У девятой платформы стояла Эмили, крепко держа за руку белокурую девочку лет пяти. Мисс Нортон порывисто обняла Клэр.
— Здравствуй! Как ты выросла! — потом она немного замялась, — Клэр, милая, это твоя сестра Джейн. Джейн, поздоровайся с сестричкой.
Джейн, руку которой Эмили так и не выпустила, сверкнула голубыми глазами, и тут же потупилась:
— Привет.
— Джейн, это туфли. Туфли, это Джейн. Ну, раз вы уже познакомились, то можно познакомиться и с их содержимым. Привет, Джейн, я Клэр.
***
Вечером, когда Джейн уложили спать, Эмили, комкая кухонное полотенце, сказала:
— Клэр, это твой дом. Но, пойми меня, я как-то не рассчитывала, что десять месяцев в году буду в нем одна.
— Все в порядке, Эмили, все хорошо, ты все сделала правильно.
— Эх, вот если б знать заранее, что Джейн так же не уедет через пять лет.
— Ну и что, если б ты узнала, что уедет? Вернула бы ее обратно?
— Нет, что ты! Нет, конечно!
— Тогда и не забивай голову, просто радуйся, что как минимум пять лет у тебя есть. В конце концов, я к тому времени освобожу комнату, и ты удочеришь еще кого-нибудь.
— Дети рано или поздно вылетают из гнезда?
— Да, Эмили. Рано или поздно.
***
Джейн про магию решено было не просвещать, этот вопрос мисс Нортон заранее обсудила с мисс Корнстэлс, та одобрила и обещала не аппарировать непосредственно в дом. Комната Клэр обзавелась замком, чтобы чье-то любопытство не завело дальше допустимого. Рассчитывать на сознательность в хранении тайны шестилетнего ребенка, подвергать ее риску ментальной коррекции или попросту аккуратно отгородить ее от семейной тайны? Выбор у Эмили образовался сам собой, еще до переезда Джейн. Порой Керриган замечала, как напрягается мисс Нортон после разбитой чашки или заработанной дочкой царапины. Но ни чудесной самопочинки вещей, ни сколь отличной от естественных темпов регенерации они не замечали.
Мисс Шерман, их бессменный социальный работник, вела теперь обоих девочек. Клэр попыталась узнать у нее подробности о себе, и при очередном визите та привезла ей копию полицейского протокола из личного дела. Вскрылась интересная деталь. Керриган почему-то была уверена, что находится под присмотром государства с рождения, но личное дело было открыто в декабре 1981 года. На Рождество в приют пришла женщина без особых примет с девочкой, сообщила, что ту зовут Клэр Керриган, и ретировалась, пока служащая пыталась как-то среагировать.
Ребенка, находящегося в заторможенном состоянии, поместили в клинику. Полиция приняла дело в разработку, но никаких концов не нашла. Клэр не проходила по базам розыска, ее никто не искал. Сама она о себе никакой информации сообщить тоже не могла. В итоге оформили новую метрику с названным именем, по оценке медиков указали возраст. Ничего похожего на подобный эпизод своей биографии она не помнила. Больницу — да, какие-то фрагменты в памяти всплывали, но и только. И если двенадцать лет ей исполнилось не на прошлое Рождество (по-видимому с датой дня рождения никто не мудрствовал), а в Хогвартс берут с 11 полных, то настоящий ее день рождения должен был быть с 1 сентября 1975 по 31 августа 1976 года. Испарившиеся в никуда 5-6 лет ее жизни выглядели весьма подозрительно. Особенно наводило на размышления то, что все это произошло в знаковый год для магической Британии — менее чем через пару месяцев после падения Того-чье-имя-не-произносят-ни-в-каком-обществе. Тогда в стране шел активный передел власти и оглашались приговоры, а в канувшие в неизвестность годы — вообще шла полным ходом магическая война, когда осиротеть было делом вовсе нехитрым.
Поиски по фамилии зашли в тупик еще до поездки в Хогвартс, оставались поиски по периоду рождения. Клэр решила поднять архив прессы за эти годы, в «Пророке» же печатают частные объявления о рождениях, свадьбах и прочих семейных событиях.
