Глава 1
Над растянувшимися вдоль шоссе деревенскими домами, поднимался рассвет. Где-то за деревней мычали коровы и слышались удары пастушьего кнута. Они, словно выстрелы, эхом разносились по округе. Деревня Кленовики просыпалась. Кроме старых крестьянских изб, на краю деревни стояли четыре современных, трёхэтажных, многоквартирных дома, построенных из белого кирпича. В одном из этих зданий, на третьем этаже, жила семья Мальковых. В их двухкомнатной квартире, на раздвинутом диване спал молодой мужчина. Его звали Мальков Вадим Николаевич. Он мирно похрапывал, а его жена в этот момент выгоняла из сарая свою тёлку, чтобы передать её в стадо пастуху. Сегодня была её очередь вставать раньше мужа.
Прозвенел будильник. Вадим резко поднялся с раздвинутого дивана и обнаружил, что жены рядом нет. Он вспомнил, что она занимается домашним хозяйством. Они с женой держали поросёнка, телёнка и кроликов. Дети ещё спали. Он взглянул на часы и понял, что пора будить детей, скоро прибудет автобус, чтобы везти их из деревни Кленовики в крупный посёлок Молотово, в школу и в детский сад.
– Вова, Надя, вставайте, пора собираться на автобус, – громко сказал он.
Ему тоже надо было сегодня ехать в город, но не на работу, как обычно, а в райком партии. Ещё вчера позвонила ему инструктор Иванова и сообщила, что его вызывает заведующий орготделом Мытников.
Девятилетний Вова встал первый и пошёл в туалет, а потом в ванную умываться. Надя была младше его на три года и не хотела вставать.
– Надя, вставай скорей, а то опоздаешь на автобус. Он тебя одну ждать не будет, – продолжал её будить отец.
Она стала хныкать, сказала, что не хочет идти в садик.
– С кем же ты останешься дома, мы с мамой уйдём на работу, а Вова уедет в школу. Давай вставай, – продолжал уговаривать дочку отец, и его нервы не выдержали. Он с раздражением откинул с дочки одеяло и снял её с кровати. Она ещё сильней заревела, и он нашлёпал её рукой по заднице.
– Совсем тебя мама избаловала, меня даже не слушаешься!
В этот момент вошла в квартиру жена и воскликнула: «Что тут происходит, почему ревим?» Вадим объяснил Веронике ситуацию, и она приласкала Надю.
– Не плачь, моя хорошая, мы сейчас твоего папку налупим.
Вероника два раза стукнула мужа, приговаривая: «Нельзя бить ребёнка».
– А ты поступаешь не педагогично, – с обидой произнёс муж. – Ты, таким образом, настраиваешь детей против меня и балуешь их. Если я детей наказываю, то ты должна меня поддерживать. Он не стал завтракать и, выходя из квартиры, хлопнул дверями.
Деревня Кленовики находилась на территории совхоза «Молотово». Эти кирпичные дома строила для совхоза передвижная механизированная колонна, в которой работал Вадим инспектором отдела кадров. В первоначальном проекте эти здания должны быть в два этажа, но для своих работников руководители ПМК решили достроить третьи этажи. Двухкомнатную квартиру на третьем этаже Вадим получил от передвижной механизированной колонны. По совместительству он там выполнял обязанности юриста, окончив недавно заочно юридический институт. Кроме того, он ещё являлся секретарём партийной организации. Но за эту общественную должность он зарплату не получал. За обязанности кадровика ему платили сто десять рублей в месяц, плюс за должность юриста ему доплачивали двадцать рублей.
Его жена Вероника работала заведующей деревенским клубом, и её зарплата составляла восемьдесят рублей в месяц. Денег Мальковым не хватало и им приходилось держать поросёнка, телёнка, кроликов и выращивать в своём огороде овощи. В соседнем совхозе в селе Климово жили родители Вероники. Отец там работал в совхозе шофёром, а мать бухгалтером. Родители часто помогали Мальковым деньгами и продуктами.
Вадим пришёл на автобусную остановку раньше времени, так как по расписанию автобус должен проезжать и останавливаться здесь через двадцать минут. Он мог бы успеть позавтракать, но Вероника обидела его, и он из принципа ушёл раньше. «Перекушу в столовой», – решил он.
