О соседях
Все жили вровень, скромно так,
Система коридорная -
На тридцать восемь комнаток
Всего одна уборная.
(В.С. Высоцкий)
Нет, речь пойдёт не о соседях коммунальной квартиры, там и без моих размышлений всё ясно, а об обычной многоэтажке. ИМХО, люди должны жить как можно дальше друг от друга, тогда будет и мир, и труд и май.
Лампочка Ильича
У меня два вопроса. Первый - сколько стоит лампочка? Не энергосберегающая, а обычная пузатая лампа накаливания на шестьдесят ватт в затрапезной оболочке из серого картона. Такая, которую мы привыкли видеть ещё с советских времён. Не знаю как у Вас, а в хозяйственном магазине по соседству она стоит восемь рублей, пятьдесят копеек. А с учётом того, что у меня есть дисконтная карта этого магазина, получается восемь рублей и восемь копеек. И отсюда вытекает второй вопрос - Вам жалко этих денег?
Мне - нет. Но всему же есть предел! Оговорка - всему, кроме человеческой наглости.
Отправляясь на работу в шесть тридцать утра, я вышел на освещённую площадку. Вернее думал, что выйду на освещённую, а вышел в полумрак подъезда. Лишь с нижнего этажа пробивался лучик света.
Выкрутили? Я повернулся и задрал голову. Лампочка на месте, только не горит. Типа перегорела. Ага, как же! Позавчера только вкрутил. Скорее всего, кто-то просто поменял ночью свою сгоревшую лампочку на мою новенькую и вполне работоспособную. Метить их чем-нибудь что ли?
Но не в этом соль, и даже не в том, что дней двадцать назад сгоревшую лампочку тоже менял я, а в том, что, по всей видимости, соседи решили, что теперь её всегда буду менять я. Вот просто интересно, с чего бы это?
Вечером, возвращаясь с работы, мне пришлось открывать дверь в полной темноте, на ощупь пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Наверное, именно это переполнило чашу терпения, и я в полный голос высказал всё, что думаю о тех соседях, которые жмотят десять рублей на лампочку.
Я не сомневаюсь, что был услышан. Во-первых, стены в нашей хрущёвке очень тонкие и металлические двери отнюдь не способствуют герметизации звука, а во-вторых, зная любопытство бабок, я абсолютно уверен, что они сейчас если и не прильнули к дверному глазку, то очень близки к этому.
Но самым красноречивым подтверждением того, что я был услышан, стала светящаяся лампочка, встретившая меня на площадке на следующее утро.
ПХД
Кто в вашем подъезде наводит порядок? Ну, моет там, или хотя бы подметает. Баба Маша, которой все скидываются по десять рублей или сами жители, получающие в порядке очерёдности на ручку двери стыдную табличку с не менее стыдной надписью "дежурная квартира"? Словно чёрную метку.
Я пережил и тот и другой период без ощутимых потерь. При первом варианте я легко расставался с этой помятой бумажкой с Красноярском по обоим бортам и забывал об этом до следующего месяца. Единственным недостатком этого метода была тряпка бабы Маши, которой она, вероятно, мыла ещё свою коммуналку, выданную лично Сталиным. Наверное, именно по этой причине этот вылинявший кусок материи, гордо именуемый тряпкой, вонял так, что жители подъезда в день помывки подымались на свой этаж гораздо быстрее, чем это делали в любой другой день. Впрочем, давайте это отнесём к плюсу, ведь господин Путин дал установку на спорт.
Второй вариант был у нас в особо изощрённой форме - жители каждого этажа мыли свои площадки и лестничные пролёты, уходящие вниз. Особо "повезло" при этом первому этажу. Не смотря на то, что снизу у него была только дверь на улицу, и мыть было особо нечего, я не ошибся, поставив слово "повезло" в кавычки.
Легко посчитать, что если на площадке по три квартиры и в каждой из них хотя бы по два человека, то в подъезде пятиэтажки живёт тридцать человек. При этом только шестеро из них доходят до пятого этажа, двенадцать до четвертого и т.д. Получается, первому этажу достаётся грязь улицы со всех шестидесяти ног.
Но вернёмся к нашим соседям. Начал я однажды подозревать, что ничего они в свою очередь не моют. Стал обращать внимание на скапливающийся в углах мусор: вот спичка, вот кусочек кленового листа. Прошёл день уборки, но ни на следующее утро, ни после замеченные мной предметы не исчезли.
