- Лучше в свой выходной, Инна. Мы вместе сходим куда-нибудь. И не отказывайтесь, я настаиваю.
- А я не могу, мы с мамой двери межкомнатные и в ванне менять собирались и кое-что покрасить надо. Вот, вспомнила - батарею на кухне и полотенцесушитель.
- Хорошо. Я тогда к вам приду, помогу и сланцы заберу сам. В какое время будет удобнее?
- Трофим, вы сумасшедший, скажите честно? - прямо спросила Инна, чувствуя, как загораются щёки. Его внимание к её собственной серой персоне ей было совершенно непонятно. Оно сбивало с толку, ведь от таких видных парней Инна всегда держалась подальше.
- Может быть, и вы так просто теперь от меня не откупитесь, даже не пытайтесь! - Трофим смотрел очень пристально, ничуть не смутившись её слов, недовольного тона...
- Приходите тогда к половине девятого утра. Поможете с дверями или с покраской. Квартира 25. Учтите, у меня мама пожилая, со своими заморочками. - Инна добавила уточнение для пущего устрашения, зная, как мужчины старух с характером не любят.
Инна решила, что телефон уж ему точно не даст, а Трофим и не попросил, просто попрощался, сказав, что придёт в субботу.
До квартиры она дошла с глупой улыбкой на лице. И, даже приняв горячий душ, затем попивая ромашковый чай, Инна всё никак не могла успокоиться. Хотя уже через четыре часа нужно было на работу вставать.
Но вот заснула Инна мгновенно и выспалась необыкновенно хорошо, вопреки краткому лимиту времени. На работе сама заведующая спросила:
- Что с тобой сегодня, Воронцова, такое? Почему ты, Инна, словно светишься изнутри?
Инна же в ответ просто качала головой, списывая всё на хорошее настроение.
Три дня мгновенно пролетели в обыденных делах. А вот настроение Инны так и осталось непривычно хорошим. Даже её мама, Варвара Семёновна, отметила эту деталь, постоянно задавая дочери вопросы. И в то же время неожиданно похвалила цвет старой персиковой помады Инны, заброшенной ранее девушкой на долгое время в косметичку.
Перезванивая во время обеденного перерывая на работе фирме, где они с мамой заказали двери, подтверждая, что всё в силе, Инна всполошилась, испугавшись, что ещё ничего не придумала, что сказать маме как про потерянный сапог, так и про Трофима. Потому, снова погрузившись в рутинные дела и в работу с клиентами, она решила объяснить ситуацию маме вечером, когда та будет сытая и сонная. Так всегда разговор проходил легче для обеих.
Но, вернувшись позже планируемого из-за похода в гипермаркет с его красными пятничными ценами, Инна застала маму спящей в постели. Только телевизор работал, и на журнальном столе были накрыты салфеткой сладкие булочки. Ладно, решила Инна, завтра, как проснётся, сразу за завтраком и расскажет все маме. Ну, не будить же её сейчас?
В совпадения Инна не верила, скорее - в злой рок. С её-то невезением по жизни. Она не слышала будильника и проспала до восьми часов утра. Отключилась из-за недосыпа и общей усталости за неделю. Как бы не так - решила она. Скорее, всё это случилось из-за склонной на всякие пакости её личной невезучести.
Ещё в коридоре, зевая, Инна учуяла запах крепкого кофе, перемешанный с запахом ванили и, что ужас, мужского терпкого, явно дорогого парфюма. Так она зажмурилась, чувствуя, как в душе накатывает паника со злостью и - неожиданно - обида....
Всё же Инна не пошла на кухню, а умылась в ванной. Мало ли кто там, на кухне, находится с мамой. Может, сантехник или смешной усатый сосед с первого этажа, который иногда заходил на чай и вёл нудные разговоры о политике, хотя был младше Варвары Семёновны на целых пятнадцать лет. "Сделай глубокий вдох, Инна". Она умылась, расчесалась, собрала волосы в хвост и слегка успокоилась. Но в коридоре заметила дорогие чёрные кроссовки и кожаную стильную куртку-косуху, такие разве что байкеры и плохие парни носят, никак не сантехник, или их сосед. Чувствуя, как дрожат ноги, она зашла на кухню.
Мама сидела за столом вместе с Трофимом, который пил кофе и с аппетитом уплетал свежие булочки. Он был в серых трениках с полоской на боку и расстегнутой толстовке с капюшоном тёмно-зелёного цвета, под которой на груди виднелась футболка. Волосы мужчины были слегка растрёпаны. На столе, помимо булочек, красовалась открытая большая коробка дорогих конфет. А из пакета возле табуретки выглядывал её потерянный сапог.
- Доброе утро! - громко, с едва подавляемой злостью поздоровалась Инна, упирая руки в бока.
- А мы уже познакомились с Трошей, - неожиданно ответила мама. - Трофим Никитич конфеты очень вкусные принёс, прямо во рту тают, - и взяла одну трюфельную конфету из коробки, тут же запивая чаем.
- Так познакомились, значит? Хорошо.
Губы зудели от злости, но Инна подошла к шкафчику и вытащила себе чашку.
- А кофе ещё молотый остался. Хочешь - сварю? - предложила мама.
- Не надо, я сама справлюсь. К тому же я с корицей люблю, - прозвучало вопреки желаемому с обидой.
Инна ополоснула турку в раковине.
- А я ваш сапог утренним рейсом нашёл и вот принёс, - объявил Троша.
- Что ж спасибо, - не зная, что сказать, ответила Инна. Насыпала в турку кофе и полезла за банкой с коричными палочками. Их тоже помолоть было нужно.
- Ешьте, голубчик, на Инну не обращайте внимания. Она с утра с детства капризничает.
За эти слова маму захотелось стукнуть по лбу деревянной ложкой - и Трошу заодно. За то, что рано припёрся, за то, что вообще пришёл и ещё сапог принёс. Вот точно это просто какой-то кошмарный сон. В реальности ведь такого не бывает? Только не с Инной.
Троша с мамой болтали, как будто знали друг дружку издавна. Он смеялся всем шуткам Варвары Семёновны и сам шутил - так простодушно, что мама тоже смеялась. Не слушать их было невозможно, но Инна старалась, при этом спиной чувствовала взгляды Троши, не раз бегло пробежавшиеся по её телу. И сразу жалела, что халат на ней такой короткий и тонкий, слишком откровенный. И что он теперь подумает о ней? Инна ведь обычно ничего такого не носила, просто сейчас все вещи сушились на балконе после стирки. Да что она оправдывается!.. Девушка налила себе закипевшего кофе, добавила в чашку молотой корицы и вышла из кухни - как думала, незаметно, но покашливание мамы заставило остановиться:
- Инночка, садись, я пойду, схожу за таблетками.
Вот удружила. Пришлось сесть. И когда мама вышла, то она спросила:
- Вы нарочно так рано пришли и вот булочки едите? Знаете, Трофим, что от мучного толстеют?
- Знаю, - виновато ответил мужчина и смущённо улыбнулся. - Простите, просто я встаю всегда очень рано, затем бегаю и вот не выдержал, решил прийти пораньше. Честно - не думал, что это вам неудобно будет. А булочки очень вкусные! Я, к слову, сластёна страшный. В детстве был пухленьким и, что тот колобок, кругленьким...
- Правда? Никогда бы глядя на вас, не подумала?
- Давайте уже перейдём на "ты", Инна, ну пожалуйста. А то чувствую себя как в школе перед учительницей.
- Неужели я такой старой выгляжу?
- Дело не в этом. Я же объяснил.
- Хорошо. Перейдём на "ты", Трофим.
- Троша.
- Хорошо. Троша.
- Вот уже лучше, Инна, а теперь улыбнитесь и булочку съешьте, не повредит твоей стройности немного углеводов с утра. Говорю как профессиональный спортсмен.
- Я на диете...
- Зачем? - искренне удивился Трофим.
- Хватит уже вопросов! - Инна посмотрела на старенькие деревенские часы на стене. - Раздражает. Сейчас привезут двери.
Допила кофе и сказала ожидать на кухне. Сама же пошла, переодеваться для работы.
"Злюка". То ли Трофим это действительно ей в спину сказал, то ли послышалось, но Инна не была уверена. Поэтому просто вздохнула, волевым усилием беря себя в руки и всё же негодуя на Трофима. Никто ещё с ней себе такого поведения не позволял. "Да и не было у тебя похожих на него кавалеров. Все попадались бесхребетные, очкастые, низкорослые - в общем, совершенно не настоящие мужчины, по словам мамы". Но с ними Инне всегда было спокойно и понятно, а главное - никаких сюрпризов не происходило. И слава Богу, потому что спокойствие в жизни было для Инны наиглавнейшим приоритетом. Жаль только, все её кавалеры рано или поздно исчезали, просто как ветром сдувало. Мама бы это объяснила сотней причин. К чёрту в этом вопросе маму, что она понимала, когда в любви и согласии прожила с отцом всю жизнь.
Инна переоделась в спортивный костюм, старый и тёмно-фиолетовый, свободного покроя. Волосы заплела в тугую косу и даже очки надела, хотя и без них видела достаточно хорошо. Теперь, выходя из комнаты и услышав звонок в дверь, Инна злорадствовала. Пусть Троша валит к едрене-фене! Сейчас посмотрит на неё и испугается, как не раз было с мужчинами до него. И нос её длинный рассмотрит, и злые искорки в глазах, и резкую, глубокую морщинку на переносице и, особенно, бледную, как у привидения, кожу, когда Инна в этом тёмно-фиолетовом костюме. И сразу точно всё поймёт и, может, даже забудет про помощь и найдёт самую банальную причину уйти. Инна этому только рада будет, вот честно!..
Дверь Инна открыла двум молодым парням в рабочих комбинезонах. Поздоровалась, и она сразу одарила их широкой натянутой улыбкой, которая совсем её не красила, когда из кухни в коридор вышел Трофим.
- Заносите двери, прямо по коридору... - по-хозяйски пояснил Трофим, с усмешкой и чёртиками в глазах поглядывая на Инну.
- Устанавливать будем? - спросил один из молодых грузчиков. - Семейным парам у нас в выходные хорошая скидка.
- Будем, конечно. Инна, дорогая, - Троша ухватил Инну за руку. Инна нахмурилась, чувствуя, как ещё больше натягивается улыбка на лице, переходя в явную гримасу.
- Так вы женаты? Почему об этом сразу в фирме не сказали, когда двери заказывали? - Рабочий поставил дверь у стены в коридоре и выдохнул.
Троша придушенно ойкнул. Инна быстро убрала свой тапок с его ноги.
- А мы ещё в загс документы не подали, - злорадно пояснила она, всё так же ужасающе улыбаясь.
Трофим неожиданно перехватил инициативу.
- Парни, так это же всё равно считается, правда?
- Ну, как вам сказать? - растерялись оба, с сомнением переглядываясь.
- Да пойдите же нам навстречу, и вам в жизни это добром отзовётся, вот увидите.
- Чаем угощу с булочками, молодые люди, - вставила своё словцо подошедшая Варвара Семёновна.
В коридоре действительно ощутимо пахло выпечкой и кофе.
- Хорошо, уговорили, - переглянулись рабочие. Добавив, что запах выпечки просто божественный.
Пока они меняли двери под чутким руководством хозяйки квартиры, Варвары Семёновны, Инна открыла краску на балконе, чтобы батареи покрасить и полотенцесушитель в ванной комнате.
- Что ты так оделась-то, дочка? - возмутилась мама, заглянувшая на балкон.
- Захотелось... - дерзко ответила Инна, прислушиваясь.
Работники допивали чай на кухне, хвалили булочки, о чем-то своём разговаривали с Трошей и смеялись.
- Понятно всё с тобой. Вот что скажу: зря ты так. Троша - парень мировой, не чета твоим бывшим тюфякам. К тому же у него серёжка в ухе, - мечтательно заулыбалась мама и ушла.
- Совсем старая с ума сошла? - тихонько прошептала Инна и, взяв банки с красками, перчатки и клеёнчатые передники, покинула балкон.
Двери установили просто замечательно, и они действительно теперь украшали вход в её комнату да комнату мамы, выделяясь на фоне старой советской прихожей, потёртого, чистого до скрипа линолеума и местами пожелтевших обоев.