Подружка невесты - Кираева Болеслава Варфоломеевна, читать онлайн бесплатно (полностью) 10 стр.

- Жаба? - испугалась я.

Ух, как я боялась этих страшных существ! Боялась, аж до потери пульса, а сама ведь и не видела толком. Знала, что на лягушку похожи, да и тех видела скупо... Больше, верно, страшилась самого слова, очень уж оно неблагозвучное, похоже на "жалобу", "жадину", "жахнуть". Да, ещё у бабушки порой бывала какая-то грудная жаба, душила она её, странно смотреть было, и слушать хрип. Всё это не добавляло симпатии к бородавчатым бесхвостым амфибиям.

- Да не русская жаба, а французское жабо, - поспешила успокоить воспитательница. - Ну, такие кружева на груди. Блузка вся такая прозрачненькая, а спереди накручено. Ты вспомни, у меня почти такая же была.

И я вспомнила. Сперва - как туго тётя Валя была перепоясана ремешком, такой тонкой талии я у неё и не видела. Даже подумалось, что плоть от такого перепоясывания подавалась вниз и вверх, выпятила ягодицы, туго обтянутые узкой чёрной юбкой чуть выше колен, и грудь, всю в белых кружевах... да-да, теперь я вспомнила. Беленькая кисейная блузка, сзади чётко выделяются тонкие белые бретельки лифчика, и ещё чётче - застёжка. Мне до этих форм - как до луны, вот и не осознала я, что моя блузка очень на тёти-Валину похожа, грудка в кружавчиках, и очень красиво всё. Мама, одевая меня, ни про какое жабо не говорила, а только о том, какая дочка у неё на утреннике будет хорошенькая, красивенькая.

Как-то не догадалась я сообразить, что у кого верх кисейный - у тех грудка в кружевах, а у кого материя плотная - то без них. Яркие платья-то с рисунком, поди, покрасивше кисеи с кружевом будут.

- Так вот, нехорошо, если на груди у девочки будет просвечивать голая кожа - как некрасиво её проглядывание с попки. Для того и лифчик. Можно было бы и беленькую маечку, да нет её в комплекте, тут всё тяготеет к малости, - и она подцепила пальцем стринги. - Ничего, зато ты будешь чувствовать под платьем бельё, как самая настоящая невеста. Ну как, освоилась? Можно к главному приступать?

Я судорожно придумывала, чего бы ещё возразить, очень уж непривычные ощущения в груди, на ключицах, подмышками... Подурачиться немножко можно, но целый день провести... Может, сказать, что я, когда нужно, из дому белую майку принесу? Есть у меня такая, нательная.

И тут мне вдруг отчётливо вспомнилась папина фраза, которую я, честно говоря, подслушала. Мои родители собирались в гости, папа завязывал галстук и прыскался одеколоном при мне, а мама одевалась в спальне. И вот она выходит, нарядная и красивая. Я тащусь, а папа, вижу, хмурится и хочет ей что-то неласковое сказать, но оглядывается на меня, берёт маму за плечи и уводит обратно в спальню. Меня же просит поставить на место пузырёк с одеколоном, зная, что мне долго в ванной на цыпочках придётся до полочки дотягиваться. Дверь же в спальню, смотрю, затворяется, и плотно.

Секреты взрослые.

Ну, нет! Одеколон может и подождать, а я просто обязана узнать, что в мамином наряде не так. Может, у меня этот, как его... дурной вкус, да, что-то мне нравится, а на самом деле плохо. Знаю-знаю, что подслушивать нехорошо, но почему же тогда взрослые других вариантов утоления любопытства не оставляют?

Я подсуетилась и вот что услышала:

- Ещё Коко Шанель говорила, - гудел папин голос, - что белая блузка на чёрный лифчик - это стильно, а чёрная на белый - дурной вкус.

- Ой, да незаметно же, - оправдывалась мама. - Не расстёгивай, не надо, я сама. В этом лифчике мне удобно, а чёрный ещё искать надо... да он, кажется, и не стиран с прошлого сезона. Сам его и ищи, а раздеться я и сама могу.

- В такую компанию идём, что если я заметил, то и они тем более. Хуже всего, что не скажут в глаза, а потом будут по-интеллигентски рассуждать, что вот, мол, Чернавины какие неграмотное в стиле одежды. Знаешь, такие иногда присматриваются, в боксерах мужчина под брюками или в брифах, и потом об этом рассуждают, мол, моде не следует.

Тут моя слуховая вахта закончилась, потому что мама что-то промычала в ответ, а потом слышался только шорох переодевания. Пора позаботиться об одеколоне. Кстати, мама потом своими духами как-то ожесточённо прыскалась. Наверное, чёрный лифчик оказался несвежим и попахивал.

Я процитировала тёте Вале мнение этой самой Коко Шанель (что-то кошачье чувствуется, правда?), та ошарашилась. Вон чего малютка ведает! Откуда только узнала?

- Но ведь это когда блузка чёрная, - начала оправдываться она. - А белое на белом - вполне даже. Да тебе и рано кокетничать такими малозаметными деталями.

- Как же, а чёрные трусики? - возразила я. - Они же будут... ну, слегка темнеть оттуда. Вот и сверху так же надо.

В глубине души я надеялась, что чёрного лифчика в комплекте не окажется, и тогда, может, мне разрешат вовсе без него, чтоб темнела просто голая кожа. Но как же я просчиталась! Он не только оказался в коробке, но и был куда больше похож на настоящий женский, даже глянцевые чашечки имели небольшой, но объём.

