— Ты должно быть Милли? — ко мне подошла женщина и крепко обняла.
Повернувшись в сторону Джека, она ласково провела рукой по его щеке.
— Мое мар…- начала она, но Джек остановил ее, не дав договорить.
Растерявшись, я молчала, удивленно глядя на нее. Не знаю, что меня больше удивило: то, как она внезапно появилась возле меня, или же ее теплые объятья.
— Не обращай внимания, мам, — разбавил тишину Джек, — в первые минуты знакомства она предпочитает молчать и просто смотреть на человека. Не советую поворачиваться к ней спиной. Неизвестно, куда она нацелит свой взгляд.
Опозорить меня перед родителями так быстро тоже мог только Уайт. Наверняка я стала красной, словно нос оленя Рудольфа и глаза быстро забегали. Надо как-то выходить из ситуации. Но реакция мамы Джека на его слова позволила мне вздохнуть с облегчением. Она просто засмеялась, да еще так заразительно, что невольно я сама начала смеяться вместе с ней. Вот и Джек стал вновь искренне улыбаться.
— Очень приятно с вами познакомиться, миссис Уайт, — успокоившись, произнесла я.
— Я тоже, дорогая. Зови меня просто Лана. Пусть я знаю о тебе совсем немного и то слов Олби, — после этих слов она закатила глаза и улыбнулась, — но надеюсь, что у нас еще будет время узнать друг друга получше.
Я энергично закивала в ответ. С каждым новым родственником мне все больше казалось, что я тут не от бандитов спасаюсь, а пришла свататься к Джеку. Словно, меня уже приняли в семью, поставив перед фактом, что от них так просто не отделаешься. А всем им я предстою уже в образе невесты с кольцом на безымянном. Может, Джек сказал им чего-то, чего не знаю я?
Следом за мамой, ко мне подошел и отец семейства. Коротко кивнув, он поцеловал мою ладонь в качестве приветствия. Объятья, поцелуи рук, теперь очевидно в кого у Уайта такие манеры.
— Очень приятно, мистер Уайт, — кивнула я в ответ.
Очень буду рада, если в этот раз Джек воздержится от своих реплик. Но как оказалось, Джека рядом уже и не было. Он помогал Олби и Эмили разбирать пакеты с продуктами.
— Гарри, — представился он.
И пусть они назвали мне свои имена, мне было странно обращаться к ним так. Чтобы не было неловкого молчания, они решили еще раз улыбнуться мне и пройти к себе в комнату, чтобы переодеться. Вместе они смотрелись чертовски мило. Мис… Гарри взял Лану под руку, та положила ему голову на плечо и они прошли на второй этаж.
И как только я проводила их взглядом, ко мне подоспел Стивен. Видимо, подумал, что настала его очередь знакомиться со мной. Этого все равно не избежать, так пусть пройдет поскорее.
— Милли Рид, — выпалила я, протянув руку, как только он оказался достаточно близко.
Оторопев, он вздрогнул, и казалось, уже был готов развернуться и уйти. Но он все же остался и даже улыбнулся. Какие тут все улыбчивые, кто бы мог подумать.
— Стивен Грейс, — ответил он, пожимая мою руку.
— Я много о вас слышала, — не смогла я сдержать слегка раздраженного тона на этой фразе.
Он ничего не ответил, так как к нам подошла Эмили. Последняя, с кем мы еще официально не представлены друг другу.
— На тебе эта туника смотрится гораздо лучше.
— Что нельзя сказать про шорты, — я посмотрела на свои ноги, в которые впивались края шорт.
— Эмили.
Мое представление о ней тоже изменилось. Судя по фото, мелькающим иногда в глянце, она всегда мне казалась типичной, избалованной дочкой миллионера. Но опять эти образы не складывались в единую картинку. Так что правда: светская львица или эта милая девушка, стоящая передо мной в джинсах и безразмерной футболке? С семьей Грейс придется разобраться чуть позже. Все же, я обещала себе не забивать голову плохими мыслями.
— Милли.
Со знакомствами было покончено, а тем временем, братья Уайт уже почти накрыли на стол. Еду привезли уже готовую, из их любимого ресторана неподалеку, как я поняла.
Когда все собрались за столом, я боялась, что буду чувствовать себя чужой. Но спустя всего несколько минут мои опасения растворились. Никогда в жизни я себя так комфортно не чувствовала в компании незнакомых мне людей. Непринужденные разговоры, шутки, семейные истории. Не заметила, как рассказала про то, как мы с братом в детстве пытались заработать на продаже родительских вещей, как разукрасили одно крыло папиной машины, как пытались учить плавать нашу кошку и еще много глупых, детских историй, про которые обычно стараешься даже не вспоминать.
Уайтов все любят? Наверно, вынуждена согласиться с этим. К тому же, как оказалось, им удалось уладить все возможные проблемы с тем, что нас с Джеком видели сегодня в центре с пистолетами. Огласки это точно не придастся, даже в интернете. Не знаю, что у них за связи, но спасибо им огромное. Не хотелось бы обеспокоенных звонков от мамы о том, почему я неизвестно с кем «играю в войнушку». Ей вообще лучше не знать о сложившейся ситуации.
Ужин уже подходил к концу, когда Олби упомянул об одной странной, семейной особенности. Она касалась выбора девушки, что заинтересовала меня еще больше. Я попросила рассказать, хоть Джек, явно был против этого.
— Все это, конечно, весьма странно, но уже вошло в какую-то своеобразную традицию, — начал Олби. — Все будущие жены Уайтов, случайно или специально, так или иначе, угрожали жизням своих суженых. Дед чуть не выпал из окна из-за бабушки, когда они только познакомились.
— Я случайно наехала на Гарри машиной в день, когда он сделал мне предложение, — сказала Лана.
— Бросаться в человека предметами при ссоре тоже не лучшая идея. Мало ли, что окажется среди этих предметов, — пожав плечами, произнесла Эмили.
— Сотрясение и несколько швов, — Олби провел рукой по своей голове.
— Дурдом, — я все же решила высказать свое мнение. Пусть оно и состояло из одного слова. Зато моя реплика была услышана всеми. В этом я убедилась, когда все перестали есть и посмотрели на меня. Мне здесь больше не рады?
— Пистолетом, кстати, нам из женщин пока никто не угрожал, — ухмыльнувшись, сказал Олби. — Ты первая.
Почему-то услышав это, первое, что стукнуло в голову, это то, что я оставила пистолет в машине Уайтов. Хорошо, что хоть не в той, что осталась на дороге. Но потом до меня все же дошел намек Олби. Вот зараза. А еще позднее, я осознала, что до сих пор не извинилась перед Джеком за то, что произошло на трассе. Надо будет это исправить. Может, вот и раскрылась тайна его плохого настроения?
Когда я помогала убирать со стола, вспомнила о флешке в кармане. Почему о ней никто даже не упомянул? Ведь она — единственная причина, почему я нахожусь здесь. Или она в безопасности и, слава богу?
Чуть позже все начали расходиться по комнатам, жалуясь на то, что им завтра рано вставать. А мне завтра даже заняться нечем. Домой и на работу ехать страшно. Даже на улицу выходить страшно. Сидеть целый день в гостях у Уайта? Неудобно их напрягать. И что мне остается? Вот он, сладкий вкус свободы?
Джек, как тень, проследовал за мной к комнате, в которой я остановилась. Молчаливой угрюмости уже не было, но все равно чувствовался какой-то неприятный осадок в его взгляде. Пора принести свои извинения.
— Мне надо тебе кое-что сказать, — начала я, жестом приглашая его зайти.
Он прошел в комнату и там уселся на кровать. Закрыв дверь, подошла к кровати и села рядом.
— Прости меня, — подумала, что медлить уже ни к чему. — Прости за глупость, за неприятности, за то, что бросила тебя одного на трассе, а до этого угрожала пистолетом. Все ведь совершают ошибки? Так получилось, что мои прямиком попадают на тебя.
— А так все хорошо начиналось, — он хохотнул и упал спиной на кровать. — Мастер извинений. Если тебе действительно нужно мое прощение, хорошо. Я тебя прощаю. Надеюсь, тебе стало легче.
— А тебе? Просто все это время, после того, как вы меня спасли, ты ходишь поникший, отстраненный. Я подумала, что это из-за того, что я не извинилась перед тобой.
Джек приподнялся на локтях, внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
— Нет, причина не в этом. То, как ты поступила со мной, безусловно плохо и неправильно, но исход таков, что сейчас мы оба целы и поблизости нет настигающей опасности. Я не злюсь. Уже.
— Тогда в чем причина твоего настроения?
— Мучаюсь от разных мыслей.
— А до этого дня твоя голова и не подозревала, что может работать и производить мысли? Я так и знала, что с тобой что-то не так.
Он шутливо опрокинул меня на кровать и начал щекотать, приговаривая, как же я ему надоела. Никогда не любила щекотку, поэтому реакцией на нее был истерический смех. Этот раз не был исключением.
— Звуки, словно я не девушку щекочу, а бабушку задушить хочу. Поэтому, я лучше перестану.
Из него такой же мастер менять тему, как из меня мастер извинений. Но я так просто не сдамся. Пусть все выкладывает.
— Так что тебя тревожит? — уняв свой «чудесный» смех, спросила я.
— Ты ведь все равно не отстанешь? — я покачала головой. — Хорошо, тогда слушай. Мне не нравится, что вся эта история набирает обороты. Все не должно было быть так сложно. Я сам не в восторге от того, что мы рискуем жизнями ради непонятных целей. Знаешь, почему я тебе ничего не рассказываю? Потому что я сам ни черта не знаю. Сегодня поговорил с братом, хотел все это обсудить, но он сказал, что сам особо не вникает во все это. Мы погрязли в проблемах и, похоже, никто не спешит нам помогать.
Не удалось мне все же оградить себя от плохих мыслей. Достав флешку из кармана, отдала ее Джеку. Мне уже было наплевать, кому она достанется и зачем, лишь бы, наконец, это все прекратилось. Пусть Джек отдаст ее тем, кому она изначально была нужна.
— Была бы моя воля, уже давно бы ее уничтожил, — он сильно сжал ее в руке, после чего подбросил вверх. Она приземлилась на кровать, где-то между нами.
Я была с ним согласна, ничто в этом мире не вызывает у меня такого желания уничтожать и крушить, как эта флешка.
— Но есть в этой истории один плюс, — он более оптимистичен, чем я считала.
— Какой?
— Наше знакомство, — лукаво произнес он и повернулся набок, подставив руку под голову. Кажется, кому-то полегчало, когда он вывалил на меня все свои страхи и опасения. Теперь мне хотелось впасть в состояние угрюмого молчания.
— Дай подумать. Если бы мы не познакомились, я, скорее всего, вместо того, чтобы бегать от убийц, сейчас лежала бы в своей кроватке, рассказывая Питу, как прошел мой первый день на новой должности. Да, безусловно, наше знакомство — лучшее, что происходило в моей жизни, — едко ответила я, также поворачиваясь набок, чтобы увидеть его реакцию.
Уайт широко улыбнулся, убив во мне все злорадство. Хотя бы он вновь мне улыбается.
— Это и так очевидно, не стоило это доказывать.
— Кто бы мог подумать, что я буду скучать по твоей заносчивости, но это так. Самоуверенным подлецом ты мне нравишься больше, чем унылым невротиком.
— Правда? А я всегда считал, что женщинам нравятся унылые невротики. Ты открыла мне глаза. Теперь уж точно покорю любую.
— То есть меня тебе недостаточно?
Возможно, это было лишним. Возможно, мне следует держать язык за зубами. Возможно, он слегка удивлен. Возможно, я слегка покраснела.
— Ну, — он сделал паузу, — еще одной как ты, я точно больше не выдержу.
Вот и снова неловкость и тишина. Почему в такие моменты люди перестают соответствовать своему возрасту и ведут себя словно дети? Зачем все обсуждать, если можно сделать вид, что ничего и вовсе не произошло. Как он там ушел от темы в прошлый раз? Нет, щекотать я его не буду. Надо придумать что-то другое.
— Мы странные, — прошептала я.
Открытия я не сделала, но перед фактом поставила. Общеизвестным фактом. Все люди странные, но каждый по своему. В этом мире не осталось нормальных людей.
— После услышанного за ужином, могу сказать, что ты уж точно странная. Впрочем, я знал это и до этого.
— Ты узнал о моих ненормальных, детских поступках. Теперь настала твоя очередь делиться подобными историями. Единственное, что я сегодня узнала о тебе — твое прозвище в начальных классах. Это не так уж много, ушастик.
Уайт злобно сощурился и покачал головой. Он мне это еще припомнит. Но раз так, то можно продолжить эту тему.
— А ведь до этой истории я даже не замечала, что у тебя слегка уши оттопырены. Хороший слух?
— И после этого ты думаешь, что я тебе еще что-нибудь расскажу?
— Почему бы и нет? Расскажешь что-то новое, перестану звать ушастиком. Как тебе такая сделка?
— Я убью Олби. У него вечное недержание языка за зубами, а отдуваться вечно мне приходится. Хорошо, я согласен, — последние слова были произнесены с такой обреченностью, что на минуту мне даже стало его жалко. Но это всего лишь минута.
Победно улыбнувшись, я привстала и забралась на кровать с ногами. Так будет гораздо удобнее слушать его увлекательные или не очень, истории. Последовав моему примеру, Джек также сменил свое положение, теперь он сидел в подобие позы лотоса.
— Расскажи о своих детских страхах.
Удивленный моей просьбе, он вначале долго смотрел на стенку позади меня, но после, нахмурившись, кивнул. Значит вспомнил.
— Этот страх преследует меня и сейчас. Не так сильно, но до сих пор не по себе. В детстве мы как-то смотрели с братом экранизацию книги Кинга «Оно». И там был этот жуткий, рыжий клоун. Я тогда его очень испугался. А на следующий день мама пришла домой после парикмахерской с рыжим цветом волос. Мою истерику пытались успокоить несколько часов, а маме пришлось несколько дней проходить в шапке, лишь бы больше не травмировать меня. Она даже спала в ней, пока не перекрасилась в привычную для меня брюнетку. Короче говоря, в детстве я боялся рыжих. И даже повзрослев, я стараюсь реже пересекаться с людьми с таким цветом волос.
Так, Рид, ты сильная, ты сможешь противостоять соблазну. Сделай серьезное лицо и понимающе кивни. К черту, это слишком сложно. Я засмеялась, нелепо пытаясь прикрыть рот рукой. Но все равно смех был громким. Надеюсь, что никого не разбужу, ведь я не могу перестать смеяться. Даже живот прихватило. Давно мне так весело не было.
— В следующий раз, вместо того, чтобы угрожать тебе пистолетом, буду угрожать тебе рыжим клоуном. Эффективнее, наверно, выйдет.
— Очень смешно, мучительница кошек.
— Хорошо, хорошо, прости. Давай другую тему. Как насчет других прозвищ? Ну, раз ушастик тебе не нравится, может, есть что-то покруче?
— В старших классах мне уже никто не решался давать прозвища.
— Ты держал всю школу в страхе? Естественно не всю, всех, кроме людей с определённым цветом волос. Это они тебя держали в страхе.
— Не буду больше ничего рассказывать.
— Это было последний раз, обещаю.
Показав свои руки, в доказательство того, что пальцы скрещены не были, я ожидала услышать продолжение истории. Немного построив из себя обиженного, Джек все же продолжил свой рассказ.
— Никто не хотел конфликтов с игроком футбольной команды.
— Так ты у нас числился в «звездах» школы? Как банально.
— Даже не представляешь насколько. Если ты — Уайт, от тебя ждут великих свершений. Как клеймо, поставленное мне при рождении. Когда я перешел в старшую школу, Олби уже год, как выпустился. Но это не помешало его репутации отразиться на моей. Нет, он не был хулиганом, лоботрясом, все абсолютно наоборот. Капитан футбольной команды, играл в театральном кружке, учился на «отлично», пользовался успехом у девчонок. И все ждали от меня того же, будто я копия брата, более поздняя его версия. Но меня мало волновал театр, учеба давалась не так уж легко, да и за каждой юбкой я не бегал. Но футбол мне действительно нравился.
— Хоть я и спрашивала о другом, но я рада, что смогла узнать о тебе что-то новое. А синдрому «старший лучше» подвергалась и я. Особенно неудобно было, когда мы поехали купаться на озеро, и с Ника слетели плавки. Я расплакалась, увидев его голым, так как поняла, что у него есть то, чего нет у меня. Я подумала, что родители мне этого просто не дали, потому что меня они любят меньше. Боже, что со мной не так?