У меня дома есть где-то фотография Тимофея и Егора Бакулиных. Отец наполовину меньше сына, а был Егор Матвеевич среднего роста. Вот, только, какая дура согласилась рожать дитя от такого великана? Да и сам плод у неё был, очевидно, очень огромный, раз сын удался ростом больше отца. Однако, тут странного много.
Почему он молчит, если слышит и отчего у него такие волосы черные по всему телу? Таких людей никогда не встречал. Может быть, это совсем не сын Егорыча, а настоящий каптар, которого приручил Егорыч детёнышем, но не смог научить разговаривать? Ведь многие звери приручённые, человека понимают, но они не умеют разговаривать. Тогда выходит, что Миша настоящий каптар. Нам надо в этом разобраться.
- Папа, больше ничего не знаю про Егорыча и Мишу Бакулиных, - уточнил, - кроме того, что рассказал про нашу дружбу с ними. Если ты мне и моим друзьям поможешь, то мы обязательно вернём Бакулиных жить в город среди людей. Ведь они тоже люди, такие точно, как мы.
- Хорошо! - согласился отец. - Помогу. Только ты быстрее выздоравливай и больше не болей. Так же обещаю рассказать тебе о наших родственных корнях. Мне есть, что тебе рассказать.
Отец ушёл. Обещал, что принесёт мне завтра фотографию Тимофея и Егора Бакулиных, а также фотографии наших родственников, о которых пока ничего не знаю. Так сильно устал от суеты сегодняшнего дня, что решил выспаться после визитов отца и матери. Мне было тяжело лёжа выслушивать рассказ отца. Никогда не думал, что человек, вот так может уставать от лежачей жизни в одном положении. Понадобилось мне больших усилий, чтобы повернуться на правый бок и заснуть. Опять у меня сильно болела спина и кружилась голова. Надо мне быстрее засыпать.
Долго спать мне не пришлось. Пришла медсестра делать уколы. Затем последовал обед прямо в мою пастель. После обеда явились оравой мои друзья. Пацаны долго уговаривали врача впустить их в палату. Дежурный врач немел никакого права впускать ко мне посетителей. Но мои друзья и одноклассники были такими настойчивыми, что дежурный врач не мог устоять перед уговорами.
- Ладно, входите все, - согласился дежурный врач. - Все равно от вас просто нельзя отвязаться.
- Череп! У тебя дома такой балаган! - прямо с ходу начал Сулимов Вовка. - Два дня назад привезли большого секача. У него огромные клыки. Прямо, как ножи торчат. Разделали тушу секача. Начали продавать мясо. Люди к вам в квартиру толпами ломятся. Приходят охотники, смотреть на голову секача и купить мяса домой.
Твой отец устроил целый пир для своих соседей и друзей-охотников. Пили они водку целый день. Пока жены не растащили своих мужей по домам.
- Вчера привезли полную машину баранов из аула, - вступил в разговор Абдуллазизов Абдулл. - Прямо с машины твой отец продал баранов. Мы купили двух баранов. Одного барана мой отец тут же сразу зарезал, а другого привязал к дереву у нашего окна. Твоя овчарка Джульбарс охраняет нашего барана целые сутки. Весь Новый городок доволен тем, что твой отец хороший охотник.
- Так же из аула привезли кур, гусей и уток, - добавил Пузан. - Моя мама купила у вас трёх кур и гуся. Так что в Новом городке пир на весь городской мир. Мы про тебя тоже не забыли. Вот, принесли тебе покушать. Здесь много разных блюд от баранины, говядины, гусей и свинины.
Друзья начали вытаскивать из своих больших сумок разные чашки, свёртки и кастрюли с продуктами. Вскоре у моей кровати небольшой столик, тумбочка и табурет были завалены продуктами.
- Да, вы, что! - радостно, возмутился. - Решили из меня ещё одного секача выкормить? Это за всю свою жизнь не съем. Да и доктор вам сейчас такой разгон устроит, за этот огромный банкет. Зачем мне все это. Давайте лучше раздадим все эти продукты по палатам тяжело больным.
- Мы и доктора угостили, - сказал Исмаилов Махмуд. - Так что у него времени нет устраивать нам разгон. Если тебе слишком много продуктов осилить одному, то можешь раздать продукты...
- Ну, ладно. Спасибо вам за все! - поблагодарил, своих друзей. - Эти продукты раздам медсёстрам и больным. Мне все равно продукты не съесть. Для вас тоже приготовил огромный сюрприз. Вы даже догадаться не можете. Хорошо подумайте. Чего вам больше всего хочется узнать? Мне тоже хочется знать, это узнать. Какая у нас с вами была заветная мечта с прошлого года?
- Не учиться в школе, - смеясь, сказал Витька Журавлев, - и кушать много разного мороженого.
- Нет! - добавил Пузан. - Отправиться в новую пещеру, и чтобы вы меня там таскали на руках.
Друзья разом поднесли кулаки Пузану под нос. Пузан тут же обнюхал кулаки, как моя овчарка.
- Хорошо! Не буду вас мучить, - решил, сказать, друзьям. - Егорыч и Миша живые. Отец видел в ущелье наших друзей, которых там, в горных аулах принимают за каптаров...
- Ура! - истерически, заорали от радости, мои друзья. - Егорыч жив! Миша жив! Мы победили!..
- Вы, что орёте? - спросил нас, вошедший в палату, дежурный доктор. - Это больница, а не стадион. Прекратите сейчас же орать. Иначе вас всех выставлю за дверь. Вы меня поняли? Сейчас же закройте рты! Вам вообще давно пора идти по домам, а больному нужен хороший отдых и сон.
Друзья разом показали пальцами замки на своих ртах. Дежурный доктор улыбнулся и вышел. Долго рассказывал друзьям про кошары и про огромные следы в кукурузном поле. Рассказал о барельефе на скале с водопадом.
О новых друзьях из аула, а также про охоту отца на секача, которого караулил три дня. Конечно, рассказал друзьям, как с испугу бежал с горы и разбился.
- Надо устроить экспедицию в горы, - сказал Пузан, - чтобы нам спасти Егорыча и Мишу от горцев.
- Ага! - возразил Сулим. - Ты ещё танки туда пошли. От такой твоей помощи все горцы разбегутся.
- Это наши друзья, - сказал Махмуд. - Мы сами должны принять меры для спасения своих друзей.
- В этом году мы не успеем, - вступил в разговор Абдулл. - Скоро в горах начнутся дожди и снег. Когда наступят летние каникулы, мы тут же оравой отправимся в горы на поиски своих друзей.
Мы долго обсуждали своё мероприятие, как организуем поиски наших пропавших в горах друзей. Рассматривали множество вариантов, но все, же пришли к общему мнению, что только мы должны сами заниматься поиском, так как Егорыч и Миша, только нам могли доверить свои тайны. Ведь они оба наши друзья.
- Хватит, мужики, вам пора домой, - сказал дежурный доктор. - Тебе, больной, нужны процедуры.
- Дуры процедуры, - обиженным голосом, передразнил доктора. - Этим приходится заниматься.
Мои друзья ушли, начал принимать таблетки, от которых меня просто всего выворачивало до острой тошноты. Пересиливал себя и глотал эту гадость, которую выписывали врачи. После таблеток меня опять больно кололи различными уколами в руку, в задницу и в спину. Моё измученное тело не переставало ныть ни днем и ни ночью. Спина и правый бок, занемевшие от позы, обливались холодным потом, казались мне просто куском деревяшки в моём больном теле. Когда все уходили, то плакал от боли и скуки.
На следующий день отец в больницу принёс очень старую фотографию, на которой были изображены двое мужчин на сцене. Один среднего роста, а второй буквально гигант. Такой огромный, что первый казался перед ним просто карликом. Внизу фотографии едва заметная надпись гласила - "Великан Т. Бакулин".
- Мне так трудно определить, - сказал отцу. - Фотография старая. Сходство какое-то есть. Думаю, что великан, Егорыч в молодости. Но у Егорыча сейчас большая борода и огромные усы. Лица у него тоже почти не видно.
- Ладно, - сказал отец. - Пускай доживут до следующего лета, затем мы их все равно найдём там, в горах и вернём их в город к людям.
- Папа! Ты обещал мне рассказать о своих корнях, - напомнил отцу.
- Да! Конечно! Обязательно сейчас расскажу, - всполошился отец, доставая из хозяйственной сумки пакет фотографий. - Здесь все наши корни.
Фотографий было ни так много, как ожидал. Всего с десяток. Но фотографии были настолько старые, что выгорели от солнечных лучей. На них трудно было разглядеть даже очертания лиц. В большинстве на фотках был старика с большой окладистой бородой и весь взъерошенный.
- Это твой прадед Кокалов Яков Борисович, - показывая на замусоленную фотографию, старика с седой бородой, сказал отец. Мой дед был родственником и переводчиком имама Шамиля, за которым была замужем двоюродная сестра Кокалова, Анна Улуханова, после принятия ислама Шуанат. Яков Богданович был по национальности армянин. Он написал три книги "История беглого каторжника".
- Папа! Почему ты мне ничего о нем раньше не рассказывал? - поинтересовался. - Ведь он мой прадед. Выходит, что у меня по отцу армянские корни, а также корни рода имама Шамиля...
- Понимаешь, Шурка! - стал объяснять отец. Мы жили в такое время, что за небрежно оброненное слово могли упечатать на много лет в тюрьму или отправить на много лет в таёжные края...
- Да! Это мне известно, - грустно подтвердил замечания отца. - Знаю, что моего дедушку Сашу Линёва посадили в тюрьму за то, что он зажёг спичку о портрет вождя. Моей мамы старший брат Федя, был выслан на дальний восток только за то, что сбежал от фашистов из концлагеря и остался жив.
- Вот именно поэтому не мог тебе ничего раньше рассказывать, - поддержал отец мои выводы. - Ведь твой прадед Кокалов был родственник и переводчик на службе у Шамиля, который воевал против царской России. Кроме того, Яков Борисович был фальшивомонетчиком и аферистом. Так считало царское правосудие. За это твой прадед сидел на каторге, откуда он вскоре сбежал. Когда война с Шамилём закончилась, то нашего деда полностью реабилитировали, то есть оправдали. Так как на него кто-то сделал ложный донос. За что Якова Борисовича осудили, а после оправдали. Но пятно на нашем родстве осталось почти на пять десятков лет. Только сейчас стало возможным об этом сказать. Так как больше нет никаких репрессий в сторону родства по моей линии.
Мы долго с отцом обсуждали тему нашего родства по женской и по мужской линии. В этой беседе с отцом мне стало известно много того, что раньше мне не было известно. Ведь мой отец больше был занят своёй работой, а также лечением своих ран после войны. Так как ему надо было прокормить нашу семью и освободить своё тело от микроскопических осколков, которыми отец был напичкан с ног до головы и был похож в рентгеновской плёнке на улей из пчелиных сот.
Лечился много месяцев. Думал, что никогда не избавлюсь от ран, как мой отец. Так незаметно для меня наступила суровая зима с обильным снегом и с трескучими морозами по ночам.
Зима казалась мне настолько долгой, что помышлял сбежать с больницы. Однако, нянечки, медсестра и доктора, постоянно зорко следили за моим передвижением по больнице.
Они постоянно меня занимали различными делами, чтобы мне не было скучно. Рисовал им картинки под новый год. Оформлял там стенную газету. Помогал развозить по палатам продукты больным. В общем, делал все, что мне было под силу, как больному с таким диагнозом. Постоянно отпрашивался домой у своего лечащего доктора. Но он мне говорил, что все может повториться, тогда уже точно никогда не встану на свои ноги.
Мне ничего не оставалось, как выть по ночам в подушку, а днем принимать ненавистные процедуры, от которых уже стал зависеть, как наркоман. Если, вдруг, медсестра не появлялась в назначенное время, то начинал сильно волноваться. Так у меня, порой, доходило до истерик. Мой организм попал в прямую зависимость от разных уколов. Даже не чувствовал, когда меня кололи, эти места тела совсем потеряли ощущение на боль, одеревенели.
Под давлением моих друзей, родителей и учителей, врачи все-таки решили меня отпустить домой под новый год и на зимние каникулы. Но с одним условием, что меня ничем не будут перегружать, умственной и физической работой.
Два раза в неделю буду появляться на приёме у доктора. Дома также буду прини?мать участие в постоянном лечении назначенным мне докторами.
Принимать дома различные процедуры. Даже уколы прописали делать мне медсестрой на дому. Хорошо, что этой медсестрой оказалась моя крестная мама Галина, родная сестра моего отца. Крестная старалась делать мне уколы аккуратно и ни так больно, как делали врачи в больнице.
- Ура! Черепа выпустили на свободу, - заорал Абдулл, как только вошёл в нашу общую коммунальную квартиру. - Теперь мы все опять вместе. Ты сейчас поднимайся на крышу в наш штаб, а пойду за друзьями. Нам будет, о чём поговорить на случай зимних школьных каникул...