Кольцо с рубином - Мамойко Николай Кириллович


   *Николай Мамойко

   КОЛЬЦО С РУБИНОМ

   ---Рассказ---

   Областной город встретил Алину Стадубцеву хмурыми тучами, низко плывущими над городом. Они буквально цеплялись за золотые маковки старинного собора. Девушка, зябко поёживаясь, в очередной раз окинула взглядом немногочисленных встречающих их автобус. Виктора среди них не было. Досада легкой тенью легла на её лицо.

   Разговаривая накануне с ним по телефону, Алина договорилась, что перво-наперво они сходят в собор. Ей хотелось услышать именно в этом величественном храме слова любви, на которые был так щедр Виктор, когда гостил в их деревне. К тому же, он не раз намекал ей, что скажет в храме самые важные для них обоих слова. Алина догадывалась какими будут эти слова, и ей не терпелось услышать их немедленно. Она, плотнее прижималась к любимому, и со счастливой улыбкой, заглядывая ему в глаза, просила сказать эти слова немедленно, не откладывая на потом. Убеждала, что в храме найдутся другие слова, более весомые, достойные их большой любви. Но Виктор лишь улыбался и просил подождать.

   Алина еще некоторое время высматривала любимого в снующих мимо остановки маршрутках и трамваях, но его все не было. И надежда, что он появится, с каждой минутой таяла. Попробовала дозвониться, но телефон Виктора молчал. Надо было на что-то решаться, не стоять же вечность на остановке! Алина в последний раз огляделась вокруг и, закинув легкий рюкзачок за спину, в раздумьях побрела в сторону моста через Днепр.

   Планы решила не менять. Сначала намеривалась сходить в собор, а потом уже отправиться к тетке, которая согласилась приютить её на время, пока Алина не получит место в общежитии кооперативного техникума. Она уже знала, что зачислена на отделение "Экономика и бухгалтерский учет". Была тайная надежда, что Виктор тоже придет в собор. Что-то, видимо, задержало его, вот и не смог встретить. От этой мысли стало светлее на душе, воспоминания роем закружились в голове.

   Виктор появился в её жизни три года назад. Они с матерью готовились встретить очередных постояльцев на летние месяцы. Прибирали в доме, обновляли занавески на окнах, стелили новые постельные принадлежности. Эта работа была для них привычной. Вот уже много лет их семья сдавала часть дома желающим отдохнуть в их местах. Городских людей в их деревню влекло большое чистое озеро, которое подступало почти вплотную к усадьбам, и обширный сосновый лес с его бодрящим воздухом, насыщенным хвойным ароматом.

   Приезжие нередко целыми семьями снимали жильё на летние месяцы, проводили время в свое удовольствие за сбором грибов, ягод и целебных трав. Они днями пропадали в лесу, возвращались пропахшими кострами с обильными лесными трофеями. И сразу спешили на озеро освежиться. И потом еще долго за чаем обменивались впечатлениями.

   А любители понежиться на солнышке возле воды совмещали купание с чтением легких детективов и дамских романов с краткосрочными легкомысленными флиртами с такими же отдыхающими или деревенскими девушками и парнями. К концу отдыха и тех, и других было не узнать. Загорелые, посвежевшие они выглядели помолодевшими и постройневшими, полными оптимистических планов на дальнейшую суетную городскую жизнь.

   В доме Стадубцевых чаще всего останавливались люди творческие: художники и литераторы. А всё потому, что их просторный дом стоял на склоне пригорка, почти у самого озера, синеватая гладь которого упиралась в плотную стену хвойного леса. Один взгляд на эту красоту пробуждал творческое воображение.

   Позже Алина поняла, что их дом привлекал приезжих не только этим. Он выгодно отличался от других деревенских домов благоустройством. В доме были и вода, и газ, и индивидуальное отопление. К основному строению примыкала удобная, а по деревенским меркам и вовсе шикарная, банька. А напротив, в гуще вишневых деревьев и кустарников смородины и крыжовника, сплошь увитая виноградной лозой, пряталась уютная беседка. Сразу было видно, что хозяин дома человек мастеровой, хозяйственный.

