Итак, в школе якобы хранился философский камень Фламеля — алхимический элемент, дарующий богатство и бессмертие. Он был нужен Квиринусу. Тут вставал вопрос: реально ли Квиррелл добывал его для духа или, как изначально была уверена Керриган, решал проблему собственного выживания.
Одержимость духом образовалась после неудачной попытки ограбления Гринготтса. До 31 июля прошлого года, те месяцы, когда он уже устраивал шоу заик в Хогвартсе, Шляпник был сам собой, но мог находиться под воздействием. По крайней мере, когда он предостерегал ее в нише — это был он сам, она бы не спутала.
Он устроил или имитировал «Хеллоуин круглый год» — все праздники, о которых он писал были связаны с Той стороной, а присланная совами защита включала оборону от духов. Знал и готовился заранее? Предчувствовал? Или просто случайное совпадение?
Не было никаких переговоров по связному зеркалу. Но если с «хозяином» нужно было общаться вербально с риском быть подслушанным, то говорило ли это о том, что не было прямого подавления воли?
Мотивы Неназываемого были предельно ясны. Прибить героя, даже если бесславно скинуть с метлы, моральное удовлетворение от мести получить можно. Философский камень карман не оттягивал еще ни одному черному властелину, даже если он бестелесный.
Мотивы героя тоже понятны — кто же опять спасет Британию, как не он. Плюс дружба и приключения.
Мотивы директора… А вот директор должен был сложить полномочия, как только ему в голову пришло прятать наживку в школе. Ведь выходило, что все знал и практически зазывал Того-кого-до-сих-пор-боятся-называть в школу, полную детей. Это хуже, чем пригласить лису в курятник. Как вообще обошлось без жертв среди учащихся? Как тот же Поттер смог выжить, столкнувшись напрямую с Ним? Но уникум опять выжил.
Защита в коже Клэр была известна, точнее не «в», а «на». Если грамотно набить правильно подобранные рунические цепочки, то можно было создать определенную защиту через тату или шрамирование. Может быть шрам на лбу мальчишки — элемент защиты, а не «от авады», которая убивать должна без повреждений? Кто вообще сказал, что в Поттера попала авада? Причину смерти родителей могли установить, если трупы были целы на момент прибытия наряда авроров. Но… Клэр твердо помнила, что не было в газетах ничего о попадании ребенка в Мунго или к аврорам. Зато было про то, что всемогущественный светлый Дамблдор надежно припрятал юного национального героя. И он же теперь сообщил Поттеру о защите кожи и об авторе защиты. Вот еще вопрос, кем же на самом деле была «маглорожденная» Эванс с такими-то талантами? Клэр все меньше верила в само существование «маглорожденных».
Дух оставил Квиррелла умирать. «Умирать». Дамблдор успел вовремя, чтобы помешать забрать камень, значит Квиринус к моменту прихода директора был еще в состоянии взять артефакт и покинуть Хогвартс, что мало похоже на умирающего. Да, с обожженными руками и лицом, но скорее всего также и с возможностью принять очередную дозу единорожьей крови и излечиться от ожогов. Только вот Неназываемый его покинул, а Шляпник умер. Умер после встречи с директором. Сразу ли, в бою ли, или ему все-таки пытались оказать после снятия одержимости какую-то помощь? Пытались ли? Он умер тайно в лазарете у Помфри или его доставили в Мунго? Но разве по Хогвартсу не сновали бы авроры, даже если все было представлено как несчастный случай? А ни одного постороннего в школе Клэр не видела, да и Миртл не упустила бы такое событие. А если история стала бы известна в министерстве в полном варианте, то, пожалуй, прискакал бы Отдел тайн и сам министр магии по горячим следам, вовсе не ожидая, пока дети разъедутся и разнесут слухи домой. Значит у директора есть достаточные возможности замять ситуацию, как у Диппета со смертью Миртл.
Симпатии к Поттеру у Керриган не прибавилось, но не возненавидеть его за смерть Шляпника она сумела. А вот других фигурантов это не касалось. Не было у героя цели убивать Квиррелла, он вообще шел спасать камень от злого страшного Снейпа — стащить и убежать. Не он убил Квиринуса, чего не скажешь о директоре. В смерти Шляпника были виновны двое — величайший светлый маг и неупокоенный дух темного повелителя. И Клэр почему-то казалось, что первый даже больше. Гораздо больше. С тех, кто позиционирует себя добром, и спрос больше вкупе с ожиданиями. Впрочем, убить ей хотелось обоих. Только вот не по силам это было ни сейчас, ни в ближайшие годы. Но кто говорит о прямом бое? А терпения ей не занимать — она найдет способ станцевать на их могилах, и активный конфликт между сторонами — ей лучшее подспорье.
