В мечтах моих зрел бурный роман, а Ляля вдруг перестала отвечать на звонки и сообщения. И я вдруг с неожиданной для себя легкостью почувствовал, что остался один на один со своими переживаниями. Что угнетает меня вовсе не то, что будет или не будет в новых отношениях, а то, что я никак не могу дать ответы на замучившие меня вопросы.
Да, и мучительны они не от того, что требуют вывернуться очередной раз на изнанку, а от того, что для выворачивания меня на изнанку уже есть чудесный механизм, написать Любимой. И пусть эта Любовь не сложилась в желанные отношения, Она даже сейчас готова дать подсказку. Так зачем мне кто-то ещё, чтобы получить то, что у меня уже есть? А извести себя на пустом месте я и сам могу без особых усилий.
Вот какой я молодец. Сам написал, сам перечитал, сам порадовался, потому что через этот текст просматривается эпизод «от ребра» из «М И Ж». Не назначить ли его черновиком в таком случае? Надо подумать.
Что надо отметить: отличие исходного стиха от того, что будет первым эпизодом. Простые связи – это когда, по сути, ты с Женщиной не разделен (вернулся к исходнику), Она в тебе, Она близка тебе по Природе. И вот Она из тебя вышла, но рядом не оказалась. Но есть и упущенный момент. Момент смущения между ними, когда Он и Она узнали, что они голые и испугались этого. И спрятались от Бога.
Но смели ли они смотреть друг на друга в этот момент? Если б смели, то про Бога бы позабыли, значит, нет. Какая интересная картина получается в новых красках. Благо их на выходе было двое, а то неизвестно, кого куда бы понесло.
Ну, слава Тебе, Господи, разобрался. Главное в этом процессе помнить, как всегда, откуда ветер дует, а дует он от Любимой.
Ляля, настоятельно просившая, чтоб я писал Ей стихи, перестала на них реагировать даже словом «спасибо», одним днем нарочито замечала только мои фотки, и не отзывалась на просьбу сказать что-либо о стихе, который я написал, когда Она сама позвонила после нескольких дней молчания.
Не скрывая досады, я в разговоре попытался донести нижеизложенное, но всё так и застряло в беседе. И хотя нашёл выход эмоциям, и теперь у меня есть ещё примечания к «М И Ж», что-то сломалось, а вот, что именно, никак не пойму.
Ну, что сказать себе на память? Слово, конечно, ветер, но именно оно цепляет и держит. И когда ты зацепился за Беспокойство, то отпустить оно тебя может только к большему Беспокойству. И молчать о высказывании, о стихе может только та, которая уже обнажена Словом, и Она всегда будет Соавтором.
У конкретного читателя нет этой привилегии. Читатель – адресат с именем и фамилией. Он должен реагировать. Он одет. Написание стихов адресату сродни эксгибиционизму, если на тебя не реагируют, охота отпадает. И играть в это нельзя, как выяснилось.
Пик страхов, пик напряжения, что я без женского тепла не смогу идти дальше, уходит на второй план, с одной стороны, а с другой я перешёл черту привязанности к Имени. Мне нужно тепло, и если его не будет где-то там, то я найду его где-то здесь. Потому что снято табу. И, наверное, это чувствуется в воздухе. Никогда мне ещё не было так безразлично, с кем провести ночь, лишь бы получить удовольствие.
Но чем более контролируемо влечение, тем более доминирует желание Созвучия. А вот искать нового Созвучия у меня нет никакого желания. Для этого у меня уже есть Женщина, равно как для молчания с различным оттенком, для раздражения, для болезненных реакций, с кольцом ли Она, без кольца, хоть с пышной свадебной церемонией. Там, где Она у меня есть, Она только моя Единственная и неповторимая. Пока я не предложил, не написал своих стихов другим исполнителям. Но я сейчас не нуждаюсь в деньгах. А показательных жестов, типа вот есть те, кто готов меня петь и т. п. я не приемлю.
Что бы я ни делал сейчас, я это делаю для себя, ради себя, так как мне этого хочется, потому что я не получил того, чего хотел. Хотел мало, и хорошо, что не получил. Значит, будет, как и должно быть «всё или ничего», не оптом, но в розницу. Как-то так. И растет гнетущее ощущение, что я что-то сам себе недоговариваю.
Плохая организовалась традиция не писать Добрые ночи Любимой, надо исправлять. Входить в русло надо. А может быть, напротив, за берега. Надо подумать. И что-нибудь написать.
Что-то где-то случилось, в том числе внутри меня. С одной стороны, теперь всё просто и ясно, и никакого смешения, с другой стороны, это вносит уточнения, которые будут за мной гоняться. И отпуск души моей постепенно переходит на рабочий лад. И всё это в сумме облегчение и боль одновременно.
Люблю очень.
За дверью было свидание. И оно упразднило стыд. Теперь, когда я пропах чужими запахами, обратной дороги не стало. Но, чтобы идти вперед, надо бы понять, что это за дорога. Та ли она, что я давно нарисовал, или не та? И желать доброй ночи отныне той, с которой их коротаешь.
Теперь, когда совсем очевидно, что с Ней всё иначе, и нет ощущения измены, теперь, когда все различия и сходства, как на ладони, есть лишь ощущение, что я как-то по-другому стал взрослеть. И я не могу, и, наверное, не хочу вычеркивать из себя ту Любимую Девочку, которая пока не вышла в ту самую Любимую Женщину, потому что всё, что связывал с Ней, так и остается связанным именно с Ней, включая третьего человека.
И уже не страшно идти впереди одному в этом направлении. Встретимся ли мы там? Как говорится, сделает ли Она свои пять шагов? Поживем – увидим. А пока мне тепло, легко и хорошо, и расставаться с этим ощущением я не собираюсь, тем более сказано: «Ну достался мне эгоист такой, ну и что ж теперь».
Итак, начинается период «хочешь быть Мужчиной – будь им». Тем самым, которым быть всегда хотел по типажу, с одной стороны, и по открывающимся ощущениям в организме, с другой. И эта странная, чисто мужская, схема размышлений, когда на приключения зовет инстинкт снизу живота и раздает команды уму и сердцу, непостижимая в теории, теперь развивает свои навыки. Мелочи, которых невозможно узнать с чужих слов, только со своих действий.
Я даже заподозрил, что Гришковец, в одной из своих книг, описывая ситуацию в жизни героя, описывал больше теорию, нежели ощущения, либо не смог их передать. Когда говорил от его имени о нахлынувшем влечении к чужой Женщине.
И всё четче видны две разные Женщины, две разные истории. И всё яснее, что если бы одна не пожалела слова «поздравляю» («я улыбаюсь»), то я б пошёл за Ней, и так бы не открыл многих деталей того положения, когда ведешь сам. Она очередной раз оттолкнула меня вперед. И теперь я не уступлю, ни себя такого, ни Её, возможную.
Нам можно быть врозь, но не меняться нельзя. Как было и с Ней уже не будет. Хоть отрекись Она от меня вовсе. Но Она в каждом подтексте моих размышлений.
Тем временем, я не думаю о новой книге, я проживаю её строки. Описывать их, тем более составлять – это лезть в какие-то интимные глубины. В коктейль чувств и эмоций, букет которого раскрывается только после того, как напиток будет испит. И всякие выводы преждевременны. Одно точно, многослойной она получится, как сама жизнь человеческая.
И из этого Праха, невзирая на смертность, надо прийти к бессмертию. Не зря я никогда не верил, как в подлинный Путь – в институт любого монашества и ухода от Мира. Может, это и замечательно, для индивидуума, но для человечества, в целом, это тупик.
А значит, время говорить вслух с той, с которой занимаешься Любовью. И не репетировать речь перед фото. И тем сладостнее ожидание встреч, потому что по телефону о важном поговорить не представляется возможным. Тем откровеннее видится разговор при встрече. И чем откровеннее с ней я, тем она кажется ближе. А через Её слова, поступки, содействия – дороже.
И это свеженькое ощущение, что расстаться с Ней невозможно, но возможно крепко и нежно дружить. Что есть сознание фразы «лучшие друзья – бывшие любовники». Я уже бесконечно благодарен Ей за то, что оказалась рядом в очень сложный момент и открылась моим желаниям.
Я никогда не думал, что буду выбирать между способами проявить себя в Любви, где результат, по сути, одинаков. Разный я. Одному всё дано Свыше, другой ищет даденое среди рассыпанного в повседневности. Один дерзок, потому что ему нечего терять. Другой потому, что хочет обрести. Они оба внимательно смотрят на Женщину, и чутко вслушиваются в Её шаги. И надо отметить, что Другой хочет занять и, видимо, займет место первого. Вопрос только в том, с какой из Женщин он будет. Или сам с собою останется, и встретит третью. И пора писать рублику «Маленькие мужские истории», чтобы обнаруживать правильные вопросы, и четкие ответы.
Вчера выпало на сон грядущий совпадение. Два фото. Афиша уже осенняя волгоградская и фото Другой, когда мы вместе гуляли. По первой сразу стало видно, что меня отталкивают ещё дальше, по второй, что я создал Женщине прекрасное настроение, и Она светится чуть ли не изнутри. Такого удовольствия земного Творца я ещё в жизни не имел, потому что никогда не был точно уверен, что то или иное настроение имеет ко мне какое-либо отношение.
Творение свое захотелось холить, лелеять и развивать. Ну а тем же утром, как только я решил записывать маленькие мужские истории, сердце, наконец-то, отпустило ключевую фразу, на которую будет одет текст второй книги, как когда-то «и я свой выбор сделал». И хотя она прозвучала, как «я пересек черту в условном месте», пожалуй, звучать она будет, как «мы перешли черту». И над ней можно уже призадуматься. Фраза отпустила ещё несколько фраз, из которых сложились бы стихи, удели я им время. Возможно, придется выходить на работу с блокнотом, если что.
Да, конечно же, была встреча под Рождество с СИ, и от неё зародилось то направление, которое привело и в сегодняшний день. Но я себя творцом Её настроения не чувствовал.
Наверное, если б мне не мерещилось ничего, не снилось, то я б уже перестроился на новый лад. Но это не так, и более того ко мне стала приходить, а сегодня снилась самая удивительная Собеседница из круга С. Само Звучание особого настроения, глубины которого не знаю, но надеюсь обрести в отношениях с Лялей. Она никогда не приходила как Её Подруга для построения диалога о закулисной Жизни. Нет, всегда со своей болью, радостью, тревогами, словно доверяла мне как Близкому. А теперь пытается меня в чем-то убедить, и это жутко раздражает. Какое Ей дело, есть я, нет меня, без меня-то легче должно быть. Загадка загадок.
Впрочем, кое-что уже очевидно. Прошлое в прошлом. Можно встретиться в настоящем. Но больше, чем творческий союз тут не светит.
Я не могу предать той радости, которую создал Ляле. И хотя я спутал место, где сделана фотка, сути событий это не меняет. Впрочем, ещё ни одна Женщина моего присутствия не выдержала теоретически даже. А тут Отношения. Правда, я сам не выдерживал тех Женщин, словом, поживем – увидим.
И всё более очевидно, не выйди я из сгустившейся ситуации в мае, я предал бы сам себя. Тем временем с Ней мы периодически совпадаем в желаниях, к чему-то приходим одновременно, и это очень воодушевляет.
Вот анализировать себя не успеваю внутри отношений с Лялей, хотя именно нить отношений вела меня всегда к ответам вперед, поэтому текст не прирастает. Но накопление ощущений растет, и это себя обязательно проявит. Про Третьего человека, и о том возможен ли Он как плод наших с Лялей отношений, пока говорить рано, но однажды и этот вопрос даст свой ответ, возможно, тоже иной, нежели в моей теории.
И радостно мне, и благодушно. Но от настойчивого постукивания в печень нервно и душно. Я уже даже не пытаюсь понять, откуда это и зачем. Просто болит, свербит, с текущим счастьем не уживается. Собственно, и не надо. Надо принять моим иллюзиям, что одна серия закончилась, началась другая. А там всё иначе. Совсем.
И вот теперь оказывается, что Она может быть мне не только Читателем, но и Соавтором, а всё началось с того, что Она написала, что разместила б мой стих в тетради, переписанный от руки. Я подарил тетрадь, и сразу написал туда несколько стихов. В первом отметил, что не с каждой Женщиной рождаются стихи. У меня такая теория, что, если я способен писать стихи Женщине, значит, чувства мои к Ней настоящие.
Во втором признался, что уже благодарен Богу за встречу с Ней. Было как-то не по себе, когда я писал этот стих, словно я благодарю не за то, что имею, а за то, что предчувствую. Но предчувствие слишком размыто, чтобы радоваться ему.
Теперь у нас есть тетрадь, в ней к стихам Её рисунки, и я предложил Ей нарисовать рисунки перед каждой частью в книгу, поскольку из проекта «Наивно. Очень» мне не ответили. И Она начала пробовать. И я вспомнил свою строку «Мне удивителен Ваш взгляд» относительно Её первого эскиза.