Кульминация. День, когда настала моя пора мыть. Естественно я этого делать не стал. И что бы вы думали? Следующим вечером звонок в дверь.
- Роман, ты, почему площадку не помыл?
Опа! Интересно, а они как узнали? По той же спичке и кусочку листа? Сами их не убрали, и всё равно хватает наглости заявиться ко мне с претензиями.
Та спичка ещё долго лежала в углу лестничной клетки немым укором человеческой бессовестности (не побоюсь этого слова), а площадку так никто с тех пор и не моет. Да и раньше её мыл, наверное, только я.
О "совке":
Ради справедливости должен заметить, что на период распада СССР мне было всего пятнадцать лет. Деньги я ещё не зарабатывал и мог тратить только то, что давали родители. Поэтому, всё, что я сейчас напишу, следует читать с поправкой на юношеский максимализм, и тщательно счищая налёт детского романтизма, обусловленного отсутствием необходимости решать какие-либо бытовые проблемы.
Микро-универсам
Можно вспоминать очень много вещей и событий советской эпохи. Навскидку на ум приходят звонки из телефонов-автоматов за две копейки, а при определённой сноровке и бесплатно (своеобразное хакерство того времени). Жвачка за пятнадцать копеек, чей вкус держался не больше пяти минут. Если в эту жёсткую массу добавить капельку сливочного масла, то можно было надувать пузыри и говорить, что ты жуёшь Donald или Turbo. Можно вспоминать обязательные демонстрации на первое мая и седьмое ноября, и многое другое. Вспоминать и ностальгировать.
Но я хочу напомнить вам о небольшом аппаратике для сбора денег, установленном почти в каждом автобусе внутригородского пользования. Заходишь, кидаешь в него пять копеек, отматываешь билет и едешь хоть до конечной. Этакий своеобразный микро-магазин самообслуживания. Но это сейчас кругом понатыканы видеокамеры и за спиной постоянно маячит неприятная физиономия менеджера, а тогда...
Тогда главным менеджером, стоявшим у тебя за спиной, была твоя совесть, а видеокамерами - вездесущие бабки. Они всегда садились возле этого чуда-аппарата и норовили посмотреть, что ты туда бросаешь. Это в лучшем случае. Часто бывало и так, что они протягивали к тебе свои морщинистые ладони и говорили что-то вроде: "Давай, внучок, я сброшу". И всё бы ничего, не жалко, но, как и в любом другом деле, был свой нюанс.
Куда могла ехать компания из пяти детей? Правильно, в парк аттракционов или ВДНХ, непременный атрибут любого крупного города советской эпохи. А раз коммунизм не построили, то там нужны были деньги, чтобы попить лимонада, покататься на лодке или на карусели. Вот эти самые деньги, мы и пытались экономить на транспорте, чтобы купить больше мороженного или прокатиться лишний раз на автодроме.
Поэтому вместо законных двадцати пяти копеек, необходимых чтобы купить билеты на пятерых человек, мы набирали и скидывали в микро-супермаркет горсть мелочи, в которой было от силы копеек пятнадцать. И быстро-быстро крутили рукоять аппарата, приводящую в движение механизм транспортировки денег и выдачи билетов. Мелочь сползала по транспортёру к краю и падала в специальный и самое главное непрозрачный ящик, а мы получали заветные пять билетов.
Все счастливы. Мы получали "оплаченный" проезд, старушки умилялись фразой "Ух, какие самостоятельные!", а государство не обеднеет. Разве может быть ему жалко тех недоданных десяти копеек для своего будущего? Ведь кто есть дети для государства? Правильно, я так и сказал - его будущее.
И только совесть иногда упрекала, но... С этим мы научились мириться.
О друзьях и столовых
Так странно, дети восьмидесятых
Уже считают себя взрослыми,
Смотрят свысока на других-всяких
Рождённых и пахнущих девяностыми...