Объёмчик.

Сперва я этого не поняла и сдуру быстро сняла белый и принялась натягивать чёрный. Как же, получается, что я сама его желала. Если буду отбояриваться и от чёрного, выйдет, что я капризничаю и невесть чего хочу. А кому на свадьбе нужна капризная подружка?

Тётя Валя застегнула мне застёжечку на спине (и тут он как настоящий!), оправила перекрутившиеся бретели, но ощущаемый мною порядок в белье не стал полным. На чашечках был косой шов, помогающий создавать объём, который мне нечем было заполнить. Вот моги я всунуть в них нечто своё, телесное - и сел бы он на меня, лифчичек, как садятся трусики, всё нужное облегая и нигде не топорщась от недостатка плоти.

Тот, первый, беленький, был куда лучше - осознала я задним умом. Передок у него не предрешал жёстко объём, а просто обтягивал грудку, какая она у тебя есть, и мог немножечко растягиваться, если она у тебя была. Зачем я его не оставила! Но теперь поздно, раз тот разругала, покажусь ещё легкомысленной, семь у которой на неделе пятниц.

Стою, как дура, даже не решаясь поправить чёрные покосившиеся вздутия - трогай не трогай, вложить, "впятить" в них нечего. Как бы подипломатичнее отказаться от такого, не по годам, бельишка? Воспитательница заметила мои затруднения:

- Этому горю поможем, - пообещала она. Неужели вернёт прежний, по телу (вернее, по тельцу)? Но она повернулась к шкафу и бросила через плечо: - Не снимай, не снимай! Он блеск как с трусиками гармонирует! Ты сама даже представить не можешь.

Ну да, здесь же нет высокого зеркала. А в маленькое зеркальце всё видно частями...

Вдруг у меня перехватило в груди - той самой, что не могла заполнить лифчик. Вроде бы незначительный жест - тётя Валя, стоя лицом к шкафу, поднялась на цыпочки и вытянула руки вверх. Но у меня внутри всё затрепетало... С младых ногтей я знала - так взрослые или прячут что-то от малых детей, чтоб не достали, или наоборот, берут спрятанное до поры до времени, чтобы в должную пору вручить - на именины, например. Особенно мне врезалось в память, как мама с папой совместными усилиями выуживали полузавалившегося за шкаф чистого белого мишку, на смену бурому и вконец заигранному - само собой, на день рождения.

Острое предвкушение чего-то неожиданного, вернее, не ожидаемого, охватило меня. Вдруг резко захотелось писить, но как-то по-другому, чем когда долго не ходила в туалет - с какой-то жгучей радостью, с непроизвольным сокращением мышц, с вовлечением всего тела... Это чувство ещё более усилилось, когда тётя Валя сняла со шкафа коробку, которую я сразу узнала по блеску и цвету, не нашенскому какому-то виду. Ту, что наша нянечка тётя Паша отобрала не так давно у мальчиков старшей, "выпускной" группы.

Началась всё с того, что Серёжка, один из тех немногих, кто ходил в детский сад самостоятельно, а не за ручку, заявился утром с чёрным пластиковым пакетом в руках. Причём избежал вопросов, уклонившись от встречи с обычно встречающими в вестибюле детей (вернее, родителей с детьми). Мне это сразу бросилось в глаза, сразу запахло чем-то таинственным. Мальчик пошептался с ближайшими своими друзьями, и они прямиком направились в дальние кусты детсадовского сада, где обычно делились своими секретами девочки.

Это показалось мне вопиющим нарушением наших девичьих (или девочкиных?) привилегий! Но, как назло, поблизости не оказалось никого из тех активных наших малышек, которые боевым отрядом могли бы пойти и справедливость восстановить - или хотя бы устроить "боевой" шум, на который прибежали бы взрослые. А подставлять свои косички под мальчишечьи ручки охоты не было. Поэтому я ограничилась наблюдением издали.

А наблюдать было что! Весть о мужском секрете в "женских" кустах быстро разнеслась по всему детскому саду. Подбегает один мальчик к другому (или группке), зырк-зырк по сторонам, шу-шу на ухо - и вот они уже мчатся к тем самым кустам. Или, если поблизости девочки, делают вид, что гуляют, а сами аж дрожат от нетерпения пуститься бегом. Кого-то такая тактика и обманет, но не меня!

Встал вопрос, который взрослые назвали бы сложной нравственной проблемой: ябедничать или нет? Я, учёная уже, понимала, что содержимое таинственного пакета может оказаться для взрослых недостаточно криминальным, чтобы ребят разгонять и наказывать, а тем более держать в тайне имя той, которая просигнализировала. Хорошо бы привлечь внимание к мальчишкам какой-нибудь глупенькой ябедничающей девчушечки, чтобы побежала и доложила - с неё тогда и весь спрос. Или ещё как, но не самой идти и брякать.

К счастью, масштаб необычного оказался очень широким, в кусты посигали все детсадовские мальчишки. В том числе и дежурные, которые должны были помочь тёте Паше вынести отходы, после того как тётя Даша приготовила нам завтрак. Нянечка вышла во двор, недоумённо покрутила головой и спросила у первой подвернувшейся девочки, куда это все мальчишки подевались. И я честно ответила, что вон в те кусты. Это не считается ябедничеством, правда? Когда тебя прямо спрашивают, а не ты сама язык высовываешь.

Подружка невесты - Кираева Болеслава Варфоломеевна 10 стр.

Меню