Хмара раз в неделю наведывался в оружейку, читал свеженькое, выдавал пилюлю техчасти и ремонт возобновлялся снова. Вот и в этот день Клейман, зайдя получать оружие, залюбовался побеленными стенами. Их привели в порядок с утра, и ни одной новой надписи еще не появилось. Ан нет! В углу стоял треснувший кусок гипсокартона, на котором чернели большие буквы: ГИПСОХМАРТОН.
Клейман снарядил обоймы патронами, сунул пистолет в кобуру и отправился в курилку. Там он увидел возбужденного Баркасова, который, размахивая руками, что-то рассказывал Ярееву.
Долетела последняя фраза:
- Так что теперь ему точно триндец!
Клейман хлопнул Юрика по плечу, протянул для приветствия руку и сказал:
- Здравствуй, Жора!
- Привет, еврейская морда! - тонко пошутил Баркасов.
- Ну как тебе не стыдно? - ласково произнес Клейман. - Я ж тебе не животное какое-нибудь, а человек. У меня имеется не морда, а лицо. Была бы у меня морда, я б тогда носил фамилию не Клейман, а Баркасов.
- Ты знаешь, что творится в роте? - возбужденно спросил Юрик. - Царя увезли в главк допрашивать, а целая бригада уэсбэшников кабинет шмонает!
- Правда? - удивился Клейман. - То-то мне их физиономии не понравились!
В курилку влетел растрепанный Дрозд. Он закурил сигарету и рассказал последние известия. Оказалось, на Царя пришла большая порция анонимок. Причем кто-то написал во все инстанции сразу: и губернатору, и в прокуратуру, и в главк и еще куда-то... Короче, теперь только президент России, наверное, не знал о том, что Григорий Алексеевич Цапов - вор, коррупционер и редкостное аморальное мурло в придачу. Все анонимки собрали в кучу и создали комиссию для проверки царской деятельности.
- Сейчас будете анкеты заполнять, - Ваня выбросил окурок в урну.
- А что будет дальше? - жадно спросил Юрик.
- Фейерверк вечером в парке будет! - Дрозд шутливо замахнулся на Баркасова, - достал ты меня.
Яреев спросил:
- Ваня, а что они проверяют?
- Да все. Вон, взяли документацию по транспорту. Кто когда покрышки получал и тому подобное.
Клейман сплюнул и заявил:
- Предупреждаю, я никого выгораживать не собираюсь! Раньше башкой надо было думать, а не карманами. Царь командует ротой уже шесть лет. Последние три года никто в роте не получал ни аккумуляторов, ни резины. Про бензин я вообще молчу. Хотя в других ротах все это получают.
- Ну и что? - Дрозд махнул рукой. - Все равно отмажется.
- Э нет, родной, - Яреев усмехнулся, - на каждой покрышке свой номер стоит, и такой же в бумагах в техчасти и бухгалтерии. А резину принимал ты, как официальное материально-ответственное лицо. У нас в роте ни на одной машине нет государственной резины, все шины покупали инспекторы. А казенные покрышки Царь убивает на гонках или сдает на рынок знакомым торгашам. Теперь он окажется не при делах, а вором будешь ты. Потому что везде стоят твои подписи.
У Вани резко побледнело лицо, и он понесся по плацу в сторону штабного здания. Подошел капитан Кузнецов и заявил:
- Так. Не спрашивайте меня ни о чем. Достали меня все. Смерти моей хотите! После развода зайдете опять в актовый зал, возьмете на трибуне анкеты и заполните. Думайте, что писать будете. Засранцы!
Он развернулся, и устало поплелся в дежурку.
- Вы будете правду писать? - жалобно спросил Юрик.
- Посмотрим сначала, что это за опрос, - процедил Клейман.
После развода в актовый зал зашли трое в штатском и попросили подходить по одному. Они расселись на трибуне, достали какие-то толстые тетради и принялись делать в них пометки. Инспекторы подходили, называли свои фамилии, получали анкеты и отправлялись в зал. Яреев заметил, что каждый из штатских четко отслеживает свою группу опрашиваемых и поэтому подмигнул Кривцову. Тот и сам уже все понял и улыбнулся в ответ. Клейман также дураком не был. Потому все трое написали, что Царь - самый честный и порядочный на свете милиционер и странно, что до сих пор он не Герой Капиталистического Труда, чего достоин в высшей степени.
При сдаче анкет штатские опять делали в своих тетрадях пометки и складывали листы в определенном порядке. Уже на плацу Кривцов сказал, морщась:
- Фу, как грубо! И это профессионалы? Это оперативные работники? Тьфу!
Яреев рассмеялся:
- Да нет. Просто в последнее время принято считать личный состав строевых подразделений неграмотным и недалеким быдлом, что, кстати, имеет под собой массу оснований. Посмотри на молодежь, которая сейчас к нам приходит. В советское время у этих ребят даже в армии был один путь - в стройбат. Они же на родном языке разговаривать не умеют, не то что писать. Чего греха таить? Посмотри, вон, на Юрика Баркасова. А он совсем не молод.
- Надо будет вечером все обсудить, - Кривцов щелкнул пальцем по горлу.
- Обязательно, - поддержал его Клейман
Ночью сдались в положенное время. Решено было не рисковать в связи с проверками. Взяли водки, соленых огурчиков, пару жареных куриц и соуса по-грузински. Записались и расположились в ротном кабинете. В ночь из начальства заступил ответственным по роте заместитель командира второго взвода лейтенант Андрей Завалов.
Был он человеком небольшого роста, сухим, жилистым и немного нервозным. Тридцатипятилетний возраст и тяжелый командирский труд наложили на него печать легкого алкоголизма, что считалось нормой и в упрек ему не ставилось (разве что в шуточной форме).
Сначала он пытался воспрепятствовать распитию спиртных напитков на рабочем месте, ссылаясь на возможность неожиданной проверки, но Яреев привел его в чувство, сказав:
- Андрей, тормози! Ты думаешь, мы не знаем, почему ты вредничаешь? Да потому что сам врезать хочешь! Посмотрите на эту фарисейскую рожу! Он сейчас слюной захлебнется!
В кабинете вкусно пахло жареной курицей. Завалов проглотил комок, застрявший у него в горле, и решил:
- Ладно, уж. Налейте мне пятьдесят грамм и выдайте кусок курицы. Через два часа даже запаха не останется.
Он с сомнением посмотрел на Яреева. Тот сказал:
- Не тешь себя иллюзиями, Андрейка. Пятьдесят граммов - это выстрел из рогатки слону в гузно. Выпей нормально с нами, а потом ложись спать.
- Мало ли что случится. Меня вызовут, а я пьяный!
- Не бойся! Все будет нормально. Ничего не случится!
Тем временем Кривцов уже разлил водку и сказал:
- Что-то у нас все пьянки, да пьянки. Надо как-то это окультурить. Предлагаю упорядочить дело следующим образом. Вечерние заседания необходимо называть, э-э-э...
- Сборищем хронических алкоголиков! - предложил Яреев.
- Нет, это реально, а потому грубо. Предлагаю - заседания кафедры коррупционно-политических ситуаций.
Все были "за", поскольку сильно хотели выпить, закусить, и поэтому было все равно, как назвать мероприятие.
- Хорошо, принято единогласно, - Кривцов поднял рюмку и провозгласил, - заседание кафедры считаю открытым!
Вновь испеченные кафедранты дружно выпили и захрустели огурцами.
Далее в процессе двухчасового обсуждения событий была принята резолюция. Она гласила: "Царь - дурак". Ему уже приходила домой анонимка, которая явилась предупреждением, но он не принял ее во внимание, и теперь будет расплачиваться по полной программе. Причем реальными деньгами.
Никому в голову не закралась мысль о том, что Царя могут уволить. Существовавший порядок вещей этого не допускал. Через два часа заседание объявили закрытым. Кафедранты разъехались по домам, а Завалов улегся спать на диван, стоявший у окна.
На следующий день Царь ходил надутым как адыгейский индюк, и даже здороваться ни к кому не полез. Юрик Баркасов пребывал в панике и у всех спрашивал, как же теперь давать деньги. Яреев сказал:
- Что ты прыгаешь как козлик? Он теперь долго у тебя денег не возьмет. Можешь их потратить на свою семью.
- Я б не советовал, - заметил Клейман, - у меня есть подозрение, что Царь заносит в записную книжку: кто, что и сколько ему должен. Он потом все вспомнит.
К курилке подошли Кривошапко с Кипятковым.
Яреев спросил:
- Вы сегодня во вторую?
- Да, - ответил Кипятков.
- Ну, опять нет повода не выпить!
- Я за! - Палыч поднял правую руку вверх и отдал пионерское приветствие. - Всегда готов!
Наметилась обширная пьянка. Ответственным по роте в этот день оказался Дрозд. Он появился в курилке и рассказал, что Царь от обвинений в воровстве запасных автомобильных частей отмазался. Он написал в объяснении, будто выдал покрышки как положено. А что модель шин и номера не совпадают - виноват личный состав. Инспекторы сразу же убили на кочках казенную резину по небрежности, и сами купили новую, возместив таким образом ущерб государству. То же самое касается аккумуляторов. Небрежное обращение - результат поломок.
- А что с бензином? - спросил Палыч.
- Ха! Такие мелочи никого не волнуют, - ответил Дрозд, - бензин не выдается уже лет десять, и все об этом знают.
- Кому не выдается? Царю?
- Царю-то как раз выдается. У него карточка есть на всю роту...
Ваня вдруг забегал глазами, сплюнул под ноги и сказал:
- Вот блин, проговорился!
Он покосился на Юрика и рявкнул:
- Что стоишь, развесив уши?! А ну, бегом в актовый зал на развод!
После развода коррумпированную роту выгнали на плац, пересчитали и завели обратно в зал. Там находилась какая-то симпатичная барышня с добрым лицом, но со злыми и холодными глазами. Она раздала анкеты и сказала:
- Уважаемые коллеги. Здесь, в зале, находимся только вы и я. Командиры присутствовать не будут. Фамилии ваши никого не интересуют. Вчерашний опрос был организован неправильно, и я приношу извинения за это. Пожалуйста, ничего не бойтесь, отвечайте на вопросы правдиво. После заполнения анкеты кладите ее на стол. Можете перемешивать стопку. Видеозапись не производится.
После этого она встала на входе в зал и заняла оборону. Сначала в дверь всунулась царская рожа. Дама взялась за ручку, слегка придавила уши Цапова створкой и коротко сказала:
- Вон!
Царь исчез. Спустя пять минут дверь распахнулась настежь и барышню, крепко державшую ручку, со свистом вынесло из зала. Как потом оказалось, Царь послал на разведку своего первого заместителя майора Чпокина. Тот до работы в ГАИ был образцовым военным ракетчиком и отличался крайней прямолинейностью в действиях. В результате за дверью возник скандал, сопровождаемый истеричными женскими воплями с примесью крупнословесной ментовской матерщины. Пользуясь случаем, в зал просочился Дрозд и негромко сказал:
- Мужики, вы это... Вы запомните на будущее - новый начальник всегда хуже старого. Думайте, что писать!
Юрик Баркасов произнес вслух: