- Ну, - засмеялся Силачёв, - если говорить о физических упражнениях, то мой самый главный талант - мощнейшее рукопожатие. Я им с детства обладаю. Ни в каких единоборствах я ни разу не становился чемпионом мира - до этого мне ещё далеко было - но я бы им обязательно стал, если бы устроили официальные соревнования, кто больше выжмет на силомере. Уж в своей весовой категории я бы точно всех вынес.
- А сколько ты выжимаешь на обычном силомере, со шкалой?
- Сколько шкала позволяет.
- Я тоже. На силомере до ста килограмм я выжимал каждой рукой по сто.
- А я выжимал каждой рукой по сто двадцать.
- А разве такие силомеры бывают? - удивился Пётр Андреевич.
- Да, мне такой попадался.
- Пётр Андреевич, - вмешался в беседу Ганс, - извините, но мне скоро уезжать. Давайте выпьем последний раз, и я поеду.
- Что ж вы - пьяным за руль? - забеспокоился Силачёв.
- Да нет, меня отвезут.
- А горячие закуски не будешь? - спросил Пётр Андреевич.
- Уже не успею.
- Ну ладно.
Ганс налил Петру Андреевичу и себе коньяку, Силачёв налил себе апельсинового сока, и они выпили на прощание. Затем Ганс вынул мобильник, позвонил и сказал:
- Коля, я сейчас выхожу. Можешь подъезжать.
Он поднялся из-за стола, попрощался с Силачёвым и пошёл к выходу. Пётр Андреевич отправился его провожать.
Михаил Николаевич остался за столиком один и довольно развалился на спинке стула, чувствуя себя настоящей суперзвездой. И правда, после силовых трюков на него с восхищением, не отрываясь, смотрел весь зал. Обстановка была очень приятная, вокруг сидели приличные люди (неприличных Пётр Андреевич сюда бы и не пригласил), играла спокойная задумчивая музыка. Конкретно в этот момент звучала песня "It"s a wonderful, wonderful life", но и остальной репертуар был примерно в том же духе - вероятно, Пётр Андреевич сам подбирал музыку к сегодняшнему вечеру.
И вдруг Силачёв ощутил на себе чей-то крайне недоброжелательный взгляд. Он осмотрелся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Однако ощущение осталось. Интуиция тут же подсказала: "Кому-то ты здесь очень мешаешь".
Михаил Николаевич обладал поистине сверхъестественной интуицией. Если она срабатывала, то не ошибалась никогда. Силачёв насторожился: ведь его представили всем присутствующим как знаменитого сыщика, и если он кому-то очень мешал - это могло означать, что здесь готовится преступление.
Вернулся Пётр Андреевич. Тут же подошёл официант с тележкой и расставил на столе всё, что привёз. Сначала - горячие закуски: две тарелки, в каждой из которых было по два очень аппетитных бифштекса и жареная картошка с луком. Потом - небольшие закрытые стаканчики и бутылочки со сметаной, майонезом и тремя видами соусов: кому что больше по вкусу. И, наконец, длинную тарелку, заполненную бутербродами с красной икрой.
- Спасибо, - кивнул Силачёв, взял одну тарелку с горячей закуской, щедро добавил туда сметаны и начал неторопливо есть.
- Ну вот, - сказал Пётр Андреевич, открывая бутылочку с острым соусом, - буду теперь искать нового управляющего. Может, ты попробуешь?
- Спасибо за доверие. Кстати, у тебя сегодня охрана хорошая?
- Ну ты даёшь! - расхохотался Пётр Андреевич. - Прямо сразу вступил в должность. Хоть бы поинтересовался, какую я тебе зарплату предложу. А охрана-то у меня хорошая. Правда, мы заперли в подвале сторожевых псов, чтобы они не загрызли никого, но и без них моя дача - неприступная крепость. Куча вооружённых охранников, трёхметровый забор с колючей проволокой поверху, скрытые видеокамеры в доме и во дворе, и ещё, конечно, сигнализация на заборе и в некоторых других местах - если она сработает, то приезжает группа быстрого реагирования. Этого достаточно?
- Ну... на первый взгляд, пожалуй, достаточно.
К сожалению, интуиция Силачёва работала хоть и безошибочно, но совершенно неуправляемо. Поэтому она не подсказала ему, действительно ли здесь замышляется преступление, и если да, то какое именно. А могла бы и подсказать - в его практике были даже такие случаи. Теперь же он не знал, чего остерегаться.
Пётр Андреевич обильно полил горячую закуску соусом, перемешал и попробовал.
- Ух как вкусно получилось! А ты бы лучше позаботился о своей собственной безопасности - твоя-то дача вообще как проходной двор.
- Уже нет, - возразил сыщик. - Сегодня я завёл сторожевого пса.
- Какая порода?
- Белая овчарка.
- А, знаю, знаю: официально эта порода называется "белая ШВЕЙЦАРСКАЯ овчарка". Сокращённо - Бэ-Шэ-О. Где ж ты такого купил?
- Нигде, - ответил Силачёв. - Сегодня утром он дрейфовал на льдине по нашему озеру. Ну, я увидел это безобразие и снял его оттуда - у меня же лодка есть.
- Да ты прямо дед Мазай! - снова рассмеялся Пётр Андреевич. - Значит, ты спас его и решил оставить у себя?
- Да это не я решил. Это он решил! Мне от него было не отделаться. Даже когда я к тебе поехал, он сначала пытался сесть со мной в машину, а потом, когда я его выгнал, он побежал за машиной вдогонку. Пришлось его привязать как следует. А цепь я ещё не купил, поэтому привязал его к дверной ручке проводами...
Пётр Андреевич развеселился ещё больше.
- Проводами к дверной ручке?! Ну ты даёшь! А ошейник-то у него есть?
- Ошейник имеется.
- А, ну, значит, и хозяин тоже имеется. Придёт и заберёт у тебя собаку.
- Так я и не против, но пока что-то его не видно.
- А ты напиши объявление и расклей по деревне и по посёлку. Что вот, мол, нашёл собаку породы Бэ-Шэ-О. И хозяин сразу найдётся.
- Кстати, - вспомнил Силачёв, - ты представляешь, из-за этого пса я наткнулся на покойника!
И он рассказал Петру Андреевичу, как довёз собаку до берега и выпустил, и как пёс обнаружил человеческий труп.
- ...Я, естественно, вызвал милицию. Когда они приехали, я им всё рассказал и показал, а потом поплыл домой через озеро. А пёс, ты представляешь, прибежал ко мне домой по берегу вокруг озера. Ну, я его прогонять не стал... тем более, я как раз собирался завести сторожевую овчарку. Вот и завёл.
- А кто этот покойник-то был?
- Понятия не имею. Милиция его не узнала, да и причину смерти ещё не выяснили.
- Загадочная история... Слушай, а что, если пригласить за наш столик вон того товарища? - Пётр Андреевич показал на бородатого интеллигента в очках и в свитере, одного из участников аттракциона с силомером. - Это Лёха Павлов, профессор антропологии или что-то в этом роде. С одной стороны, он интересный собеседник, а с другой стороны, его сосед, кажется, уже дошёл до кондиции...
И точно: сосед Павлова по столику лежал, уткнувшись физиономией в этот самый столик. Видимо, он выпил лишнего и заснул.
Пётр Андреевич достал мобильник, набрал номер и сурово произнёс:
- Вы что это за порядком не следите? Один из гостей перепил, а вы - ноль внимания! Я же говорил: если будут такие случаи, гостей отводить в комнаты на втором этаже и укладывать спать со всеми удобствами! Ну-ка сюда, быстро!!
Затем он встал и сам направился к столу Павлова. Вскоре туда прибежали и трое охранников. Пётр Андреевич пригласил профессора к себе за стол, а охранники аккуратно подняли его пьяного соседа и увели.
- Здравствуйте, Михаил Николаевич, - сказал профессор, подходя к Силачёву и обмениваясь с ним рукопожатием. - Меня зовут Алексей Викторович. - Он сел на свободное место. - Вы знаете, ваше выступление с этим, как его... "светофором", меня просто потрясло! Первый раз вижу человека, который оказался сильнее нашего Петьки...
Пётр Андреевич в это время ещё раз позвонил по мобильнику и велел принести новый комплект посуды.
- ...Кстати, - продолжал Алексей Викторович, - а сколько вам лет? Если не секрет, конечно.
- Пятьдесят три, - ответил Силачёв.
- Ничего себе, так вы ещё и старше нас! Мы-то все шестьдесят третьего года рождения - кроме нескольких, так сказать, второгодников. Они - шестьдесят второго.
- А я - пятьдесят седьмого.