаружила, что забыла деньги дома. От негодования я чуть было не потеряла контроль над собой, но сделала глубокий вдох и пошла за деньгами.
Готовка и всё с ней связанное – это те вещи, с которыми я ещё с детства научилась неплохо справляться, но которые не доставляли мне особого удовольствия, поэтому я делала их на автомате.
Жаропонижающие таблетки сбили температуру, голове сразу стало легче. Сварив пюре одной рукой и потушив печёнку со сметаной, я погрузилась в сон, а когда проснулась, первым, что я увидела, было пятно на подушке от собственных слюней, а вторым – Дилана, стоящего надо мной.
– Ты в порядке?
– Угу. Обед на плите, можешь идти есть. – сказала я, переворачивая подушку чистой стороной.
– Я уже поужинал, спасибо.
– Что-то ещё?
Он покачал головой и вышел, снова делая вид, что абсолютно спокоен, как будто в это кто-то поверит. Я сморщила нос. Да, интересно живём…
Меня забавляли и возбуждали его манеры, сдержанность и краткость, хотелось его расшевелить, вызвать реакцию. Он умудрялся держать себя в таких узких рамках, в каких поместится далеко не каждый. Порой я насильно заставляла его выйти из себя, потому что даже гнев лучше мертвенного спокойствия. А гнев близок к страсти.
Я села учить билеты по анатомии. Проясневшая голова вновь обрела способность усваивать информацию, не то последние дни дались мне совсем уж тяжко.
После ужина Дилан работал в комнате за столом, всё время кому-то звонил, а я перебралась на кухню, проговаривала материал вслух, чтобы легче запоминался. Занятие увлекло меня, я не заметила, как стрелки на часах дошли до трёх часов ночи. Ахнув, я быстренько пробежала глазами по конспектам для вчерашнего прогулянного зачёта и залезла в постель.
Во сне мне ранили руку, она онемела, но, несмотря на это, я снова уничтожала противников (на этот раз они были в масках). Потом они взяли меня количеством, связали, притащили к себе в штаб, начали допрос. Им хотелось знать, кто меня послал, а я сказала, что этот человек сидит перед ними, и других нет. Тогда в меня начали стрелять, но пули отскакивали от моего тела и попадали в них. Все умерли, но я так и осталась сидеть связанной на стуле.
Проснулась я со сбитым дыханием. Сплошная ерунда. Я отключила будильник и встала с постели, стараясь не двигать рукой. За завтраком выпила сразу две таблетки ибупрофена.
Физкультуру мне поставили сразу, а второй зачет я сдала после пар. В общем, отставание от одногруппников было преодолено, и это радовало. Деловой четверг.
Так как вчера я снова не вспомнила про Захара и не выполнила обещание, то после пар поспешила к нему.
Я влетела к нему в палату со словами:
– Привет! Захар, умоляю, прости меня, я не сдержала слово…
– Привет. – ответил он грустным голосом, отчего напомнил мне ослика Иа-Иа из старого мультфильма.
– У тебя всё в порядке? Что говорят врачи?
– Всё нормально. – по его виду можно было определить, что он не хочет говорить о том, что его гложет. – Завтра мне собираются сделать операцию. Врач сказал, что дольше ждать нет смысла, гангрена прогрессирует. Наркоз решили сделать местный.
– Это же отлично! В смысле, я про операцию… Ещё один шаг к выздоровлению. Смотри, что я тебе принесла! – я достала из пакета книгу Сергея Лукьяненко «Ночной дозор». – Надеюсь, ты её не читал…
– Нет. Спасибо.
– Посмотри мне в глаза: в чём дело? Ты обиделся, что я не приходила эти два дня?
– Нет, нет… – он сглотнул и опустил глаза.
– Ты ведь не… Послушай, я не брошу тебя в беде. Я сказала, что помогу тебе устроиться в жизни, – значит, так и будет. Не смей даже думать о плохом, понял? У меня на тебя планы, и ты нужен мне живым! Ты ведь мне друг?
– У тебя с рукой что-то? – заметил он.
– А, вообразила себя Джетом Ли.
– Не знаю такого.
– Актёр, мастер по боевым искусствам. В общем, не рассчитала силу, ерунда.
– С кем-то дралась?
– Ага. С зеркалом и раковиной.
– Ты передумала убивать его? – сменил тему он.
– Нет! – с выражением сказала я. – Напротив, это-то как раз и не даёт мне покоя. Но ты ничего не должен об этом знать и спрашивать. Для твоего же блага.
– Ладно. – как-то отстранённо ответил он.
– Пошли прогуляемся?
– Да у меня одежды-то нормальной нет, одно тряпьё…
– Вот и купим заодно. Магазин всего в квартале отсюда. Недорогую, чисто на первое время, пока не начал зарабатывать. Отказы не принимаются.
Сначала он отнекивался, затем неохотно встал и начал надевать обувь. Конечно, я понимала, что мне придётся потратить все деньги, накопленные за несколько месяцев получения стипендии, но я очень хотела вернуть Захара к жизни.
Он всё ещё был слаб, мы шли не торопясь, а в магазине он сразу направился в примерочную и сел на пуфик. Я оставила его отдыхать, а сама принялась подбирать ему одежду «на глаз», так как Захар сам не знал, какие размеры носит. Впрочем, мне нравился сам процесс. Жаль, с Диланом редко удавалось весело проводить время. Мне его здорово не хватало, и я держалась в стороне только из-за желания убить Филина. Точнее, меня бесило, что мой муж не поддерживает этого стремления, даже одна мысль об этом портила мне настроение.
Я настолько отвлеклась, что в выбранных джинсах, футболках и свитерах представляла Дилана, а не Захара. Однако, как оказалось, с размером я более-менее угадала.
– Тебе нравится?
– Никогда такое не носил. Непривычно…
– Пошли, подберём тебе кроссовки. Тебе очень идёт новая одежда.
Купленные вещи Захар унёс на себе, старые тряпки я сложила в пакет, мало ли пригодятся. Но и шопинг его не развеселил, он по-прежнему оставался хмурым.
– Ты так и не думал, чем ещё хочешь заняться, кроме строительства?
– Мне не хочется жить. – был ответ.
– Чёрт тебя дери! Не будь ты бабой! – я зарычала, однако не собиралась звереть прямо на улице. – Я убью этого подонка, все будут отомщены, я устрою тебе жизнь, чтобы о тебе заботились, что тебе ещё надо? Сделай милость, перестань стонать! – я перевела дыхание и заставила себя успокоиться. – Извини…
Он бросил на меня полный отчаянья взгляд, взял пакет с тряпьём и пошёл в больницу. Я забежала вперёд и встала перед ним.
– Прости, это нервы.
– Ты права. – выдавил он.
– Если ты сдашься, это будет значить, что он победил. Так что давай без глупостей. Да, и прости меня за грубость. Скоро всё наладится, вот увидишь. Завтра мне прийти?
– Думаю, не стоит.
– Обещай мне, что ничего с собой не сделаешь.
Он помялся, но ответил утвердительно. Я, наконец, ушла. И без того нестабильное настроение опустилось ниже нуля.
Весь вечер пришлось спасаться конспектами лекций и учебниками. Звонила Люда, ругалась, что у меня никак не находится времени, чтобы встретиться. Я обещала, что завтра мы обязательно куда-нибудь сходим. В общем-то, я многое планировала на завтра: досрочно сдать один из экзаменов, узнать в больнице, как прошла операция, и уже потом встретиться с девочками.
Ночью, чтобы не шуметь, я заперлась в ванной и позволила истерике вылиться наружу. Навалилось всё, а подпитки – никакой, силы на исходе. Опустошённая, я вернулась и легла.
– Диана…
– Что?
– Не вздумай делать глупости. – он выдержал паузу, видимо, ждал моего ответа. Такового не последовало, он продолжил. – Я знаю, что ты просила помощи у Ирмы. Ты никуда не поедешь. И постарайся больше не контактировать с ней.
– С чего ты это взял?
– Лишних слов не говори.
– Это бред! Я буду общаться с ней, сколько хочу. Да, и мы собираемся ехать в Нижний Волчок в эти выходные.
– Диана, остановись и услышь меня… – сказал он устало.
– Если встанешь у меня на пути, я смету тебя. Понятно? Спокойной ночи. – ответила я, и собственный голос показался мне каким-то металлическим, словно внутри меня сидел робот.
Я сочла волеизъявления Дилана своеобразной формой ревности. Он чувствовал, что потерял надо мной контроль и что остановить меня, не навредив мне, не сможет.
Но кто ему сказал про наш с Ирмой разговор? Или он следил за мной и узнал, что мы ходили заказывать визу и загранпаспорт? А вдруг в моём телефоне прослушка или маячок? От Дилана можно было ожидать чего угодно. Похоже, я слишком явно выдала свои намерения.
Втайне от мужа я сдала последний по очерёдности экзамен досрочно. Два дня интенсивной зубрёжки дали результат: «отлично». Все зачёты были сданы, допуск к экзаменам получен, один из четырёх экзаменов сдан. Теперь по плану был визит в больницу, а затем – встреча с подругами.
В пятницу, как и планировалось, Захара прооперировали. В целом всё прошло успешно, меня даже пропустили к нему в палату, он спал, и видно, что не своим сном (медсестра сказала, что наркоз все-таки пришлось сделать общий, потому что местный подействовал недостаточно). Нога забинтована по щиколотку: отняли два маленьких пальца и две плюсны. Довольно скромная жертва, с этим можно полноценно жить. Теперь осталось только подождать заживления ран и увезти его в деревню. Я оставила короткую записку, где ещё раз просила прощения за вчерашнюю грубость и обещала исправиться.
Несколько часов с девочками немного оживили меня. Ирмы с нами не было, но она звонила, спрашивала, во сколько мы завтра поедем в деревню.
Анка с Людой всё никак не могли поверить, что я скоро стану мамой, это было для них шоком. После бурного восторга они спросили: а как же моя мечта сделать карьеру врача? Я плохо представляла себе уход за младенцем, поэтому ответила, что продолжу учёбу без ущерба тому и другому.
Наевшись пирожных, мы предались дурачествам, понаделали гору безумных фотографий с кривляньями и гримасничаньем. Мы гоготали на всю улицу и ни на кого не обращали внимания. На целый час я забыла, что я – это я, и что меня ждёт смертоносный марафон на выживание и тщательная подготовка к нему.
Улыбка сползла с моего лица, как только я ступила на порог дома. Атмосфера витала та ещё. В комнате горел свет, Дилан вышел ко мне в прихожую.
– Я отвезу вас завтра в Нижний Волчок.
– Да? Зачем? – поинтересовалась я, уже зная ответ на свой вопрос.
– У меня там свои дела.
– Хорошо. Я позвоню Ирме, скажу, что мы заедем за ней. Как прошёл твой день?
– Нормально. – ответили мне ледяным тоном.
– И всё?
– Да.
Похоже было, что в нём зарождается нечто нехорошее. Он старался не давать мне играть с ним. Я не рассчитывала, что он придумает нечто изобретательное, но начала продумывать варианты действий в разных ситуациях.
Дилан обозначил между нами чёткие границы.
Перед сном мои гормоны снова разбушевались, мне захотелось его ласки. Да, моё внезапное желание выглядело нелепо, и всё же природная дерзость не позволила мне подавить его.
– Перестань, пожалуйста. – отстранил он меня от себя.
– Т-с-с… – я почти легла на него, пытаясь придвинуться к его лицу ближе. – Я хочу тебя.
Он схватил меня за плечи и чётко так произнёс:
– А я тебя – нет. – каждый звук его слов звенел у меня в голове: настолько доходчиво это было сказано.
Да, я знала, что мой внутренний зверь где-то близко, знала, что, стоит меня хоть немного раззадорить или разозлить, оно случится опять.
Кости моего черепа зашевелились, я уже понимала, что теперь на Дилана смотрит моё второе лицо.
– А теперь? Хочешь? – моя здоровая рука вцепилась в его горло и сжалась.
– Чёрт, Диана, ты невыносима. – он бросил на меня уничижительный взгляд и не отводил его, пока я не отпустила руку.
– Это нервное… – опомнилась, наконец, я.
– Называй свою шизу, как хочешь. – сказал он и отвернулся.
Приснился дурацкий сон о том, что никак не получается уснуть, как будто кто-то постоянно меня тормошил. Эта ночь, как и все за прошедшие две недели, была скупа на сладкий сон. Грядущее изводило меня предчувствиями и различными гадкими мелочами, словно весь мир пытался доказать мою неправоту.
Утро застало меня не в лучшем состоянии, тошнота в горле не позволяла собираться быстро, я ползала, как черепаха. Выехали мы на полчаса позже запланированного.
Ирма села в машину со своей европейской улыбкой, я перелезла с переднего сидения к ней. Дорога предстояла долгая.
– Не была там целую вечность…
– Вечность? – переспросил Дилан.
– Так у вас говорят.
– Да, так говорят, когда не были где-то много лет. Но ты была замечена в Нижнем Волчке всего неделю назад.
– Это было моё задание. Не нужно было говорить.
– Твоё задание кончилось, когда Диана попала в руки Филина. Вопрос в том, что́ ты делала около входа в деревню охотников?
– Нет! Ты ничего не понимаешь! Я пытаюсь защитить Диану и избавить клан от врага!
– Сообщая ему о времени нашего нападения на деревню? Без тебя Филин был бы уже мёртв!
– Дилан, прекрати, она не осведомитель! – встряла я.
– За сколько он тебя перекупил? – как бы не замечая моей реплики, продолжил Дилан.
– Это неправда! – взволнованно воскликнула Ирма.
– Тогда что́ правда? То, что ты согласилась увезти Диану в ловушку к Филину, предварительно предупредив его об этом?
– Нет! Я бы никогда так не сделала! Мой муж погиб, когда нашему сыну был год! Я никогда не подвергну Диану опасности!