На стакан напитка "кока-кола". На кусочек жареного мяса неизвестного происхождения и на несколько упаковок пряностей, приходилось килограмма два различной упаковки.
Выбравшись из кофе "Макдональд", совершенно голодные, около часа мы, молча, болтались по улицам Хайфы. Высматривая на продуктах цены по сравнению с теми продуктами, которые мы съели в кофе "Макдональд" и остались голодные.
Однако в пути нашего следования по улицам Хайфы, моя племянница больше не делала щедрого жеста рукой, чтобы пригласить меня и свою дочку Алену на обед в очередное кофе, пусть даже местное.
- Мама! В туалет хочу! - вдруг, взвыла Алена, нарушив длительное молчание. - Кока-кола мне поджимает снизу! Сейчас опписаюсь!
- Придется тебе терпеть до нашего дома. - подшутил над Алёной. - На земле Обетованной ни где нет общих туалетов.
- Вам легко рассуждать, вы мужчина. - со слезами на глазах, сказала Алена. - Вам достаточно расстегнуть ширинку и можно оправиться за углом любого здания или забора. В то время как мне надо снимать штаны.
- Так это легко исправим. - в шутку, сказал. Алене. - Пойдём на пляж нудистов. Там все с голыми задницами ходят. Можно писать где тебе захочется.
- Ага! Разогнались! Не буду оголять свой зад даже на пляже нудистов. - не понимая юмора, сказала Алена.
- В другом случае сейчас купим бутылку напитков. - прикололся над Алёной. - Выпьем напиток и отдадим пустую бутылку тебе.
- Дядя Саша! Вам бы пошутить. - наконец-то догадалась Алена, что шучу. - Мне сейчас тут не до шуток...
- В таком случае мы идём на обычный городской пляж. - серьёзно, сказал. - Там есть обычные туалеты.
Однако быстро прийти на городской пляж нам не удалось. Так как морской торговый порт растянулся своими ограждениями вдоль моря на протяжении всей Хайфы.
Алена в слезах высматривала окончание бесконечного забора вдоль морского побережья или какой-нибудь кустик у забора.
Моя племянница Шевцова Виктория тоже переминалась с ноги на ногу. По подсказке Алёны, высматривал себе приличный угол, где можно совершить свой грех на земле Обетованной расстегну мотню за углом.
Наконец-то мы увидели просвет сквозь кусты за полотном железной дороги в сторону голубой воды Средиземного моря.
Мы стали глазами искать то место перехода к берегу Средиземного моря, через государственную автомобильную магистраль, а также через государственную железнодорожную магистраль.
Так как на всём протяжении обеих магистралей не было никаких перекрёстков со светофорами, то должны были быть какие-то подземные переходы.
В конце концов, когда-то все кончается. Так же как наши бесконечные поиски перехода под двумя магистралями к морю.
Мы буквально наткнулись на мрачный подземный переход, который не внушал доверия дамам и мужикам в одиночку нырять в подобное подземелье.
Однако мы были втроём. Нам ничто не было страшно по сравнению с тем, что стерпели, что-бы не оправиться по малой нужде прямо на улице среди проходящего транспорта и всяких людей. Алена и Виктория уже при мне хотели было оголить свои задницы в мрачные туннели, как вдруг, впереди, словно перед смертью, мы увидели свет в конце туннели.
Пытаясь спастись от смерти и от позора, мы, не сговариваясь, ринулись к свету в конце туннеля. Однако это был ни конец мрачного туннеля, а освещённая электричеством часть того же самого туннеля с многочисленными переходами.
Вполне понятно, что мы рванули туда, где стрелка указывала на присутствие общественных туалетов. К нашему общему удивлению мы выскочили из туннеля ни к берегу моря, а в какой-то огромный зал с многочисленными дверями.
Нам было ни до того, чтобы выяснять принадлежность зала. Наши глаза моментально обнаружили знаки туалетов над дверями. Мы сделали последний рывок к местам своего спасения. Вполне понятно, что мои толстушки побежали в кабинет с женским знаком на дверях.
Решил освоить кабинет с мужским знаком на дверях. Примерно, минут через сорок, счастливые часов не наблюдают, с жизнерадостными лицами мы встретились в том самом зале, который спас нас от позора.
Большой зал оказался платформой железнодорожной государственной магистрали с редкими пассажирами на перроне и в зале ожидания под огромным навесом. От своей щедрости или от своей радости, что мы спаслись от позора, Виктория Шевцова купила две баночки "кока-кола" и одну баночку пива.
- Дядя Саша! Давайте поедем домой на поезде. - предложила Шевцова Виктория, протягивая баночку пива.
- Давай! Поедем на поезде. - согласился, принимая из рук племянницы баночку пива. - Если хватит денег.
Тут же прошел к билетной кассе и поинтересовался стоимостью билета на поезд до Ашдода. Стоимость одного билета оказалась всего четырнадцать шекелей. Почти на половину дешевле, чем стоимость проезда автобусом от Хайфы до Ашдода с тремя пересадками в пути.
На железной дороге нам тоже предстояло сделать пересадку в Тель-Авиве. Но для этого нам предстояло всего лишь перейти на другую платформу и пересесть в другой поезд, который будет следовать со всеми остановками прямо до железнодорожной станции Ашдод.
На протяжении шестнадцати лет, со стороны наблюдая за странным пассажирским поездом, который таскает тепловоз советского производства, постоянно думал, что вагоны пассажирского поезда постоянно пустые.
Так как в окнах вагонов пассажирского поезда никогда не было видно какого-то движения. Однако, когда мы зашли в поезд, то оказалось, что поезд полон пассажиров.
В основном молодёжь. Большей частью пассажиры безбилетные. Так как в поездах нет кондукторов, а турникеты, которые открываются с помощью билетов, молодёжь просто сверху перепрыгивает.
Автоматические турникеты в переходных туннелях и на перронах поездов никем из кондукторов не охраняются.
В этот раз моим толстушкам крупно не повезло. Почти час езды поездом до станции центра в Тель-Авиве, с многочисленными полустанками в пути, толстушкам пришлось стоять на ногах.
Так как места в вагоне поезда были заняты. Уступать место даме, ребёнку, старику или беременной женщине не принято в Израиле.
Так как на Земле Обетованной все равны перед Богом. Поэтому нет разницы, больной или здоровый, старый или ребёнок, тебе все равно не уступят место в любом транспорте. Потому что место изначально оплачено сидящим пассажиром. Пересадка с поезда на поезд в центре Тель-Авива не облегчали участь моим толстушкам. Пассажиров в поезде от станции Тель-Авив до станции Ашдод, было как шпротов в рижской консервной банке. Негде ни то, чтобы присесть, даже повернуться невозможно.
Пассажиры напирают со всех сторон. Даже проходы между лавками забиты. На полустанках никто не выходит. Наоборот, в пути втискиваются все новые и новые пассажиры.
- За время поездки. Похудела килограмм на десять. - по секрету прошептала Алена на ухо своей мамы.
- Самый раз польза к твоему здоровью. - сказал Алене. - Завтра мы поедем с тобой на экскурсию в горы.
- Мы с вами больше никуда не поедем. - сказала Шевцова Виктория. - С нас достаточно одной экскурсии в Хайфу на Бахайский храм.
Дальше в пути следования в поезде до железнодорожной станции Ашдода, мои толстушки не проронили ни единого слова. Молчали так, словно им скотчем заклеили рот.
Наверно берегли калории, чтобы добраться пешком от железнодорожной станции Ашдода до дома, в котором находится наша квартира. Где нашим гостям из прошлой жизни предстоит прожить или даже выжить у нас, перед вылетом из земли Обетованной в Россию самолётом.
- Дядя Саша! Сколько нам идти до дома? - вывалившись из салона пассажирского вагона, спросила Алена.
- На прямую отсюда в трёх километрах. - серьёзным тоном, ответил. - Переулками идти километров шесть.
- Все! Дальше мы не идём. - свалившись на пыл у дороги, сказала Алена. - Уеду отсюда до дома на такси.
- Посмотри вокруг себя! - серьёзным тоном, сказал. Алене. - Вокруг идёт строительство. Никакой транспорт сюда не ходит. Тем более, вечером, в стороне от города. Скоро здесь полно будет арабов и диких хищников, которые живут в сафари возле нашего города. Вы как хотите, а мне жить хочется. Не хочу, чтобы меня зарезали арабы или хищники.
Не оглядываясь назад, быстрым шагом пошёл в сторону Ашдода, кварталы которого раскинулись за строящейся автомобильной развязкой всего в ста метрах от государственной автомобильной магистрали.
Переходя дорогу, искоса посмотрел в сторону своих толстушек, которые заплетаясь собственными ногами, старались не отставать от меня.
Мне, конечно, было жаль своих толстушек. Но нести их на себе тоже не собирался. Пускай они похудеют.
Соблюдая безопасную дистанцию между собой и своими толстушками, шёл в сторону своего микрорайона через микрорайон, в котором проживают исключительно ортодоксальные евреи.
Ортодоксальные евреи, наряженные, словно "пингвины" в черно-белые, религиозные одежды. С удивлением разглядывали моих толстушек, разодетых в ярко-красные туристические костюмы. Можно было подумать, что в микрорайоне встретились с инопланетянами.
- Больше вас не жду. - сказал, своим толстушкам, когда вышел на свою улицу возле военного завода "Эльта". - Вы находитесь на нашей улице на том тротуаре, где стоит наш дом. Через три километра уткнётесь прямо в наш дом. Думаю, что сегодня к ночи вы доберётесь до нашей квартиры. Мне надо сегодня поработать на своём компьютере.
Быстрым шагом пошёл к своему дому, изредка поглядывая на своих толстушек, которые отдыхают в цветочном газоне под подозрительным взглядом военной охраны, рядом с главным проездом на военный завод.
Ничего с толстушками не случиться. Даже если они поцапаются с вооружённой охраной военного завода "Эльта". В худшем случае вооружённая охрана вызовет сюда полиции.
В лучшем случае охранники пошлют моих толстушек подальше. От военного завода "Эльта" до нашего дома по тротуару топать три квартала.
Не больше одного километра. Даже с отдыхом в цветочной клумбе, мои толстушки придут к нам домой минут через двадцать, от силы через полчаса.
В любом случае, даже черепаха доползёт от военного завода "Эльта" до нашего дома, примерно, через час. Нечего им делать на улице долгое время тем более на голодный желудок. Голод не тётка, любого человека домой к пище гонит.
- Где обе наши дамы находятся? - прямо с порога спросила Людмила, когда поднялся в свою квартиру.
- Разве домой не приехали? - удивленно, серьёзным голосом, спросил. - Они без меня из Хайфы выехали.
- Ты хоть соображаешь, что говоришь? - воскликнула Людмила, совершенно не понимая шутки. - Они совсем не знают иврита. Не знают дороги. Ты оставил их в Хайфе за сто километров от нашего дома.
- Ничего с ними не случиться. - также серьёзно, сказал. - Голодных наших дам русский язык до Киева доведёт.
- Причём Киев? На старости лет ты совсем перестал ориентироваться. - по-прежнему возмущённо, сказала Людмила. - С тобой говорю о наших гостях, с которыми ты утром уехал отдыхать на экскурсию в Хайфу.
- Мама! Хватит тебе пилить папу! - смеясь, сказала наша Виктория, выглядывая в окно на улицу со стороны лоджии. - Шуток не понимаешь. Наши гости плетутся по улице со стороны военного завода в сопровождении местной полиции.
- Причём тут военный завод "Эльта" и полиция? - не понимая шуток от дочери, опять возмутилась Людмила.