В будний день, когда Джейн была в школе, они с Эмили прокатились со списком на второй курс в Косой переулок. Приветливый продавец «Флориш и Блоттс» пояснил, что регистрация новорожденных, конечно, ведется, есть отдел в Министерстве. Разумеется, с ребенком без сопровождения или запросом от несовершеннолетнего они работать не будут, но можно отправить запрос от опекуна. Мэри сказала, что затея бессмысленная: отдел регистрации такую информацию без должного обоснования не выдаст. То есть, будучи официально членом какого-то рода, можно уточнить информацию о родственниках, но вот чтобы скопом обо всех магах — невозможно. Несмотря на это, она как куратор сделала запрос на имя самой Керриган.
Клэр отправила сову в «Пророк», редакция пошла навстречу и выслала за три галлеона архив газеты за два года. Проблема была одна. Сова принесла семь сотен выпусков в уменьшенном виде, а поскольку прям перед ней прилетела сова от Мэри с ответом из министерства, то Клэр посчитала, что очередной раз вызвать мисс Корнстэлс, чтобы та помахала палочкой, будет совсем неприлично, и решила разбираться с архивом уже в Хогвартсе, до которого оставалась последняя неделя.
Ниточка с Министерством оказалась тоже оборванной — официальная бумага сообщала, что записи о рождении, помолвке, свадьбы, упоминания в завещательных документах, имущественные и патентные права, лицензии, регистрации, уголовные и административные дела, а также сведения о смерти данной персоны отсутствуют. Единственные упоминания о ней содержали номера актов выездов обливиэйторов для «устранения последствий ювенальной магической активности» с 1982 года и по тот памятный визит, а также сведения об обучении в Хогвартсе, аппарационные координаты дома, адрес, имя прикрепленного куратора. Это могло значить одно из трех: либо до 1982 года у нее не было магических выбросов, либо она была под другим именем или в другой стране, либо раньше она находилась на магической территории.
Зато там была указана другая дата рождения с пометкой «ист. Книга Душ Хогвартса». На что опирался артефакт, Клэр понятия не имела, но его вариант вызывал больше доверия, чем дата рождения день в день с полицейским рапортом о подкидыше. С другой стороны… может, и Книгу Душ можно обвести вокруг пальца? Клэр решила, что стоит, конечно, поставить новую дату в приоритет, но поиск лучше вести расширенный, потому что чем Мордред не шутит, пока Мерлин спит.
***
Учебники были закуплены, канцелярские запасы обновлены, все необходимое сложено в саквояж вместе с увесистым мешочком денег разного номинала. За год за счет того, что Клэр жила на полном обеспечении в Хогвартсе, накопилась приличная сумма пособия, и они с Эмили решили, что запас денег с собой лучше взять посущественней. Эксперимент с летним обучением тоже посчитали удовлетворительным, так что мисс Нортон должна была опять подготовить учебные материалы очередного класса к летним каникулам, а раньше Клэр появляться и не собиралась — как бы загружена она не была, руки зудели скорее взять палочки в руки. Да и сами Гром и Огнелис нервно и недовольно подрагивали, истосковавшись по работе.
В комнате Клэр не осталось никаких улик. Утром 1 сентября Джейн отвели в школу, и к половине одиннадцатого Керриган уже входила практически пустой экспресс, так что найти пустое купе и переодеться никакого труда не составило. Шляпника в поезде она искать не стала — он все еще оставался старостой и был занят обходом, поддержанием порядка и прочей ерундой. В общем, она вновь заперлась в купе и читала учебники. Тем более, что завтра была всего лишь пятница.
Квиринус нашел ее по прибытию на перроне, когда сдал новичков неизменному Хагриду. Они вдвоем двинулись в противоположную сторону, где оказались кареты, с закрепленными на них фонарями. По мере наполнения экипажи сами собой начинали движение. Подойдя к последней, Шляпник открыл дверь, но Клэр внезапно встала, среагировав на движение перед каретой.
— Ты их видишь? — спросил ее Квиррелл.
— Кого?
— Кто впряжен в карету.
— Вижу, но не пойму кто это.
— Фестралы. Ты видела смерть?
— Да кто б знал. Но я читала о фестралах — они либо невидимые, либо вполне себе страхолюдные кони. А эти… как медуза в воде. Я вижу, как они искажают воздух. Но они прозрачные как стекло, только что шевелятся, — Клэр протянула руку туда, где ожидался круп лошади. Под рукой оказалось гладкая, подрагивающая от прикосновения кожа, с перекатывающимися под ней мощными мышцами.
— Мышь, все у тебя не как у нормальной ведьмы, садись давай.
На ужин Клэр приехала вполне бодрая, так что теперь могла по полной насладиться всей церемонией, доходящей местами до абсурда и безо всяких сонных образов. Отконвоировав втроем толпу новообретенных рейвенкловцев в башню, они разошлись по комнатам.
========== Глава VIII. Хогвартс, 2й курс, 1988-1989 ==========
В воскресенье Квиринус наконец смог найти время между бесконечными вопросами первокурсников и их сопровождением на Клэр. Они сидели на берегу Черного озера, кальмар вылез на теплую отмель и лениво шевелил щупальцами.
— Как ты, Мышь? Даром время не теряла? Что нарыла, что наволокла в норку?
— Определенного пока ничего. Но знаешь, там такая странная история с приютом, что все эти «знааааешь, КТО мои родители» обретают какие-то пугающие очертания.
— Что-то выяснила?
— Ты раннее детство хорошо помнишь?
— Ну пару-тройку ярких эпизодов может, лет так с трех, наверное.
— А я ничего до шести лет. Даже как в приют сдали не помню. Чем не яркое воспоминание? И по протоколам выходит, что я о себе и тогда ничего не знала. Вот такой чистый лист. И кто сдал неизвестно.
— Обливиэйтом приголубили? А шесть лет, подожди, это 82-й?
— Бери глубже — 1981. Конец 1981.
Шляпник присвистнул.
— Ну, да… Что-то такое я от тебя и ожидал. Нет, я б даже сказал, меньшего я от тебя и не ожидал.
— И тебя не беспокоит, чьей дочерью я могу оказаться?
— Слизерин вон не особенно беспокоится, а я что должен?
— Может вообще c нейтральной стороны под замес случайно попала, может проигравшая сторона потеряла, как процессы пошли, может заложницей держали, чтоб сопротивление контролировать, может наоборот светлые выкинули, потому что надобность отпала. Я только в одном, кажется, уверена, кому-то очень надо было, чтобы не знали кто я.
— Мышь — принцесса темной стороны! О, или еще романтичней, трепещите — дочь черного короля и белой королевы!
— Шляпник, я серьезно!
— Я знаю кто ты, — он перешел на шепот, — тсссс! Ты — потерянная правнучка Директора. Ходят слухи, он был в молодости рыжим!
— Но ведь реально может вылезти, что я персона нон-грата и со мной рядом находиться нежелательно.
— Брось, Мышь! Если бы кто-то хотел тебя сожрать, то у них на это был целый год и никакой бе-бе-бедняга Квиррелл с его фокусами им бы не помешал, — заставить Шляпника заикаться могло разве что сильное волнение, но сейчас он явно забавлялся над своим же недостатком.
— Но разве твои фокусы не нечто сверх…
— Когда ты делаешь что-то, что считается физически невозможным, то есть никто не может подумать, что так можно было, значит никто не подумает, что это мог сделать ты… Это непредсказуемо, это недоказуемо, это удобно. Но это не какая-то сверхмощная и непобедимая магия.
— Т.е., ты все-таки можешь пострадать сам.
— За тобой не бегают делегации. Ни с зеленого факультета, ни с алого, остальным-то вообще до фестральего навоза. Никто не пристает с палочкой к горлу. Значит, все всех устраивает, пользуйся. Принцесса, не расстраивай публику. Как раз, если ты сейчас попробуешь сдать назад и слиться с местностью, это вызовет гораздо больше ненужных вопросов.
— Ты остаешься?
— Разумеется. Что ты сейчас раскапываешь?
— «Пророк». Вдруг там найдется: «мы счастливы объявить, что сегодня родилась наша драгоценная дочурка».
— Это во время войны-то? Могли и не афишировать. В Министерстве за спиной зарегистрировать, так чтоб запись лишний раз не светилась.
— В Министерстве у меня связей нет. Глухо. Думала за 1981-1982 еще «Пророк» взять. Но у меня такое впечатление, что придется выгребать все годы подряд.
— Будешь искать объявления о пропаже чудесных рыжих девочек?
— Рождения, смерти, пропажи, аресты… Все, что может дать ниточку.
— Ты так хочешь найти родителей?
