Около семи вечера поступила информация о ДТП с пострадавшими, случившемся в одном из пригородных поселков. Прибыв на место, Яреев увидел на перекрестке толпу любопытных граждан.
Испокон веков народ любил зрелища. А боль другого человека, или какого-нибудь иного существа - лучшее развлечение для праздных зевак. Тем более - не по телевизору, а в живом формате. У Яреева (и не только у него) всегда возникало желание достать пистолет и с наслаждением перестрелять этих амеб с горящими лихорадочным любопытством глазами. Но он сдержался в очередной раз, наплевал про себя на стадо безбилетных зрителей, и принялся заниматься делом.
Оказалось - пацан-цыганенок четырнадцати лет от роду, управляя мопедом, залихватски врезался в старый автомобиль марки "Опель". Водитель машины был виноват в совершении ДТП, так как выехал из-под знака "Стоп". Все цыганское семейство было в сборе. Кроме кучи детей различного возраста на месте присутствовали какие-то дяди, тети, бабушки, дедушки и масса других официальных родственников. Яреев с трудом разыскал в этой галдящей кодле отца пацаненка, усадил того в патрульку, и спросил:
- Что с ребенком?
- Да ничего, колени поцарапал, - ответил пожилой папаша. - "Скорая" зеленкой помазала и уехала. Вон он сидит на траве, засранец. Мопед жалко, разбился сильно.
Яреев вышел из машины, отозвал в сторону водителя "Опеля" и спросил у него:
- Ну что, будем оформлять?
- Нет-нет, надо договориться, - нарушителя трясло как припадочного, - вы же права у меня заберете!
- Конечно, заберу, - сказал Яреев. - Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Он опять уселся в машину и спросил у отца ребенка:
- Сколько тебе денег надо, чтобы мопед починить?
- Десять тысяч такой стоит. Того же года. А этот уже не починишь.
- Хорошо. Оформлять не будем. Сейчас получишь деньги и мопед в придачу. Если в дальнейшем сын себя плохо почувствует...
- Не почувствует.
- Ну, мало ли...
- Все нормально будет.
Цыганский папа раскрыл паспорт, сунул его под нос Ярееву и сказал:
- Считай, командир.
Инспектор насчитал девять отпрысков.
- Вот видишь, - цыган спрятал паспорт в карман,- одним больше, одним меньше - ничего страшного. Дети получаются бесплатно. А мопед денег стоит.
Яреев обалдело посмотрел на практичного цыгана и спросил:
- Пострадавший писать умеет?
- Он - да. Я - нет.
- Зови его сюда.
Через десять минут на бумаге обозначилась следующая картина. Оказалось, что пацан, которого звали Мишей, играя в футбол, упал на гравий и счесал себе на коленях кожу. Он тут же сел на мопед и поехал домой обрабатывать раны. По пути почувствовал себя уставшим, остановился и прилег отдохнуть на траву. Сердобольный водитель "Опеля", проезжавший мимо, увидел лежавшего на газоне паренька, остановился, вызвал "Скорую помощь", и до ее приезда оказал доврачебную помощь, выразившуюся в обработке коленок зеленкой. Короче, имел место самый обычный несчастный случай. ДТП отсутствовало. Все многочисленные цыганские родственники являются тому свидетелями, врачи просто плохо разобрались в ситуации и сообщили в дежурку неверную информацию, а повреждения на автомобиле являются следствием падения забора несколько дней назад возле дома владельца машины.
Водитель "Опеля" дал цыганскому папе денег; не забыл, естественно, Яреева и все остались довольными. Кроме малолетнего Мишы, которому папа строго сказал:
- Не умеешь ездить на мопеде - ходи пешком. А на мопеде теперь будет ездить Коля!
Подбежавший тут же цыганенок возрастом моложе Мишы схватил мопед и быстренько его укатил.
Яреев вернулся в подразделение, где помог Клейману дописать материалы по дорожкам, после чего забрал у него пистолет и отправился сдаваться. Клейман же поехал выполнять почетное задание, то есть в магазин за водкой. До конца работы оставался еще час, но третья смена уже выехала и стала принимать заявки.
Старший оперативный дежурный - майор Чернодольский - взял у Яреева оружие, но попросил пока не записываться (дабы избежать косяка с последующим залетом). Инспектор пообещал, что придет записываться через час, и отправился на стоянку к своей личной машине. Вскоре подъехал Клейман. Расположившись в автомобиле Яреева, они принялись с аппетитом ужинать, употребляя при этом водку и прочую вкуснятину. Через сорок минут проходивший мимо Юрик Баркасов влез к ним сзади в машину и ехидно осведомился:
- Опять бухаете?
- Бухаешь только ты сам с собой, причем дома, под одеялом, чтоб никто не видел, - ответил, оборачиваясь, Клейман. - Хочешь, мы тебе нальем?
- Я пьяным за рулем не езжу, - гордо ответил Юрик, - мало ли что случится.
- Ну-ну, - сказал Яреев, - вали тогда отсюда, не мешай людям делом заниматься.
Юрик вылез из машины, сел в свой старенький "Форд" и рванул домой бухать под одеялом. Инспекторы спустя полчаса выбросили объедки с пустой бутылкой в мусорный бак, и пошли записываться.
В кабинете они узнали, что Юрик, отъехав от них, ровно через десять минут раздолбал свою машину о семерку армянского таксиста, который метелил на заказ. Хоть таксист и ехал быстро, но на равнозначном перекрестке в момент столкновения находился справа от Баркасова и Юрик, соответственно, оказался виновным в ДТП. У таксиста сломаны два ребра, а у подподушечного бухаря - шишка на лбу. Обе машины разбиты в хлам.
- Да уж, - констатировал Яреев, - вот что значит с товарищами не выпить. Посидел бы с нами тридцать минут, глядишь - таксист бы кого другого впомидорил. А сейчас понту-то, что трезвый? В форме, виновен, спецуха в Москву уйдет.
На следующий день выяснилось, что Юрика оформили как безработного. Он дал много денег таксисту, и получилось ДТП без пострадавших. С горя Баркасов ушел на больничный, и теперь ничто не мешает ему бухать не только под одеялом, но и в открытую, так как руля у него в руках больше нет...
Оформляли дорожки в этот день Кривцов с Поваровым. Леньке досталось сложное ДТП. Пострадали водитель мотоцикла и его жена - пассажирка. У него - перелом руки и ушибы мягких тканей (еще бы - носом землю двадцать метров пахать!), у нее - перелом ноги и сотрясение головного мозга. Виновным в дорожке был пьяный водитель новенького "Мерседеса".
После разъяснительной беседы, проведенной Ленькой, происшествие стало иметь совершенно иной характер. Оказалось, что мотоциклист катил свой неисправный аппарат по обочине дороги, проходившей вдоль дачных участков. Жена его стояла на стремянке в саду и собирала с дерева яблоки. Увидев через забор супругу, мотоциклист приветственно взмахнул рукой, не удержал тяжелый агрегат и упал в кювет. Мотоцикл, оставшись без поддержки, грохнулся прямо на беднягу.
Жена же, увидав такую страшную картину, попыталась быстро прибежать на помощь. Она забыла, что находится на лестнице и сделала шаг назад. В результате, кроме перелома ноги, она получила стремянкой по голове, тем самым заработав сотрясение головного мозга. Типичный несчастный случай!
Сколько денег получили пострадавшие от водителя "Мерседеса" - неизвестно. Но инспекторам досталось нормально, если судить по довольной физиономии Кривцова.
Клейман же с Яреевым вляпались "по самое не хочу". Их направили на место ДТП с погибшим. Такие дорожки оформляли следователи из райотделов. Поэтому экипаж должен был охранять место происшествия, дождаться прибытия следователя и помочь ему в оформлении.
На окраине города трамвай переехал пьяного работягу, неожиданно выпавшего под колеса. Переломанное тело мешком отбросило на тротуар. Отрезанные ноги лежали по обе стороны от рельсов. Яреев отметил камнями их месторасположение и принес обе к патрульному автомобилю. Это было сделано для того, чтобы ноги не стащили бездомные и потому беспринципные собаки, которым всегда хочется кушать. Помещались они в кирзовых сапогах-говнодавах. Отрезало их как раз по кромке голенищ. Яреев поставил обутые конечности в багажник подошвами вниз и, обнаружив, что вверх торчат косточки, накрыл сапоги тряпкой.
Через час прибыл следователь. Он был молодым и неопытным. Чтобы не застрять на дорожке до конца смены, Яреев быстро нарисовал схему, а Клейман организовал понятых и произвел необходимые замеры рулеткой. Следователь сердечно поблагодарил помощников и разрешил работникам труповозки забрать тело. Два специалиста из бюро похоронных услуг с названием "Аид", дико воняя винным перегаром, запихнули труп в УАЗик. Следователь поморщился и сказал:
- Вот у них работа! Не позавидуешь.
- Они очень любят выезжать к нам на ДТП, - заметил Яреев.
- Почему?
- Потому что у нас - всегда свежие продукты!
- А-а-а, - следователь проглотил подкравшийся к горлу комок.
Неожиданно у работников не всегда свежей сферы возник вопрос, типа, а где же ноги?
- Какие ноги? - удивился следователь.
- Вот, на схеме обозначены, - Яреев ткнул пальцем в бумагу.
- И где же они?
- В багажнике.
Следователь подошел к патрульке, поднял крышку багажника и уставился на окровавленную тряпку. Он поднял ее и ему кокетливо улыбнулись две культяшки, торчавшие из голенищ. Милиционер издал резкий горловой звук, и его вырвало прямо на сапоги. Яреев схватил следователя за шиворот и поволок того в сторону кустов, крича:
- Пошел вон из багажника, свинья!
Пока аидовцы забирали ноги, пока Яреев с Клейманом, матерясь, оттирали багажник, следователь звонко и яростно блевал в кустах. Через некоторое время он все-таки смог оттуда выползти и сказать:
- Извините, ребята!
- Ничего, - отозвался Клейман, закуривая сигарету, - привыкнешь. То ли еще будет. Вот когда мозги раскатаны по асфальту тонким слоем...
Следователь судорожно всхрюкнул и опять скрылся в кустах. Яреев пнул напарника локтем в бок:
- Заткнись! Мы так отсюда никогда не уедем. Еще "Скорую" придется вызывать!
- Да я только хотел сказать, что мозги на асфальте пахнут скошенной травой с добавлением аромата свежих резаных огурцов.
- Поэт ты, однако...
* * *
Через десять дней прибыл Царь. Дрозд рассказал, что гонки прошли успешно. Цапов занял одно из призовых мест, но в очередной раз въехал в какой-то забор и теперь будет ремонтироваться.
Ваня Дрозд обладал картинной белобрысой внешностью, украшенной залихватским чубом. Ростом был не обижен, хохотал всегда легко, красиво и от души. Прекрасно умел рассказывать смешные истории и анекдоты. Являлся лидером любой компании. Бабы липли к нему пачками. А еще он умел играть на гитаре и протяжно петь.
Репертуар его состоял из песни "Арго", нескольких песен Розенбаума, двух песен Юрия Антонова и просто бесценного музыкального произведения с названием "Ах, какая женщина". Это в высшей степени сексуально-озабоченное творение он исполнял наиболее чувственно. Больше Ваня ничего не знал, ни черта не умел и, опять-таки, совершенно не собирался учить. Вышеперечисленного арсенала ему хватало с избытком. Он мог все эти шесть или семь песен исполнять по очереди пять часов кряду, и все равно был востребован.