Чтобы защитить от дождя.
Поджигать леса сентябрём —
Три огня во мне,
Три огня.
Были мои песни – гроши,
Что легли однажды в ладонь,
Три воды во мне —
Три воды,
Дышит корень влажной землёй.
Отчего болит, отчего?
Сколько было званых гостей —
Мне бы только слово одно —
Три души во мне
Трёх морей.
За окном завяли цветы,
Ветки гнутся —
Яблочный Спас.
Были твои руки важны.
Три любви во мне —
Не о нас.
Где моя рябина ветки опускала,
Было сердцу больно
Оттого, что знало:
Отпускает лето
С самого начала —
Всё, о чём мечтали,
Всё, чего не стало.
Было света мало,
Было света мало —
Оттого, что ветки
Падали устало…
Ночью не спишь,
Вздыхаешь,
Думаешь: Бога ради,
Ради чего все чувства
Вышиты на кровати?
Росписью на подушках —
Видели мы. Видали.
Будет седое утро
В окна стучать из дали.
Снимешь рубашку молча,
Музыке станет грустно.
Что ещё взять с меня вам?
В небе сегодня пусто.
И я пишу тебе,
Что голос мой поутих,
Что не пишется новый стих,
Что фантомные боли осточертели.
Словно в детстве на карусели
Жизнь проносится, будто миг,
А я до сих пор ни во что не вник,
Ничего не сделал.
В лёгких пыль позабытых книг,
Я иду на берег один
Соль морскую класть под язык —
Вот и всё,
В небе чаек крик,
Всё, как мы хотели.
Асимметрия – два лица,
Спесь упрямится,
Но из сердца уходит.
Провожаю ночь твою до конца —
Предрассветное небо,
Серое с розовым —
Снова во власти солнца.
Принимает меня,
В чём есть.
Улица умывается —
Я живой. Я есть.
Отпустила что-то тяжёлое —
Словно скинула тонну с плеч.
Окунуться в траву высокую —
Просто лечь.
Отгоняя мысли тревожные,
Забывать твои имена —
Потому что земля холодная,
Потому что любовь – была.
Закружились слова, как вOроны,
Туч квадратных не перечесть,
Я лежу, и трава душистая —
Просто есть.
Этим запястьям не прекословь —
Всё во мне гордость,
Всё во мне боль,
Абсолютный страх —
Что лелею я в этих стихах,
Голая – пыль и прах,
Я лежала с тобой в простынях,
Я дала себя уничтожить.
Чтоб полжизни потом не спать…
Оставляй же на мне печать,
Я сдаюсь —
Я не воин.
Выходило солнце
Из чужих ворот.
Я лечила сердце —
Целовала рот.
Алый и горячий,
Жадный и пустой.
Всё случилось точно,
Но наоборот.
Сбудется обязательно:
Шёлковой нитью свяжет, сплетёт, опояшет —
Только выбраться бы живой…
Нужно ли оно тебе, милая?
Помнишь, как больно жжёт,
Поедает ревность, что та змея…
Как земля пустая любовь его —
Ничего не вырастет из зерна.
Зря не жди да не мучайся.
Значит, нужно так:
Догорев в огне,
Разглядеть сполна —
Как измучена. Как измучена.
А город словно вылит из свинца,
И два конца его, как два лица,
Что смотрят на меня сердито.
Ещё не время, говорят,
Забыто ещё не все.
Надолго ли зима? Придёт ли снег,
Как будто бы впервые?
Убита холодом зелёная трава,
Избита рифма,
Кольца золотые не берегут, как амулет, от ран —
Любить тебя за то, что ты мне дан.
Я не дом, не лес, не жена, не бес —
Мне живой сойти с нежилых небес,
И ступить на землю, как с корабля —
Вот она я.
Оторвать себя от твоей руки,
Чтобы лечь и спать до конца зимы,
И рывком в стихи,
Чтобы не пропасть —
Страсть.
Вот она в руке, как стальной эфес —
Всем наперекор, всем наперевес.
Что любовь есть путь и благая весть —
И до слёз весь мой.
И мой – весь.
Не коптила свеча, не шипела,
Ничего от тебя не хотела.
Ни о чём у меня не просила —
Пламя ровное боготворила.
Рисовала фигурки-сердечки,
Отражались в окне человечки,
Разрезала ночные картинки —
Силуэты, монеты, открытки.
Искры смотрят на нас с укоризной —
Мы проходим сквозь жизнь слишком быстро…
Зажигайте свечи по утрам —
Тьма сгущается, когда глазам запрещают
Радоваться чуду.
И душа работает повсюду,
Собирая жемчуг тут и там.
Семь ночей, семь лет, семь нот богам
Говорили, что они лишь люди,
И в сосуде, золотом сосуде
Собирался из осколков храм —
Зажигайте свечи по утрам.
Город архангелов,
Что тебе до меня?!
Я брожу уже триста лет
По твоим мостовым и набережным,
Без пяти минут потерянный навсегда,
Скованный белым мрамором,
Заточенный в холодный гранит —
Вода,
И нет у меня начала,
И нет у меня конца,
Ослеплённый торжественной красотой,
Каждый шаг мой —
Это ступенька к или дорога на,
И сердце не знает,
Куда приведёт меня завтра.
Триста лет жестокий северный ветер
Стирает в камень меня.
Но Нева однажды
Выйдет из берегов,
И гордый северный сфинкс
Ляжет к её ногам.
Город мечтателей,
Город загадочного дождя,
Что тебе до архангелов,
Что тебе до меня?!
Опечатала зима города,
Я иду —
Считаю до ста.
В Петербурге лёд,
Как вода.
Снова будет ветер.
Посмотри, как город твой чист,
Молчалив, как старый таксист.
«Что же, – говорю, – ты молчишь,
Не включаешь песен?»
Говорит:
«Я теперь устал,
Развозил людей по домам,
Каждый где-то да задолжал,
Пьяный, да не весел».
Развели мосты-рукава.
Вот она – большая река,
Только ей ведь не до тебя —
Здесь свободный север.
Опечатала зима города,
Я не сплю —
Читаю слова.
Сколько было таких, как я —
Кто в любовь поверил?
Огонь приходил расставить
Все на свои места.
Осень меня учила —
Не спеши. Досчитай до ста.
Где туман и вода,
Закрывай глаза,
У дождя есть живая сила.
Огонь приходил избавить —
С чистого листа новые цвета,
Сердце тобой лечила.
Ночевала река,
Набегая на берега, —
Ничего у нас не просила.
Огонь приходил прославить —
Крылья, что два костра.
Осень меня учила:
«Не спеши. Досчитай до ста».
Сто сорок шесть ударов в минуту —
Я спокойна,
Я больше не буду.
Пережить нелюбовь твою
В этот раз оказалось
Ещё сложнее.
Мне-то думалось —
Вот теперь я точно мудрее,
Теперь – сильнее.
А «теперь» этот лопнул,
Как детский розовый мяч, —
Только теперь не плачь.
Солнце заходит, сгорает, дымится —
Мы были песней
Крылатой, как птица.
Мне до сих пор это снится —
Как моё сердце бьётся в руках твоих.
Нежность заходит робко, трепетно,
(Нежность не повторится).
Как я тебе доверяла —
безропотно,
Каждой клеточкой своего тела.
Потому что я – целая,
И всё во мне было – цело.
Всё в тебе золото —
Всё горит.
Солнечный храм опускается над Невой.
Город, в котором сердце моё болит.
Город мой опоясанный, золотой.
Будто домой, меня тянет к твоим рукам.
Говори со мной долго,
Утро не торопи.
Остановится время водой у гранитных скал.
Обязательно сбудется —
Ветром в моей груди.
Меряй шагами жизнь,
Разводи мосты —
Серое небо камнем yйдёт на дно.
Бредит Нева,
Потому что не вместе мы.
Может быть, чайки помнят моё лицо?
Полдуши исписано —
Пол-листа.
Руки не разводятся – два моста.
Ты стоишь, не каявшись,
Не простив.
Буквы замыкаются – у чернил.
И вода тяжелая – глубока.
Полдуши исписано – про тебя.
Тонешь в лютом холоде
У реки.
Ничего не пишется —
Без любви.
Золотом возносятся купола —
И душа чернильная,
И Нева.
И пришёл твой дым ко мне —
Так горели костры и вскипали реки.
Мы всё чаще не о любви,
А о том, как почти калеки —
Прикрываем телом свою беду.
Словно горим в аду.
Врёшь всё больше,
Зайдя в тупик.
Пыль стираешь с любимых книг,
Ночью прячешься в воротник —
Что-то пишешь порой в дневник,
Не о том, правда,
Но в этом деле
Главное – сохранять лицо.
Пусть симптомы все налицо —
Разве беглеца в себе остановишь?
Ведь на самом деле
Ты, собственно, свой палач.
Сам себя казнил —
Хоть теперь поплачь.
Только мертвеца в себе ты не успокоишь.
Вот твой дым коснулся моих колен —
Мы легли в постель среди белых стен.
Мы легли, как осколки в пропасть.
Чай в сентябре заваришь —
Станет немного грустно.
Розы твои завяли,
В городе снова пусто.
Воздух, как невесомый,
Дымкой от папиросы —
Нет у Него ответов
На все твои вопросы.
Это Его рукою,
Это в Его объятиях —
Мир говорит с тобою,
С сердца снимая платье…
Так оголяешь душу,
Словно все не напрасно.
Чай в сентябре заваришь —
Сразу все станет ясно.
Оледенеет осень,
Сбросив с лица румянец,
Будет ли он последним,
Этот красивый танец?
Был ли всего достоин?
Воин тьмы или света?
Агнец ли, самозванец —
Нет у Него ответа.
Чай в сентябре заваришь —
Окна прикроешь туже,
Голуби расплескали
Небо в обычной луже.
Чай в сентябре заваришь
Наедине с закатом —
Розы твои завяли,
Розы – не виноваты.
Всё, что сентябрь принёс,
Всё, что сложил к ногам, —
Город, в котором ты
Снова идёшь не там.
Город, в котором я вижу себя такой, —
Листья наискосок,
Солнце ловлю рукой.
В первый из первых раз,
Я принимаю – нас.
Я до сих пор в крови,
Я без тебя – погас.
Это обрывки фраз,
Ими не передать
Как я тебя люблю,
Как ты меня – не спас.
Уходи, как прощальный блик, —
Видимо, все здесь заходят в тупик,
Я повергнутый город,
Который не смог забыть
Как твоё в нём стучится сердце.
Здесь тонули огромные корабли,
Разбиваясь о чувства в моей груди,
За волны цепляясь боками.
Страсть накрывала обоих,
Отдавая себя взаймы —
Ни одного протеста.
Говори со мной о любви —
Как глаза твои обжигают,
Как руки твои нужны,
Как в теле бывает тесно…
Но горячее остывает —
Одиночество догоняет вновь.
Кровь свернётся клубочком,
Какая глупая кровь —
Не найти и живого места.
Смотри, как небо отпускает день,
Одним дыханием перевернув страницу.
Усталость отражается на лицах,
На улицах играет светотень.
Покой, покой
Сухой траве – покой.
Пришло то время —
Сколько ни пиши,
Под сердцем не становится светлее.
Как будто бы мы всё уже прошли,
И этажи без нас осиротели,
И от квартир осталась только пыль
И летняя вечерняя прохлада.
Мы августу достались лишь на миг —
Ещё, ещё…
Мне большего не надо.
И дом пустует, приютивший нас…
Я видела наш сон в последний раз.
Я скажу тебе так:
Заслужить любовь твою
Оказалось пустой затеей.
Я напрасно шагала с факелом впереди:
Посмотри, я и так умею!
Страх быть ненужной и нелюбимой
Преследовал по пятам.
Обжигай меня,
Моё одиночество,
Тут и там —
Как послушную глину,
Белый, хрупкий фарфор.
Я твоя любимая кукла —
Наигрался?
И выбросил вон.
Ложится облако на грудь.
Я нищенка —
Не обессудь.
Как подаяние прошу любовь —
Такая скверная во мне сочится кровь,
Такая рваная струна.
Играй на ней,
Я тоже, милый мой, однажды —
Умерла.
Я не о том сейчас —
Ещё чуть-чуть, и лето выльется
На нас шипящей пеной.
Смотри, как дети бегают в лесу,
И ничего для счастья не жалеют,
И ничего не ждут.
Мои скрижали сильно устарели,
Но я их все тащу —
Спиной горбатой по твоим следам.
И я когда-нибудь —
Любовь создам.
Мне не хватает между нами суши —
Крутой обрыв, отвесная скала.
Я никому здесь, в принципе, не нужен —
Не дотянуться, небо,
До тебя
И не схватить рукой.
И я топчусь здесь —
Маленький, плохой,
Обиженный на всех и вся.
Живая копия,
Но всё же —
Не Твоя.
Выстраивай причины в ряд,
Как горы между нами.
Вот ты с другой —
И этот яд я залпом выпиваю —
В надежде, что когда-то излечусь.
Да, я тебя ревную,
Но клянусь,
Что отнимать у той, другой не стану.
Пусть ей достанется сполна…
Какая странная в этом году весна.
И когда всё во мне отцветёт,
Высохнет, разобьётся —
О бездушный слог, лёд, год,
Брошенный просто так и забытый.
Там, где мы собирали мёд,
Я вспомню, как ты ушёл.
Я вспомню, как ты ушёл, —
Но напишу о тебе красиво.
Я нашла тебя прошлым мартом.
Как шумела весна, Господи,
Как заливалась водой —
Полоскала легкие, сердце.
Даже кровь бежала быстрее,
Переливаясь всеми оттенками красного.
Молодое вино —
Бордо, терпкий гранат.
Ты был, естественно, сразу же —
Вынут, раздет, распят
На белом листе (читай: на кровати).
Лето пахло травой и мускусом,
Тянулось мёдом,
Обещало не уходить.
Как некстати пришла зима!
Спрятать, одеть, забыть,
Замёрзнуть рекой.
Берегов твоих больше не видно —
Я стала совсем больной,
И лечусь теперь крепким вином и словом.
А ты, конечно же, счастлив.
И, конечно, ушёл к другой.
Я улицы собой не назову —
Не упрекну тебя.
Есть правило такое у земли —
Дарить, любя.
У сердца много тайных уголков,
Забытых мест —
Я приложу цветы к твоим губам —
Как крест.
К твоим ногам сложу свою войну,
Мой долгий бой.
Ты был мне ближе всех,
Но даже я —
Хочу домой.
И первый раз,
Оставив всё, как есть,
Благословлю —
Твои слова
Солёные, как месть:
«Я не люблю».
Я где-то между больно и хочу —
Хочу тебя ещё.
Не думать о тебе —
Смешно. Невыносимо.
Как без тебя летать —
Во сне и наяву?
Как падать в бездну —
На твою кровать?
Я, крылья изогнув,