   Но была и еще одна причина, по которой в их доме селились преимущественно одинокие мужчины. В крайнем случае с детьми. Но об этой особенности Алиса стала догадываться сравнительно недавно, когда сама стала приглядываться к подросткам противоположного пола.

   * * *

   Её мать Нина Ивановна была молодой и довольно привлекательной женщиной. Работала медсестрой в профилактории, который, также как и их деревня, располагался в живописном месте недалеко от озера. Она всегда была модно и нарядно одета, что выгодно отличала её от других деревенских женщин. Свою рабочую одежду - белоснежные халат и колпак, носила с собой, бережно перекинув через руку. Отчасти это была необходимость: Нина Ивановна охотно оказывала посильную медицинскую помощь односельчанам и заезжим отдыхающим в любое время.

   Её муж Иван был редким гостем в доме, что еще больше привлекало внимание одиноких мужчин. Он вахтовым методом работал на нефтяных разработках в Сибири. Появлялся в деревне лишь на короткое время. А потом и вовсе не стал приезжать. Этому предшествовал серьезный разлад между ним и Ниной Ивановной.

   Как-то раз по телефону Иван сообщил одну дату приезда, а сам объявился на пару дней раньше. Мать в это время нежилось в семейной постели с очередным постояльцем. Это был известный художник-реставратор Эмиль Бланк. Он много лет занимался реставрацией икон в храмах области. И только в летнюю пору, на отдыхе, позволял себе писать картины.

   В первый приезд в деревню Бланк был с женой Ираидой Марковной, невысокого роста, пухленькой и улыбчивой женщиной. Ей очень быстро перестал нравиться деревенский отдых. Она ужасно боялась мух и комаров. А тут еще на несколько дней кряду зарядили дожди. И к концу недели Ираида Марковна решительно заявила мужу, что уезжает и что её ноги здесь больше не будет никогда.

   Бланк, судя по всему, не очень расстроился такому решению жены, так как Алина на следующую ночь увидела, как он прокрался в комнату к матери и пробыл там до утра.

   За утренним чаепитием художник пообещал матери написать её портрет в образе мадонны. Уж, видимо, больно приглянулось ему в неярком свете ночника красивое и умиротворенное лицо одинокой женщины после занятий любовью. Он и рисовал её потом в белой сорочке с припущенной с одного плеча бретелькой. Говорил, что, возможно, потом перенесет образ на настоящую икону и разместит её в храме. Важно, не потерять творческое вдохновение, говорил он. И мать, хмелея от одной мысли, что икона с её ликом может висеть в храме, всячески старалась угодить художнику.

   Поначалу Алина не обращала внимания на интрижку матери. Не считала её поведение предосудительным. В их деревне нет-нет да нечто подобное происходило и в других семьях. И когда кто-то попадался за грешными делишками, просто с иронией посмеивались. Происшествие становилось притчей во языцех не больше чем на ближайшие пару недель. Потом забывалось, деревня снова начинала жить повседневными заботами. Пока не произошел один случай, потрясший всех жителей от мала до велика.

   Сосед Стадубцевых Мишка хромой зачастил в избу к Пашке Халдееву. И в аккурат в то время, когда Пашка на своей тарантайке ( так он сам называл свой старенький "москвич" с фургоном) отправлялся в город, где подрядился в одну из фирм развозить по сельским магазинам продукты. Стоило только Пашке отъехать за околицу, глядишь, а Мишка уже, прихрамывая, спешил навестить его супругу Машу. С ногой у него что-то случилось еще в юности. Врачам, чтобы спасти ногу парню, пришлось вставить титановый стержень в коленный сустав. Бегать Мишка не мог, но ходил, прихрамывая, не хуже других мужиков. Особенно быстро шел, когда торопился к Маше.

   Что там однажды случилось у Пашки с машиной, неизвестно. Он бросил её, едва выехав за деревню, а сам вернулся. Еще на подходе к дому заподозрил что-то неладное. Из приоткрытого окошка на улицу доносились какие-то неясные восклицания и томные вздохи. Влетев в дом, он увидел то, о чем вся деревня уже догадывалась давно: его женушка самозабвенно скакала на разомлевшем от страсти Мишке. Скорее всего Халдеев убил бы любовника жены прямо в доме. Мужик он здоровый, не чета худосочному Мишке, но женщина вцепилась в мужа и держала до тех пор, пока любовник не выкатился на улицу.

   Вот только убежать Мишка хромой все равно далеко не смог. Выломав штакетину из забора, Пашка безжалостно избивал соперника до тех пор, пока тот не затих. Когда ярость схлынула, рогоносец понял, что переборщил. Вызвал скорую. Но довести живым до больницы Мишку не удалось.

   Пашку Халдеева вскоре осудили за убийство. А все деревенские женщины считали виноватой в этой ситуации его жену. И что особенно было странным для Алины, не за измену, а за то, что не уберегла свой секрет, в результате чего пострадали сразу двое мужчин, которых и так не густо было в деревне. И эта неприязнь была настолько сильной, что Маше Халдеевой пришлось срочно уехать из деревни.

   После этого происшествия Алина по-другому взглянула на поступки матери. Она не осуждала её, но и не считала больше непогрешимой. И когда однажды мать высказала упрек в адрес бывшего мужа, что тот, дескать, нерегулярно присылает деньги на дочь, Алина с иронией заметила:

  --Хорошо уже то, что отец не стал устраивать скандал на всю округу, как Пашка Халдеев, а тихо уехал. А ты, мама, вроде бы и не при чем.

   И уже с откровенным сарказмом добавила:

  --Свято берегла честь семьи...

   * * *

   Мать и вида не подала, что обиделась на Алину, но больше не приставала к ней с расспросами, чем дочь занималась весь день с городскими ребятами, которые приезжали на выходные на озеро, и почему от неё иногда пахло вином и пивом. И совсем перестала контролировать дочь, когда Эмиль Бланк в очередной раз приехал в деревню с сыном.

   Виктор был не на много старше Алины, ему вот-вот должно было исполниться шестнадцать лет. Подростки быстро подружились. У них было много общего. Оба любопытные, подвижные, любили помечтать, представить свою жизнь через много лет. Их ничуть не смущало, что мечты у них не во всем сходились. Виктор видел свою жизнь в путешествиях, развлечениях, а девушка мечтала о хорошей, уютной квартире в городе, не особо обременительной работе и любящем спутнике жизни.

   И в нынешней ситуации вкусы у них разнились. Виктор предпочитал проводить время на озере. С мальчишеским азартом много купался, на берегу строил из песка диковинные замки, оборонительные валы. В ходе имитации военных действий так же легко и азартно разрушал выстроенные с такой любовью бастионы. Девушка, снисходительно посмеиваясь, наблюдая за его детскими развлечениями.

   И только в пасмурные дни ей удавалось вытащить парня побродить в лес. Виктор мало что понимал в этой стороне отдыха, и девушке приходилось брать инициативу в свои руки. Она учила его собирать ягоды, высматривать в пожухлых листьях и травостое грибы и лечебные растения, учила из полевых цветов вязать венки. И когда у Виктора это получалось, радовалась как ребенок. А однажды, когда связанный венок он надел ей на голову, она, расчувствовавшись, не удержалась и чмокнула его в щеку. Парень как-то особенно посмотрел на девушку и, несмело взяв её за руку, повел в сторону деревни.

   На подходе к первым домам молодые люди свернули по свежепротоптаной тропинке к огородам. Там в заборе они проделали лаз, чтобы, возвращаясь с прогулок, не делать лишний крюк. Не сговариваясь, воспользовались им и на этот раз.

   Обычно шумливые, сегодня они оба вели себя непривычно молчаливо и напряженно. И потому сразу услышали какие-то звуки, доносившиеся от строений. Оглядевшись, никого в огороде не увидели. Подойдя поближе, поняли, что шум исходит из беседки. Не сговариваясь, решили подсмотреть, что там происходит.

   Подобравшись поближе, подростки увидели картину, которая заставила их присесть и замереть среди кустов смородины. В беседке были художник и Нина Ивановна, и занимались они отнюдь не художественным творчеством. Оба были настолько увлечены процессом, что, казалось, ничто не сможет оторвать их друг от друга, помешать наслаждаться моментом. Молодым людям ничего не оставалось, как только молча наблюдать за происходящим. Виктор время от времени поворачивал в сторону девушки возбужденный взгляд, и хрипловатым голосом приговаривал:

Дальше