Выглядел он, обычным парнем в возрасте тридцати трёх лет, среднего роста, летом носил фетровую шляпу и костюм с галстуком. Так, одевалось большинство советских служащих. Работал Мальков в районном городе Ромске, расположенном за тридцать километров от его деревни. Ему не нравилось каждый день ездить на работу на автобусе, который часто опаздывал и нарушал расписание. Но другой работы не было, и директор ПМК спокойно относился к его опозданиям, понимая, что виноват транспорт. Иногда удавалось доехать до Ромска на попутной машине.
На этот раз автобус прибыл вовремя и Мальков, купив билет у водителя, остался стоять в проходе, так как свободных мест не было. По утрам автобус всегда был переполнен.
Пока он ехал, всё думал о причине его вызова в райком партии: «Наверное, Мытников будет меня ругать за задержку в проведении партийного собрания. И протокол предыдущего собрания я ещё в райком не сдал». Но в действительности его вызвали в райком по другой причине. К десяти часам он успел прибыть на место и уже стоял возле кабинета заведующего организационным отделом. Постучав робко в полированную дверь, он услышал мужской голос: «Заходите!» В кабинете, кроме Мытникова никого не было.
– Проходи, Вадим, присаживайся, – спокойным голосом сказал хозяин кабинета, и ему кто-то позвонил по телефону, стоявшему на столе. Пока тот разговаривал по телефону, Вадим обратил внимание на холёный вид этого молодого партийного чиновника. Мытников был крупным человеком, лет тридцати пяти, с интеллигентным видом. Он недолго разговаривал по телефону и, обращаясь к Малькову, с загадочной улыбкой произнёс:
– Ты, у нас теперь номенклатурный человек, и мы должны продвигать тебя по партийной и служебной лестнице. Ты знал об этом?
– Нет, не знал.
– Номенклатура – это люди, предназначенные для руководящих должностей, – стал объяснять заведующий орготделом. – Тебя внесли в этот список, после того, как ты отработал в райкоме комсомола три года инструктором. Я тоже отработал в комсомоле пять лет и меня перевели сразу сюда, в это кресло. Первый секретарь райкома партии хочет предложить тебе должность секретаря парткома совхоза «Молотово», на территории которого ты живёшь. Зарплата там у тебя будет двести рублей в месяц. И ездить тебе в город придётся не часто. Ну, что, согласен?
Вадим сидел в полном недоумении. Он думал, что его будут ругать, а получилось наоборот. И зарплату предлагают почти, как у начальника ПМК Фроловского. У того лишь на двадцать рублей зарплата больше. После минуты размышления он ответил:
– Да, я согласен. Но я не знаю, какие там будут у меня обязанности?
– Сейчас всё узнаешь.
Геннадий Андреевич по другому телефонному аппарату, для внутренней связи, позвонил и сказал, что у него сидит Вадим Николаевич Мальков и он согласен. После этого, обращаясь к Вадиму, Мытников сообщил:
– Поднимайся наверх в кабинет первого секретаря, и он тебе всё объяснит.
В двухэтажном здании райкома партии на первом этаже в двух кабинетах находились работники райкома комсомола. Они трудились под крылом старших товарищей коммунистов. Вадим здесь раньше тоже работал инструктором, и это здание ему было давно знакомо.
Выходя из кабинета Мытникова, он в коридоре столкнулся с Людмилой Ермоловой – вторым секретарём райкома комсомола. Она ещё продолжала здесь работать. Они радостно поздоровались.
– Какими судьбами здесь? – спросила она.
Вадим кратко сообщил ей о своём назначении секретарём парткома совхоза «Молотово».
– Я поздравляю тебя с этим почётным назначением и желаю удачи, – с улыбкой на её симпатичном лице, сказала Людмила.
Возле кабинета первого секретаря райкома партии сидела за письменным столом секретарша, увидев Вадима, она приветливо улыбнулась и предложила заходить в кабинет.
Первым секретарём Ромского райкома КПСС был Фёдоров Николай Степанович, не молодой мужчина, с суровым выражением лица, на котором отражалась забота за судьбы района. Когда Мальков зашёл в кабинет, Фёдоров на миг взглянул на него и указал рукой на стул, а сам продолжал разбирать на столе бумаги. Минут через пять он поднял свой взгляд и сказал:
– Мытников тебе, значит, всё объяснил и ты согласен. Завтра я буду в конторе совхоза и представлю тебя директору. Буду там часам к одиннадцати. А сейчас поезжай на работу в ПМК и оформляй своё увольнение. Постарайся сегодня же отдать трудовую книжку в сектор учёта райкома.
– Николай Степанович, а какие обязанности у меня будут в совхозе? – спросил Вадим.
– Ты должен будешь проводить в совхозе линию партии, отвечать за воспитательную работу среди рабочих. Директор по партийной линии тебе должен подчиняться. Будь с ним построже. Остальные подробности партийной работы тебе расскажет инструктор райкома партии Иванова. Всё, поезжай в ПМК.
Глава 2
Домой в Кленовики Вадим вернулся на последнем автобусе. Жены дома не было, а Вова с Надей смотрели по телевизору мультфильмы. Вадим знал, что Вероника должна быть на работе в клубе, но спросил детей: «Где мама?» Они хором ответили, что она в клубе. С виноватой улыбкой он поцеловал Надю, и она продолжала смотреть телевизор, делая вид, что не обижается. Тогда он достал из своего дипломата две шоколадки и дал детям.
– Я дойду сейчас до клуба, мне надо маме сказать, что меня переводят на новую работу. Вы посидите одни? – спросил отец.
– Ладно, иди, мы подождём, – согласился Вова.
Клуб находился в самом конце деревни, на расстоянии от дома около восьмисот метров. Подходя к клубу, деревянному зданию, похожему на жилой сельский дом, Саша услышал звуки музыки и голоса из динамиков. Значит, в клубе шёл какой-то фильм. Летний вечер был прохладным, но от быстрой ходьбы он вспотел.
Вероника обычно пропускала в зал по билетам, которые продавал киномеханик, и сидела возле дверей. Как он и ожидал, в затемнённом зале он сразу увидел жену, сидящую в заднем ряду с краю.
Она повернула голову в его сторону и тихо спросила: «Что случилось? Что с детьми?»
– Дети смотрят телевизор, скоро будет передача «Спокойной ночи малыши». А меня переводят сюда в совхоз, на должность секретаря парткома, – тихо сообщил Вадим. – Пойдём на улицу поговорим.
Они вышли на улицу. Солнце спряталось за крышами деревенских домов, но было ещё светло. Вероника жмурилась после темноты и Вадим её спросил:
– Что за фильм идёт?
– «Кингконг» – ответила она. – Новый американский фильм, очень интересный и страшный. Про гигантскую обезьяну.
Она посмотрела со стороны на мужа и сказала:
– Ты слишком молод для такой трудной должности. Вряд ли справишься. А твоего предшественника Кокорина куда переводят? – спросила она.
– Его переводят в другой совхоз на должность директора. Если всё будет нормально, то и меня поставят куда-нибудь директором.
– Это было бы замечательно, – согласилась она. – Пойдём домой. Я сейчас скажу киномеханику, чтобы он запер клуб после сеанса. Сегодня танцев не будет.
Вероника зашла в аппаратную пристройку и через минуту вышла оттуда. «Всё, я договорилась. Пошли».
Уже через пятнадцать минут они подходили к своему дому. Открывая ключом дверь в квартиру, они услышали работу телевизора, но дети не прибежали их встречать, как обычно. Не снимая обувь, Вероника заглянула в комнату и тихо сказала Вадиму: «Они спят». Только спали дети не на своём месте. Надя уснула в одежде прямо на полу, на мягком ковре, а Вова уснул на диване и тоже в одежде. Пришлось их сонных будить, раздевать и переносить на свои кроватки в маленькую комнату. У Мальковых была двухкомнатная квартира. В большой комнате–гостиной стоял раздвижной диван, чёрно белый телевизор, стол, сервант для посуды и кое-что по мелочам. Из этой комнаты вела дверь на маленький балкон. Вторая комната, двенадцать квадратных метров, была поменьше гостиной, и в ней стояли две детские кроватки, у окна письменный стол с настольной лампой, стулья и коврик на полу. На стенах в обеих комнатах висели ковры, доставшиеся от умерших родственников. Кроме комнат, в квартире имелся туалет с унитазом, отдельно была ванная комната с дровяным титаном для нагрева воды в ванну и кухня, пять квадратных метров. Возле входных дверей имелась маленькая прихожая и возле туалета кладовка.
– Ты, наверное, хочешь поесть? – спросила Вероника.
– Нет, я поел в столовой, – успокоил жену муж. – Давай попьём на кухне чаю с бутербродами и пойдём спать. Завтра Фёдоров будет знакомить меня с директором совхоза.
Утром Вадим вместе с детьми поехал на совхозном автобусе в село Молотово. Автобус был рассчитан на двадцать сидячих мест, Но народу набилось в автобус до отказа. Еле дверь закрыли. Кроме детей сели и несколько человек взрослых, в том числе три доярки. От них на весь автобус стало пахнуть фермой, хотя одеты они были в чистую одежду. Видимо, они насквозь пропитались этим запахом. В Молотове Вадим отвёл Надю в детский сад, а Вова сам дошёл до школы.
Контора совхоза находилась в кирпичном двухэтажном здании, старой застройки, видимо, здесь жил до революции купец. Село Молотово в центре сплошь состояло из таких домов, и здесь была полуразрушенная церковь без колокольни.
Вадиму раньше уже приходилось бывать в конторе, и он зашёл в бухгалтерию на первом этаже. Там за письменными столами сидели пять человек женщин. В левом углу была отгорожена ещё комната. Из неё вышел мужчина и обратил внимание на появившегося Вадима.
– Вы к кому? – вежливо спросил он.
– Меня назначили сюда секретарём парткома, – ответил Вадим. – Скоро должен приехать первый секретарь райкома партии и представить меня директору. Я живу не далеко, в деревне Кленовики.
Мужчина в свою очередь сообщил:
– Я был здесь на этой должности. Моя фамилия Кокорин, мы же с вами знакомы. Я приезжал в ПМК недавно. Пойдёмте в мой кабинет, и я передам вам документы.
Они зашли в кабинет. Это была маленькая каморка с одним окном. Здесь едва вмещался письменный стол, стул и тумбочка. Кокорин вынул из ящика стола свежие протоколы собраний, папку со списком коммунистов и маленький штамп, чтобы отмечать в партбилетах уплату членских взносов.
– Вот ведомость за июнь, – показал он бланк с фамилиями коммунистов, – ещё не все заплатили членские взносы. Надо сходить по адресам к пенсионерам домой. Поручи это Станицкой Тамаре, она мой зам по сбору взносов. Она бухгалтер. Сегодня в два часа будет партийное отчётно выборное собрание, на котором рекомендуют тебя на должность секретаря парткома.
Затем он из тумбочки достал карточки учёта коммунистов и дал пересчитать их Вадиму. Такие же карточки находились и в райкоме партии в секторе учёта.
– Адреса в карточках не устарели? – спросил он Кокорина.
– Да, вроде бы не устарели, – ответил парторг.
В совхозе коммунистов насчитывалось тридцать один человек, плюс восемь пенсионеров, живших на территории совхоза, и среди коммунистов были два кандидата в члены партии. Итого, сорок один коммунист.
Окно из кабинета выходило на улицу перед зданием, и в этот момент, было видно, как подъехала чёрная волга.
– Это Фёдоров приехал, – воскликнул Кокорин, и первый бросился к выходу. Мальков пошёл за ним.
Первый секретарь райкома выглядел угрюмым и не довольным. Вместе с ним вышла из машины инструктор Иванова Тамара Васильевна – молодая симпатичная женщина. Александр давно её знал. Она ПМК тоже курировала. Фёдоров со всеми поздоровался и спросил:
– Где директор?
– Он у себя в кабинете, – ответил Кокорин.
Но на улицу выбежал сам директор, мужчина лет сорока, и протянул руку приехавшему начальнику. Но тот руку ему пожал не сразу, а через паузу. Вадим понял, что это и есть директор совхоза, Петров Владимир Андреевич.
– Ты почему не начал заготавливать сено? – нервно спросил первый секретарь райкома партии.
– Агроном сказал, что трава ещё не вызрела, надо чтобы семена злаковых трав отсеялись, – объяснил директор.
– Ты пошли своего агронома к чертям собачьим. А если дожди зарядят, чем скотину кормить зимой будешь? Надо головой думать, а не только агрономов слушать.
Фёдоров подозвал Вадима и, обняв его за плечи, словно родного, сказал: