Диана Муталибова
Когда мечтатель проснулся, или Маленький император, с которым я рос
Или я извлек другой важный урок:
сколь убогим и нелепым
выглядело одиночество
в глазах любви?
И уяснил обратную сторону
этого открытия: мне суждено
вечно отвергать любовь?
Юкио Мисима «Исповедь маски»
Глава
I
Самое раннее серьезное переживание произошло со мной в девять лет. Пока я стоял на школьном дворе в ожидании отца, мое сердце так сильно билось, как никогда до этого. Тогда я познал страх, извращенное желание скорого наказания и странное волнение. Лил дождь: летний, теплый, неприятный. Он так и норовил оставить на мне след. Стоя под козырьком школы, я смотрел, как эти капли, тихо падая на землю, становились маленьким фонтаном. Частичка каждого такого фонтанчика доходила до моих широких школьных брюк, но я не спешил отодвинуть ногу.
Напротив, завороженно наблюдал за этой картиной, сам не понимая, что в этом привлекательного. Неосознанно отвлекал себя от предстоящей отцовской взбучки. Мне нравилось слушать, как недолетавшие до земли капли сильно бились об козырек, повторяя ритм моего сердца. В телефонном разговоре с классным руководителем отец пообещал, как следует проучить меня, негодника. Я знал, что так все и будет, не в первый раз, но виноватым в произошедшем себя не чувствовал.
Драку затеял не я, может, потому и проиграл в этой схватке с пятиклассниками. Ссадины на лице, грязные брюки, да и в целом жалкий вид. Я был уверен, что от отца получу больше, хотя бы потому, что проиграл. И был готов к приговору. Мне было все равно, что брюки мокнут под этим майским дождем. Это маленькое зрелище отвлекало меня от неизбежного. Прошло минут двадцать, прежде чем я услышал голос отца.
– Быстро сел в машину, трус, – зашипел он. Это было первое, что от него услышал тогда.
Покорно, не поднимая головы и следуя за обувью отца, я шагал к машине. И думал – стоит ли искать защиту у матери, или она, как обычно, скажет, что отец прав и ему виднее. Всю дорогу до дома отец молчал, когда доехали до двора тихим, но грубым голосом сказал мне: «Вышел из машины и поднялся домой!»
Аккуратно выйдя из машины, я обреченно зашагал в сторону своего подъезда, не дожидаясь пока отец припаркуется. Не захотел подниматься на лифте и медленно считал одну за другой ступеньки до 8 этажа. Оттягивал встречу с матерью, хотя знал, что и за это мне прилетит. Спустя почти десять минут я стоял перед дверью квартиры – она была открыта. «Значит, отец дошел первым», – подумал я. Тихо открыв дверь, я вошел и начал медленно разуваться.
– Вот и он, явился. Я уж было думал, что сбежал. Иди полюбуйся на своего сына, – встретил меня отец, подзывая маму. Я нарочито медленно снимал обувь, чтобы не встретиться с ними глазами.
Мама вышла из кухни и посмотрела на меня жалостным и беззащитным взглядом.
– Мой руки и садись за стол, – сказала она мне тихо и прошла обратно на кухню.
– Да, и попробуй что-то не доесть. После – жду тебя в кабинете, – вмешался отец, шагая в сторону своего кабинета своей комнаты.
Кушать мне не хотелось, аппетита из-за нервного ожидания не было, но страх перед отцом взял свое и я доел макароны с котлетами. Глотая один кусок за другим, я думал о том, что мама, воспользовавшись случаем, положила в мою тарелку больше обычного. В другой день я мог сделать за это замечание матери и отказаться от еды вовсе, но не сегодня.
Я так быстро слопал обед, что почувствовал тяжесть в желудке. Решив, что это часть наказания, прошел дальше в кабинет. Зайдя в комнату, застал отца за рабочим столом. Я любил бывать в этом кабинете, но в отсутствии отца.
Высокие потолки позволяли длинным книжным шкафам наполнить комнату атмосферой библиотеки. В кабинете было пять книжных шкафов, и все заполнены. Больше половины из книг достались отцу от дедушки. Он тоже, как и мой отец, был военным. Его я боялся больше, чем отца. Старик казался таким грубом и угрюмым в своем поведении, что ни один из его внуков без острой надобности к нему не подходил. Чаще всего мы общались с ним на даче, куда вместе с родителями приезжали летом.
Наша семья всегда была сдержана в выражении любви друг к другу, иногда летними вечерами на даче мы по традиции собирались за столом и в своей тихой манере обсуждали последние новости. Я никогда не понимал, о чем все время говорили эти люди, мы с братьями терпеливо ждали, когда взрослые встанут из-за стола. Меня и моего младшего двоюродного брата, всегда отправляли звать дедушку к столу. Взявшись за руки, мы шли на второй этаж, тихо стучали в дверь кабинета дедушки и сообщали, что его ждут.
Страх, который я испытывал, открывая дверь кабинета отца после обеда, был в разы сильнее. Я прошел через кабинет и встал напротив его стола, отец не спешил отвлекаться от своего занятия.
– Почему эти мерзавцы избили тебя? – после нескольких минут молчания решил прервать тишину отец.
– Я не виноват, – в жалком желании оправдаться ответил я отцу.
– Я не спрашивал, виноват ты или нет. Почему они тебе избили? – тон его голоса стал жестче.
Он всегда так делал: отчитывал меня сначала с напускным равнодушием, но стоило мне открыть рот, тут же повторял то же самое, но уже в грубой форме.
Услышав его крик, я сорвался и, уже рыдая, доложил отцу все.
– Они издеваются надо мной в школе. Подходят и пристают во время перемены. Я ничего не делаю, честно. Я не вру. Я не виноват, – в слезах и соплях заверял отца. Я не боялся, что он ударит меня, достаточно было его взгляда.
– Виноват! Виноват, что позволяешь так относиться к тебе! – кричал отец, я весь съежился и искал слова, чтобы оправдаться.
– Их вон сколько было, а я один! – ответил я голосом полным жалости к себе.
– Почему мне не сказал, что тебя задирают? – снизив тон, спросил он.
– Боялся, узнав, ты поругаешь меня, что сдачи не давал, – всхлипывая, продолжал я эту беседу.
– А почему ты не дал им сдачи? – уже спокойным голосом спросил он.
– Ну пап, их вон сколько, а я один! – говорил я, пытаясь надавить на его жалость.
– Если бы тебя сегодня так сильно не избили, и дальше продолжил бы молчать и терпеть? – спросил он.
– Я не знаю – с опущенной головой ответил я.
– Мне трусливый сын не нужен! Завтра же дашь им всем сдачи! Иначе пеняй на себя. Марш за уроки теперь! – бросил мне отец, возвращаясь к своим бумагам.
Выйти из его кабинета легко отделавшись для меня было счастьем, а осознание миссии, которую он взвалил на меня, ко мне пришло ночью.
Я плохо спал всю ночь, думал, как именно буду бить своих обидчиков. В том, что их побью, сомнений не было, есть приказ – но мне не сказали, как этот приказ исполнить. От этого я переживал. По дороге в школу на следующий день, отец напомнил мне о предстоящей миссии.
В школе я пытался застать момент для мести, но увы обидчики обходили меня стороной после вчерашнего скандала с директором и вызовом родителей в школу.
В ожидании чего-то страшного я просидел все уроки. Понимая, что миссию я провалить не могу, а отец скоро приедет и потребует отчет, я набрался смелости, нагнал в коридоре главного задиру и ударил его. Удар оказался сильным, в него я вложил всю свою обиду и страх перед отцом, но нанес неосознанно. Ребята в долгу не остались и побили меня в ответ, но, к счастью для меня, нас заметила учительница и быстро разняла. После исполнения принудительной мести, я понял, что оказывается все это время мог дать сдачи, но почему-то боялся.
Заметив отца во дворе школы, радостный подбежал к нему и сообщил о возмездии.
– Я ударил его! Я их побил! – кричал от радости я.
