– Девочка, девочка! Что ты делаешь?!
А та ему в ответ, не разжимая зубов:
– Шок пью».
У Лёни от этого анекдота была истерика, он чуть по полу не катался. Вот в таком примерно ключе прошел наш первый вечер в пансионате, а потом разговор сам как-то перешел на Лёнино проживание «с бабкой». Он посетовал, что очень иногда достает, когда нельзя привести друзей, когда всегда кто-то чужой находится в соседней комнате, и хоть она ему и готовит, но далеко не так вкусно, как я. Более подходящего момента еще никогда не было, и я просто предложила:
– Так давай жить вместе?
И он, совершенно расслабленный, улыбающийся, вдруг ответил:
– Да можно!
Мы даже в двух словах успели обсудить, что вместо моей съемной однушки будет удобнее снять двухкомнатную квартиру, потом разговор перешел на другое. Я вообще не ожидала что так все решится просто, что не будет никаких возражений и сомнений. Я сидела полностью счастливая и окрыленная.
Это был целый час счастья. Потому что примерно через такое время я еще раз что-то спросила на эту тему, что-то более уточняющее. А он сказал:
– Нет, знаешь, я все-таки выбираю бабку. Я должен жить один.
И все. Мир рухнул. Дальше все как-то смешалось в кучу, его куцые объяснения почему, обещания, что он просто будет чаще приезжать… Если бы он сказал сразу «нет», к чему я собственно была готова, тем более после выпитого вина было не так страшно спрашивать… Но он же согласился! И поэтому особенно сильное ощущение потери заполнило все внутри меня. Мне дали подержать счастье в руках, а потом отобрали и сказали, ой, простите, это не вам, этот приз вы получили по ошибке.
Конечно, потом все отношения скомкались как-то сами собой. Еще пара унылых встреч, затем долгое молчание. Я не писала, и он не писал. Подумала еще, это ж надо, вот люди встречались почти полгода, спали рядышком, ездили отдыхать вместе, много всего все-таки между ними было приятного. А как расстались? Просто тупо перестали писать друг другу в скайпе.
Я в итоге все же не выдержала и вывела его на прощальный разговор. Там и так все было ясно, но хотелось точку поставить.
«Привет… и чем вызвано столь длительное молчание?..»
«Привет. Что-то я и сам не знаю. На твое сообщение совершенно случайно наткнулся».
«В смысле? Ты сюда не заходишь? что случилось?»
«А скайп что-то не сигнализирует никак».
«А вообще молчишь то чего?»
«Что-то у меня не так с восприятием действительности… Нажраться бы… Но не хочется».
«Что-то произошло или просто хандришь?»
«Да вроде ничего…»
«Лёня, ты решил со мной расстаться?»
«Нин, мне сейчас не нужно ничего настолько серьезного…»
«Очень жаль. Мне казалось, что из нас могло бы выйти что-то хорошее… Я впервые встречаю человека, с которым мне настолько комфортно. Ну и конечно очень жаль, что ты мне это не сказал раньше. Мне кажется, по мне было все видно».
«Мне сначала казалось, что ты разделяешь мои взгляды на отношения».
«А какие конкретно взгляды? Отношения без обязательств? Да вроде чуть ли не с первых дней видно было мое желание проявить заботу. А казалось, что разделяю, может быть, потому что я считаю что у человека должно быть свое пространство, в которое никто не должен лезть, и человек должен иметь возможность побыть один, если хочет. Мне самой это тоже очень нужно. И когда люди живут вместе, они не должны заполонять собой все время и пространство. Но совсем одному – трудно. Очень сложно найти человека, который настолько близок тебе интеллектуально и в плане юмора… по крайней мере, я в тебе именно видела именно такого».
«Нин, ты хорошая очень… И говоришь все очень правильно».
«М-да, по-моему, нет ничего хуже, чем услышать вслед: ты такая хорошая, но нам, увы, не по пути. Но просто я не твой человек, по-видимости».
«Прости меня. Я засранец, конечно».
«Ну, что ж. Как ни болела, а померла. Если тебе знакомо, конечно, это выражение». – Это были последние слова, которые мы когда-то говорили друг другу.
Меня особенно грызла одна мысль. От нее становилось все обидней и обидней. Когда я думала, сколько вкладывала души, как о нем думала, как привязалась. А для него это были заведомо временные отношения. Он точно с самого начала знал, что это не навсегда, и однако принимал все эти мои «ухаживания». Как же было мерзко от этого. Я прямо другими глазами взглянула на него, хотя все равно в голове не укладывалось, не верилось до конца, что он так вот все это время приезжал, без даже какой-либо привязанности. Я ведь все-таки надеялась, что несмотря на то, что он одиночка, я тем не менее ему нужна. А оказалось настолько не нужна, что при первом же сбое в «программе свободных отношений» он сразу слинял.
Я в шутку размышляла, что с меня точно можно уже смело писать женские романы. Такие слезливые и депрессивные. Хотя, конечно, это все понятно, ничего нового никто не придумал. Даже наоборот, как будто кто-то написал несколько подобных сценариев, и я их всех подряд проживаю.
Начнем с того, что Алекс пил. Это классика. Но я как-то эту часть жизни отодвигаю совсем назад, я не считаю это несложившимися отношениями. Они сложились и закончились. Почему-то они для меня обособленно стоят.
А дальше пошло. Как-то был «иностранец», еврей-иммигрант, который позвал замуж, и я уехала к нему в Штаты, а там выяснилось, что он не вполне адекватен, в том смысле, что сейчас принято называть словом «абъюзер». Почти сразу, как я к нему переехала, он стал меня обижать, а еще хотел заставить работать, потому что сам работать не хотел. Прожила. Ну, в такой сценарий больше не вляпаюсь уж. Абъюзера и тут легко найти, стоило ради этого в США ехать. Надо было еще умудриться.
Затем был женатик, якобы совсем ушедший от ужасных отношений с женой и мечтающий начать с чистого листа. Чуть ли не на коленях распевавший мне, что меня ему боженька послал для новой жизни. Он в итоге довольно быстро и благополучно вернулся к жене, легко выкинув из жизни человека, который его поддерживал. Прожила. Тоже больше не попадусь.
Потом были еще какие-то промежуточные мужики, но я не считаю эти отношениями даже начинающимися, туда же можно отнести все те встречи через интернет.
И пока заключительный сценарий: Лёня, который был разведен, свободен и не обременен заботами о детях, адекватен и дееспособен, и вроде бы нам жить да поживать. Да вот незадача, ему оказались не нужны серьезные отношения. Такие романы я тоже читала. И вот тоже теперь прожила сценарий.
Самое интересное, что я действительно такие все истории многократно слышала. И вот иду я по ним, перебираю все «счастливые» концы. Зато какое разнообразие! Почему-то представилось сердце мое, такое все в шрамиках заживших. Есть ли там живое место то хоть?
* * *
Но как ни крути, наконец все точки были поставлены, оставалось только пережить это и успокоиться. Я не собиралась тупо просиживать в слезах, ожидая успокоения. У меня были старые проверенные способы оздоровления.
В ближайшие после описанных событий дни, бродя в тоскливом настроении вдоль Яузы, я наткнулась на «пьяный» столик. Полуразрушенный, обгоревший с одной стороны, он стоял, почти до столешницы утопая в разнотравье. Когда-то за ним было удобно собираться компанией, но такие компании и превратили его в то, что он из себя теперь представлял. Сейчас, конечно, за ним тоже собирались, он находился недалеко от речки на небольшой поляне в окружении деревьев. Невдалеке тянулась тропинка параллельно Яузе, но столик был почти скрыт от проходивших по ней людей зарослями кустарника. Я сама удивляюсь, как на него наткнулась.
Поблизости располагалось большое кострище. Среди потухших, влажных от росы углей валялись сломанные и оплавленные пластиковые стаканчики, шкурки от бананов, битые бутылки. Вокруг стола тоже валялась всякая дрянь.
«Живописненько», – подумала я. По-моему, я нашла отличное место для казни своей любви. Если бы этот «участок отдыха» был облагорожен и очищен, у меня рука б не поднялась проводить тут экзекуцию, которую я запланировала. Так что самое оно.
На следующий день после работы я собрала в рюкзак необходимые для казни причиндалы и отправилась на дело. В рюкзаке лежала та самая огромная чашка для кофе, которую я когда-то с таким теплом покупала и дарила Лё. Также я сунула туда какую-то его майку, которую он умудрился оставить у меня. Потом – зажигалку, важный элемент. И главное орудие: молоток с довольно тяжелым бойком. По дороге я заскочила в магазин и пополнила содержимое рюкзака парой банок «Лёвенброй», чтобы обмыть в итоге это предприятие, отметить начало новой жизни.
По пути на речку небо посерело, и начал накрапывать мелкий унылый дождик. Мне это было только на руку, может, людей отпугнет. Да и вообще, хорошая примета. Я шла к столику и почти молилась, чтобы там и в округе никого не обнаружить. Как ни странно, эта грязная полянка тем не менее привлекала народ, алкашей или подростков, не важно. Мне очень было надо, чтобы сегодня там оказалось пусто. Переносить мероприятие я, конечно, бы не стала, нашла б другое место, но больно уж там было удобно и, главное, мерзко и паршиво, что было как нельзя кстати. Поэтому на дождь я возлагала особые надежды. Укрыться там было негде, навеса над старым столиком даже в лучшие его времена не существовало.
К моему облегчению, место пустовало. У меня даже слегка поднялось настроение. Я перелезла через кусты, подошла к столику и, смахнув с него парочку недавно возникших стаканчиков, огляделась. Казалось, за время моего отсутствия местечко еще больше загадили.
Я принялась поочередно вытаскивать инструментарий из рюкзака. Получился своеобразный натюрморт, который я даже сфотографировала на память: две банки пива, огромная чашка с нарисованными кофейными зернами, скомканная майка, массивный молоток, зажигалка и раззявленный рюкзак. Затем я вскрыла одно пиво, сделала глоток и переставила обе банки на какой-то пенек поодаль, чтобы не разлить в процессе, туда же ушел и рюкзак. Еще раз оглядевшись, дабы удостовериться, что поблизости нет людей, я включила на телефоне на полную громкость один из старых альбомов «Tanzwut», где побольше волынок, и приступила к «казни».
Сначала я подожгла майку, подцепив ее какой-то палкой. В воздухе было сыро, и сверху падала морось, поэтому огонь долго не хотел заходиться. Я мысленно посетовала, что не догадалась взять жидкость для розжига. С другой стороны, тогда бы майка сгорела слишком быстро. Наконец мне все-таки удалось ее поджечь, и я воткнула палку с горящей тряпкой в щербину между досками стола. Получилось торжественно. После этого я занялась чашкой.
Взяв в руку молоток, я с чувством хрястнула по посудине. Чашка со смачным звуком развалилась на несколько крупных кусков. Что-то приговаривая себе под нос, я начала долбить по осколкам. В этот момент краем глаза я уловила движение на тропинке и в просвете между кустами увидела округлившиеся глаза молодых парня и девушки, которые проходили мимо и с ужасом взирали на происходящее. Я отхлебнула еще пива и продолжила. Мне уже было все равно, что они подумают, процесс нельзя было останавливать, я вошла в раж. Я с остервенением махала молотком, кроша осколки в мелкую керамическую пыль.
Парочка особого любопытства не проявила. Напротив, ребята, кажется, поскорее пробежали мимо. Хотя в принципе их можно понять. Факел, торчащий из стола, безумная женщина с молотком в руках, музыкальное сопровождение соответствующее. Спасибо, что полицию не вызвали.
Некоторые крупные осколки отлетали на траву, я поднимала их и добивала. Майка почти дотлела. Убедившись, что живого ничего от вещей Лёни не осталось, я отложила молоток и стала допивать пиво. Мне было жарко, внутри бурлила энергия, настроение стало почти отличным. Увлеченная своим делом, я и не заметила, как прошел дождь. Тучи немного расступились, и один тоненький лучик упал прямиком на мой маньячный столик. Символично.
Допив банку, я бросила ее в кострище к остальному мусору. «Грязнее уже не будет», – подумала я в ответ на маленький укол совести, смахнула какой-то веткой останки жертв со стола, спрятала обратно в рюкзак вторую банку, молоток и зажигалку и отправилась восвояси. Поминки состоялись, даже пива мне уже больше не хотелось. Начался процесс излечения души.
