Ворона наклонила голову, разглядывая чёрными, словно антрацит, круглыми глазами предмет, заинтересовавшись его содержимым: сквозь зелень травы тускло пробивался отсвет металла, будоража любопытство. Внезапный шорох отвлёк её внимание. Ворона настороженно прислушалась, но повторившийся шорох прервал её размышления. Каркнув, она подскочила к вожделенному предмету и, схватив его клювом, взлетела.
Боль... Боль уже не терзала её. Только тупое покалывание изредка пробегало волной по телу, растворяясь в кончиках пальцев, почти онемевших, как и всё её тело. Она уже не чувствовала рук, прижатых к животу, только иногда пыталась шевелить ослабевшими пальцами, не ощущая тепло крови. "А может, уже вся кровь вышла из неё? Сколько в человеке крови? Наверное, мало, раз она уже ничего не чувствует". Женщина приоткрыла веки, багровый горячечный свет резкой болью ударил в глаза. "Что сейчас, день? Ночь... Сколько времени она лежит тут? Что произошло?" Она напрягала память, но сквозь тёмную пелену, окутавшую сознание, мысли гасли, растворяясь в пустоте. И вдруг, судорога воспоминания пронзила все её тело.
"Ребёнок!" - неимоверным усилием, напрягшись, она прижала пальцы к животу, пытаясь ощутить биение ребёнка. Но пальцы, липкие от загустевшей крови, только нащупали рану.
"Боже! - взмолилась она. - Помогите! Ребёнок!"
Рот женщины открылся, но с потрескавшихся губ сорвался только беззвучный шёпот. Она уже не почувствовала, как холодный мокрый нос ткнулся ей в лицо и, шумно фыркнув, исчез.
- Рон, - резкий голос позвал собаку. - Ты что там нашёл? Ко мне!
Но овчарка только повернула голову в сторону хозяина и недовольно тявкнула: "Ты что не понимаешь? Сам иди, здесь человек!"
- Ну, что там? - недовольно пробурчал мужчина, пробираясь сквозь колючий кустарник шиповника. - Надеюсь, ты нашёл действительно что-то интересное, а то оставлю без косточки. Чёрт! - выругался, не удержавшись, Владимир.
Сколько он видел трупов, но тут он вздрогнул и отшатнулся, сглотнув слюну от подступившей тошноты. Перед ним лежала человеческая масса, вся в засохшей крови с прижатыми к животу крест-накрест руками.
Владимир присел на корточки и приложил пальцы к шее: "Мёртвая!"
И тут, словно в раздумье, сердце сделало удар, отозвавшийся слабым, почти неслышным толчком в артерии. Владимира словно подбросило. Сдёрнув с себя рубаху, он бережно накрыл тело и, бросив овчарке "охранять!", ринулся сквозь кустарник, уже не обращая внимания, как шипы вонзаются в обнажённое тело. Выскочив на поляну, достал мобильный телефон и набрал номер...
Вокруг стояла тишина, нарушаемая только гулом трассы, пролегающей в трехстах метрах от того места, где он стоял, и карканьем растревоженных чем-то ворон. Ещё никогда так медленно не тянулось время. Он боялся подойти к женщине. Боялся, что уже не ощутит пульс сердца на её шее.
Прошли долгие двадцать минут, прежде чем послышался вой сирены. Подпрыгивая на ухабах, к нему приближалась "скорая", следом шла оперативная машина и белый "мерседес" с проблесковыми маячками.
Увидев, как из машины пыхтя выбирается Шершень, Владимир с облегчением вздохнул: Олег был его другом. Сотрудники по отделу добродушно посмеивались над Шершнем, обзывая Фудзиямой, намекая на его страсть к японской еде и внушительную фигуру. На что тот только добродушно посмеивался, поглаживая лысый череп.
Следом за ним из машины выбрался судмедэксперт Снегирёв и кинолог Ковач с собакой. Шустрый кобель по кличке Ральф сразу насторожился, видимо, почуяв кровь.
