В целом, по столице, стоит упомянуть и ещё некоторые моменты.
Чернь, Твердь и Холм имеют свои укрепления. Так вот, касательно стен. Про ров и вал с частоколом между Выселком и Чернью, я уже упоминал.
Стена между Чернью и Твердью не очень высокая, всего семь метров, но сложена добротно из камня. Правда башен в стене не очень много, но эта стена отголосок более беспокойных времён и рассчитана, наверное, на сдерживание черни, а не против серьёзных сил завоевателей.
Стена между Твердью и Холмом самая высокая, около одиннадцати метров, если переводить местные единицы измерения. Тут все пользуются, тем что на Руси называют саженями, считают при помощи размаха рук и высоты среднего человека.
Твердь разительно отличается от Черни. В Тверди проживает преимущественно дворяне, их слуги, их вассалы, их креатура и прочие вроде дружинников, а это значительно меняет архитектуру. Для примера в Тверди даже самые бедные дома сложены целиком из камня. Как правило, дома двух или трёхэтажные. Окна у домов не заклеены растянутым и высушенным бычьим пузырём, а полноценно застеклены. Естественно, что не везде дома блестят широкими рамами окон, хватает домов и попроще где очень узкие и маленькие окна, но при этом стекло само по себе удовольствие не из дешёвых.
Зажиточными домами в Тверди считаются дома со своими небольшими придомовыми участками с небольшими садиками, беседками, цветочными клумбами, сокрытыми от посторонних взглядов высокими заборами и изгородями, но такие дома располагаются ближе к стене Холма.
Отдельно надо сказать про улицы Тверди. Улицы не просто намного чище, но и на улицах меньше толкучки. Возможно это из-за того, что улицы в Тверди намного шире чем в Черни.
Для сравнения, по самым узким улочкам Посольского города можно проехать пятерым всадникам в ряд. Хотя тут я приврал! Четыре всадника на самых узких улочках ещё поместится, пятый если и влезет, то ехать все уже будут впритирку друг к другу.
Чернь, такой шириной улиц может похвастаться далеко не везде. Есть конечно, в Черни широкие улицы, но как правило это центральные улицы, по которым постоянно ползут загруженные телеги с товаром. Скотный двор и Перевалка вроде бы имеют широкие улицы, но из-за постоянного потока ресурсов, товаров с рынков и на рынок, там сложно иногда пройтись, а не то что бы проехать.
Дополнительно, стоит учитывать, что округ Чернь, хоть и имеет весьма посредственные укрепления, но сам по себе препятствие для захватчиков. Любой средневековый город состоит из узких, извилистых улочек по двум причинам.
Первая причина, земля застраивается спонтанно, без единого центра по планировке застройки, вроде главного архитектора. Каждый норовит охватить себе земли побольше и в ущерб всем остальным, что сказывается на ширине и прямоте улиц.
Вторая причина, не настолько прозаическая, как человеческое тщеславие и жадность. Второй причиной служит то, что узкие, извилистые улочки легче блокировать, пережать баррикадами. Опять-таки коннице не разогнаться на узкой, извилистой улочке, а пехота будет нести дополнительные потери времени, заходя в тупики.
А теперь забудьте всё что я сказал о Черни касательно ландшафта Тверди. Заметно, что Твердь не раз перестраивали, что сократило узкие места на улицах. Концепция обороны Тверди тоже другая. Ширина улиц компенсируется тем, что каждый крупный район в нем обособлен как отсек в подводной лодке. Проще говоря, нам с Антеро дважды пришлось миновать посты охраны на воротах.
В первый раз при въезде со Скотного двора в Посольский город, там пришлось достать рекомендательные письма, опять без бумаг не хотели пропускать. Второй раз нас пропустили без проволочек из Посольского города в Зареку разделённых пятиметровой стеной и символическими воротами. Тут к нам не придирались, раз нас их коллеги уже пропустили на территорию Тверди, то значит, мы на это право имеем.
Кстати, на мой вполне резонный вопрос бродяге, как он с такими придирками от стражи посещал когда-то столицу, они только усмехнулся и заметил, что коррупцию ещё никто не отменял.
Во я дурак! Я-то всерьёз думал, что тут стража придирается к нам из-за того, что мы безземельные и так сказать спасают свой город от отморозков, а как всё на деле проще оказалось. Что при въезде из Выселок в Чернь, что при въезде из Черни в Твердь, стража из меня пыталась вытянуть взятку за то, что они меня не видели. Я же им все расклады обламывал, доставая письма запечатанные баронскими печатями, а тут с таким не шутят.
Я ещё могу поделится своими впечатлениями по поводу Тверди, только стоит ли? Единственное, наверное, что уместно сказать про Твердь, это то, что тут улицы представляют из себя не утоптанную землю, а покрыты брусчаткой. В Тверди канализационные канавы не забиты гавном и прочим мусором. Убирают заторы чаще.
В остальном Твердь мало чем отличаются от Ферреры, столицы графства Илмар.
Сейчас, я бы хотел что-то «с панталыги» красиво соврать, что я весь «в шоколаде» от пьяной беседы с местным жрецом Рарнора, но это не так. Если кратко, то хорошо посидели. Я узнал новые вещи для себя, кое-что прояснил о быте города и приобрёл не самое плохое знакомство. В какой-то момент я «накушался» и задремал. Мой дегенерат, кто бы от него такого ожидал, даже доволок меня до нашего совместного номера. Что тут говорить, вечер удался.
Глава 4. «Залёты судьбы» или как я осознал, что деньги быстро кончаются
Очнулся я на полу. Скотина Антеро, взялся тащить, так дотащи до койки! Вы это ничего лишнего не подумайте, я не в том смысле про койку, номер то двухместный, да и мы совсем не такие.
Порядком «задубев на полу», я стал разминать затёкшие тело. Что тут сказать, спасибо и на том, что в этой гостинице блох, вшей и клопов не оказалось. Сервис, так сказать, уже на уровне.
Мой дегенерат, «кирпич ему в сральник», уже встал. Этот кадр на моё удивление скрёб себе по щекам опасной бритвой и судя по нескольким порезам далеко не он побеждал в этой неравной борьбе.
– Хорош себе кровь пускать. Я через дорогу видел лавку цирюльника. Не обеднеем от потери нескольких монет. – прокаркал я, поражаюсь своему осипшему голосу. Не-е, надо лечится, а то утро совсем не доброе.
– Сам-то как будешь бриться?! – усмехнулся бродяга.
Во подколол, так подколол. Для тех, кто не в курсе, у меня с этим бритьём одни проблемы и насмешки. Несколько раз за полгода я предпринимал попытки побриться, но опасная бритва это вам не «Жилет, лучше для мужчины нет».
В общем, один раз я побрился, подкинув проблем на свою голову. Теперь это шутка понятная только для нас.
Мы с бродягой были приглашены на бал к графу Илмар. Приглашены вовсе не потому что бы мы дворяне, а просто по работе. Граф, «провались он в сортир», решил устранить ненужных ему дворян, вассалов его соперника маркиза. То есть, по факту мы шли выполнять работу бретёров14, а официально мы были приглашены как рыцарь и его оруженосец для честного и справедливого суда за «былые косяки» моего дегенерата.
Суть да дело, но мне почему-то «приспичило» побриться. Лучше бы я этого не делал. В странствия моё лицо незакрытое бородой загорело, а на побритой нижней стороне лица белеет кожа. Я тогда ещё не знал, что местные шуты красят лица не вдоль как у нас принято, а поперёк лица. Что тут говорить, я выглядел как полный шут. Сколько я нового тогда услышал в свой адрес, даже вспоминать не хочу.
– Сам-то как думаешь? Буду ли я бриться?! – запоздало проскрипел я.
– А кто тебя знает? – скалился в усмешке оставшимися зубами Антеро. – Ты мне лучше другое скажи. Я так понял, что ты неспроста на столе ножом царапины делал? Что-то узнал? —
– Есть такое. Все имена записал и вот что подумал… – не ну какое плохое утро, в горле сушняк, аж жить не хочется. – Не стоит искать это кора как там его на Зареке. Вчера не нашли… У нас интереснее есть имя… тоже кор… а-а-а, не помню… помню, что он сотник пятой, какой-то… Вниз! К столу! … —
Внизу, в трапезной трактира, на моё счастье стол с нацарапанными моими каракулями никуда не делся.
– Командир пятой сотни, третьего пехотного кор Гижек. – с облегчением прочитал я.
– Ну да, его будет проще найти. Найдём его сотню, а там нам подскажут. – одобряюще хлопнул меня по плечу Антеро. – А где тут цифры? Тут одни царапины? —
Во мой дегенерат выдал! Хотя он в этом невиноват, тут дело привычки. Тут цифры пишутся не арабской вязью и даже не чёрточками как у римлян и греков, а столбиком точки с запятыми. Как они вообще способны это читать ума не приложу. Слава Богу что цифры на монетах неважны, по форме и весу монеты легко различаются.
– Вот это пять. Вот это три. – показал я Антеро цифры. – Согласись так удобнее записывать? —
Бродяга ничего не ответил, но судя потому, что он шумно засопел носом, то он придерживается другого мнения.
Пока мы созерцали испорченный стол, нарисовался трактирщик, ну или его помощник. В открытую на нас «не наезжал», но так елейно поинтересовался, как у нас дела с финансами.
Сейчас, кто-то, наверное, подумал, что мы его послали куда подальше или начали причитать что-то из категории: – Знай своё место быдло! —
А вот и не так! Он к нам с душой и без клопов, ну мы к нему по-человечески. Расплатились за всё, и даже присыпали немного монет за беспокойство. Трактирщик видимо совсем не этого от нас ожидал, и неприметный человечек за барной стойкой так и остался пить пиво.
Ещё раз кому-то выскажу. Расплатились мы вовсе не потому что кто-то и где-то сидел, хотя и его не стоит скидывать из расчёта, гадом буду, если он не на посылках в случаях напрягов, а потому что всё нам в трактире понравилось. Помылись, хорошо и вкусно поели, нам не мешали пить, так почему и нам не быть в какой-то мере благодарными?!
В дальнейшем, утро было наполнено событиями. Мы спешно поели. Выпили по кружечке. Антеро завалился к цирюльнику и его побрили без лишних царапин. Наших почищенных и сытых коней, конюх уже снарядил в дорогу. Если кто-то думает, что за лошадями плёвое дело ухаживать, то вас бы на моё место. Мне эта премудрость, и через месяц обладание собственным конём, даётся с трудом.
День уже перевалил за полдень. Мы тряслись в сёдлах и добрались до стены окружающей Твердь. В этот раз нам на воротах в Твердь почему-то не придирались, несмотря на то, что это ворота в Злой город.
Может это из-за того, что мы чистенькие, свежие, я в чистой одежде торчащей из-под бахтереца, а от бродяги не смердит как обычно. Может потому что, мы въезжали в Твердь через ворота Странного города, а не через ворота Грязного или тем более Весёлого. А может и потому что до нас просто не успели «докопаться».
Антеро с ходу поинтересовался, где расположена пятая сотня третьего пехотного и все вопросы к нам отпали.
На моё удивление, нам не то что ответили, но и не послали в другую сторону от места дислокации части. Ещё одним событие вызвавшим моё удивление было то, что Антеро подкинул пару серебряных десятнику, со словами, чтобы парни выпили за нашу удачу.
Вам это может показаться чем-то естественным, но я-то этого скота давно знаю. Что бы бродяга, кому-то запросто так денег отсыпал?! Нас бы и так в Твердь пропустили бы и без лишних трат! Я эту «жабу» хорошо успел узнать! Он сыплет деньгами либо от безнадёги, либо рассчитывая на «навар».
Хотя, если задуматься, даже этот поступок лежит в шаблонах поведения моего дегенерата. Старый и тщеславный, мой бродяга мечтает осесть где-нибудь на хорошем счету. Для Антеро его слова о удаче вовсе не фигура речи. Он и в самом деле считает, что если кто-то выпьет за нашу удачу, то нам в чём-то легче будет. Вот такие странные выверты психики у Антеро, вроде атеист, а в приметы верит.
Расквартированную тысячу третьего пехотного мы нашли легко. Проехать правда пришлось через полгорода, из Странного города через Злой, Мрачный, до самой Шакши. Естественно мы даже не стали соваться напрямик через Холм, кто нас туда пустит?!
Шакша по сути ничем не примечательна. Казармы мы нашли легко. Так же легко, без лишних слов и придирок нас направили к пятой сотне.
Рассказать бы о том, что чувствовал тогда, но вы, наверное, не поймёте. «Очко жим-жим», я только в тот момент понял, как сильно я хочу привязаться к какому-то месту, что бы была стабильность, а не вечная пыль дорог.
Скажу даже больше, нам в том день «везло как дуракам в отгрёбе». «Начиналось всё гладко, а пошло как всегда через жопу». Видать Антеро, и в самом деле, «умеет третьей ноздрей воздух нюхать, а не только стравливать газы».
– Кого там ещё принесло! – услышали мы крик с матом из-за двери. Что тут сказать, «везёт как утопленникам», начальник «не в духе», а значит ты априори виноват.
Если кратко, то кор Гижека мы нашли без проблем. Старый, матёрый вояка, не дворянин, но выслужился до сотника и значит заслужил приставку «кор». Гижек только взглянул на нас и пригласил присесть, достал бутылку и пока мы пили читал письмо. Что там он в письме про меня прочитал, непонятно, но смотрел он на меня странно. Как-то с прищуром, не по злому смотрел, но без особого доверия. Прочитанное, на его поведение ко мне, вроде никак не сказалось.
Дальше старый друг барона Агира нас огорчил. Он сотник и в части ничего не решает, чем может поможет, но не более. Идти нам надо к тысячнику. Даже не так. Тысячник – это «сопляк и щегол» по словам кора Гижека, «придворный пиз… лиз» самое цензурное что от него прозвучало. Все дела решает его заместитель, а вот этот заместитель «это что-то с чем-то». Вояка неплохой, но как повезёт. Попадёшь к нему, когда он «не в духе, то пиши пропало». Судя по крику из-за двери, мы явились не вовремя.
– Кор-сэ́15 Загра к вам просители. – раскрыв дверь отрекомендовал нас безмятежно какой-то «худой дрищ» исполняющий обязанности секретаря и писарчука.
– Пусть заходят! – раздался новый рык из-за двери.
Полутысячник, или заместитель тысячника был седой мужик лет за пятьдесят. Короткая седая щётка причёски позволяла увидеть несколько извилистых шрамов на черепе. Широкие рубцы, белеющие пробелами не заросших волосами полосок. Видать не от всего шлем спасает, некоторые удары и по черепушке отдают.
Лицо обветренное, с множеством морщин. Нос на удивление прямой и похоже, что не сломанный. Глаза серые, а может и белые, ну такие белеющие от старости, блестящие с поволокою. Рот маленький, губы как белые нитки, совсем не красные, а такие бледные, потрескавшиеся. Лёгкая небритость на лице и левая щека с какими-то багровыми пятнами, наверное, отголосок какой-то инфекционной болезни.
– Кто такие и что надо?! – не стал приглашать нас присаживаться полутысячник.
И тут я понял, что лажаю. Я впал в ступор. Я тупо не знал, что сказать. Я себе всё по-другому представлял. Я не рассчитывал, что наши места в армии короля только поманят благополучием от протекции барона Агира и «начнут тонуть, как Варяг под прицельным огнём Японской эскадры».
«Слава Богу», Антеро тоже тёртый калач.
– Сэр16 Антеро! Кор Ваден! – представил нас бродяга.
– Сэр?! Кор?! – на время немного отошёл полутысячник, но после опять начал показывать свой норов. – Безземельный и бастард! То, что ты безземельный ты сам признался, а эта рожа переростка не похожа на благородного! —
– Разве умирать за своего короля могут только придворные хлыщи?! – судя по словам, да и по интонациям мой дегенерат начал заводиться.
Я ожидал чего угодно. Я думал, что Антеро «взял лишнего» и этот дебил нас оставит гражданскими, но я ошибся. Старый засранец, тот ещё психолог. Видимо он что-то своими словами задел в душе полутысячника. По крайней мере кор-сэ́ Загра нас сразу не послал куда подальше.