<p>
Марио не раз уже проигрывал в уме новую встречу со своими спасителями и потенциальными друзьями, но вот чего он никак не ожидал, так это узреть голую исполосованную задницу Ладика, в какой-то странной позе лежащего на лавке, и стоящего в углу совершенно нагого Мишку, тоже явно недавно высеченного. Отец его был потрясен никак не меньше. В отличие от сына, не владевшего всерьез никакими языками, кроме родного итальянского, Антонио Бугатти на довольно приличном уровне знал английский и, к его счастью, Игорь Богданов тоже неплохо владел этим языком, так что не пришлось прибегать к переводческим услугам наказываемого Ладомира. Узнав, что их сыновья не просто так школу прогуляли, а, оказывается, в это время еще и человека спасли, Игорь с Никитой дружно сочли это Божьим промыслом, но на предложение Антонио срочно объявить Ладику амнистию Игорь возразил, что, хотя его сын и исполнил свой христианский долг помогать ближнему, в прогул он отправился все же вполне сознательно и вовсе не из-за намерения кого-то там спасать, к тому же несправедливо, когда один из подельников уже получил свое наказание сполна, а другому достанется только часть, так что придется Ладомиру дотерпеть оставшиеся десять розог, а потом уж дорогие гости смогут отблагодарить героев.</p>
<p>
Ладик, немного отошедший от боли во время всех этих разговоров, справедливость решения отца признавал, хотя и стремно было, что теперь свидетелями его порки станет и Марио, и его еще совсем не знакомый Ладику отец. Он, конечно, даже постарался сдерживаться и не слишком громко орать, хотя больно было до жути.</p>
<p>
Но вот, наконец, все назначенные розги были выданы, Ладика отвязали и отправили успокаиваться в тот же угол, где уже стоял Мишка, и можно было уже вскоре от наказания перейти к награждению, но тут вдруг Марио вздумал качать права.</p>
<p>
- Пап, - промолвил он, едва отойдя от только что увиденного им небывалого зрелища, - и ты хочешь, чтобы я никогда больше в жизни не увиделся с этими замечательными ребятами?</p>
<p>
- Ты с чего это взял? - не понял Антонио.</p>
<p>
- Ну, ты же решил держать меня под домашним арестом, пока мы не уедем из Оболони, так? Значит, и они меня посещать не смогут.</p>
<p>
- А ты чего хотел? - вызверился старший Бугатти. - На тебя же никакие наказания не действуют! Я же говорил тебе, что давно бы отправил тебя обратно в Геную, если бы там было кому за тобой присматривать! Что еще я должен делать, чтобы ты не свернул себе шею или опять где-нибудь не утонул по собственной глупости?</p>
<p>
- Пап, - не сдался под таким напором Марио, кивая на опустевшую лавку, - а почему ты вот ТАК меня наказывать не пробовал?</p>
<p>
Тут уж оторопели все присутствующие, даже те, кто не понимал итальянского, слишком уж выразительным был жест.</p>
<p>
- Сын, ты в своем уме? - осторожно поинтересовался Антонио. - Ты о чем меня просишь? Ты же все видел собственными глазами. Ты на самом деле думаешь, что это тебе поможет? Ты же европеец, в конце концов!</p>
<p>
- А они что, азиаты?! - поднял голос Марио. - А я из другого теста сделан, да? Почему их можно так наказывать, а меня нет? Это же нечестно, я куда сильнее их накосячил! И почему ты думаешь, что мне это не поможет, если им помогает?</p>
<p>
Чтобы хоть как-то вникнуть в перебранку итальянцев, Игорю пришлось призвать на помощь сына. Уже отрыдавший свое Ладик перевел отцу суть возникшего спора, и старший Богданов счел нужным вмешаться:</p>
<p>
- Антонио, - промолвил он, - если вы сейчас уступите сыну, хуже никому не будет. Мальчишки в этом возрасте все равно что необъезженные жеребята - энергии хоть отбавляй, а разумения еще мало. Если паренек считает, что ему необходима узда, иначе сорвется, так не отказывайте ему в этой просьбе. А если ребят постоянно под замком держать, так что из них тогда вырастет? А розог у нас на всех хватит, с запасом нарезали.</p>
<p>
- Ладно, уговорили, - выдохнул старший итальянец, - раз тут такие традиции и Марио сам не против, то так тому и быть. Сын, ты сам видел, как здесь порют, так что лавка в твоем распоряжении.</p>
<p>
Марио, добившись, чего хотел, немного мандражировал сейчас, но честно разделся догола. Лишь аккуратная медицинская повязка украшала его левую щиколотку. В связи с этой травмой, чтобы ненароком не повредить ногу, Игорь через переводчика посоветовал юному итальянцу не принимать позу лягушонка, а растянуться на лавке во весь рост, после чего аккуратно зафиксировал полотенцем его щиколотки. Также Марио притянули к лавке ремнем в районе поясницы, но рук связывать не стали.</p>
<p>
Антонио вооружился розгой и хлестнул сына по ягодицам, но настолько неумело, что тот даже не вздрогнул. Пришлось Игорю отбирать у него розгу и показывать, как надобно сечь. У старшего Богданова, конечно, были сомнения, как перенесет столь жесткое наказание никогда прежде не поротый итальянский мальчишка, но в юном Марио вдруг взыграл дух его древних римских предков, которым и раскаленное железо случалось держать в руках. Мальчик, конечно, и дергался, и вскрикивал от боли, и яростно сжимал кулаки, но ни разу не попытался прикрыть руками ягодицы и пощады не просил. Дали ему, как новичку в этом деле, вполовину меньше, чем Мишке или Ладику, но и этих впечатлений ему должно было хватить надолго.</p>
<p>
Отправлять в угол после порки травмированного Марио не стали, и Ладику пришлось лично его успокаивать, шепча на ухо новому другу (да, теперь уже вне всяких сомнений другу, а не просто знакомому!) разные утешительные банальности и утирая ему слезы. Когда юный итальянец пришел в себя, всем троим наказанным разрешили одеться, после чего настало время раздачи подарков. Старший Бугатти не поскупился и вручил двум спасителям сына по Айфону последней модели. Подобных гаджетов они и в руках никогда не держали, и даже не надеялись когда-нибудь заполучить.</p>
<p>
Лавку из гостиной общими усилиями убрали, использованные прутья вынесли на задний двор, заигравшихся на улице Сеньку с Бельчонком загнали обратно в коттедж, а когда вернулись домой супруги Игоря и Никиты, субботний вечер завершился чаепитием с роскошным тортом, привезенным в подарок все теми же Бугатти. И общее веселье не омрачало даже то, что трем героям дня есть его приходилось стоя.</p>
Глава 6.
Взгляд со стороны.
<p>
Марио, которому скучно было сидеть одному дома, зачастил в коттедж Богдановых и Севастьяновых. Дождавшись, когда ребята вернутся из школы, он заявлялся в гости и затевал треп на несколько часов, мешая Ладику учить уроки. Зато рассказывать он умел весьма интересно. Часто сопровождая отца в служебных командировках, он много где на планете успел побывать, многое повидал и красочно описывал впечатления от своих путешествий, бурно при этом жестикулируя, как и положено настоящему итальянцу. Об этих посиделках скоро проведал весь поселок, и в доме Богдановых стала собираться вся юная часть общины лет от семи и до семнадцати. Только когда Игорь возвращался с работы, он разгонял всю эту тусовку по домам.</p>
<p>
Во время одной из таких посиделок Володя Колгуев припомнил, как в прошлом году ездил с матерью отдыхать в Крым. Событие это по меркам таежного поселка, где они тогда обитали, было действительно незаурядным, но Володя сие поощрение честно заслужил и никаких пересудов не вызвал. Вспомнил он, в частности, и как они обедали тогда в ресторане "Ласточкино гнездо".</p>
<p>
- А вы знаете, что это бывшая генуэзская крепость? - промолвил вдруг Марио. - Ну да, генуэзцы появились в Крыму задолго до россиян и даже задолго до татар. И Феодосия - это бывшая наша крепость, она тогда Кафой называлась, и Казантип. Генуэзцы в те времена основывали свои колонии даже там, куда венецианцы сунуть нос не осмеливались!</p>
<p>
- А потом татары вас оттуда выкурили, - хмыкнул Ладик.</p>
<p>
- Ну, во-первых, не татары, а монголы, а во-вторых, и они бы ничего с нами не сделали, если бы не чума.</p>
<p>
- В смысле?</p>
<p>
- Ну, они тогда осадили Кафу, но взять никак не могли и отрезать от притока продовольствия тоже, поскольку это порт, а своего флота у монголов не было. А потом у них в лагере началась вспышка чумы. Наверняка сами же и занесли с каким-нибудь караваном, ведь Монголия - это известный чумной рассадник. Так знаете, что они тогда придумали? Стали из катапульт закидывать город трупами собственных же скончавшихся от чумы воинов и лошадей! Одним словом, бактериологическая война в чистом виде. Ну, понятное дело, чума тогда перекинулась и на жителей Кафы, город не смог больше сопротивляться и пал.</p>
<p>
- А потом что было? - заинтересованно спросил Колгуев.</p>
<p>
- А потом было еще хуже, - вздохнул Марио. - Защитники Кафы покинули город на кораблях и завезли чуму в саму Геную, а оттуда она разошлась чуть не по всей Европе, унеся там пятьдесят миллионов жизней...</p>
<p>
- Охренеть!.. - выдохнул Володя.</p>
<p>
- А потом уроженец нашего города открыл Америку, - продолжил Марио, - и европейцы завезли оттуда сифилис и, кажется, тиф, а сами перезаражали индейцев оспой, от которой те в большинстве своем повымерли, вот такие дела. А я, между прочим, был с отцом в Мексике и видел их пирамиды. Да, такие же, как в Египте, только ступенчатые. Ацтекские и какие там еще жрецы на вершинах тех пирамид жертвоприношения делали и все там кровью заливали. И вообще боги Мезоамерики были такие кровожадные, что никаких иных жертв не принимали. У майя, я читал, люди сами себе кровь отворяли, чтобы залить ею алтарь. Испанцы, конечно, все это потом пресекли, но какие ж это люди были храбрые, а? Даже мне и то страшно.</p>
<p>
Марио, конечно же, считал себя изрядным храбрецом и даже имел к тому некоторые основания, поэтому насмехаться над его заявлением никто не стал, но Ладик счел нужным мягко возразить:</p>
<p>
- Ну, допустим, кровь свою на алтарь теперь никто не льет, но вот, например, шииты регулярно бичуют себя из религиозных соображений, и на Филиппинах до сих пор есть люди, которые добровольно распинаются, подражая Христу. Не до смерти, конечно, но на некоторое время.</p>
<p>
- О филиппинцах я тоже слышал, - сказал Марио, - у нас таких неистово верующих фанатиков давно уже нет, хотя вроде бы одно и то же католичество. А флагеллянты и в Италии были в Средние века, но давно уже повывелись. В Европе теперь свою кровь если и жертвуют, то исключительно в медицинских целях, а не так чтобы просто пролить.</p>
<p>
- Не везде, - усмехнулся Ладик, узрев в гостиной еще одного гостя.</p>
<p>
Марио проследил за его взглядом и вылупил глаза на абсолютно голого мальчишку, к тому же еще своего ровесника, причем настолько исцарапанного, словно он весь день продирался сквозь заросли шиповника. В привычную для юного Бугатти картину жизни это настолько не укладывалось, что он зажмурил глаза и интенсивно затряс головой, но когда вновь их открыл, видение не исчезло.</p>
<p>
- Ладомир, это кто? - чуть ли не с ужасом промолвил он, обращаясь к юному полиглоту, как к пророку, который единственный все сможет ему объяснить.</p>
<p>
- Это Яша Воскобойников, наш блаженный, - с улыбкой произнес Ладик.</p>
<p>
- Почему он весь в царапинах?</p>
<p>
- Ну, это он так себя наказывает за свои якобы грехи, - придав лицу елейное выражение, промолвил Ладик. - Срывает ветку с облепихи и лупит себя ею куда достанет. Ты, кстати, пробовал когда-нибудь собирать облепиху? Если нет, то и не пытайся. Там такие шипы, что сколько ни берегись, все равно исколешься. А уж если специально ею хлестать...</p>
<p>
Юный итальянец никогда облепихи не видел, ну, или если даже видел здесь, то не обращал никакого внимания, но живое воображение помогло ему представить нечто настолько колючее, что он передернул плечами. Нет, ну в самом деле, это ж как надо нагрешить, чтобы добровольно так себя истязать? А если и грехи при этом не настоящие, на что явно намекал Ладомир, то...</p>
<p>
- Это ваш российский флагеллянт, да? - шокированно произнес он. - У вас в России есть такая секта?</p>
<p>
- Ну, Яша вообще-то к нашей общине принадлежит, - поспешил разочаровать его Ладик, - а мы никакие не флагеллянты, хотя детей за серьезные грехи ты сам видел, чем у нас наказывают. А Яша так не грешит, и драть его не за что, но он себе и самых мелких грехов не прощает и наказывает себя сам, как умеет.</p>