Каспер, засыпая, чувствовал движение волн.
Рано утром следующего дня дедушка еще спал, а внуки уже позавтракали и ждали продолжение рассказа про Антарктиду. Они несколько раз приоткрывали дверь в комнату и смотрели, не проснулся ли он. Выспаться так и не дали. Пришлось подниматься, умываться, завтракать и продолжать рассказывать:
– Это теперь в Антарктиде почти сорок станций из разных стран мира и путешествуют туда кто хочет, а тогда, в восьмидесятые годы станций было совсем ничего. Столицей Российских антарктических станций была станция "Молодежная".
В первый свой приезд я работал именно на станции "Молодежная". Входил в двадцать шестую САЭ – Советскую Антарктическую Экспедицию.
Тридцать восемь дней пути на теплоходе "Башкирия". Конечной остановкой этого путешествия была Антарктида. "Ледовый причал".
Чем ближе подходили мы к Антарктиде, тем становилось холоднее. Вот уже заледенели поручни и замерзли в лед бока теплохода. Ничего необычного для этих широт. Ничего необычного не было видно и с палубы. Серая вода. Холодная серая вода. До самого пролива Дрейка. У моряков считается, что тот, кто не прошел этим проливом ни разу, тот и моряком считаться не может.
Этот пролив очень опасный. Там постоянные и сильнейшие шторма. Время пути по нему два с половиной дня. Эти два с половиной дня я не забуду никогда в жизни. Пролив проходит между Атлантическим и Тихим океанами. Между самым краем Южной Америки и Антарктидой. Ее островами.
– А почему же вы шли по этому проливу, если там так опасно? – удивилась Юля.
– Потому, что этот пролив никогда не замерзает. Там постоянные встречные ветра и циклоны. Настоящий "Сквозняк", как его еще называют. Благодаря этим ветрам образовывается Антарктическое течение и это не что-нибудь, а огромная река, опоясывающая всю Антарктику. Эту реку называют "Ревущие сороковые" за то, что она между сороковым градусом и пятидесятым градусом широты расположена. Я стоял на палубе, когда услышал сквозь шум ветра крик: "Вошли в "Неистовые пятидесятые! Иди в каюту" – это крикнул мне матрос, пробегая мимо.
– Почему пятидесятые? – спросил Саша.
– Потому, что между пятидесятым градусом и шестидесятым. Только мощные суда могут здесь пройти. Я очень хотел увидеть настоящий шторм. Если собираешься встретить шторм на палубе, то держаться нужно крепче. Борта высокие у теплохода и держаться есть за что, но я никак не ожидал того, что произошло. На мокрую обледенелую палубу обрушилась волна высотой с пятиэтажный дом, не меньше.
Корабль полностью этой волной накрыло. Я вцепился руками в поручень, словно вмерз в него. Теперь по этой волне, накрывшей нас, корабль летел вниз, как со снежной горы. Потом новая волна накрыла корабль и снова, теперь уже по этой новой волне, мы летели вниз. Вниз, в каюту помчался и я. Слово "помчался" мало подходит конечно же. Я полз, боясь, что меня смоет за борт. Ветер, словно объявил на меня охоту, усилился настолько, что устоять на ногах на палубе было невозможно. Никогда в жизни не прятал лицо от холодного ветра. Вдыхал всей грудью простор, но не в тот момент. Пришлось мне в каюту буквально вползти.
Улегся в постель, но спать не хотелось. Растянувшись на узкой кровати, я вспоминал, как в детстве мечтал о дальних плаваниях и про морские приключения. Кто бы мог подумать, что именно получив профессию строитель, суждено будет исполниться моей детской мечте! Как говорится, сбылась мечта знаете кого?
– Кого?
– Не скажу. Скажу только, мечтайте, дети, осторожно. Мечты могут сбыться. Я в тот день с каждой новой волной ждал, что вот сейчас все закончится и настанет долгожданная тишина, но ничего подобного. Сутки, потом вторые нас качало и не понятно было движемся ли мы вообще вперед. Кстати, у судна сделаны крылья по бокам для устойчивости. Как черепаха теплоход выглядел с крыльями этими. Капитан был очень опытный и бесстрашный. Знал как вести судно в таких штормах.
– Представляю, как ты боялся! – предположила Юля.
– Признаюсь, что после этого шторма я уже ничего в жизни не боялся.
Дети засмеялись, а дедушка продолжил:
– Я про этот пролив, помню, читал в книге про Капитана Гранта. Это было фантастикой для меня и так бы выдумкой страшилой и осталось, если бы сам там не побывал. Так что, хоть я и строитель, но все же, настоящий моряк.
Шум шторма Владимир всегда носил в своем сознании. Ощущение приближения бури появлялось даже, когда просто начиналась гроза, или дождь и даже тогда, когда под ногами хлюпала вода.
2
Вот и показался "Ледовый причал". Слово "причал" к данному месту крайне не уместным показалось Владимиру. Лед и камни.
Найти точку для того, чтобы причалить не так просто. Лед высотой под двадцать метров и он постоянно движется, меняя ландшафт причала. Когда все же почти подошли, Владимир ощутил сильный удар по борту. Еще мгновение и забегали матросы по палубе. Слышались строгие команды капитана.
Владимир спросил:
– Что-то произошло?
– Пробоина!
– Мы утонем?
Все, кто услышал эту реплику, рассмеялись:
– Обидно будет утонуть, когда столько строителей на борту.
– Так мы же…
С палубы слышалось обрывки фраз из которых понятно стало, что судно необходимо срочно накренить, чтобы поврежденный борт можно было заварить листом железа и, чтобы вода не заливалась в трюм.
На теплоходе началась спешная работа по перемещению всего имеющегося груза на одну сторону. Нужно было действовать аккуратно, чтобы судно не перевернулось.
Теплоход накренили. Это было довольно таки неприятное ощущение – быть на боку.
Снаружи работали сварщики. С внешней стороны борта они приварили огромный лист металла и таким образом пробоина была закрыта. Можно было выравниваться и двигаться дальше.
Наконец, мы пристали к берегу. Не к самому берегу, а к припаю. Припай – это покрытая льдом береговая линия моря. Лед здесь метра в полтора толщиной, а не в двадцать, но все же это примерно рост человека. До самого берега еще нужно добраться по припаю этому. Расстояние бывает по тридцать километров.
И вот, началась высадка зимовщиков. любоваться пейзажами незнакомого континента времени не было. Единственное, на что невозможно было не обратить внимание, так это воздух. Упоительно чистый! Нет запахов трав и лесов, а голова закружилась от глубины воздуха этого.
Тонны груза выгрузить было делом не простым. Со станции "Молодежная" за зимовщиками и за грузом пришли гусеничные тягочи АУТ. Это маленькие тягочи считаются, а еще есть большие тягочи ГУТ. Есть еще настоящий поезд из тягачей. Называется он –
санный поезд. От станции "Мирный" до станции "Восток" ходит поезд этот. Расстояние пути – тысяча пятьсот километров.
Движется поезд со скоростью десять или пятнадцать километров в час. Оснащен он так, что можно там две, а то и три недели полноценно жить. "Харьковчанками" называли вездеходы эти. Внутреннее пространство двадцать восемь квадратных метров! Это две ваши комнаты. Ширина три с половиной метра! Представляете? На восемь спальных мест рассчитана.
Изоляция тепловая восьми слойная. Сейчас, говорят, их уже не эксплуатируют, вездеходы эти, а очень жаль.
Ну а мы на тягачах АУТ мчались по замерзшим камням к месту зимовки – к станции "Молодежная".
Когда прибыли на место, увидели несколько домиков на сваях.
В этих теплых домиках всех нас зимовщиков и разместили. У каждого была своя комната.
В домике вполне можно жить. Нас, бригаду строителей, двадцать человек, заселили в один домик. В другом отдельном доме жили механизаторы. Еще в другом дизельщики. Места хватило всем.
Каспер слушал внимательно и, шевельнув ушками, поднял голову, когда про домики услышал. Дедушка пояснил собаке:
– На сваях дом строится. Ты думаешь, что прямо на камни и лед устанавливается? Нет. Для устойчивости и надежности на сваях строится дом, а для того, чтобы снег выметало из под дома ветрами, сваи ставят высокие. А то засыпет все, как два бревенчатых дома, которые когда-то Седов, первый исследователь Антарктиды привез и установил. Да, приятель, эти два домика уже тогда при мне были под снегом на глубине шесть метров, а сейчас они на глубине всех восемьдесят метров! Занесло так.
Каспер сел в знак того, что все понял, а Юля проговорила восторженно:
– Домики на курьих ножках! Как у бабы Яги.
Дедушка почти обиделся:
– Ну, нет конечно. Наши домики не могли поворачиваться.
Саша спросил:
– Мог бы ты рассказать подробнее, как шло строительство дома? И из чего?
– Это важный вопрос и я отвечу. Понимаешь, Антарктида это купол ледяной, как шапка огромная. С нее постоянно сползает снег и лед. Происходит постоянное движение и шевеление. Даже снег не идет, то есть, с неба не сыпется, а наметает его ветрами. Представляешь, насколько важно надежно дом закрепить? Так вот, чтобы постройка была устойчивой, мы на расчищенной от снега площадке, пробуривали стомиллиметровым буром скважины. По две штуки для каждой опоры. Глубиной на метр. Вставляли в каждую скважину трубу и приваривали к ней уголки, а на уголки плиты. Это основа дома. Якорь. Таких якорей требовалось столько, сколь большим или не большим планировалось строение. Для большого дома нужно было сорок якорей! Стены для домов из алюминиевых плит с одной стороны, фанеры с другой, а в середине утеплитель – минеральная вата. Понял?
– А снег чем расчищали?
– Не лопатами же! Трактор чистил.
Даже Каспер все понял и улегся на коврик, готовый слушать дальше дедушкины воспоминания.
– Станция "Молодежная" это целый поселок в пятьдесят домиков. Жило здесь почти сто пятьдесят человек зимовщиков и собака Машка. Овчарка. Она всю свою жизнь прожила в Антарктиде. Такая собака! Это тебе не шарпей какой-то там.
Ах, как овчарка наша помогала нам! А как встречала нас! Она всех нас объединяла своим присутствием. Одомашнивала. Да, ладно уже об этом.
Поселок постоянно расширялся, перестраивался и рабочие были нужны разных специальностей. Маляры, слесари, сварщики, механики, крановщики, водители. Условия для жизни были созданы на самом высоком уровне комфорта. Кроме необходимых для жизни объектов таких, как нефтебаза и аэропорт, который принимал внутри материковые самолеты ИЛ-76, был шикарный банный комплекс и кинотеатр. Связь с материком велась из радиостанции. В любой день и в любое время можно было назначить радиосвязь с родными.
Каспер весело вилял хвостиком и кружился.
– Ай, да, все ж понимаешь, ты, толстячок! Конечно же я скучал. Очень скучал. Часто радиосвязь заказывал с женой и детьми.
Каспер устал слушать и уже засыпал. Он с трудом держал глаза открытыми, стараясь ничего не пропустить из рассказа, но сон оказался сильнее. Уже собака Машка рассказывала ему про Антарктиду, а не дедушка:
– В первый день нашего прибытия в Антарктиду работать никого не отправили. Дали привыкнуть к новому месту и климату. А вообще, велся строгий контроль за рабочими часами. Восьмичасовой рабочий день. Пятидневка. Праздники и выходные. Подъем в семь часов тридцать минут.
Каспер вскочил на все четыре лапы, когда услышал от собаки Машки слово "подъем". Заскулил, мордой поворачивая то в одну сторону, то в другую, а Машки нет никакой.
Приснилась она ему. Хорошо, что дедушка по-настоящему здесь. Расссказывает дальше:
– Так сложилось, что прибыли мы как раз к Новому Году. Праздничный стол, скажу я вам лучше был накрыт у нас, чем в самом лучшем ресторане. Продуктовый запас там богатющий. Старшим поваром был у нас Хряков. Хотите меню озвучу? Слушайте. Помню до сих пор: цыплята табака и картофель фри, салат из печени трески, овощное ассорти, икра черная паюсная, осетр холодного копчения, осетр отварной, сельдь, кета, лосось в собственном соку, сайра, шпроты, сардины, миноги, колбаса майкопская, колбаса сервелат, корейка сыро копченая, шейка сыро копченая, филе сыро копченое, сыр, яблоки, апельсины, коньяк, водка, шампанское, сок грейпфруктовый, сок томатный, морс клюквенный, кофе черный натуральный, печенье, вафли.
Каспер весь список продуктов слушал не моргнув и затаив дыхание. Когда дедушка закончил озвучивать меню, заснул и завалился на бок.
3
Каспер проснулся рано утром и смело, на правах прописанного в квартире жильца, можно сказать, на правах друга и родственника, шагнул в сторону кухни за едой. Он точно помнил, что еда в миске, но его миска оказалась пустой. Совершенно.
Каспер очень сильно обиделся на эту миску и решил, что нужно приобрести другую, а от этой избавиться. Начал пес выталкивать пустую миску из кухни, громко ею грохоча.
На этот грохот прибежала мама из спальни и, схватив миску с пола, поставила ее на прежнее место. Щенок смотрел на маму, пытаясь понять, зачем она это сделала. Кому нужна пустая миска?
Мама открыла холодильник, достала курицу с рисом, положила в миску и ушла обратно в спальню, по дороге заглянув в комнату к детям, чтобы проворчать им про то, что их щенок голодный и бедный. Никто его не кормит и никто с ним не гуляет.
Каспер наелся и совершенно счастливый вылизывал миску, в знак прощения и доказательства того, что больше на нее он не злится. От миски отвлек Саша. Мальчик пристегнул собаке новый поводок и вывел на улицу.
День был чудесным. Еще зима, но уже по-весеннему чирикали неугомонные воробьи, а от веток кустов пахло набухающими смолистыми почками. Даже голова кружилась.
Неожиданно, Каспер ощутил всем своим телом страх. Сжался, не понимая, что делать и куда бежать. Саша увидел беспокойство своего пса и поднял его на руки, чтобы успокоить малыша. Нужно сказать, что очень вовремя Саша это сделал, потому что подскочила огромная собака и стала неистово лаять, вызывая Каспера на честный поединок.
Саша решительно крикнул:
– Пошел вон! Фу! Как не стыдно к малышам приставать?
Пес оскалился и, поджав хвост, недовольный отошел в сторону, к своему хозяину, который спокойно наблюдал за происходящим.
Саша сказал хозяину злой собаки:
– Разве можно такого пса без поводка и намордника выгуливать?
Хозяин злой собаки небрежно ухмыльнулся:
– А твоя собака, что? В наморднике?
– Моя, хотя бы на поводке, на случай, если вы ее боитесь.
Каспер скоро мог опуститься на землю и продолжить прогулку. Он смешно поднимал ноги, изо всех сил стараясь выглядеть большой собакой, а из двора выехала машина.
Каспер спокойно продолжил путь навстречу машине. Это же не собака какая-нибудь свирепая со злым хозяином…
Саша потянул щенка за поводок, уводя с дороги, но пес не хотел уходить и принялся лаять на машину. Очень уж большой у нее, у машины этой нос. Не нос, а настоящий шнобель!