Но на самом деле, как бы Силачёв ни бравировал, он был весьма обескуражен. Он понял, что очень недооценивал возможности преступников и возможную опасность лично для себя.
"Казалось, если уж они обокрали самого Петра Андреевича, то должны сидеть тихо-тихо и не высовываться! А они вон чего вытворяют. Как это понимать?"
- Кстати, - сказал он, - этих четверых можно поискать по больницам. Ясное дело, они постараются вылечить свои телесные повреждения самостоятельно. Но не исключено, что кто-то из них просто не сможет обойтись без помощи врачей. Проверьте, хорошо?
- Проверим, - кивнул Викторов, - обязательно проверим. Михаил Николаич, а может, у вас получится вспомнить номер их микроавтобуса?
- Никак. Не до того было. Вот фиг его знает... по-моему, передний номерной знак у него был замазан чем-то. Но точно не помню, врать не буду.
- А задний?
- А задний я не разглядел - микроавтобус остановился слишком далеко. Видишь, какое дело: сначала на меня напали эти четверо, а уж когда я им накостылял, то решил, что они все у меня в руках вместе со своим микроавтобусом. А потом пришлось уносить ноги. Так я и не успел номер посмотреть.
Милиционеры попросили Силачёва рассказать об этом происшествии как можно подробнее и записали его рассказ, а затем подбросили его до дома на машине. Причём Бобик, дежуривший во дворе, злобно и свирепо облаял их машину, не сообразив, что это привезли хозяина. Впрочем, кто из нас не ошибался на работе.
Дома Михаил Николаевич первым делом включил свет, посмотрел на себя в зеркало и вздохнул: он был с головы до ног перемазан грязью и даже брызгами вражеской крови.
"Ну всё, завтра... точнее, уже сегодня... сделаем перерыв в расследовании. Я и так-то мыться собирался, а теперь, конечно, придётся ещё и всю одежду стирать".
Он включил электрообогреватель, снял грязную одежду и пошёл мыться. Кстати, у него в доме была интересная система водоснабжения, изготовленная предыдущим владельцем. На чердаке стоял огромный бак, имеющий нагреватель и температурное реле, которое можно было настраивать на ту или иную температуру воды. Из этого бака вода шла и в ванную, и на кухню. Единственное, что плохо - отсутствовала автоматическая подача воды в бак, и приходилось носить её вёдрами из колодца. Прежний владелец дома просто не успел решить эту проблему, оставив её Силачёву.
Помывшись, Михаил Николаевич лёг спать. Проснулся он чуть ли не в полдень, да и то из-за того, что его разбудил звонок мобильника. Силачёв взял трубку:
- Алё!
- Михаил Николаич, здравствуйте! Это капитан Викторов. Мы тут провели повторный осмотр места происшествия, когда рассвело.
- Это правильно. И как, нашли что-нибудь?
- Да, мы нашли выбитый человеческий зуб. Вот я и хотел уточнить: он, случайно, не ваш?
- Сейчас, погоди, проверить нужно. - Силачёв пощупал зубы, пересчитал их и ответил: - Нет, не мой. Мои все на месте.
- Понял. Спасибо.
- А, не за что.
Михаил Николаевич нажал "отбой" и хотел опять заснуть, но не получилось. Пришлось вставать.
Сегодня он решил отдохнуть и занимался только домашними делами: постирал бельё и грязную одежду, купил продукты в автолавке, сделал себе основательный, вкусный обед...
Расследование он собирался продолжить завтра. В принципе, можно было уже начинать скрытое наблюдение за посёлком, но Силачёв посчитал необходимым вторично побеседовать с жителями - в прошлый раз он успел опросить далеко не всех. Многие были на работе, и теперь он решил прийти вечером, чтобы застать их дома.
На следующий день он проснулся часов в одиннадцать, глянул в окно и увидел, что на улице льёт как из ведра. Бобик спрятался от дождя под столом: изготовить ему конуру Силачёв ещё не успел, не до того было.
Михаил Николаевич впустил собаку в дом, сделал зарядку и позавтракал. Во время завтрака зазвонил мобильник. "На проводе" оказался младший сын Никита.
- Алё!
- Папа, привет. Слушай, мы с Борькой решили приехать к тебе в гости в эти выходные. Не будешь возражать?
- М-м-м... тьфу, чёрт, я тут работой загрузился. Хотя ладно, приезжайте.
- Какой работой?
- По специальности.
- А что, у вас в деревне тоже преступность есть?
- Да ещё какая!
- Понятно. Мы хотим приехать в воскресенье, перед обедом. А уедем в понедельник после обеда.
- Э, а как же ваша работа?
- Папа, ты чего? Забыл про Первое Мая, что ли? Три выходных будет!
- А, ну да. Ладно, приезжайте!
- О кей.
Силачёв не торопился идти в посёлок. После еды он прибрался в доме, потом, увидев, что дождь закончился, пошёл на улицу рубить дрова. Только после этого, проверив время по мобильнику, он стал собираться.
Тут мы должны отметить важную деталь. Когда Силачёв разговаривал с Татьяной Сергеевной, он сказал, что у него нет огнестрельного оружия. На самом деле он хранил дома два пистолета: один - травматический, а второй - боевой, наградной. Он соврал девушке из-за того, что услышал голос своей интуиции. Он хотел ответить ей: "Если кто-то попробует напасть на ваш дом, звоните мне. У меня есть огнестрельное оружие, я приеду и сделаю из этих ублюдков дуршлаг". Но в последний момент интуиция подсказала ему, что насчёт огнестрельного оружия следует помалкивать, а девушке надо посоветовать обращаться к ментам, как полагается. Почему - Михаил Николаевич не знал, но своей интуиции он доверял беспрекословно.
И вот теперь, учитывая, что на Силачёва уже совершили одно покушение, он призадумался - брать с собой оружие или не брать? Но опять включилась интуиция и подсказала ему: новых покушений сегодня не планируется. Поэтому оружие он брать не стал. Зато пришлось надеть резиновые сапоги и плащ-дождевик - на улице стояла непролазная грязь, и хотя дождь пока прекратился, но мог в любой момент начаться снова. Всё небо было затянуто тучами.
По дороге в посёлок Михаил Николаевич вспоминал нападение на себя.
"Но как же эти уроды узнали, когда я вышел с дачи? - размышлял он. - Ведь время и место нападения были рассчитаны просто идеально! Тут, видимо, одно из двух. Или на даче находился кто-то, связанный с преступниками, или за мной долго следили. Например, с того момента, как я побывал в посёлке. Если за мной следили - это, конечно, стыд и позор: я же вообще ничего не заметил! Да разве я мог так крупно облажаться?! Хотя... теоретически, наверно, мог, исключать нельзя.
А если на даче находился человек, связанный с преступниками? Кто там вообще был? Обслуживающий персонал Петра Андреевича, в том числе охрана, это раз. Майор Орехов, это два. Сын Петра Андреевича Владимир... нет, это уже перебор. Хотя опять же, если чисто теоретически, то и он может быть связан с преступниками. Разумеется, это дикость полнейшая, но, в принципе, возможно".
Продолжая дедуктировать, Силачёв дошёл до посёлка. Там он увидел объявления о розыске Морозова и Ганса, расклеенные уже в нескольких местах. Первым делом сыщик направился к Павлу Антипычу. Ещё издали он заметил через окно, что в доме у старика горит свет. Ничего удивительного: на улице было пасмурно, и естественного освещения не хватало.
Но тут Михаил Николаевич посмотрел в другую сторону и увидел кое-что интересное. Дверь дома Максима была открыта!
"Ух ты! - обрадовался Силачёв. - Это я удачно зашёл!"
Он повернул к Максиму. Во дворе никого не оказалось, и сыщик заглянул в дом. Дом был деревянный, одноэтажный, но довольно большой, трёхкомнатный. Во второй комнате, спиной к двери, сидел худощавый коротко стриженый человек, одетый по-домашнему - в рубашке, тренировочных штанах и в тапочках - и смотрел фильм на компьютере.
- Здравствуйте, - сказал Михаил Николаевич ему в спину. - Это вы - Максим?
Человек обернулся. На вид ему было лет тридцать, и на его небритом лице читалось явное недовольство. Правда, чем именно он недоволен, пока оставалось неясно: то ли появлением Силачёва, то ли жизнью вообще, то ли чем-то ещё.
- Ну, я. Что нужно?
- Я частный детектив Михаил Николаевич Силачёв. Вы в курсе, что ночью с субботы на воскресенье обокрали дачу Петра Андреевича?
- А кто это такой?
- Ну, как же. Пётр Андреевич, крупный бизнесмен. Его дача находится примерно в десяти километрах отсюда, стоит особняком. Неужели не знаете?
- И много украли?
- Украли коллекцию редких и старинных монет. Общая сумма похищенного - около шестидесяти миллионов евро.