— Нет, я не хочу, чтобы кто-то это сделал за меня, а я встретилась с последствиями неподготовленной. Кстати, а меня ты научишь фокусам?
— Как можно научить тому, чего нет? Но ты движешься в верном направлении.
***
Второй год обучения мало отличался от предыдущего, все те же предметы, все та же отрезанность от внешнего мира. Квиррелл уходил по субботам вроде бы в Хогсмид, но где на самом деле нелегкая могла носить совершеннолетнего мага с безнадзорной палочкой и опытом аппарации? Клэр не спрашивала, а он не считал нужным отчитываться. В воскресенье они проводили несколько часов вместе за разговорами или тренировками. В будни Шляпник готовился к ЖАБА. Клэр или сидела как обычно поблизости с собственными уроками, или прорабатывала архивные газеты, не столь уже надеясь найти информацию о себе, сколь пытаясь восстановить картину происходящего в стране. Осложняло ситуацию то, что «Пророк» безбожно врал, порой даже не делая пауз между противоречащими друг другу статьями. Но как выяснилось, в Магической Британии более актуального источника информации нет: либо отраслевые издания, либо рекламно-познавательный глянец для домохозяек, либо горячо любимый всеми квиддичный журнал.
Еще оставались одобренные Министерством книги с исторической концепцией, изложенной со стороны победителя, которого, как известно, не судят. Таким образом, наверняка были опущены события, которые оставляли прорехи в причинно-следственном полотне, наверняка были происшествия, авторство которых приписывалось тем, кого выгоднее было изобразить виновником. Показательным было одно: каким-то образом на виновной стороне оказалась чуть ли не вся элита — люди с образцовыми родословными, наработанными веками связями, накопленными поколениями имуществом и статусом в обществе. И ради чего? Подвинуть тех, кто и так особо ничем не располагал. В общем, натюрморт выходил довольно странным. Но Клэр продолжала втискивать поиски в свое расписание.
Как и предсказал Шляпник, Клэр опять оказалась вне конфликтов. Змеи и грифы воевали с обычным ожесточением, барсуки отсиживались на кухне и в теплицах, вороны выклевывали в этом бедламе зерна знаний. Чистокровки шпыняли маглокровок, те не оставались в долгу, припоминая первым активное участие в войне не на той стороне. Клэр никто не задирал, большинство продолжало делать вид, что ее просто нет. Это не выглядело общественным бойкотом, с ней разговаривали, у нее частенько просили списать домашнее задание, но словно была какая-то невидимая граница, которую никто не пересекал, ни с наездами, ни с попытками влезть в душу. Как-то одна из пар ее соседок рассорилась между собой, и одна из девочек приклеилась к Клэр. Но через пару месяцев хвост сам собой отвалился, и в спальне восстановился паритет. Керриган перестали отвлекать бессмысленной трескотней, пропала необходимость изобретать способы отвязаться, чтобы побыть с Квирреллом. Инициировать конфликт на своей территории у нее желания не было, а отсутствие интереса соседку мало отпугивало, скорее наоборот, та была счастлива, что ее наконец не перебивают, и не затыкалась вовсе. Когда девочки наконец помирились и порыдали в дружеских объятьях, Клэр наконец вздохнула свободно. Правда, еще целую неделю ее донимали с нелепыми извинениями «ты только не обижайся», «ты правда-правда не обиделась?», «ну, хочешь, пойдем с нами на озеро?», но и эта неуемная активность сошла на нет.
— Порой мне кажется, что рядом с тобой растет и мой собственный статус, это вообще вразумительно необъяснимо, но ты будто создаешь вокруг себя некую зону, оазис, нечто эфемерно устойчивое и при этом над головами окружающих.
— Боюсь, что это формируется «глаз» бури, Шляпник.
— Не исключено, Мышь. И я бы очень не хотел оказаться на периферии.
***
График подготовки к сдаче ЖАБА уплотнялся, но по воскресеньям они обязательно проводили вместе хотя бы час-два. Как-то после рождественских каникул они сидели на подоконнике в заброшенном классе. Клэр отдыхала, наскакавшись над, под и между партами, когда Квиринус гонял ее по пустому классу, обстреливая мелкими предметами. Перед этим они расстреляли боевыми заклятьями трансфигурированных из мусора манекенов. Как и всегда — никакой опасной магии против друг друга.