Чтобы снова не начало рвать, я, как только вышла из машины, напилась колодезной воды, прислонилась к прохладному от тени бетонному кольцу и задремала в неудобной позе. Тихо подкралась мама.
– Диана? С тобой всё в порядке? Пойдём в дом?
– Привет, мама. Я не могу, мне нехорошо, всё время тошнит.
– А, понятно. Всё равно лучше пойди, приляг на постель, здесь рядом муравейник.
Я едва заметно кивнула, а она ушла звать Дилана, чтобы помог мне дойти. Помню, что проснулась я уже на своей старой кровати и тут же ощутила сильный голод. В комнате больше никого не было.
Все, кроме Дилана, сидели на кухне, мама рассказывала какие-то отрывки из своих воспоминаний.
– Извините, мне было нехорошо. – с порога начала я. – Привет, Света. Как тут у вас дела?
– Нормально. – ответила сестра.
– Еда есть? О, мясо! – я уже схватила было кусок, но мама остановила меня.
– Диана, это на завтра. Вообще-то, оно сырое. Садись за стол, я положу тебе нормальной еды.
– Где Дилан?
– Уехал, сказал, что у него какие-то дела с переселенцами из Верхнего Волчка. Тут у нас большие перемены, новым людям надо работать, на что-то жить, они ещё не скоро смогут вернуться домой. Помогаем им всем кланом.
Мама всё говорила и говорила, а я доела трапезу и удалилась. Взяв с собой рюкзак с заранее подготовленными для побега вещами, я пошла к папе на кладбище. Бежать я сегодня не собиралась, но никто не должен рыться в моих вещах.
Сегодня папа молчал. Я рассказала ему о призраке, про то, что всё-таки помирилась с мамой, про Захара и его несчастную любовь ко мне, от которой во что бы то ни стало надо избавиться, про призрака, завтрашний побег и неизбежную жертву. Но папа так и не заговорил со мной. Я не придала особого значения этому молчанию и вскоре вернулась обратно к дому.
На скамейке возле сарайки отдыхал Захар, костыли стояли рядом.
– Твоя мама сказала, куда ты ходишь. – начал первым он.
– К папе. Будь он жив, всё было бы по-другому. Иногда он говорит со мной, сегодня вот молчал…
– А мне не по кому скучать. Разве что только по Василичу, а ведь я даже не знаю, похоронили ли его? И где? Получается, что я могу поговорить только с тобой.
– Мама со Светой тоже очень хорошие. Если что, они всегда придут на помощь. – поспешила приободрить его я.
– Ты ненавидела её, маму?
– Да, было такое. Она и Дилан пытались убить во мне монстра, а я сопротивлялась. В конце концов, я делаю вид, что монстра больше нет, а они – что всё забыли.
– Неужели монстр так страшен? – поинтересовался Захар.
У меня загорелись глаза. Вот он, этот момент, когда нужно показать, кто я на самом деле.
– Ты испугаешься. – ответила я. – Не уверена, что после этого мы останемся друзьями.
– Я не боюсь тебя.
– Ты просто не знаешь, о чём говоришь! – дразнила его я.
– Я видел, как ты обратилась, когда пыталась защитить ту женщину в охотничьей деревне. Прости, что снова затрагиваю эту тему. Да, я плохо вёл себя, но знай, что я буду ждать тебя в любом случае. Я живу, пока я нужен тебе. Если я нужен как друг, то я буду твоим другом, но ты не запретишь мне надеяться на большее.
Я встала, ощущая всплеск гормонов. Чувство, приносящее мне удовольствие. Предвкушение…
– Нравится? – мои пальцы потянулись к его шее, но он отодвинулся к краю скамейки и встал на одну ногу без помощи костылей, потому что те были по другую сторону скамьи.
– Диана, не надо, я знаю, что ты не такая. – уже без былой смелости сказал он.
Я рассмеялась огрубевшим рычащим голосом и приблизилась. Моя левая рука сомкнулась на его шее и рефлексивно сжала её. Увидев страх в глазах Захара, я поняла, что добилась своего, но закончить всё вот так было бы слишком просто. Нога, на которой он стоял, оторвалась от земли. Он уже не мог говорить.
Я продолжала смеяться.
– Такую меня ты хотел? Ну, так делай что-нибудь!
Тут я почувствовала толчок со спины.
– Ты что творишь?! – взревели у меня над ухом.
Руку пришлось разжать и повернуться к тому, кто помешал мне. Дилан.
– Не смей трогать меня! – огрызнулась я.
Он проигнорировал мой вызов и наклонился к хрипящему от удушья Захару, помог ему сесть обратно на скамейку и только тогда посмотрел на меня.
– Твоя морда отвратительна в этом платье. Иди прощайся с матерью и сестрой!
Я было хотела броситься на него, но то был уже не гнев, а обида, тем более что завтра я должна сбежать, а это легче сделать, пока мы с Диланом в деревне. Я быстро вернулась в своё обычное обличие и ответила:
– Я никуда не поеду сегодня.
Он молчал некоторое время, снова повернулся ко мне спиной и обратился к Захару:
– Ты как? Что здесь произошло?
– Я… сам… – пытался что-то ответить парень.
– Посиди минуту, потом я отведу тебя в твою комнату. – затем он снова сказал мне. – Ты ещё здесь?
– Я же сказала, что никуда не поеду!
– Ты чуть не убила человека! А, будущий врач, гордость клана?
– Я себя контролировала.
Он подошёл ко мне ближе, посмотрел презирающим взглядом и влепил хлёсткую пощечину.
– Я сказал: иди прощайся с матерью.
– Можешь ехать, я остаюсь здесь. – не сдавалась я.
Дилан снова отвлекся на Захара, подал ему костыли и помог встать. Я осталась на улице одна. Начинали кусать комары. И осознание совершённой ошибки потихоньку дошло до меня. Я села на скамейку, подтянула колени к себе и закрыла их подолом платья, чтобы насекомые кусали не так сильно, и стала ждать.
И вроде всё было ясно: нужно идти на попятную, попросить прощения, свалить вину на гормоны и так далее, но… Я сама додумалась до этой мысли и вынашивала её несколько дней перед тем, как исполнить. Мне и в голову не могло прийти, что я могу покалечить, а то и убить Захара. Не лучше было бы дать ему время самому разобраться со своими чувствами? Я влезла туда, куда не имела права влезать.
Я сидела, противная сама себе, и ждала, постоянно проверяя время на мобильнике. Дилан появился только через полчаса.
– Идём в машину. – скомандовал он.
Я замотала головой, не поднимая её с прикрытых платьем колен.
– Здесь комары. – я осталась сидеть неподвижно. – Хорошо, мы не поедем, просто поговорим. Диана!
Я, наконец, встала, мы сели в автомобиль.
– Зачем ты это сделала?
– Есть вещи, о которых ты не должен знать.
– Тогда какие есть оправдания твоему поступку?
– Прости.
– Я – прости? Человека несколько месяцев держали в тюрьме, пытали, ему только что отняли часть ноги, он с трудом начал приходить в себя!
В носу защекотало, горло онемело, я поджала губы.
– Чем этот влюбленный мальчишка заслужил такое?
– Ты знаешь, что..?
– По-твоему, я слепой? Зачем ты душила его?
– Это глупо.
– А ты озвучь.
– Хотела, чтобы у него больше не было чувств ко мне.
– Дай силу дураку… – он закрыл глаза и шумно вздохнул. – А ты не пробовала просто не лезть к нему? Он сам решит, что и к кому чувствовать.
Я промолчала.
– Ты в себе-то не можешь победить демона, а уже лезешь убивать чужого. Справься сначала со своим, тем более что тебе скоро предстоит стать матерью.
Я снова не проронила ни слова, только виновато шмыгала носом. Мы просто сидели и молчали. На самом деле я готова была сыграть какую угодно роль, чтобы бдительность Дилана притупилась. Мысли о завтрашнем побеге ни на минуту не покидали мою голову.
К счастью, мама не слышала об инциденте, так как суетилась на кухне под включенный телевизор.
– А, пришли! – сказала она, когда мы появились на кухне. – Да, хотела сказать: я постелила вам на чердаке, там сейчас тепло.
– Но там же грязно? – недоверчиво спросила я.
– А ты поднимись и посмотри, мы со Светой постарались, всё привели в порядок. Будете ужинать?
– Да. – ответил Дилан.
Я же постучалась в комнату, бывшую когда-то нашей со Светой, а ныне Захара. Никто не отозвался, поэтому я вошла. Он лежал на не разложенном диване лицом к спинке.
– Захар? – он едва заметно вздрогнул, но не ответил. – Пожалуйста, прости меня?
– Не надо. Я прекрасно понимаю, зачем ты так сделала. Не волнуйся, я не выдам тебя, так что оставь меня в покое. – попросил он.
– Прости. Я плохо владею собой, когда обращаюсь.
– Ты просто уйди.
Я не стала настаивать. Мне и самой нужно было уединиться, чтобы как следует прореветься.
На чердаке оказалось очень даже мило и уютно. Откуда-то появилась двуспальная кровать, железная, широкая, настоящая. Мне было стыдно даже садиться на неё, истерика захватила меня целиком. Всё было настолько плохо, что я уже не знала, как это исправить. Можно ли с данного момента всё повернуть так, чтобы мои самые дорогие люди остались живыми и здоровыми, не покидая меня? «Жертва волк» – вспомнились мне слова призрака. Выходит, Дилан был в курсе, что я собираюсь лететь в Италию, и заранее сделал себе визу, чтобы последовать за мной. Как же успеть убить Филина до прибытия Дилана?
Переживания вымотали меня. Я собрала остатки сил, чтобы принять душ, встала под не успевшую нагреться воду и пыталась смыть с себя негатив.
События этого дня заставили меня сомневаться в том, стоит ли жертвовать ради убийства Филина самым дорогим, что у меня есть.
Не спалось. Уже наступила ночь, а Дилан так и не поднимался наверх. Я решила поискать его: на кухне никого, мама с сестрой уже спят, а из комнаты, где поселился Захар, доносились голоса. Я не стала стучаться, вернулась на чердак. Что-то подсказывало мне, что рюкзак с вещами нужно хорошенько спрятать, мало ли что. Я сняла раму с сеткой с окна и повесила рюкзак под козырек крыши сбоку, так, чтобы его было не видно ни из окна, ни с улицы.
Опасения, что обиженный Захар проговорится Дилану, нагоняли на меня ещё больше тревоги.
«Только бы Захар сдержал слово…» – повторяла я про себя.
Дилан поднялся на чердак в 03:50, и в это время я ещё не спала.
– О чём вы так долго говорили?
– Было о чём. Есть вещи, о которых ты не должна знать. – продекламировал он мои же слова. – Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. – не стала допытываться я.
Проснулась я у Дилана на груди, он ещё спал. Солнце уже начинало печь; под крышей, где мы ночевали, стало душно. Летом мы со Светой очень редко играли здесь, потому что было буквально нечем дышать.
Мама на кухне снова оживленно суетилась, Света и Захар уже встали и завтракали.
– Доброе утро. – сиплым ото сна голосом сказала я.
– Доброе-доброе! Как спалось на новом месте? – откликнулась мама.
– Долго не могла уснуть. Странно себя чувствую.
– Это понятно. Будешь творог или омлет?
– Творог. И омлет. Хочется есть.
Мама рассмеялась и положила мне в тарелку того и другого.
– Мам, ты хоть сядь, посиди…
– Да мне и так неплохо. А Дилана ты ещё не разбудила?
– Нет, он… крепко спит, тоже долго не мог уснуть.
– Понятно. – она выразительно посмотрела на меня, как бы спрашивая, всё ли у нас в порядке, я слегка кивнула. – Ну что, молодежь, что-то мы давно не играли! Кто «за»?
Громких возгласов не последовало, но никто не отказался. Мама расцвела, всё время улыбалась, шутила.
– Мужчины в нашем доме – редкие гости. – говорила она, обращаясь к Захару. – Разве что Дианку с трудом, – она снова выразительно посмотрела на меня, – выдали замуж… Но Дилан, он, как его отец, совсем не любит компании, очень серьезный и занятой.
– Мама, пожалуйста, давай не об этом? – простонала я.
– А что? Тут никакой тайны нет. Ну да ладно, – переключилась она на другую тему, – мы очень рады, что ты приехал к нам, так что будь как дома, не стесняйся спрашивать, если что нужно.
– Спасибо. – неуверенно улыбнулся Захар.
Поиграв со всеми около часа, я поднялась из-за стола, чтобы привести себя в порядок. Странно было, что Дилан до сих пор не вставал. Я почистила зубы, причесалась и поднялась наверх: он уже открыл глаза, но выглядел не выспавшимся.
– Мы тебя разбудили?
– Нет. Сядь рядом.
Я села. Он просто разглядывал меня и долго молчал. Я успела задуматься о чём-то своём, как он нарушил молчание.
– Как ты себя чувствуешь?
– Немного странно: съела на завтрак двойную порцию.
Он улыбнулся. Что-то в его лице начало меняться в последние пару дней, только до этого момента я никак не могла понять, что.
– Ты решил стать бородачом? – как-то само вырвалось у меня.
– А что, не нравится?
– Нет. Ты сам на себя не похож. Лучше сбрей, ты слишком волосатый становишься.
Он усмехнулся.
– Так о чём же вы до утра разговаривали?
– Объяснил ему, что ты – моя женщина и что некрасиво домогаться тебя, передал ему его паспорт…
– Понятно. То-то он сегодня боялся даже посмотреть на меня. Ты будешь вставать или ещё полежишь в постели?
– Хочу отдохнуть. Неделя будет трудная.
«О да, следующая неделя решит всё…» – подумала про себя я, а вслух сказала:
– Ладно, я буду в огороде, если что.
До обеда я на самом деле копошилась с сорняками на грядках, даже пришлось взять детскую табуретку, чтобы от долгого сидения не затекали ноги. С утра Мама насобирала два ведра клубники, а Захар помогал чистить вымытые ягоды на варенье. Света полола траву рядом со мной.
– Вы познакомились в Верхнем Волчке? – поинтересовалась она.
– С кем? С Захаром? Да. Его воспитал один из охотников. Вы уже разговаривали?
– Только несколько фраз, он показался мне стеснительным.
– Последний год был не лучшим в его жизни. Ничего, привыкнет, восстановится, будет прежним.
– Раньше он был другим?
– Если прибавить 20 килограммов, здоровое тело и юношескую наивность, то – да, был другим.
Интерес Светы к персоне Захара меня радовал. Только бы она ничего не испортила. Я запретила себе лезть в личную жизнь близких мне людей, но опять не удержалась от совета:
– Света… у меня к тебе просьба. Так получилось, что родителей Захара убил твой биологический отец. Захар не знает об этом, поэтому пусть никогда и не узнает. – Света кивнула. – Ещё ему нужно будет помочь с переоформлением документов. Дилан нашёл его обгоревший паспорт, в общем, по паспорту, я узнавала, можно восстановить остальные: ИНН, страховое…
– Ладно. – кивнула сестра.
Света старалась не показывать, о чём думает, но у неё, как всегда, получалось плохо. Я же всё время поглядывала на часы: чем ближе, тем тревожней.
За обеденным столом все поместились с трудом, но мама выглядела довольной, ей как будто подарили вторую юность. Столько времени я чувствовала себя здесь чужой, а сегодня вот осознала, что хочу чаще видеться с родными. Да, конечно, ничто уже не могло стать прежним, но за обеденным столом сидели люди, которых я больше всего рада была видеть рядом с собой. Даже Захар, который по нашей обоюдной вине больше не хотел быть моим другом. Все такие разные, закрытые друг от друга, но дорогие мне.
– Кто со мной купаться? – предложила я.
– Дочь, – рассудительно начала мама, – мы-то можем пойти, а Захару пока никак.
Я посмотрела за Захара, как бы намекая, что это тот самый момент, когда он должен помочь мне. Он понял.
– Я не люблю воду. Сейчас читаю интересную книгу, вы идите, мне есть, чем заняться.
– Раз так, что ж… Хорошо, кто предложил, тот моет посуду! – прощебетала мама и широко улыбнулась.
– Ну мама… – я изо всех сил пыталась выглядеть веселой, шутить, а у самой сводило челюсть от страха.
Рюкзак с вещами был со мной, руки дрожали. Все уже вышли на улицу, а я зашла напоследок в комнату Захара.
– Спасибо. Шило в прихожей, левая створка шкафа, вторая полка сверху. И…
– Я всё знаю, Диана. – ответили мне.
– Проколи все колёса! Если спросят, ты ничего не знаешь. Надеюсь, ещё увидимся. Пока, Захар…
От дома до ближайшего пляжа было минут пятнадцать спокойной ходьбы. От пляжа до вокзала – примерно столько же, но немного в другую сторону.
Старый купальник был слегка маловат мне. Кто знает, может, я на самом деле уже начала округляться? Вода только усилила дрожь в моем теле, поэтому, поплавав 15 минут, я вылезла из воды и пыталась согреться.