Владимир, махнув рукой вместо приветствия, повернулся и бегом направился к зарослям. Санитары "скорой" побежали за ним, держа на весу носилки. Их опередил Снегирёв, с удивительной ловкостью пролезший сквозь кустарник. Оперативник замер, прислушиваясь.
- Носилки! - гортанно произнёс Снегирёв, словно каркнул.
"Фу, жива!.." - с какой-то детской радостью подумал Владимир, ощутив внезапное облегчение, как будто сбросил с себя неимоверную тяжесть.
Подошедший Шершень деловито осведомился:
- Ну, что там, давай докладывай.
- Рон нашёл женщину. Живот разрезан, точно тушу разделывали. Чёрт, когда увидел, прямо обалдел, какая же сволочь это сделала.
- Ясно, - Олег, насупившись, наблюдал за санитарами, выносящими тело, укутанное в простыни. - Удивительно, что ещё жива, видимо, сегодня смерть заблудилась в лабиринте. Пошли к начальству.
Подмигнув Владимиру, он неспешным шагом направился к "мерседесу", где их уже ждал старший следователь Павлов.
Чуть старше их с Шершнем, он был весь седой, невысок ростом, жилистый, с колючим взглядом светло-серых глаз из-под слегка нахмуренных бровей. Никто не слышал, чтобы немногословный Павлов когда-нибудь повысил голос, "взорвался". Не всех начальников устраивал независимый характер следователя, так что тому часто приходилось выслушивать выговоры, стоя "на ковре". Оперативники же уважали Павлова за то, что тот не держал любимчиков и был справедлив.
Внимательно выслушав доклад Владимира, Павлов бесстрастно произнёс:
- Ну, что ж, вы нашли женщину, вам и карты в руки. Вы и Шершень будете вести это дело.
Вынув пачку сигарет, закурил, не предложив оперативникам.
- Даю два часа. Надеюсь, времени достаточно, чтобы прояснить ситуацию, - немного помолчав, добавил: - Постарайтесь быстро пройти участок, пока свежие следы, будет дождь.
Аккуратно затушив сигарету, Павлов засунул бычок в пачку и, сев в машину, ещё раз посмотрел на друзей.
- Будете работать с Ковачем, - сказав, как отрубив, он захлопнул дверцу машины. Посигналив, "мерседес" направился в сторону шоссе.
- Вот и накрылись выходные, - вздохнув произнёс Владимир, с тоской глядя вслед удаляющейся машине.
- С начальством не спорят, это всё равно, что ругаться против ветра, - деликатно хохотнул Олег, погладив подбежавшего Рона за ушами. - Молодец, мальчик, молодец... Нашёл работу своему папочке.
Рон вильнул хвостом в знак признательности и опустил голову, чтобы рука оперативника больше не касалась его ушей.
- Нелюдимый он у тебя, - засмеялся Шершень.
- Да, не любит нежности, настоящий мужик, - кивнул головой Владимир. Рон подбежал к Ральфу, и оба пса закружились, играя и слегка грызя друг друга. Подошедший Ковач, протянул пачку сигарет друзьям.
- Ну что, начальство озадачило?
- Начальство всегда право, - пробасил Шершень и, хлопнув по плечу Владимира, с сомнением взиравшего на небо, добавил. - Не смотри, если начальство сказало, - будет дождь... Значит, будет.
- Ладно, работаем... - Ковач спрятал пачку сигарет в карман и, свистнув Ральфу, направился к пролеску.
Часа два, сантиметр за сантиметром, оперативники осматривали пространство вокруг места, где нашли женщину. В небольшом углублении, где лежало тело, роились мухи над лужей загустевшей тёмной крови.
- Чёрт, ну ты подумай... Сколько крови, как она ещё жива оказалась, просто немыслимо, - прошептал Владимир, внимательно осматривая всё вокруг. Вогнав лезвие лопаты в грунт на всю глубину проникновения крови, он вынул землю и осторожно высыпал в полиэтиленовый мешок. Собрав пробы в нескольких местах, в отдельный мешок насыпал грунта, не пропитанного кровью. Закончив, оглянулся, ища глазами своего пса. Рон, опустив нос в траву, описывал круг за кругом, словно пылесос. Ральф кружил поодаль.
Оба пса были из одного помёта, но Рона забраковали ещё щенком, как сказал тренер-кинолог из питомника - слишком он умный какой-то и хитрый. Хочет - работает, хочет - нет. А нам нужны собаки-роботы, придётся отдать.
Рон, словно поняв, что разговор идёт о нём, всё это время слушал, чуть наклонив голову. Неожиданно он подбежал к Владимиру и, встав на задние лапы, упёрся передними ему в колени. Одно ухо ещё не поднялось, вид у него был забавный и лукавый.
- Вот хитрюга, - засмеялся тренер. - Возьмёшь?
Оперативник задумчиво посмотрел в блестящие черносливы глаз щенка и неожиданно для себя произнёс:
- Беру.
Пёс, до этого настороженно наблюдавший за ним, весело махнул хвостом, словно поняв, что судьба его решена и, подпрыгнув, побежал, смешно хлопая ушами при беге.
Так Рон выбрал себе хозяина.
- Ищи, Рон, ищи! - подбадривал собаку Владимир. Но пёс и без команды знал своё дело. Постепенно расширяя радиус круга, он всё дальше отдалялся от следователей. Внезапно остановившись, сел и подал голос.
Владимир подбежал и посмотрел на траву вокруг - что?
Собака, пристально глядя ему в глаза, ещё раз гавкнула и слегка подпрыгнула. Подошедший Шершень уверенно проговорил:
- Машина здесь стояла.
- Похоже, - протянул задумчиво Владимир.
Трава была примята колёсами, след вёл от дороги и обратно.
- Уверен, что это именно наша машина? - Олег посмотрел на друга.
- Верно, Рон не ошибается, у него верхнее чутьё. Может, и через три дня тебя по следу провести.
- Значит, приехали на машине, сбросили тело в яму за кустарником и уехали. Остаётся только выяснить, что за марка автомобиля, номера... Рон случайно не в курсе?
- Смейся, смейся, - пробормотал Владимир. Наклонившись, он подобрал окурок и положил в пакет. - Больше ничего, чисто. Видимо, они не задерживались долго, из этого следует, что привезли уже тело. Бросили женщину в полной уверенности, что она не выживет.
- Ладно, берём пробу воздуха и, пожалуй, всё, - Шершень протянул Владимиру бутылочку, наполненную водой.
- А закуска? - усмехнулся тот.
- Щас, будет тебе и закуска, - проворчал Олег. - Иди, работай, зря, что ль, тащил бутылку.
- Какой ты предусмотрительный, - покачал головой Владимир.
Взяв бутылку, он пошёл в сторону, где лежало тело женщины. Подойдя, присел на корточки и, открутив крышку, вылил половину содержимого на землю. Подержав некоторое время бутылку открытой, крепко закрутил и, поднявшись, выбрался из кустов.
- Не нравится мне всё это. Ни следов, ничего... Как бы не очередной "глухарь".
- Будем надеяться, что женщина выживет.
- А толку-то, - пожал плечами Владимир. - Она минимум неделю пролежит в реанимации, за это время преступники заметут следы.
- С чего бы это? Ты сам подумай, голова... Они же не знают, что она жива. Чёрт, - Шершень хлопнул себя по макушке. - Дождь... - недоуменно протянул он и, подняв лицо, уставился на небо.
Ещё несколько крупных тяжёлых капель упало на лысую голову Олега. Потом, словно нехотя, пошёл мелкий дождь и внезапно, с порывом ветра, вдруг обрушился на оперативников стеной ливня. Друзья, чертыхаясь, помчались к машине, где Ковач с Ральфом уже уютно устроились на заднем сиденье.
- Слушай, а наш Палыч не шутил, - пробурчал удивлённый Шершень, протирая от дождя мокрую лысину.
Владимир только усмехался, растирая мокрое тело руками. Его рубаха, вся промокшая от крови, лежала грязным комом на полу машины, словно немое напоминание о произошедшей трагедии.