Через неделю я удобрила почву, в которой уже зародилось исцеление и успокоение. Мы с подругой отправились в боулинг. Так шикарно, как в тот раз, я, наверное, никогда ни до того, ни после не играла. Я выбивала страйки один за другим. Думаю, все потому, что каждый раз перед броском я представляла, как целюсь в какую-то часть Лё, и вроде даже шипела что-то сквозь зубы вроде: «А вот сейчас получи по шее», или «А теперь тебе прилетит в голову», или «А ну-ка я дам тебе в зубы!». Рука ни разу не дрогнула. Хоть и расстались мы тихо-мирно, очень сильная боль внутри меня рвалась наружу, и я наконец позволила ей выйти.
* * *
Конечно, такого, чтобы все как рукой сняло, не произошло. Поныло еще сердечко какое-то время. Но я улетела отдыхать в чудесное место на море. По возвращении купила велосипед. А еще через несколько месяцев завела кота.
Познакомились мы с ним в интернете. Наконец-то я там кого-то нормального нашла! Правда, кота, но тем не менее. Вообще, я очень хотела взять котенка с улицы, подобрать какого-нибудь несчастного. Но если раньше такие бедолаги мне встречались, то когда искать стала целенаправленно, они куда-то попрятались. Тогда я обратилась в кошачий приют. Нашла на специальном форуме серенького котейку с донельзя хитрой мордочкой и созвонилась с куратором. Котика спасли из подвала вместе с братишками и мамой-кошкой. Я ездила за ним через всю Москву, как будто специально из самой дальней точки Северо-Востока в самую дальнюю точку Юго-Запада. С «Бабушкинской» в «Ясенево». Всю обратную дорогу он пищал и толкался в переноске, был напуган и недоволен. Но когда я вошла в квартиру, села на корточки и открыла переноску, он на полусогнутых лапках выполз на ковер в прихожей и тут же обнял мою коленку и замурчал. Наверное, понял, что это его дом.
В приюте его назвали Алекс, но я решила его обозвать по-своему. Только имена к нему почему-то никакие не привязывались. Я перепробовала и Мураша, и Гаррета, и какие-то другие более кошачие, и Алекса в конце концов. Но в итоге он стал зваться просто Кот.
Он быстро вытянулся в длинного стройного подростка с таким же длинным и тонким хвостом. И так же быстро он освоился и стал наглым. А еще невероятно ласковым, приставучим и смешным. И особенным: он был абсолютно равнодушен к коробкам и до безумия боялся шуршащих пакетов.
Загадка с пакетами разгадывалась легко. Еще мелким он пару раз, играя с таким пакетом, нечаянно продевал голову в ручку и, удирая от шуршащего за спиной пакета, в ужасе носился по квартире, сшибая все вокруг. С огромным трудом мне удавалось его поймать, такой скорости я еще не видела. После этого все пакеты с ручками были изолированы, или же у них были отрезаны ручки. А у Кота выработалась стойкая неприязнь к этим замечательным кошачьим игрушкам. Зато теперь шуршащий пакетик используется как средство предупреждения, если Кот, к примеру, собирается сделать что-то нехорошее и хулиганское, а надо сказать, он собирается так поступить довольно часто.
Еще одна особенность Кота в том, что он очень лояльно относится к воде. В ванной он, правда, не плавает, но под струйку из крана лезет. А еще он очень любит топить (или мыть, я так и не поняла) свои игрушки в миске с водой, и, кстати, не только игрушки. Например, я один раз засекла, как он спрыгивает с письменного стола с моими наручными часами в зубах и несет их к миске. Часы и другие подходящие для утопления вещи теперь прячутся в недоступные места.
И периодически ему обязательно надо на ручки. Вот тут надо бросить все дела или отставить тарелку с едой и пустить кота на коленки, чтобы он потоптался, а потом полез выше, на плечо, к лицу. Он долго будет сидеть рядом и бодаться, трогать плечо лапкой и тихонечко и жалостливо произносить свое «мя», пока ты так не сделаешь. Потом заберется, куда планировал, громко помурчит, а затем вдруг внезапно, словно ему резко ты надоела, Кот спрыгнет и уйдет по своим делам.