***
Клэр никто не потревожил, ни в Лондоне, ни дома. Через месяц пришли результаты СОВ. Вполне ожидаемо она не попадала к Снейпу на продвинутые зелья. Хотя теперь, узнав его ничтожную роль в прошедших событиях, стала бояться злобного слизеринского декана гораздо меньше, чем благообразного директора.
В остальном результаты не были блестящими, но обеспечивали проходные баллы в продвинутые группы по нужным предметам. У нее были все «Выше ожидаемого», кроме дурацкого магловедения и истории магии, где она видимо все-таки напутала с хронологией. По этим двум дисциплинам она получила «Удовлетворительно». Знать жизнь маглов изнутри оказалось недостаточным, чтобы догадаться, какой именно миф нужно отобразить в качестве ответа на очередной вопрос. Но с учетом того, в каком состоянии она сдавала экзамены, какой тяжелый морально у нее был год — результаты стоило признать великолепными.
========== Глава XVIII. Хогвартс, 6й курс, осень 1992 года ==========
Порой мисс Нортон замечала, как ее повзрослевшая воспитанница замирает, уставившись взглядом в видимую лишь ей точку в пространстве. Между бровями обозначалась напряженная вертикальная складка, и Эмили понимала, что думает Клэр вовсе не на тему очередного задания в учебнике, но осторожные вопросы ничего не давали. Керриган лишь выходила из оцепенения и вновь погружалась в учебную рутину.
— Если тебе нужно о чем-то поговорить, я всегда рядом.
— Я знаю, Эмили. Все хорошо.
На самом деле Клэр пропиталась насквозь своим горем. Только все стадии отрицания, гнева, торга, депрессии — все это она по несколько кругов прошла еще в школе. Сейчас она просто училась жить со всем этим как со свершившимся неизменным фактом. Жить и двигаться вперед, не забывая ни единого мгновения, но не дав собственной памяти стать персональным надгробием. Было бы проще приглушить воспоминания, отдалить их, но, безжалостно ограбленная в детстве, она слишком дорожила тем, что имела.
***
В списках на новый учебный год обнаружился странный сюрприз. Вместо одного учебника на продвинутый курс по ЗОТИ был целый список книг одного автора, будто бы впихнули учебники за все семь курсов скопом. Только вот автор был Клэр подозрительно знаком. О кумире домохозяек даже в «Пророке» писали довольно регулярно. Примечателен он был бесконечным победным номинированием на «Мистер Улыбка» и таким же внушающим числом бестселлеров. Правда, школьникам требовался не весь список. Например, книга о домашних вредителях в него не вошла. В этот раз газета тоже отметилась, оповестив о предстоящей авторской презентации во «Флориш и Блоттс». Керриган толпу не любила, поэтому съездила за покупками в другой день.
Традиционно ознакомление с учебниками было отложено на время длинного пути в школу. Оба месяца летних каникул, не считая сразу выполненной домашней работы, заняли обычные предметы, которые с каждым годом тоже имели тенденцию усложняться. Но полистать локхартовские творения ей удалось еще в книжном — никакого деления на курсы обнаружено не было и, как выяснилось, один и тот же набор предназначался всем ученикам школы от мала до велика. Кроме того, сами книги на учебники вовсе не были похожи. Чудеса маркетинга объяснились после презентации: «Пророк» выдал колдографии Гилдероя с Героем, объявление о том, что Локхарт подвизался профессором ЗОТИ в Хогвартс, и красочный кулачный бой двух титанов магического мира из тех самых «священных 28». Лорд Малфой и отец многочисленного семейства Уизли не поделили… То ли самого Локхарта, то ли книжные комплекты, то ли не сошлись во мнениях по другому, неосвещенному прессой, принципиальному вопросу. Эти книги были неплохи как развлекательная литература, если бы Клэр требовалось убивать время, но с этим текучим невосполнимым ресурсом она справлялась гораздо более продуктивным способом.
Что насторожило Керриган, так это очередной некролог, связанный с Блэками. Как показывали ее записи, за год умер уже третий представитель семейства — Арктурусу было 90 лет. До него умерли Лукреция Прюэтт (урожденная Блэк) в 67 лет и Кассиопея в 77 лет. Еще за год до того Поллукс — в 78 лет. Но для магов шестьдесят-семьдесят лет не возраст. Директору уже 111 лет, и он никуда со своих многочисленных постов не собирается. Такой массовый мор Блэков по записям Клэр уже был в 1979 году, когда выкосило чуть ли не всех мужчин: умерли сразу Орион, Сигнус, а за два года до того умер Альфард. И эти трое в возрасте всего пятидесяти лет! К тому же пропал без вести совсем юный Регулус. Кто поверит в естественную смерть? Хуже того, через пару лет еще двое представителей семейства Блэк угодили на пожизненное в Азкабан как злостные сторонники Неупокоенного: бездетный неженатый Сириус — последний прямой наследник Блэков и Беллатриса, в замужестве Лестрейндж, вместе с мужем и деверем, что с учетом того, что детей у них не было, подкосило еще и этот род, к слову сказать, тоже из «священных 28». А вслед за потерей сыновей умерла и Вальбурга.
После того как Клэр установила потенциальное родство с четырьмя семействами, она попыталась составить некоторое представление о них, и главным орудием в этом были свежие и архивные выпуски «Пророка». И вот на ее глазах происходило крайне подозрительное, буквально единомоментное вымирание Блэков. На текущий момент из старшего поколения не осталось никого. Из среднего — на свободе только Нарцисса Малфой, ее сын перешел на второй курс Хогвартса, и отступница Андромеда Тонкс, полукровная дочь которой не так давно закончила школу. Кончились Блэки, вышли все. Или кто-то постарался?
И все-таки… Блэки, Краучи, Прюэтты или Уизли? Или комплект, что тоже не исключено. Быть Блэк выходило как-то совсем небезопасно. Но, по большому счету, не только ими — Прюэтты и Краучи тоже находились в плачевном состоянии. Обрести родство именно с Блэками кроме почетной причастности к древнему роду похоже означало нацепить на себя мишень. Не было понятно, есть ли в конфликте третья сторона, или это происки двух имеющихся, но выходило, что Блэк — это гарантированная причастность к темной стороне. Репутация темнейшего рода даровала предвзятость со стороны текущей власти. Мог объявиться Неупокоенный с претензиями сюзерена. И если еще есть реальная третья сторона, а не партизаны светлой, добивающие идейного противника, то место оказывалось горячее сковородки в аду. Быть Уизли, похоже, безопасно и бесперспективно — хуже не придумаешь, никакие «священные 28» репутацию не обелят. Клэр больше всего подозревала родство с Прюэттами. Гидеон с Фабианом вполне тянули на роль отца и дяди, погибли они в том же приснопамятном 1981 году. Если она была бастардом, то ее вполне могли похитить, чтобы создать рычаг влияния на старших Прюэттов, а после того как темная сторона пала — выбросить к маглам. Но как добраться до Прюэттов Клэр понятия не имела. Разве что как-то уговорить Молли на анализ, втеревшись к ней в доверие через детей. Персиваль отпадал сразу, он был Керриган неприятен, и ей не хотелось портить отношения со старостой собственного факультета Пенелопой, которой гриффиндорец оказывал явные знаки внимания. А за дружбу с мелкими Уизли Молли, пожалуй, не на анализ согласится, а оторвет ей уши или еще какие части тела за порчу недопорченных мальчиков.
***
Первое, что увидела Клэр, входя по приезду в Большой зал, оказалось яркое аквамариновое пятно за учительским столом. Гилдерой Локхарт собственной персоной в мантии такого вырвиглазного цвета, что стоило отметить событие: у директора впервые появился конкурент по эпатажу. Впрочем, Дамблдор вряд ли был обеспокоен именно этим. Он о чем-то переговаривался с деканами Слизерина и Гриффиндора. В этот момент прилетели совы с экстренным выпуском «Пророка». Клэр была так занята изучением реакции за профессорским столом, что игнорируемая ею сова довольно чувствительно долбанула ее клювом в палец. Керриган зашипела и тут же полезла в сумку за положенным кнатом, не отрывая взгляда от зрелища.
А наблюдаемая картина была очень любопытна по гамме сменяемых эмоций на лицах участников. Обеспокоенность, вот Снейп резко перехватывает газетный листок, вот у него ползет бровь, а на лице разливается гнев, и газета впечатывается в стол перед директором, вот Макгонагалл, тоже что-то увидевшая в листке, пытается резко встать, но директор усаживает ее обратно. В итоге Снейп уходит из зала с «Вечерним пророком». Клэр расплатилась наконец с нервничающей совой и забрала у нее газету. Замдиректора с озабоченным лицом пошла за первокурсниками. Экстренный листок был посвящен зарегистрированному нарушению Статута Секретности. Днем по маршруту Хогвартс-экспресса в то время, когда он вез в школу учеников, было порядка семи обращений в полицию сбитых с толку или вовсе перепуганных маглов, увидевших в различных графствах летящий по небу автомобиль.
Клэр обвела зал взглядом. За гриффиндорским столом активно нервничала одинокая Грейнджер, ее друзей на месте не было. Студенты живо сопоставили отсутствие национального героя и пролет форда «Англия», и по залу зашелестели перешептывания о том, что летающее авто — это дело рук Поттера с Уизли. Часть зала была в восхищении, другая часть предсказывала скандальное исключение обоих летунов из школы.
Началось распределение. В Хогвартс приехала очередная рыжая, семейство Уизли было воистину неисчерпаемым. Но новоявленная гриффиндорка была слишком мелкой, чтобы разыгрывать карту дружбы, и другой факультет очень сильно этому не способствовал — под покровительство не возьмешь. Не так пугала разница в возрасте — нашел же Шляпник что-то в самой Клэр, сколько совершенная неправдоподобность межфакультетских взаимоотношений при подобном раскладе.
Клэр не успела продумать версии отсутствия профессора зельеварения, как тот со злорадной миной появился, что-то сказал директору и ушел вместе с рассерженным гриффиндорским деканом. Потом, объявив пир, ушел и директор, но затем вернулся вместе со Снейпом, а чуть позже возвратилась и вполне умиротворенная Макгонагалл. Поттера с Уизли все так же не было, но вряд ли с ними была какая-то серьезная проблема, слишком уж спокойно выглядела декан при возвращении. Лицо ее скорее было озабоченным и уставшим, но не носило никакого трагического отпечатка. Так что, похоже было, что ребята и вправду пролетели полстраны, но благополучно достигли Хогвартса или их сняли где-то в другом пункте и доставят позже.
Ночью Клэр вызвала Пинки и попросила ее проверить, в замке ли национальный герой. Но домовушка совершенно неожиданно разревелась.
— Пинки не может ходить Гриффиндор! Пинки — плохой эльф! Пинки совсем бесполезная!
— Стоп-стоп-стоп! Не плачь! Пинки — самый лучший эльф. Я не буду тебя посылать в эту башню. А почему нельзя?
— Пинки — эльф Дома Рейвенкло. Эльфы Рейвенкло никогда не ходить другие Дома. Нельзя.
— А эльф Дома Гриффиндора может пойти в другой Дом?
— Нет. Только свой Дом и общее место.
— Т.е., у каждого Дома свои эльфы?
— Да, четыре Дома и пришлые эльфы.
— А пришлые могут ходить?
— Могут ходить, где хотеть. Никто не любить пришлых эльфов. Они не соблюдать правила.
— А откуда берутся пришлые эльфы?
— Ученики приводить. Профессоры приводить. Семья потерять тоже сюда приходить.
— Эльфы Блэков в Хогвартсе есть?
— Нет, мисс.
— Хорошо, Пинки, тогда проверь лазарет.
В больничном крыле было пусто, но Клэр полагала, что скорее всего к завтраку нарушители спокойствия объявятся.
***
Завтрак прошел громко, очень громко. У миссис Уизли обнаружился недюжинный объем легких. Что именно она наорала в громковещатель, Клэр не слышала, потому что при первых же звуках накинула на себя самооглушающее заклинание. Лучше посидеть пару минут в полной тишине, чем оглохнуть совсем от воплей разъяренной родительницы. Пунцовые лица обоих приключенцев говорили сами за себя. Керриган отменила заклинание, почистила мантию, которую умудрилась облить соком от неожиданности, и закончила завтрак.