Вскоре показался наш дом.
– Ну вот, сейчас поедим, сделаешь уроки, а потом можешь заниматься шахматами, если захочешь, – предложила я.
Вечер незаметно пролетел в делах. Снежана, переодевшись и поев после школы, занялась уроками. Старательно выводя буквы, она выполняла домашнее задание по русскому языку. Потом, отложив тетрадку в сторону, облегченно вздохнула. Нагнувшись, Снежана вытащила из портфеля учебник по математике. Найдя нужную страницу, она начала решать упражнения. Поглядывая периодически на нее, я занималась своими делами за компьютером.
Вдруг в тишине раздался щелчок открываемого замка, и затем скрипнула входная дверь.
– Папа! – радостно отбросив учебники, завопила Снежана и выбежала в коридор.
– Папа, ты разрешишь мне играть на турнире? – с трагизмом в голосе спросила она.
Посмотрев на меня и на дочку, Саша улыбнулся.
– Ничего не понимаю. На каком турнире? Вы можете мне объяснить?
Выйдя в коридор, я взяла из рук Саши пакет с продуктами и ответила:
– Это затея Владимира Михайловича. Он нас подбивает съездить на республиканский турнир. Ну и куда? Ведь Снежана занимается всего два месяца в шахматной школе. И какими мы там будем? Последними? – вздохнув, ответила я и ушла на кухню.
– Хорошо, хорошо, я подумаю. Но ничего пока не обещаю, – медленно передвигался Саша к кухне, обхваченный детскими руками.
– Снежана, отцепись от папы! – грозно посмотрев в сторону дочки, сказала я. – Дай ему поесть, он голодный. Хочешь – сама можешь чего съесть еще.
Отпустив папу, Снежана села рядом с ним за кухонный стол. Терпеливо дождавшись, пока он поест, Снежана спросила:
– Пап. А, пап! Ты же разрешишь мне сыграть на турнире?
– А мама что говорит? – спросил он у нее.
Снежана, посмотрев в мою сторону, ответила:
– А мама говорит, что надо посоветоваться с папой.
– Весело тут у нас, – заключил Саша и рассмеялся.
Не сдержавшись, начала улыбаться и я.
– Надо ехать, – неожиданно принял решение Саша. – А где будем жить? Команду куда заселяют? Тренер не говорил?
–Да нет. Но мы и не спрашивали пока.
– Ну, тогда я ему сейчас позвоню и все узнаю, – сказал Саша и пошел звонить.
Снежана, радостно улыбаясь, выскочила вслед за ним.
Вскоре на кухню зашел по-деловому Саша.
– Ну вот, я все выяснил. Едете вы в Оршу, там будет турнир. У них есть спортивный комплекс, там и будет проходить игра. А жить будете в общежитии.
Посмотрев на него, я с сомнением покачала головой:
– Да, но у меня занятия. Ты же знаешь, что перенести пары со студентами сложно. В деканате редко идут на встречу. Если только ты сможешь взять отпуск на работе.
– А, была не была, – вдруг решительно махнув рукой, произнес Саша и опять исчез в коридоре.
Вздохнув, я повернулась к раковине и стала мыть посуду.
На кухню, хитро посматривая в мою сторону, тихонько просочилась Снежана. Она, стараясь не шуметь, села на табуретку и, взяв со стола кусок хлеба с сыром, стала есть.
Повернувшись к столу, чтобы взять со стола еще грязную посуду, я от неожиданности охнула.
– Ой, Снежана. А я и не видела, что ты зашла. Может, тебе положить картошки с котлетой? Что ты в сухомятку жуешь? И чаю?
– Хорошо, давай.
Быстро подав дочке еду, налив чашку чая, решила и я немного передохнуть.
– Ну, не переживай, если что, – сказала я ей, отхлебывая мелкими глотками горячий чай. – Если вдруг не получится у папы взять отпуск, может, это и к лучшему. Успеешь подготовиться лучше к другому турниру.
Снежана, мотая ногами под столом, закинув кусочек котлеты в рот, радостно улыбнулась:
– А папа вещи уже собирает. Он договорился на работе, и мы едем играть.
Чуть не пролив остатки чая себе на колени, я, быстро поставив чашку на стол, выскочила из кухни.
В комнате с деловым видом стоял Саша. Рядом, на полу, лежала большая спортивная сумка. Она была еще абсолютно пустой, если не считать доску с шахматами.
– И? Что это вы тут делаете? – улыбаясь спросила я.
– Да вот надо все подготовить. Думаю: брать с собой часы для шахмат или нет?
– Ну ты еще с собой шахматный стол возьми, – засмеялась я.
– Поможешь собраться? – с надеждой спросил Саша.
– А куда я денусь с подводной лодки? Конечно же.
Топая ногами, в комнату вбежала Снежана. Потом, посмотрев на нас с удовлетворением, подпрыгнув, плюхнулась на диван.
Уже через час сумка была практически заполнена.
– И как все это дотянуть? – задумчиво глядя, как я пытаюсь засунуть очередную кофточку Снежаны в сумку, пробормотал Саша.
– А вдруг там будет холодно? Или, наоборот, станет жарко? Ты ведь не знаешь, какая температура будет в игровом зале. И потом, одежда нужна. Шахматы нужны. Лекарства, зарядные для телефонов. Опять же электрический чайник и тарелки. Варенье баночка, чтобы вечером чай пить. Да, я что-то еще забыла…
– Может, хватит уже, – взмолился Саша. – Нам еще до поезда пилить. А потом оттуда до общежития. И мы не знаем, как туда доехать.
Посмотрев на несчастный вид мужа, я сдалась:
– Хорошо. Больше ничего не затолкаю в сумку. Тем более что она уже распирается, как бочонок, в стороны.
Решив пока оставить все как есть, мы с Сашей сели рядом на диван. К нам прижалась Снежана.
Посмотрев на дочку, я решила спросить:
– А ты не боишься ехать? Ведь это такая ответственность.
Подняв на меня свои большие глаза, Снежана серьезно ответила:
– Нет, я хочу ехать. И хочу играть.
– Ну это понятно. А ты хочешь просто поиграть, или ты хочешь выиграть?
Ни секунды не размышляя, дочка ответила:
– Конечно выиграть!
– Ну и ладненько, – подвел итог Саша. – Давай-ка мы с тобой, Снежана, партейку сыграем.
И, поднявшись с дивана, он с серьезным видом пошел к шахматному столику.
Надо сказать, что нам повезло с этим столиком. Это был почти раритет от родителей мужа. Из красного дерева, покрытый лаком. Он прекрасно сохранился. Но самое смешное было в том, что родители им как шахматным столиком практически не пользовались. Середина крышки стола была съемная. И положить ее можно было любой стороной. На одной стороне была шахматная доска, на другой – просто однотонная лаковая поверхность. Столик почти полвека отстоял с перевернутой шахматной доской вниз. Каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что на обратной стороне крышки есть шахматная доска. После этого открытия столик уже всегда стоял с изображением шахматных клеток сверху.
Побежав за папой, Снежана взобралась на стул. Подвернул ноги под себя, чтобы стать повыше, она помогла расставить фигуры. Затем они начали партию.
Посмотрев на них, я махнула рукой.
– Ну это до ночи, – вздохнула я и ушла на кухню.
Незаметно пролетела неделя, и наступило время отъезда на турнир. Погрузив вещи в такси, мы дружно расселись в нем. Я, сев рядом со Снежаной, постоянно ей повторяла, чтобы она слушалась папу и была рядом, когда они будут гулять по незнакомому городу.
– Держи папу за руку, когда будете ходить по Орше! – нервно перебирая пальцами, внушала я дочке, пока мы ехали на вокзал в такси.
– Да не переживай, мама! Все будет хорошо! – улыбаясь отвечала мне Снежана.
Расплатившись с таксистом, мы, забрав вещи пошли на перрон. Саша, водрузив на плечо тяжелую спортивную сумку, рассуждал:
– Нет, мы что-то делаем неправильно. Надо было меньше вещей брать.
– А ты к нам приедешь? – вдруг спросила меня Снежана.
Остановившись и сбросив сумку на перрон, Саша тоже посмотрел на меня.
Обрадовавшись их заинтересованности, я ответила утвердительно.
– Конечно, в выходные буду у вас. Если вдруг я не успею к началу тура, ты не переживай, Снежана. Я обязательно приеду. Ты будешь играть, а я буду уже ждать тебя с папой в холле. Хорошо?
– Да, замечательно! – ответила дочка.
Наконец мы подошли к своему вагону. Проводница разрешила мне тоже подняться, чтобы проводить семью. Еще раз пожелав удачи и расцеловав мужа с дочкой, я вышла из поезда. Подойдя к окну, я увидела, что Снежана радостно улыбается и машет мне рукой из вагона. Рядом сидел немного взволнованный Саша.
– Как же бы я хотела тоже быть с ними в поезде, – вдруг подумала я и помахала в ответ Снежане и Саше.
Через пару минут поезд двинулся. Идя вслед уезжающему поезду, я вдруг почувствовала, как на меня нахлынуло чувство одиночества.
– Никаких пессимистических настроений, – приказала я себе. – Неделя пролетит быстро, и я тоже поеду в Оршу на турнир.
Так, успокоив себя, я быстрым шагом пошла на троллейбус, чтобы вернуться домой.
Наконец наступили выходные. Рано утром, собрав гостинцы для своих, радостно посматривая вокруг, быстрым шагом двинулась я на вокзал. Поезд домчал меня меньше чем за два часа до Орши.
– Ну, где наша не пропадала, – подумала я и пошла вслед за вышедшим из поезда народом.
Поднялась по лестнице моста и перешла на другую сторону улицы.
– Наверное, и мне сюда, – подумала я, когда увидела, что часть вышедших из поезда пассажиров повернула направо, на автобусную остановку.
– Ага, вот и первый номер подъехал, как говорил мне Саша, – подумала я и быстренько забежала внутрь в подъехавший автобус.
Заплатив кондуктору за проезд, внимательно считала остановки.
– Так, надо проехать восемь остановок и выходить.
Сделав так, я выскочила на центральной площади города. Повернув налево, стараясь идти как можно быстрее, пошла в сторону спортивного комплекса.
– Ну, где ты там? – раздался в телефоне голос Саши, когда я уже почти дошла до здания.
– Почти на месте, все хорошо, – с оптимизмом ответила я.
– Интересно, а чего он так нервничает, – подумала я вдруг, когда мы закончили разговор.
Большое красивое здание Ледового дворца придавало значимость проводимому турниру. Зайдя внутрь, я немного растерялась. На первом этаже располагался большой гардероб. Темно-вишневые дорожки были устланы по всему этажу. Сдав верхнюю одежду, я быстро вбежала на второй этаж.
–Улей, это просто улей какой-то, – подумала я, когда зашла на этаж.
В расставленных вдоль светлых стен креслах сидели взрослые и дети. На столах, которые были здесь же в коридоре, громко выговаривая своим ученикам, тренера объясняли их ошибки.
– Ну и зачем ты взял коня! Ты что, не видел, что тебе угрожает мат в три хода? Я же тебя учил! Показывал уже сто раз! Мне что, вместо тебя сесть и сыграть? – выпучив от гнева глаза, выговаривал маленькому мальчику незнакомый тренер.
Растерявшись, я замерла. Вдруг мимо меня пронесся мальчик лет десяти и, добежав до колонны, которых тут было по периметру достаточно много, врезался в нее головой.
– Какой я идиот! – прокричал он и побежал к следующей колонне.
– Я, наверное, в дурдом попала, – подумала обреченно я.
– А, наконец ты приехала, – раздался радостный вопль около моего уха.
Повернувшись в недоумении, я увидела Сашу. Вид у него был немного потрепанный.
– Что случилось? Как вы тут? – в замешательстве спросила я у него.
– Да понимаешь, сегодня же два тура. Так вот, в первой партии вроде Снежана пропустила ладью на последнюю линию. Тренер выходил, нервничает. А, извини. А как ты добралась, нормально?
– Да, я вроде нормально. А у вас тут все хорошо? Вот мальчик уже три колонны головой отсчитал. Это так и должно быть? – вдруг осипшим голосом спросила я.
– Вы тоже это видите? – слева от моего плеча прозвучал тихий женский голос.
Повернувшись, я увидела незнакомую женщину лет тридцати.
– Ну да. У меня вообще зрение хорошее. Две единицы.
– Ну и что нам делать? – спросила опять незнакомка.
Сглотнув от напряжения, я ответила:
– Если вам не трудно, то оторвите его голову от следующей колонны. А то великому шахматисту не быть. Мозги так все выбьет.
– О, конечно, – ответила женщина и полетела останавливать юного шахматиста.
– Весело здесь, однако, – только и смогла сказать я, когда снова повернулась к Саше.
– Да, и представляешь, мы пока на восьмом месте идем, – объявил Саша.
– А разве это хорошо? Наверное, лучше было бы в тройку попасть? – с сомнением ответила я.
Вздохнув, он грустно посмотрел на меня.
– Ты даже не представляешь, какие тут дети, и как они играют! Вчера, например, Снежана играла с одной девочкой из Минска четыре часа. И проиграла. Обидно, но девочка играла здорово!
– Ну хорошо, а как тренер? Что он говорит?
– Да, совсем забыл тебе сказать. Владимир Михайлович не приехал. Какие-то дела у него в школе. А приехал Владимир Кузьмич. Это еще один тренер.
– Ну и как он?
– Да нормальный. Строгий, но детей учит. Готовит перед туром. Мы вчера опять ходили со Снежаной к нему в номер. Он там на доске объяснял ей, как играть против соперницы. Посмотрим, что она там начудила, однако, – вдруг грустно закончил он и замолчал.
– А кто ее противница? – спросила я.
– Еще одна девочка из Минска. Да вот ее папа ходит, такой упитанный, – ответил он и кивнул головой в сторону бегавшего туда-сюда мужчины значительной комплекции.
Хотя сказать, что он бегал, наверное, можно было с натяжкой. Как пароход, он быстро курсировал по диагонали коридора. Изредка поглядывая с подозрением на нас.
– А чего он так смотрит в нашу сторону? Вы что с ним поругались?
Засмеявшись, Саша ответил:
– Да нет, он хочет понять по нашему настроению, что в партии у Снежаны. Если мы в хорошем настроении, то у Снежаны позиция хорошая, значит, его дочка проигрывает. И наоборот.
– А-а-а-а, – протянула я и, скромно потупившись, подумала, что это не совсем нормально, но промолчала.
– Так мы же не знаем, что там на доске! Отсюда же не видать! – вдруг сообразила я.
– Да, но тренера могут заходить в турнирный зал. Они выходят и говорят, что там на доске. Да вот и Владимир Кузьмич идет.
– Где? – вращая во все стороны головой, спросила я.
– Да вот же. Ты что, не видишь? Мужчина в возрасте идет как раз в нашу сторону.
И действительно, к нам направлялся приятной наружности мужчина. Седина уже покрыла его голову. Лицо светилось умом и добротой. Было видно, что он спокоен. Дойдя до нас, он приветливо улыбнулся.
– А вы, наверное, мама Снежаны? – спросил он у меня.
– Да, это я. Приятно познакомиться.
– Взаимно, – ответил он. – Ваша дочка сражается отчаянно. Хотя и немного перепутала ходы. Но, наверное, выкрутится на ничью.
– Ой, а можно вас попросить говорить немного потише? – попросила я его, оборачиваясь на приближающегося папы соперницы.
– А почему? – подняв недоуменно густые брови, спросил Владимир Кузьмич.
– А нас старается подслушать папа соперницы, – пояснила я.
– А вот оно что! – воскликнул он и неожиданно пошел назад в турнирный зал.
– Ты что-нибудь понимаешь? – растерянно спросила я у Саши. – Может, он обиделся?
Посмотрев на меня, Саша лишь пожал плечами. Папа соперницы, грозно посмотрев на нас, поджав губы, проплыл мимо.
– Давай отойдем к стенке, – предложила я. – Хоть будет к чему прислониться, если начнем падать от результата игры.
– Давай, – ответил Саша и двинулся через коридор.
Вдруг дверь турнирного зала отворилась, и показался вновь Владимир Кузьмич. Папа соперницы, видя, что наш тренер направляется в нашу сторону, тоже с грозным видом двинулся к нам.
– Ну как там дела? – нерешительно спросила я у Владимира Кузьмича.
Встав посредине коридора, тренер, закинув быстрым движением шарф на плечо, гордо выпрямившись, ответил:
– Позиция та же.
И, развернувшись, с высоко поднятой головой, медленно ушел назад в турнирный зал.
– Да, тренер-чудо. А папа соперницы-то как челюсть откинул от неожиданности, – засмеявшись, сказал Саша.
– Молодец, хоть настроение поднял, – весело улыбаясь, сказала я.
Наконец вышла Снежана.
– Мама, ты приехала! – радостно вскрикнула она.
– Да, заяц. А как ты сыграла?
– Ничья, – выдохнула дочка. – Еле выкрутилась. Где-то ошиблась.
– Ну, тогда давайте в столовую. Тебе еще вторую партию сегодня играть, – заметил Саша.
И, подхватив с кресла свою сумку, он пошел в сторону столовой. За ним двинулись и мы со Снежаной.