Был у меня в детстве друг. Ну, как друг? Для начала давайте выясним, сколько у вас в детстве было друзей? Наверняка на порядок больше, чем теперь. Давайте возьмём какую-нибудь условную цифру, чтобы легче было оперировать в дальнейшем. Например, десять. Итак - у вас было в детстве десять друзей. Вы часто собирались вместе, играли, строили шалаши и рыли землянки, пытались подражать взрослым и пробовали курить. С кем-то вам было интересней, с кем-то вы старались играть реже, но всех их без исключения вы считали друзьями.
Время шло и мы росли. Вместе с нами росли возможности и амбиции. А потом начались потери. Первый друг вместе с родителями уехал жить в далёкий Сургут, а может в Сочи, кому как повезло. Вас стало девять. Следующий друг что-то у вас украл. Что-то мелкое и банальное, например пробку от духов. Круглую и позолоченную, с ребристым экватором - львинку. Тут наверняка надо сделать отступление для тех, кто родился в конце восьмидесятых или в начале девяностых и не понимает, о чём вообще идёт речь.
Была такая игра - в пробки. Смысл её прост, зажимаешь пробку стопами ног и прыгаешь, придавая ей ускорение. Цель - попасть в пробку соперника. У каждой пробки определённое количество жизней, напрямую зависящее от цвета и формы. Пеньки и бульдоги, слоны и грибки, короны и львинки. Названий было много, но львинка стояла на особом счету. Круглая форма позволяла при определённой практике посылать её точно в цель. Даже ударившись о землю, она практически не меняла траекторию. Отсюда и цена. Новая, с необшарпанной позолотой львинка дотягивала до десяти жизней. Попробуй такую выиграй, если сам бьёшься каким-нибудь зелёным пеньком и у тебя в запасе максимум четыре жизни.
И вот у меня пропала львинка. Не новая конечно, но всё равно обидно. Пропажа нашлась скоро. У одного из друзей. Его банально сдал другой друг. Что он с этого хотел поиметь, я не знаю, да и не важно это в этом рассказе. Важно то, что осталось восемь друзей. Не то что я с ним вообще больше не общался, но, как говорится, осадок остался.
Затем кто-то из друзей прибился к плохой компании. Примерно так это охарактеризовали мои родители. Осталось семь друзей. Дело даже не в том, что мне запрещали с ним общаться, а в том, что он сам не хотел быть в нашей компании, всё больше пропадая с теми, плохими.
Потом мы выросли. Появились группы по интересам, и из семи друзей образовалось три кучки по два-три человека.
Оглянитесь вокруг себя. Есть ли среди вашего окружения хоть кто-то, кого вы знали ну, допустим в девять лет? Если такой человек есть, считайте, что вам повезло.
Теперь настала пора вернуться к первой строчке. Был у меня в детстве друг. Ну, как друг? Знакомый. И работала его мать в столовой. Не помню, по этой ли причине или по иной, но ей выдавали целую кучу талонов на бесплатное питание в столовых общепита.
И вот часа в два, вместо того, чтобы идти домой и поесть в семейном кругу мы, группой в три-четыре человека, набрав этих талонов, шли в столовую, находящуюся как сейчас помню на улице Парковой. Садились за один из многих пустующих столиков и шли за подносами.
Котлет, как правило, не было. Толи мясо было такой редкостью, толи его работницы общепита забирали домой, но нам в лучшем случае доставались тефтели, на восемьдесят процентов состоящие из риса. А чаще второе блюдо состояло лишь из одного пункта - рыбные котлеты. С тех пор я их не ем. Ничего кроме омерзения от вкрапления кишок и вкуса непроваренных костей они в памяти не оставили. Поэтому я брал толчёную картошку, салат из свежей капусты с уксусом и помидорами, какой-нибудь суп, булочку и хлеб. Хлеб был бесплатным, являясь лишним аргументом в пользу того, что коммунизм скоро всё-таки построят.
Кассирши нас не любили. Ещё бы, вместо денег им совали простые отштампованные бумажки. Словно им потом приходилось вкладывать эти деньги из своего кармана. В общем, урвать что-то для себя с этих талонов было нечего, а потому и любви к маленьким посетителям было неоткуда взяться.
Да плевать мы хотели тогда на всех. Рассаживались за облюбованным столиком и приступали к трапезе, перемешивая её анекдотами и исподтишка наблюдая за редкими посетителями. А посмотреть было на что. Встречались такие экземпляры, которые выливали борщ в толчёную картошку и на недоумённые взгляды обедающих невинно поясняли: