- Том, у меня ничего с ним не было.
На эти слова в Томе начала зарождаться злость, но он заставил себя не начинать скандал, а попытаться решить все мирным путем:
- Послушай, родной, я люблю тебя и никуда тебя не отпущу. Просто это надо обсудить... Надо поговорить, иначе проблема не уйдет...
- И это мне говорит Томас Трюмпер?- Билл ухмыльнулся, чуть нахмурившись.- Том, я люблю тебя и этот чертов Кляйн мне нафиг не сдался.
- Я не хочу опять делать тебе больно,- терпел Том, пытаясь глушить в себе гнев- я же иду на встречу... Я пытаюсь исправляться...
- Но что мне признаться в том, чего я не совершал?- Его бесит Том, бесит его уверенность в том, что он, Билл, изменил...
Том пытался сосредоточиться, глубокий вздох, выдох, последняя попытка:
- Билл, просто объясни... мы можем разобраться в этом вдвоем. Я не хочу тебя терять...
- Родной мой...- Билл приткнулся лбом ко лбу Тома, поглаживая ладонями его лицо, глядя прямо в глаза зашептал:- Я только твой. У меня был только ты единственный. Я никогда и ни на кого даже смотреть не думал. Да я не смогу ни с кем... Том, люблю я тебя... Том...
Трюмпер прикрыл глаза... он никогда не мог похвастаться хорошей выдержкой...
От автора: Пришлось бить главу на части, ибо я совсем не успеваю сосредоточиться на ее написании, но понимаю, что вы тут ждете... Еще у меня какой-то дурной период, я не могу заниматься ни продами, ни минниками, ни чем-то подобным. Скорее всего я скоро уйду в недолгий отпуск, чтобы отдохнуть от ФБ и Фиков, чтобы набраться сил и поправить здоровье. Да, ваш Автор заболел... Может это все на фоне болезни у меня, апатия ко всему... Надеюсь, что пройдет. В любом случае надеюсь на вашу поддержку, ибо к писательству могут вернуть только читатели ^^ а у меня читатели, что надо :) Я в Вас не сомневаюсь :) До скорого.
6 глава (2 часть)
- Почему они не берут трубку? Оба!- Симона кружила по комнате, по очереди набирая номера парней.
- Может они просто... ну... знаешь...- Алекс чуть ухмыльнулся, вновь заглядывая в экран телевизора, намекая на сексуальные игрища парней.
- Уже пятый день?- она резко разворачивается к мужчине, сидящему в сером кожаном кресле, ее рыжие кудри взметнулись, рассыпаясь прядями по плечам.
- Ну, они же совсем без секса не могут...
- Алекс!- женщина почти взвизгнула.
- Ладно-ладно.- примирительно поднял ладони,- я позвоню другу, он съездит к ним на квартиру узнает, что да как... довольна?- Он неспешно поднялся с кресла, и медленно направился в сторону Симоны.
- Довольна.- Она осторожно выдохнула, вглядываясь в лицо Алекса.- Но знаешь... мне страшно...- когда отец Тома подошел почти вплотную к ней, Симона уложила голову на его плечо.- Мне страшно... если Том узнает, что вы с женой разводитесь из-за меня... Я боюсь, что он оставит Билла... у них итак не клеилось...
Tom ©
Эту ночь мы провели под разными одеялами. Но на одной кровати. И тела наши, будто магниты, все равно тянулись друг к другу. Я боялся уснуть, потому что знал, что когда проснусь, буду обнимать его, прижимаясь всем телом. Не хочу! И я ворочался полночи, пока не словил пинок от Билла и его шипение:
- Ляжешь ты или нет? Что как блохастый пес дергаешься?!
Но в итоге усталость взяла свое. Этот день был очень длинным и нервным. А это всего лишь первая моя ночь в постели и в тепле. И я точно рад, что мы все остались живы...
Он не хочет признавать своей вины, что наталкивает меня на мысли о том, что Кляйн не врал, когда говорил про деньги моего отца. Но я не хочу в это верить. Сердце болит от того, что все не так... Я хочу быть рядом с ним, хочу как прежде... Пусть даже в этом чертовом снежном плену, но чтобы он был со мной на одной волне. Мне плевать, что мы снова затерялись в снегах. Тут тепло и есть жратва, опасность нам не угрожает. Меня волнует то, что мы с Биллом только отдаляемся друг от друга. Даже секс не спас нашего положения. Я думал, что секс снимет лишнее напряжение и мы сможем спокойно поговорить... Но в итоге он вновь вывел меня из себя. И да... я его снова ударил. А потом меня ударил Георг... до сих пор челюсть болит. Может мой лучший друг и прав в чем-то, но... он заступается за Билла и даже не пытается понять меня. Понять то, что вот он я... я хочу помириться, но я прошу-то всего ничего: да,признайся же ты мне уже и все! Но Билл и тут не может ничего сделать, кроме как доводить меня. А потом меня называют монстром и винят во всем мой ужасный характер! Да, у меня сложный характер, но я умею просить прощение и идти на уступки! А то что Билл ни хрена не хочет мириться... это никого не волнует. Ну, я же пробовал поговорить по-хорошему? Пробовал же? И что в итоге? Меня за это отпиздил Георг.
Вывод один... С Биллом надо по-плохому.
Под утро, как и говорил, я обнаружил в своих объятьях Билла. Парень еще спал, когда я начал отпихивать его от себя:
- Каулитц, иди прижмись к Кляйну.- Ворчу я и отталкиваю от себя сонное тело.- И вообще, че ты спишь со мной в одной кровати? Вали к любимому на диван!!!- Не скрываю, что мне нравится говорить ему эти гадости.
Билл как-то странно, словно кукла, перевалился на другой бок и шмякнулся с кровати...
- Билл?- Он придуривается?
- Трюмпер!!!- Георг тут как тут.
- Ты у занавески нашей, спал что ли ?!
- Почти!- Сквозь зубы цедит он и приседает на корточки перед Биллом, я подтягиваюсь к краю кровати:
- Да он просто придуривается...
- Что ты с ним сделал... Билл! Билл очнись же ты...
Я понимаю, что Каулитц опять без сознания...
Потом в нашей избушке началась скандальная беготня, когда Георг вопил, что в аптечке нет ничего подходящего и пинал меня, каждый раз, когда я попадался ему на глаза. В прямом смысле пинал. Билл так и лежал на кровати. Я боялся заходить за штору... Сидел у стола и пялился в окно. Не могу смотреть на такого Каулитца. Сердце сжимается. Мне страшно за него. Но я ничего поделать с собой не могу. Понимаю, что поступаю как настоящая свинья, что я должен быть мягче в любом случае, что бы там у них с Кляйном не случилось. Но не могу. Моя гордость и дурной характер... Не могу справиться с ними... От того, что мой разум вновь идет вразрез с моими чувствами и эмоциями, я буквально поделился надвое. Разум твердил мне, что я полный дегенерат, раз отказываюсь от своего любимого в такой сложный для него период. А эмоции и чувства, будь они не ладны, поют мне о том, что Каулитц притворяется и пытается взять все жалостью. А что... хороший шаг... Он же знает, что у меня, может, мозг и не слишком развит, но чувство вины и совесть развиты на все сто процентов. И я начинаю ненавидеть его за то, что мне опять некомфортно, мне не уютно в своем теле. Любое мое движение отдает болью. Да, это еще и из-за не совсем спавшей усталости, которая навалилась на меня за все те дни, что мы провели на холоде, в пути и в голоде. Но в груди больно от дурных чувств и моего раздвоенного существа... Я не я... я не могу принимать здравые решения, я почти не контролирую себя, каждую секунду порываюсь пойти к Биллу, но ноги не идут... Гордость и ненависть к самому любимому человеку в моей жизни, связывает меня...
- Что с ним?- Интересуется Кляйн, когда Георг проходит к столешнице и первым делом хватается за стакан с водой, делает несколько больших глотков, и только потом отвечает:
- Температура ночью резко поднялась, организм не выдержал...- пожимает плечами и пялится в пол,- Я не знаю, что с ним делать... вколол ему несколько уколов, но там такие лекарства, что...- шумно сглатывает, а на его лице рисуется сожаление,-... что не факт, что они помогут.
Листинг вздыхает и переводит свой взгляд на потолок. По всей его позе я понимаю, что дело дерьмо.
- И что теперь?- Испуганный голос Кляйна. У меня же сил нет даже на вопросы.
- Нужно выбираться отсюда... Звать подмогу. Билл долго не протянет...
- Но это же всего лишь температура...
- Иди, посмотри на свое «всего лишь»... градусник зашкаливает, его там бьет крупным потом, он в себя придти не может...- Георг одаривает Кляйна презрительным взглядом и обращается ко мне: - Том, нам надо выбираться отсюда... иначе...
Вам когда-нибудь говорили прямо в лицо, что при определенных условиях ваш самый любимый человек может умереть? Нет? Знаете, что при этом чувствуешь? Внутри зарождается страх, да такой, который придает мне храбрости. Я снова начал бояться за жизнь Билла и этот страх подарил мне возможность не бояться того, что творится за дверьми нашего домика. Снежные бури и волки, что так и кружат возле нашей хаты. В груди сердце было готово биться за двоих, за себя и за сердечко моего Билла. А на глаза почему-то навернулись слезы... Пока что я переваривал информацию, Георг начал осматривать ногу Кляйна...
- Раны медленно, но затягиваются... Вроде даже гнить не начинают...- Листинг вновь начал заматывать в бинты ногу Кляйна.- Но ты в любом случае, тоже никуда своими силами не доберешься...- переводит взгляд на меня,- Том, нам придется с тобой...
-Я согласен...- не задумываясь отвечаю я.
-Нет, надо сначала добыть те лыжи...
- Какие?- Хмурюсь...
- Тех бедняг, которых волки загрызли вчера.- Он поднимается с корточек, вновь подходит к столешнице, тянется к графину с водой,- они в метрах семидесяти от домика...
- Если волки не утащили их тела...- влезает Кляйн.- И их могло присыпать снегом...
- Плевать... Я схожу до того места и принесу лыжи...
- Один не пойдешь...- Георг стреляет глазами, а я не хочу, чтобы Кляйн оставался наедине с Биллом... У меня дурное предчувствие.
- Я справлюсь...
- Том, ты еще утомлен, силы к тебе вернулись не до конца. У тебя вон... руки еще трясутся от слабости в теле. А там метель, не сильная правда, но все равно... Нам вдвоем будет легче отбиться если... если что...
Руки у меня трясутся из-за страха потерять Билла. Из-за обреченности, что лезвием лежит на сердце, из-за понимания, что я не могу ничего сделать. Ничем не могу облегчить мучения любимого... Чувствую себя бесполезным... Еще и эта тупая совесть... Бить любимого человека просто, но последствия... У меня так чувство вины после каждого удара и грязного слова в сторону Билла, начинает душить меня... Хочу помочь ему хоть чем-то...
- Том, послушай.- Вновь Георг вырывает меня из своих мыслей,- там же не только лыжи надо взять. Надо взять и ботинки и палки. А до этого найти их тела... раскопать от снега... Том... Мы идем вместе, другого пути нет.
Я смотрю на спокойного Кляйна. Тот тоже смотрит на меня. Мы, соперники, хорошо понимаем мысли и действия друг друга. Но я благодарен этому придурку за то, что он не подливает сейчас масло в огонь...
- Ладно,- сдаюсь я,- но надо выступать сейчас... пока светло и метель ослабла.
Avt ©
Перед выходом Том зашел к любимому. Он присел на край кровати и начал разглядывать лицо, покрытое испариной. Черные ресницы дрожали, бровки, то и дело, хмурились. Трюмпер склонился к бледным губам и поцеловал, медленно смакуя нижнюю губку. Билл пах лекарствами или больницей, и потом. Том вдруг вспомнил, как сам выхаживал любимого воробушка, когда тот заболевал... И брюнет в такие моменты пахнет одинаково.
Любить его запах. Любить эти нотки, что постоянно раздражают обонятельные рецепторы. Любить каждую секунду его голоса, когда тот охрип и только и может, что шептать да хрипеть. Том прикрыл глаза, сгоняя влагу. Да слабак, расплакался, но плевать... Он прикоснулся губами к нежной щечке:
- Я люблю тебя, малыш... Я вернусь, и мы обязательно помиримся, слышишь? Борись за себя. – Он провел пальцами по собственным глазам, сгоняя слезы и тихо всхлипывая. Ладонь с глаз его сползла на его дрожащие губы. Он разглядывал спящего парня и не мог насмотреться, ему казалось, что они больше не увидятся...
Спустя десять минут Георг и Том вышли на улицу, прихватив с собой оружие для самозащиты. Листинг нес молоток, а его напарник, здоровый гаечный ключ.
Они отошли на метров десять от хаты, когда Том остановился и обернулся на домик. Его передернуло от того, что он увидел в кухонном оконце Кляйна, тот стоял и будто следил за парнями.
- Все будет нормально...- Георг дернул друга за рукав.- Идем.
Том отвернулся и последовал за Листингом.
Bill ©
Я слышал слова Тома. Кажется мне становится лучше. Слышал его слова, но промолчал, потому что... Незачем было бередить Трюмпера. Я за него тоже переживаю, но не думаю, что ему было бы легче, если бы он увидел плачущего меня. А я ведь чуть всплакнул, когда услышал, что за их спинами закрылась входная дверь.
Мне до сих пор достаточно плохо, я почти не могу шевелиться, в теле некая слабость.
Вздрагиваю, когда слышу, как кто-то присел на кровать.
Делаю вид, что я сплю. Кляйн. Нет, тварь, не смей подходить ко мне. Спокойно, Билл. Просто перетерпи и никак не отвечай на его действия. Он же не станет ничего делать с больным...