<p>
</p>
Последний день медового месяца
<p>
Комиссар Ро</p>
Говорят, женская рука меняет дом до неузнаваемости. У меня пока изменилась только кухня. На третий день совместной жизни женщина потерлась щекой о мое плечо и сказала: "А вот тут можно выложить мозаикой опунцию... во всю стену".
Я бы мог, конечно, ответить, что опунции за окном - смотри не хочу. Но вместо этого сказал: "Ну... э..." И это немедленно было принято как знак согласия. С тех пор каждый вечер моя женщина... моя любимая женщина Нита, взобравшись на табуретку, что-то выкладывает на стене из мельчайших осколков смальты. Время от времени она спрашивает: "Ну как?" И я отвечаю: "Восхитительно...", потому что Нита в узкой юбке и белой бузе - это лучшее, что можно увидеть при свете закатного солнца.
По утрам Нита уходит, как ей кажется, на работу. На самом деле - волонтером в благотворительный фонд. Не знаю, много ли блага от этого фонда - как послушать, у них каждый день то заседание, то торжественная встреча. Но Нита возвращается счастливой, и за это я люблю благотворительные фонды.
Еще бы научиться ждать... Не возвращения Ниты, к обеду она уже дома, а того момента, когда можно будет снова позвать ее замуж. Плыть вдвоем в одной лодке куда лучше, чем плыть на разных лодках в одном направлении.
<p>
Нита</p>
Прошел месяц со дня нашей цыганской свадьбы, а я все никак не привыкну слышать "девочка моя", засыпать и просыпаться, чувствуя безопасность, тепло... нежность.
Ведь не может быть, чтобы это - надолго? Однажды он увидит, что я неловкая и некрасивая, и все закончится.
Нет, я буду работать и рисовать, и Ро полюбит меня уже за это. Ему так нравится мозаика, которую я выкладываю на кухонной стене! Когда я подбираю нужный цвет, когда осколок стекла ложится, как влитой, на подготовленное место, я снова уверена в себе. И еще когда Ро меня целует...
А он не понимает, что все может закончиться, и опять предлагает с ним обвенчаться. Я спрашиваю: "Зачем?" - и уже готова ответить, что любовь - это не обязанность и не обязательство... А он говорит, не задумываясь: "Чтобы не потеряться на Небесах".
Я сразу представила эти Небеса: толпы народа и моя рука выскальзывает из руки Ро. Бррр... лучше совсем не думать об этом. А подумать о насущном: сегодня вечером Фредерико заглянет к нам на ужин. Я приготовлю скоппуларикки - жаркое из кальмаров и каракатицы. Даже не знаю, что мне больше нравится: жареный кальмар или само название?
Звонила синьора Колаяни из фонда. Говорит, новый владелец белой виллы - той самой, что в полумиле от дома Ро - интересовался нашей работой. Запросил какие-то бумаги, отчеты... Хозяина виллы мало кто видел: он всюду посылает своих людей, мужчин в дорогих белых костюмах. И тратит миллионы лир на благотворительность.
...Кальмар пересушился! Выбросить или притвориться, что так и было задумано? Ох, еще надо залить кипятком целебные травы от бессонницы... Ро плохо спит, я завариваю для него чай из ромашки, черной смородины, лаванды и вереска.
<p>
Комиссар Ро</p>
Одним из сюрпризов совместной жизни оказалось умение Ниты вкусно готовить. До сих пор я все стряпал сам, даже в голову не приходило, что такое ответственное дело можно поручить кому-то еще. А теперь пробую капонату и что-то золотистое-хрустящее и чувствую сумасшедшую гордость: это приготовила моя женщина!
Что-то Фредерико задерживается...
А, вот и он! Не успев отдышаться, с порога заявляет:
- Шеф, без вас все валится из рук! Квестор завернул дело Марино - того, что ограбил посудную лавку. Говорит, мало улик. Давид свалил на нас с Беппо всю письменную работу - лучше бы мы каждый день ходили брать банду!
Спрашиваю:
- Так ты из-за этого опоздал на целый час?
Фредерико хмурится:
- Не только... Я уж совсем было собрался выходить, как позвонили из комиссариата Монтекьяры.
- Из Монтекьяры? Им что надо?
- Спрашивают, не видали ли мы комиссара До. Вроде бы он сегодня не пришел на работу. И дома его тоже нет...
До опять пропал? Вот так новости. Правда, он сам не свой с тех пор, как узнал, что мэр Бернарди - его отец. Но чтобы уехать, никому не сказав ни слова...
- Ладно, - говорю, - если до завтра не объявится, съезжу в Монтекьяру.
Фредерико пытается возражать, но я его прерываю:
- Ничего, все равно я собирался с завтрашнего дня на работу.
Мой младший помощник немедленно начинает сиять, как начищенная монета. А когда заходит Нита в праздничном белом платьице, Фредерико смотрит на нее с таким восторгом, что приходится ткнуть его в бок. И все равно на лице у него написано: "С ума сойти!.." - как будто я и счастливая семейная жизнь - вещи абсолютно несовместимые.
<p>
Нита</p>
Фредерико без присмотра Ро совсем отощал, надо бы почаще звать его к нам.
Ро наливает вино в бокалы из цветного стекла - все три бокала разного цвета! Фредерико провозглашает тост:
- За хозяйку дома!
Праздничное настроение разбивается, как волна о берег. Хозяйка... слово, которое мне совсем не подходит. Встаю, чтобы скрыть смущение.
- Сейчас я принесу миндальное печенье...
Окна в доме Ро большие, во всю стену. Мельком взглянув в окно, вижу троих мужчин в строгих белых костюмах, идущих вдоль берега. Зову:
- Ро, посмотри! Это, наверное, люди с белой виллы. Мне синьора Колаяни о них говорила.
Ро встает из-за стола и подходит ко мне.
- Вилла Рикордино... или Рикордини... Хотел бы я взглянуть на ее владельца! (И затем удивленно) ...Да они идут к нам!
И правда, мужчины поворачивают к дому Ро. У того, что идет первым, в руках корзинка, из корзинки торчат горлышки винных бутылок. "Принесла нелегкая..." - ворчит Ро, но идет открывать прежде, чем раздается стук дверного молотка.
Из коридора слышно тройное: "Добрый вечер!". Когда гости заходят, приветствие повторяется. Первый и, видимо, главный, ставит корзинку на стол и пожимает руки Ро, мне, потом Фредерико. Говорит приятным баритоном:
- Нас прислал синьор Рикордини. Это, - он указывает на корзинку, - небольшой подарок для хозяйки. Пеллегрино из виноградников Пантеллерии.
Невольно прижимаю руку к груди. Пантеллерия - остров, где я родилась. Горы и синяя гладь озера...
Гость продолжает:
- Синьор Рикордини приглашает вас на ужин. Он давно мечтал познакомиться с соседями. Вашего друга... - взгляд в сторону Фредерико, - он тоже будет рад видеть.
Ро хмурится.
- Спасибо синьору Рикордини за приглашение, мы бы с радостью, но как раз сегодня...
Мужчина перебивает его:
- Постойте, синьор Ро, это еще не все. Наш босс собирается сделать взнос в фонд "Ксоан", но прежде ему хотелось бы поговорить с представителем фонда - желательно в неформальной обстановке. У него мало времени: завтра утром он улетает в Рим. Надеюсь, вас не затруднит...
"Ксоан" - это же название нашего фонда! Просительно гляжу на Ро. Он, вздохнув, кивает.
- Хорошо. Мы принимаем ваше приглашение.
<p>
Комиссар Ро</p>
Идем вдоль берега: мы с Нитой, Фредерико и трое... приглашающих? сопровождающих? Они так и не представились. Видно, слугам не полагается иметь имя.
Вряд ли их и впрямь интересует благотворительный фонд. Скорее, новоявленный крез узнал, что по соседству живет комиссар полиции и хочет заручиться поддержкой властей. Надо будет его сразу поставить на место.
Дорога делает поворот. Слева пологий холм, поросший дроком и барбарисом, справа море. Нита догоняет меня и берет за руку, на лице у нее написано: "Все хорошо?" Улыбаюсь и пожимаю ее пальцы.
Внезапно понимаю: что-то изменилось. Мужчины в белом, которые до этого шли справа и слева от нас, все сильнее отстают, теперь они у нас за спиной. Еще не желая верить очевидному, гляжу вперед, туда, где заканчивается барбарисовая поросль и начинаются кусты орешника. Сквозь лещину видно белые одежды - по крайней мере, двоих. Более того, я различаю блеск металла! Даже не скрываются...
Итак, двое против... пятерых? Конечно, пистолет при мне, Фредерико тоже носит оружие. Пока мы не подошли к орешнику на расстояние выстрела, есть шанс. Но с нами Нита! Если бы можно было услать ее куда-нибудь...
Наверно, я изменился в лице: Нита поворачивается ко мне и расстроенно говорит:
- Ро, я забыла дать тебе успокоительный чай!
Действовать надо мгновенно. Хватаю ее за плечи и кричу:
- Как же ты надоела со своими травками! Квохчешь надо мной, как курица - роди ребенка и пичкай его своим чаем!
Ужас в глазах Ниты, потом единственно возможная реакция: высвободившись из моих рук, она резко поворачивается и идет обратно. Один из людей в белом делает жест, словно хочет остановить ее, другой еле заметно качает головой: "нет".
Нита уходит, не оглядываясь. Фредерико, который в оцепенении наблюдал за нами, хватает меня за локоть и, забыв о субординации, кричит:
- Что ты сделал, Ро?! Зачем ты ее обидел?
Вырываю руку и быстро иду вперед. Фредерико останавливается. Наверно, не может выбрать, кого догонять: меня? Ниту? Наконец все же идет за мной. Эскорт, так и не проронив ни слова, держится в отдалении.
Надо дать Ните время - пусть отойдет подальше - а потом уходить. Может, прорвемся... Я понял, что ничего не получится, когда из зарослей орешника - гораздо ближе, чем мне казалось - выступили двое и пошли нам навстречу.
Останавливаюсь. Фредерико, видимо, сообразив, что дело неладно, оглядывается и одновременно тянется рукой к револьверу:
- Да что происхо...
Выстрел. Фредерико, вскрикнув, роняет револьвер и сгибается пополам от боли. На рукаве у него под самым плечом расплывается красное пятно. Выхватив пистолет, стреляю в ответ, но промахиваюсь. И тут же получаю удар сзади по темени. Как упал лицом в пыль, уже не помню.