Страх перед отцом куда-то исчез, чувство исполненного долго притупил его. Да и сам отец довольно мне улыбался.
– Как мой сын ты не должен позволять обижать себя, – сказал мне отец, не скрывая свою гордость.
Тем же вечером за ужином отец рассказал матери про победу сына и про эффективность его метода воспитания. Неизвестно, нравился ли ей такой метод или нет, она предпочитала просто молчать и слушать. Тогда я чувствовал, что исполнил свой сыновий долг и был этим доволен. Воодушевленный этим чувством я не понимал тогда, что пошел на поводу страха перед отцом против своей совести. Более того, он мне внушил, что голос моей совести – дело неправильное, то, что отец в очередной раз назовет трусостью.
Довольный моей неожиданной храбростью отец позволил мне после ужина посидеть в его кабинете. Оказалось, он знал, что я люблю бывать в его кабинете, но игнорировал это, почему-то. Копаясь в его книгах, я нашел большую цветную книгу «История, жизнь и культура Японии». Открыв книгу, я попал в удивительный мир.
С рисунков на меня смотрели очень бледные люди, их костюмы отличались от тех, что я привык видеть. Их оружие казалось чем-то величественным и недосягаемым. Тем вечером я открыл много новых слов для себя: самурай, катана, кимоно, но больше всего мне понравилось слово император.
С чувством исполненного долга я весь вечер читал книги про Японию, поглощая культуру этих людей. Большое впечатление на меня произвела история самого молодого императора Японии. Еще ребенком его короновали императором и готовили к правлению. А в 15 лет он полноценно управлял страной. Я читал и восхищался.
Быть самым главным человеком в стране, тем, чье мнение крайне важно, иметь тысячи слуг – все это мне девятилетнему казалось невероятным. Было удивительно осознавать, что такое возможно в этом мире. Стать императором я не мечтал, но очень хотел быть лучшим другом такого человека. Той ночью ко мне во сне впервые явился Маленький император.
Он был одет в одежды, которые я увидел в книге. Яркие, шелковые, красивые, подобающие его статусу. Мое внимание привлекла вышивка на кимоно – это была птица, вышитая золотыми нитями.
В руках он держал то самое оружие, что мне понравилось в книге. В маленьких руках императора катана, предназначенная для взрослого, смотрелась нелепо и странно.
– Смотри, этим оружием я убил всех своих врагов. Теперь меня все боятся, – гордо заявил мне неожиданный гость.
– Ух ты! Дашь подержать? – восхищенно попросил я.
– Это оружие императора, никто кроме меня не может его держать в руках. Оно очень острое, а ты, мальчик, слишком мал и глуп, чтобы уметь управляться с таким мечом! – сурово, насколько ему позволяла детская миловидность, ответил он мне.
– Но ведь ты тоже ребенок? – удивлялся я. Он был не старше меня.
– Да, но я еще и император, – с тем же горделивым лицом ответил гость.
– Маленький император, ты можешь сделать так, чтобы эти задиры меня оставили в покое? – спросил я у него.
– Я император, я все могу! Обязательно их накажу! – уверено сказал он.
Многообещающий сон прервала мама, сообщив, что пора собираться в школу. Собираясь, я рассказал ей про свой сон. Про маленького императора, про его обещание избить моих обидчиков. Она слушала и повторяла: «Это был всего лишь сон».
Лучшего друга, с кем бы я мог поделиться этим сном, в школе у меня не было. Был мальчик, который общался со мной, когда ссорился со своим постоянным другом. Сон про маленького императора выпал как раз на период нашей временной дружбы. Я рассказал ему обо всем: про горы Японии, про их невероятные костюмы, но подробнее всего рассказал про ночного гостя.
– У него был такой большой меч! Он обещал наказать всех, кто меня обижал, – возбуждено рассказывал я другу.
– Ты серьезно веришь в это? Это же сон, – с издевкой в голосе настаивал он.
Меня уже выбешивало выражение «Это всего лишь сон» и безверие в императора у тех, с кем я говорил о нем. Это безмерно меня обидело и, не сдержавшись, я выдал другу:
– И что с того, что во сне? Со мной общался император целой Японии, такой же мальчик, как мы с тобой, но император. А ты просто завидуешь, что он не к тебе пришел.
– Чудила ты, вот и обижают тебя, – сказал он мне и пошел прочь.
С тех пор он со мной не заговаривал. Если и ругался со своим постоянным другом, в качестве замены использовал уже мальчика с параллельного класса. Но задиры решили оставить меня в покое – тогда я думал, что это произошло благодаря обещанию Маленького императора, спустив на нет мою решительность дать им отпор.
В следующем сне я рассказал невидимому другу, как его воспринимают в реальном мире. На этот раз он был одет не в такие яркие одежды. Он был чем-то занят, подойдя ближе я заметил, что император держит в руках тонкую ветку и стругает ее.
– Что ты делаешь? – медленно подойдя к нему спросил я.
– Ветка. Делаю стрелы, – не отвлекаясь от работы ответил он.
– Стрелы для лука? – с любопытством допытывал я.
– Да, чтобы стрелять, – продолжал он.
– А в кого? – удивленно спросил я.
– Конкретного человека нет. Врагов много, всегда должен быть готов, – он говорил это, а я не понимал кому нужна смерть маленького ребенка.
– А почему ты думаешь, что у тебя есть враги? – осторожно спросил я.
– Все просто, я император, у меня есть народ, власть, ответственность, право выбора и свое мнение, которое может не совпадать с мнением других важных людей, – отвечал он мне монотонно.
– И чем опасно твое мнение? Почему тебя за это должны убить? – спрашивал я, понятия не имея, о чем говорил Маленький император.
– Мое мнение – это история и вопрос будущего народа, – холодно ответил император.
Для того, кто не имел собственного мнения, мне было странно слушать Маленького императора и вникать в смысл его слов.
Во сне к людям приходят разные личности, некоторых они ждут, других и вовсе не ожидают. Взрослея, я задавался вопросами о встречах с кем-то в другом измерении. Например, почему проснувшись, человек не думает «Почему?». А ведь он понимает и чувствует существо, что явилось к нему во сне. Сон – явление слишком короткое, чтобы впитать глубину и боль слов и чувств, которыми делится ночной гость. Почему же тогда беседы во сне ведутся легко и просто, и часто на уровне телепатии? Что формирует эту сильную ментальную связь с гостем, который находится в сознании спящего несколько минут?
В реальности для многих жизни мало, чтобы понять близкого человека на таком же уровне. Возможно ли, что мы сами себе являемся во сне, меняя форму? Или это есть духовный родственник, что не сумел вместе с тобой попасть в этот мир и видится с тобой под разными лицами?
Спрашивая себя об этом, я не ждал и не хотел ответов. Восхищался тем, что это возможно и все еще остается в неизвестности. Даже хотел, чтобы это оставалось тайной как можно дольше.
В трудные для ребенка времена Маленький император посещал меня и помогал советом. Это происходило, когда мне предстояла сложная контрольная работа в школе или в моменты сильных ссор родителей.
По совету Маленького императора я усердно перечитывал темы, по которым должен был написать контрольную работу, по его же совету, каждый раз после родительских ссор отказывался с ними общаться. Объявлял им бойкот, надеясь, что это как-то повлияет на их отношения. Я был отличником с первого класса, но появление Маленького императора поставило учебу на первое место. Меня не интересовали игрушки, ребята во дворе и прогулки.
Поставив своей миссией стать таким же, как мой ночной гость, я старался быть лучшим. В учебе, спорте, во всем, что по меркам родителей для меня было важным. Со временем для меня стала важной не похвала родителей за мои достижения, а простое императорское: «Горжусь тобой».
Я считал Маленького императора своим другом, советчиком. Чувствовал, что японец понимает меня, как никто другой. И был уверен, что и у других есть такие гость, но они, в отличие от меня, не делились рассказами о них.
Однажды, во время одного из снов, я спросил у Маленького императора почему он приходит ко мне во сне.